То, что осталось за кадром

24.9.1964 В кабинете было душно и, как казалось Кроули, излишне светло и слишком просторно. Массивный деревянный стол у окна и диван для больных не добавляли обстановке уюта. А еще тут висел едва уловимый запах. До ужаса, до боли знакомый запах больницы и таблеток. С того момента, как они с Азирафаэлем переступили порог частной клиники, Кроули так и не смог отпустить теплой руки. Эта клиника пугала, вселяла ужас своим сходством с Бедламом, своей холодной стерильностью и безразличной тишиной. Но именно ради визита сюда, они проехали более двух тысяч километров. Окна кабинета выходили прямо на реку и парк, раскинувшийся вдоль берега. Наверно, этот вид должен был успокаивать клиентов доктора Хармона, но Кроули он только раздражал. Вернее, раздражал даже не сам вид, а его контраст с безразличными стенами клиники. За окном слышались голоса и смех, а в кабинете царила напряженная тишина. Свет в парке был теплым и цветным из-за осенней листвы, а в кабинете он был холодным. Самого доктора Хармона еще не было, но Энтони с ужасом ждал, что тот вот-вот появится, и все станет еще хуже. — Дорогой? — мягко произнес Азирафаэль, взглянув встревоженно, когда Кроули уже привычным движением начал сдирать с тыльной стороны ладони корочки едва запекшейся крови. — А, да? — Энтони мотнул головой, стряхивая с себя наваждение. — Прости, я… Все нормально, — он нервно сглотнул и попытался перестать расчесывать тыльную сторону ладони. — Все хорошо, — легкое прикосновение к выпирающим на нервно сжатых руках костяшкам, заставило Кроули вздрогнуть, — я не позволю ничему плохому случиться, слышишь? — он положил руку на чужое предплечье, и это возымело свой эффект: Энтони все же откинулся на спинку дивана, слегка расслабившись и сцепив руки в замок. — Просто, — он вдруг дернул плечами, — черт… Прости… черт-черт-черт… — Добрый день, — бодрый голос не дал Энтони договорить, — мистер Фолл, мистер Кроули, — высокий, крепко сложенный человек в белом халате, приветливо улыбаясь, возник в кабинете, тут же протягивая руку в знак приветствия. — Доктор Хармон, — Азирафаэль привстал и пожал протянутую руку, — рад вас видеть. — Я тоже. Но предпочел бы встречу при других обстоятельствах, — тот горько усмехнулся. — Мистер Кроули, как ваше самочувствие? — Нормально, — пробубнил Энтони, нервно сжимая пальцы крепче. Нервно сжимаясь всем телом и мечтая исчезнуть отсюда. Пусть даже и провалившись в Ад. — Мисс Вельзевул вкратце рассказала мне в чем дело, но мне будут нужны некоторые подробности. — Да конечно, — Фолл согласно кивнул, после чего накрыл сцепленные в замок и побелевшие от напряжения руки Энтони. — С чего начать? — Почему именно я? Неужели в Штатах нет ни одного достойного специалиста? — Хармон медленно опустился в кресло напротив, расслабленно разместив руки на подлокотниках и с интересом глядя на Фолла. Его поза была непринужденной настолько, что не будь на нем белого халата, в нем сложно было бы узнать врача. — Кхм, — прочистил горло Азирафаэль, судорожно подбирая нужные слова, — я полагаю, что часть проблем требуют совета семейного психолога… — Хармон наклонился вперед, приподняв темные брови, ожидая, что дальше скажет Фолл. — Видите ли, — Азирафаэль, закрыв глаза, сделал глубокий вдох, — в Штатах сложно найти специалиста, который бы не был слишком консервативен в своих взглядах. — Я не совсем вас понимаю, мистер Фолл, — Хармон с интересом и ни капли не стесняясь изучал то бледное лицо Кроули, то взволнованное и одновременно смущенное — Азирафаэля. — Нас — он ласково погладил похолодевшие руки Кроули, подарив успокоительное и такое необходимое сейчас Кроули ощущение близости и тепла, — большая часть медицинского сообщества считает отклонением, требующим лечения. — Вас? — теперь Хармон сосредоточил все свое внимание на Энтони, который огромными глазами смотрел на Фолла, затаив дыхание. Азирафаэль еще никогда не признавал открыто их отношения. И уж точно не говорил о них кому-либо. — Да, — смущенно, но уверенно ответил Фолл, — нас. Нашу семью, — он не договорил, услышав, как Энтони сначала внезапно поперхнулся воздухом, а потом на несколько секунд вообще перестал дышать, сжимая холодными пальцами его ладонь. — Можете не продолжать, — Хармон доброжелательно улыбнулся: они не были первой такой парой в его кабинете, — я понял вас. И что именно вас беспокоит в ваших отношениях? — Не могу сказать, что меня что-то беспокоит, скорее, — Фолл замялся, отчетливо чувствуя, насколько напряженным был Кроули, — я боюсь, что часть проблем Энтони может крыться в них, и… — Нет! — нервно вскрикнул Кроули. — Нет? — тут же поинтересовался Хармон, не давая Энтони времени сообразить. — Вы имеете в виду что-то конкретное… — Н-н-ет, — Кроули замотал головой, а потом перепуганными глазами посмотрел на Азирафаэля. — Все хорошо, — Фолл опустил вторую руку ему на плечо, — все хорошо. Говори, не бойся. — Азирафаэль думает, что из-за него мне стало хуже… — Хуже? — доктор Хармон перевел взгляд на Азирафаэля. — Из-за вас? — Да, — тяжело вздохнул Фолл, — где-то с конца августа. Участились панические атаки, вернулась бессонница, начались внезапные перепады настроения. За последние пару недель Энтони спал в лучшем случае пару часов в сутки. — Ладно тебе, я в порядке. — Снятся кошмары, мистер Кроули? — Нет, говорю же, я в порядке, — огрызнулся Кроули. — Энтони, — с болью в голосе не то позвал, не то попросил Азирафаэль, — нам нужна помощь, тебе нужна помощь. Ты обещал, пожалуйста. — Ну, бывает, — неохотно признал Кроули, — но они у меня постоянно, сколько себя помню и… Это нормально. — Прошу, Энтони, — взгляд Азирафаэля был пронзительным и полным плохо скрываемой боли. — Да, стало хуже, — тихо признал Кроули, начав снова нервно расчесывать тыльную сторону ладони до крови. — У вас на что-то аллергия? — доктор Хармон кивнул на руки Кроули. На самом деле он и без того понимал, что нет никакой аллергии, что это сдающие нервы, но хотел посмотреть на реакцию. — Н-н-нет, — Энтони сразу же сцепил руки обратно в замок, постаравшись спрятать их от чужих глаз. — Помогает успокоиться, — понимающе кивнул Хармон, — и давно? — С августа, как и все остальное, — Азирафаэль снова накрыл нервно сжатые руки Кроули, поглаживая осторожно, словно бесценное сокровище. А потом так же осторожно притянул его за плечи ближе к себе. — Все хорошо, не бойся. — Мг, — кивнув, сдавленно отозвался Энтони. — Мистер Кроули, — голос врача стал мягче и участливее, — вы расчесываете только руки? — Мг, — ответ на вопрос прозвучал глухо потому, что Энтони предпочел отвернуться, спрятав лицо на плече Азирафаэля. — Чаще всего, — добавил Фолл, — по крайней мере, когда Энтони не дома. А дома в основном страдают плечи и спина, иногда — лицо. Доктор Хармон слушал, что еще рассказывал Азирафаэль, задавал им с Кроули какие-то вопросы об общем положении вещей, но последние двадцать минут встречи его больше интересовало их взаимодействие, а не ответы. Он видел, как в какой-то момент Кроули окончательно замкнулся в себе, перестав не то что отвечать на вопросы, но и реагировать на них. И в то же самое время Фолл крепко его обнял, положив одну руку на спину, успокаивающе поглаживая. Он видел, что Кроули искал и, что важнее, находил в своем партнере и опекуне защиту и поддержку. Хармон на протяжении многих лет работал с парами, помогая наладить или восстановить здоровые взаимоотношения. Он, как никто другой знал, что в этом кабинете, во время тяжелых разговоров, если один из партнеров не выдерживал, второй испытывал от этого много не самых приятных эмоций. И, как правило, лишь малая часть из них попадала в категорию «сочувствие». Но Азирафаэль за все время разговора ни разу не выглядел ни раздраженным, ни безразличным, ни злым. Он смотрел на Кроули, который просто молча жался к нему по-детски наивно, с щемящей нежностью и заботой. — Хорошо, — выдохнул Хармон, усаживаясь за стол и доставая из запертого ящика какие-то бланки, — я вас примерно понял. Мистер Фолл, — он приподнялся и, перегнувшись через стол, протянул Азирафаэлю какую-то бумажку, — это рецепт на веронал*. Принимать до следующей нашей встречи, за час до сна. Желательно запивать чем-то теплым. И внимательно следите за состоянием мистера Кроули: препарат может усиливать симптомы депрессии. Азирафаэль кивнул, взяв в руки бумажку с рецептом и более подробным назначением. А опустившись обратно на диван, ощутил, что Кроули трясло сильнее, чем до этого. — На сегодня все, — подытожил Хармон, убирая бумаги обратно в ящик, — я запишу вас на 27 число, это через три дня. И, если мистеру Кроули нужно время, — врач подошел к Фоллу, посмотрев на него понимающе, — этот кабинет будет свободен еще примерно полчаса. — Спасибо, — ответил Азирафаэль, пожав протянутую широкую руку. Когда дверь за спиной доктора Хармона закрылась, Кроули тихо, но отчаянно всхлипнул, спрятав лицо в ладонях. Крупная дрожь била худое тело. — Иди сюда, — с горечью в голосе произнес Фолл, притянув Кроули ближе к себе и крепко обняв, пытаясь спрятать от внешнего мира, — ты чего? Все же хорошо. — Я не хочу, — последовал глухой ответ, — не снова, — он развернулся, чтобы спрятать лицо на груди Азирафаэля, — не надо, прошу… — Тише-тише, — тяжелая теплая ладонь легла на затылок Кроули, — все хорошо, Энтони, все хорошо. Скажи, что случилось? — Таблетки. Ангел, меня ими пичкали в Бедламе, это было ужасно, — бормотал Кроули, прижимаясь лбом крепче, крепче обнимая за плечи, прячась отчаянно. — Это всего лишь снотворное, родной. — Нет, ты не понимаешь! — Дорогой, — Энтони было дернулся, попытавшись отодвинуться, но Азирафаэль не позволил ему этого, — мы что-нибудь придумаем. Только скажи, в чем дело? — В Бедламе давали именно это. Меня постоянно рвало и знобило, когда я не спал. А когда спал — таких кошмаров, как при его приеме, мне никогда не снилось! Когда его заменили чем-то еще, я несколько недель постоянно терял сознание. Пожалуйста, ангел, не заставляй меня проходить через это снова! Прошу! — Ох, прости, — Фолл выдохнул в рыжую макушку, — конечно, конечно я не буду тебя заставлять, не бойся. Я сейчас попробую найти доктора Хармона и попрошу изменить назначение, хорошо? Азирафаэль сразу же почувствовал согласный кивок, но не стал спешить: у них с Кроули было еще чуть больше двадцати минут, за которые Фолл хотел его успокоить. Да и ему самому тоже было нужно немного времени: сердце предательски билось где-то в горле. Когда они все же покинули кабинет, Фолл сразу же пошел искать доктора Хармона. Тот выслушал внимательно, но навстречу не пошел, сказав, что за три дня зависимость не успеет развиться и волноваться не о чем. Азирафаэль не нашел в себе сил, чтобы спорить. — А Хармону скажем, — выйдя из больницы с пузырьком веронала, начал Фолл, — что тебе не помогло. — Ты имеешь в виду, что… — Что ты это, — он показал флакончик из темного стекла прежде, чем положить его себе в карман, — принимать не будешь. — Спасибо, ангел, — сдавленно выдавил из себя Энтони. — Как ты смотришь на прогулку по городу? — Я бы лучше домой, — Кроули виновато пожал плечами, — но можем пешком. — Прогуляемся вдоль реки? Не замерзнешь? — Если ты не предложишь поесть мороженого, — он слабо, вымученно улыбнулся, пытаясь немного снять напряжение. — А горячий шоколад? — глядя на Кроули, оживился Азирафаэль. Домой, в небольшую квартиру, расположенную на окраине города, они пришли через несколько часов. Азирафаэль сразу же поставил чайник, а Кроули растянулся на небольшом диванчике в зале, перекинув ноги через подлокотник. Он выдохнул, ощущая некоторое облегчение: Азирафаэль, похоже, действительно прислушался к нему, и теперь можно было не бояться чудовищных и ярких кошмарных снов. А через несколько минут, когда Фолл принес в комнату поднос с чаем и купленными по пути сладостями, Энтони сел и хлопнул ладонью по освободившемуся рядом с ним месту. Азирафаэль пододвинул чайный столик ближе к дивану и сел рядом. — И чем займемся? — взяв в руки кружку, поинтересовался Кроули. — Я думал, что мы могли бы сходить в кино, — Азирафаэль взял в руки пончик, покрытый темной шоколадной глазурью, — как ты считаешь? — А ты хочешь? — Энтони удивленно вскинул рыжие брови. — Тебя бы это порадовало, так что да, — он улыбнулся тепло и мягко. — Хмпф, — довольно фыркнул Кроули, — а ты чем бы хотел заняться? Например, сегодня вечером. — Могу тебе почитать. — Анге-е-ел, — протянул Энтони, расплываясь в слабой, но искренней улыбке, — ты вообще не меняешься. И какие есть варианты? — Ну, библиотека здесь скудная, но я нашел Дживса и Вустера Вудхауза и что-то из Агаты Кристи. — Только не ее, — Кроули потянулся за небольшим пирожным, посыпанным орешками, — что угодно, только не ее детективы. — Хорошо-хорошо, — Фолл приподнял руки в сдающемся жесте, — тогда «Дживс и Вустер». Кстати, говорят, что в прошлом году вышла новая книга. — Ага, замечательно, — кивнул Энтони. Он хоть и не разделял любви Азирафаэля к книгам, но с самого детства любил слушать, как тот читает. — Может, мы сразу пойдем в спальню? — М? — Если ты вдруг все же уснешь, я хочу, чтобы ты мог отдохнуть. И Кроули в итоге уснул, положив голову на грудь Азирафаэля, под звук его сердцебиения и голоса. Спокойный, глубокий, мягкий, успокаивающий голос. Такой знакомый и до щемящей боли родной. Такой необходимый. Энтони лежал у Фолла под боком, свернувшись и перекинув руку через его грудь. Азирафаэль читал долго, никак не решаясь остановиться и, возможно, спугнуть ставший таким чутким сон Кроули. Он даже старался не шевелиться, только перелистывал страницы и легко перебирал рыжие пряди. Даже когда Фолл почувствовал, что сам вот-вот уснет, он лишь отложил книгу и постарался сесть поудобнее, чтобы не потревожить Энтони. — Тише-тише, — спустя несколько часов ласково прошептал Фолл, когда Кроули, застонав, начал ворочаться, — все хорошо, — но Энтони не успокаивался. — Проснись, родной, — он потряс его за плечо, надеясь разбудить. И Кроули через несколько секунд распахнул разноцветные глаза. — Черт, прости… — он тяжело сглотнул вязкую слюну, — я… Сколько времени? — Ты проспал три часа, — Фолл слабо улыбнулся. — Как ты? — Мг, — Кроули закрыл глаза и попытался лечь удобнее, он потерся щекой о теплую кожу, — плохой сон, все как всегда. — Расскажешь? — Азирафаэль постарался осторожно сползти вниз, чтобы все же лечь, не переставая обнимать Кроули за худую спину. — Ты и сам знаешь, — нервно отозвался Энтони, — ничего нового. — Бедный мой, — Фолл осторожно поцеловал Кроули в лоб, — мне так жаль. — Ты не виноват, — буркнул Энтони, — ничего. Но я, наверно, уже не усну. — Я могу тебе еще почитать. — Да ладно, ангел, — протянул Кроули, — тебе-то тоже надо спать. Еще пару дней я потерплю. — Но все же, давай попробуем. — Расслабься, — Энтони старался придать себе наиболее невозмутимый вид, чтобы не волновать Азирафаэля лишний раз, — я в порядке. — Родной, пожалуйста. Я же не усну, если не сделаю все возможное. — Ты неисправим, — выдохнул Кроули. — Давай-ка попробуем травяной чай и массаж? — Если я скажу «нет», это что-то изменит? — Ну, — Фолл пожал плечами, — заставлять я не стану, — его голос прозвучал блекло, и Кроули не смог отказаться. Через десять минут он сидел, укрытый теплым одеялом, с теплой кружкой сладкого травяного чая в руках. — Вытяни ноги, пожалуйста, — попросил Азирафаэль, усаживаясь напротив Кроули. Тот, склонив голову на бок и вопросительно глядя, выполнил просьбу. Фолл протянул руки и откинул край одеяла, коснувшись стопы и заставив Энтони вздрогнуть от удивления. А потом Азирафаэль начал массаж. В этот момент зрачки Кроули расширились от удивления и внезапного удовольствия. Сильные немного шершавые, но нежные пальцы надавливали в наиболее чувствительных местах, от чего по телу пробегали электрические разряды. — Ан-ан-ангел… — Тш-ш-ш, — протянул Фолл, сосредоточенно разминая затекшие мышцы, — просто получай удовольствие. — Что за, ангх, — он несдержанно застонал от неожиданных и таких сильных ощущений, когда Азирафаэль надавил на особо чувствительную точку. — Просто массаж, родной, — он мягко улыбнулся, — и я рад, что тебе так нравится. — Черт, — Кроули передернул плечами от удовольствия, — это вообще законно? — Пей чай и не возмущайся. — Хорошо-хорошо, как скажешь. Только не забудь, что у меня есть и вторая нога. — Ага, — кивнул Азирафаэль, — и нет совести. — Эй, ангел! — возмутился Кроули. — Ты же сам предложил! В ответ на это Фолл внезапно наклонился и так же внезапно поцеловал место под выступающей косточкой. От этого Энтони поперхнулся воздухом, несколько раз открыл и закрыл рот, так и не найдя, что сказать. Азирафаэль еще довольно долго, с полной отдачей разминал и гладил ноги, а потом пересел Кроли за спину и принялся массировать плечи. И от этих теплых прикосновений, от чужого дыхания за спиной, от тихого шепота Кроули разморило и снова начало клонить в сон. Второй раз Кроули проснулся уже рано утром, в теплых руках Азирафаэля. Тот еще спал, но даже во сне не собирался отпускать Энтони. 5.10.1964 — Мистер Фолл, можно вас на минутку? — доктор Хармон возник перед кабинетом примерно за десять минут до назначенного времени. — Да, конечно, — Азирафаэль поднялся со скамейки, оставив Кроули нервно перебирать самодельные четки — единственный способ хоть как-то отвлечь себя и не расчесывать в кровь руки. — Что-то не так? — Лучше пройдемте в кабинет, — врач приоткрыл дверь и жестом пригласил Азирафаэля войти, — не думаю, что мистеру Кроули есть необходимость присутствовать при этом разговоре. После этих слов Энтони перестал перекатывать между пальцев теплые бусины, но поднял на Азирафаэля напряженный взгляд и замер, ожидая его реакции. — Эм, — протянул неуверенно Фолл, — я думаю, что Энтони хотел бы принять участие в разговоре, раз уж он касается его здоровья. — Мистер Фолл, — доктор Хармон взял Азирафаэля под локоть, спиной загораживая от Кроули, — он недееспособен, и не ему принимать решения, — очень тихо, низким голосом произнес врач, — а этот разговор его только расстроит. Поверьте, так будет лучше. — И все же, я настаиваю, — мягко попросил Азирафаэль, — я уверен, что так будет правильно, — он повернулся к Энтони и произнес уже громче так, чтобы Кроули его услышал. — Мистер Кроули в праве принимать участие в решении вопросов, касающихся его. — Как пожелаете, мистер Фолл. Проходите. Азирафаэль сел на диван вплотную к Кроули и, предчувствуя тяжелый разговор, обнял его за спину, притянув к себе, стараясь дать понять, что будет рядом. — Я предполагаю, мистер Фолл, что мистер Кроули не совсем с вами честен… — Что за?! — громко возмутился Энтони. — Какого хера?! — Тише-тише, — Азирафаэль взял его за руки, привлекая внимание к себе, — не надо ругаться. — Не надо? Да я… Какого?! Ты… — Энтони, — голос Фола звучал мягко и уверенно, — прошу тебя. Давай послушаем. — Послушаем, что?! Как ты можешь?! — Кроли задышал быстро и рвано, ощущая полную беспомощность: его ангел предлагал послушать обвинения во лжи, его ангел не собирался его защищать. — Энтони, — повторил Азирафаэль, — я знаю, что ты честен со мной, не сомневаюсь в этом ни секунды. Прошу тебя, давай просто послушаем. Кроули ничего не ответил, но постарался успокоить дыхание, поджал тонкие губы и весь сжался, обхватив себя руками. — Кхм, — прочистил горло доктор Хармон, — так вот, у меня есть основания полагать, что мистер Кроули не совсем честен с вами, по крайней мере в вопросах лечения. Энтони недовольно фыркнул, нервно дернув уголком рта, но промолчал. Азирафаэль обнял его, поглаживая напряженные плечи в попытке успокоить. Он почти мог чувствовать злость, что кипела у Кроули в груди. Злость, обида и страх, которые Фолл не мог просто успокоить, как бы того ни хотел. — И я считаю, что будет лучше, для вас обоих, чтобы дальнейшее лечение мистер Кроули проходил в больнице. — Что? — одномоментно спросили Фолл и Кроули. Один скорее ошарашенно, второй — с неподдельным ужасом в задрожавшем голосе. — Я считаю, что будет лучше, для вас обоих, чтобы дальнейшее лечение мистер Кроули проходил в больнице, — спокойно повторил Хармон. — Для мистера Кроули будет лучше, если его лечением займутся люди которые, — он понизил голос, обращаясь в основном к Азирафаэлю, — будут в состоянии настоять на правильном лечении. Даже если это будет подразумевать применение силы… — Нет… — глухо, моментально охрипшим голосом произнес Кроули и с отчаянием посмотрел на Фолла разноцветными глазами. Казалось, он почти не дышал, — не надо… Не надо, пожалуйста, — его глаза заблестели, а тонкие губы задрожали, — ангел, не надо… — Тише, — Азирафаэль сжал длинные пальцы в руке, — тише… — Вот именно об этом я и говорил, — перебил его Хармон. — Я понимаю, что вы желаете вашему подопечному добра, но то, с какой легкостью он вами манипулирует… — Послушайте, — возразил Фолл. — Поскольку мистер Кроули не опасен для окружающих, — перебил его врач, — я не могу настаивать на принудительном лечении, но рекомендую вам хорошенько об этом подумать. — Не надо, пожалуйста… — почти неслышно спросил Кроули. — Хочешь я на колени встану, — он дернулся, попытавшись сползти с дивана, но Фолл остановил его. — Мистер Хармон… — Вот поэтому я и хотел поговорить с вами наедине, — он поднялся с кресла, потер виски. — Я не буду торопить вас с ответом, — он тяжело вздохнул, — но пока вы не примете решение, продолжить терапию мы не сможем. — Я принял это решение, — Азирафаэль держал оцепеневшего от ужаса Кроули, — больше года назад, когда я забрал Энтони из ада государственной психиатрической больницы. И не позволю ему снова там оказаться. — Хорошо, — согласно кивнул Хармон и прошелся по кабинету, замерев у окна, — хорошо. — Ангел… — Я никогда, слышишь, никогда не позволю этому повториться, — Азирафаэль притянул его к себе, крепко обнимая и пытаясь успокоить нервную дрожь в худом теле. — Никогда. Ни за что. Кроули не смог ничего ответить, только вцепился тонкими пальцами в округлые плечи, отчаянно и испуганно. До побелевших костяшек. Фолл обнимал его за спину и что-то тихо шептал. В этот момент он жалел о том, что не имел лишней пары рук, чтобы еще надежнее укрыть Энтони от внешнего мира. — В таком случае, — через некоторое время Хармон обратился к Азирафаэлю, — должен извиниться за произошедшее. Но мне надо было кое-что увидеть собственными глазами. — Прошу прощения? — Фолл все еще обнимал Кроули, но теперь выглядел не только расстроенным, но и несколько возмущенным. — Временами у меня весьма радикальные и странные методы, я думал, что мисс Вельзевул вас предупредила. Впрочем, уже не важно, — быстро добавил Хармон, чтобы уйти от необходимости объяснять произошедшее. — Я выпишу другой препарат, — он подошел к столу и достал из ящика бланк рецепта, — вы же сможете ставить уколы? — Лучше бы обойтись без них, — ответил Азирафаэль, почувствовав, как тело Кроули снова напряглось, — но в крайнем случае, да, я справлюсь. — Без них не получится. Зато этот препарат действует не только, как снотворное, но и снижает общую тревожность в течении дня. — Я… я не знаю, — тихо пробубнил Энтони в плечо Фоллу, — не знаю, смогу ли… — Тш-ш-ш, — Азирафаэль потерся носом о висок, — мы что-нибудь придумаем. Мы справимся, я обещаю. — Хорошо, — он не спешил отпустить своего ангела. — Мистер Кроули, — Хармон пересел из-за стола в кресло, его голос звучал спокойно, с сочувствием, — у вас сегодня хватит сил на сеанс? — Нгх… — Думаю, что сеанс лучше все же отложить, — почувствовав, как Энтони слабо мотнул головой, ответил Фолл. Оказавшись дома, Кроли сразу же лег спать, несмотря на то, что до вечера было еще довольно много времени. Сон был тревожным и явно тяжелым, но это все равно было проще, чем реальность. Реальность, в которой впервые за долгое время прозвучали слова о принудительном лечении. Кроули надеялся, что ему удастся проспать хотя бы до утра, а лучше пару дней. Азирафаэль, взяв книгу, некоторое время сидел в спальне и пытался читать. Но прочтение одной страницы занимало больше времени, чем обычно: предложения приходилось перечитывать по несколько раз. И их смысл все равно ускользал от Фолла. Когда это занятие ему надоело окончательно, Азирафаэль вышел в коридор и снял темно-зелёную трубку с телефонного аппарата. — Лиза, привет! — Азирафаэль! — раздался взволнованный голос. — У вас все в порядке? — Не знаю, — растерянно произнес Фолл. — Это доктор Хармон, он правда хороший специалист? — Да, конечно! — послышалось в трубке. — Если бы у меня были хоть какие-то сомнения, я бы ни за что не направила вас к нему. А почему ты спрашиваешь? — Сегодняшний сеанс прошел, ну… не очень хорошо, — с той стороны телефонного провода Лиза молча ждала продолжения, — от части из-за того, что Хармон сказал ровно то, чего я просил не говорить… — Его методы иногда бывают странными, но поверь, он — лучший в своей области. — Очень на это надеюсь, Лиз, очень. И к слову о нем, Хармон выписал Энтони некий «диазепам». Я, признаться, несколько смущен: мне об этом препарате слышать не приходилось. Ты что-нибудь знаешь? — Диазепам-диазепам, — словно пробуя слово на вкус, несколько раз повторила Лиза. Потом из трубки послышалось шуршание бумаги. — Да, вот. Препарат совсем новый, буквально год назад появился. Это успокоительное, довольно сильное, но будет побезобиднее того, что Кроули уже принимал. Как он вообще? — Мало спит, много нервничает, еще больше вредит себе: плечи уже просто не заживают. А после сегодняшнего сеанса подавлен больше обычного. — А что случилось-то? — Много чего, но я думаю, что окончательно Энтони добил этот самый диазепам — он для инъекций. — Ох, мне жаль. Думаешь, Энтони будет сопротивляться? — Я думаю, что было бы проще, начни он сопротивляться. Но стоит мне попросить, и он молча принимает все происходящее. Только смотрит пронзительно. Это разрывает мне сердце. — Тебе надо быть сильным, это для его же блага. — Я знаю, Лиза, знаю, но… Я же ему обещал, а теперь, — Фолл тяжело выдохнул в трубку. — Ты не виноват, Азирафаэль. Ты делаешь все в его интересах. Даже если ему это не нравится. — Я понимаю, но… Черт, Лиза, я устал от всего этого. Устал понимать, что происходит с Энтони. Как бы я хотел быть просто родственником… — Знаю, — раздался полный сочувствия голос Вельзевул, — знаю, что ты хотел бы бояться вместе с ним и все такое, но ты — врач. И тебе придется продолжать быть сильным ради него. — Может, мне нанять медсестру, чтобы она… — Не говори глупостей, Азирафаэль. Если уколами будет заниматься чужой человек, будет только хуже. Не успел Фолл продолжить, как из спальни раздался надорванный крик. Азирафаэль машинально бросил трубку на стол и побежал к Кроули. Тот сидел в постели бледный и испуганный, но едва Фолл пересек порог комнаты, как Энтони подскочил на ноги и бросился к нему. — Все хорошо, все хорошо, — прошептал Азирафаэль, отвечая на объятия, — я с тобой. Ты в безопасности, все хорошо. Ну же, — он запустил пальцы в рыжие волосы и слегка надавил на влажный, горячий затылок, прижимая к себе, — вот так. Все в порядке, — он отвел Кроули обратно к постели, сел рядом с ним, взяв за холодные, мелко дрожавшие руки. — Плохой сон? — Мг, — он подался вперед, потянувшись к Фоллу, и тот снова заключил его в теплые объятия. — Но теперь все в порядке, — ласково произнес Азирафаэль. — Ангел, — Кроули с трудом сглотнул вязкий комок, застрявший в горле, — скажи, если я, что если я не хочу… не хочу этих уколов, этого лечения. Ты… ты заставишь… — незаданный вопрос повис в воздухе. Энтони просто не нашел в себе сил закончить его. — Я, — Фолл запнулся, не зная, что ответить. Часть его кричала о том, что следует все объяснить, уговорить Кроули. Или в худшем случае и правда заставить. Другая говорила сдаться и не добавлять еще страданий в жизнь Энтони, — господи, я… я не знаю, родной. Не знаю. Как твой опекун, как человек, что отвечает за твое здоровье, как врач в конце-концов я должен, но, — он крепче обнял Кроули, — если ты скажешь, что не хочешь, будем искать другой способ помочь тебе. — Я боюсь, — прошептал Кроули куда-то в плечо Азирафаэлю. — Я понимаю, — Фолл погладил его по голове, — Но я с тобой и поддержу любое твое решение. — Что мне делать? — Для начала, — Азирафаэль немного отстранился, чтобы заглянуть ему в глаза, — не расстраивайся так, я с тобой, — теплая ладонь легла на щеку, Фолл прижался лбом ко лбу Кроули. — Спасибо тебе, — прозвучал в ответ хриплый голос, — спасибо за все, ангел. — Сходим куда-нибудь на ужин? — Мфпф, — Энтони снова подался вперед, прижимаясь крепче. — Хорошо, — Фолл мягко улыбнулся, обвивая худые плечи, — пока мы побудем тут.

***

Вечером начался проливной дождь, сменившийся грозой. Капли воды ритмично барабанили по крыше и в стекла, успокаивая. Даже редкие вспышки молний и следовавшие за ними раскаты грома только усиливали ощущение уюта, царившего в маленьком доме. И пусть внутри было прохладно, и Кроули сидел, закутавшись в одеяло, прислонившись плечом к плечу Фолла, он чувствовал себя необыкновенно спокойно. Азирафаэль читал Дживса и Вустера, заставляя Энтони изредка улыбаться. Время медленно клонилось к десяти. В какой-то момент Азирафаэль отложил книгу на столик и поцеловал Кроули в висок. — Пора? — напряженно спросил Энтони. — Угу, — слабо кивнул Фолл. — Но если ты не хочешь, то… — Тебе решать, — он нервно сглотнул, — я доверяю тебе. — Ох, дорогой мой… — Делай, как считаешь правильным. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — он опустил голову и уперся лбом в плечо Фоллу. — Только… только будь рядом, ладно? — Конечно, буду. Я всегда рядом. Лиза сказала, что этот препарат не похож на то, что тебе кололи в Бедламе, — Энтони что-то невнятно пробубнил в ответ, — просто поможет крепче спать и снимет тревожность. Есть два варианта: внутривенный укол подействует минут через пять, и внутримышечный — примерно через час с момента введения. Как бы ты хотел? — Лучше подольше, — едва слышно отозвался Кроули. — Или, может, лучше сразу? — он приподнял голову, устало глядя Фоллу в глаза. В этом взгляде читалась болезненная покорность. — Я не знаю… — Как тебе будет спокойнее? — Никак, — честно ответил Кроули, — спокойнее мне будет без этого… — Тогда давай попробуем еще раз, — сдался Фолл, обняв Кроули, — если тебе удастся поспать больше пары часов, попробуем обойтись… Потом была горячая ванна и массаж головы. Было теплое какао, тихий голос Азирафаэля и его мягкие тяжелые руки. Было теплое одеяло, которым Фолл укрыл худые плечи, и яростный вой холодного ветра за окном. — Знаешь, это даже забавно, — над головой Кроули раздался насмехающийся голос, — ты так хотел вырваться отсюда, а все равно… Кроули хотел закричать, но голос застревал в горле, больно царапая и заставляя задыхаться. В нос бил сырой, горьковатый запах плесени и лекарств. Запах, который пропитал его полностью, забрался под кожу, стал его частью. — Молчишь, — хмыкнул голос, — вот и славно, — холодная, влажная от липкого пота ладонь легла Кроли на лоб, — хороший мальчик, — Энтони попытался увернуться от прикосновения, дернулся всем телом. — Ну-ну, не упрямься. Кроули продолжал дергаться, но крепкие кожаные ремни только сильнее стягивали худые запястья и лодыжки. А санитар продолжал зло посмеиваться, поглаживая коротко обритую голову, наблюдая за тщетными попытками своего пациента вырваться. — Ты, говорят, прорыдал на могиле несколько часов к ряду, м? — ответом на вопрос послужил сдавленный хрип. — А камень в ответ тебя так и не обнял, да? На несколько минут в палате воцарилось молчание, нарушаемое только стонами и криками других больных. Энтони слышал рядом с собой хрипловатое дыхание, пахнувшее дешевым табаком и чем-то гнилостно-сладким. — А звук, с которым земля падала на крышку его гроба каким был? Глухим или звонким, как при пересыпании гравия? Кроули снова дернул руками, на этот раз сильнее и отчаяннее, так что кожаные ремни оставили глубокие красные следы. Но освободить их, чтобы спрятаться от этого голоса, не удалось. — Ну-ну, мой мальчик, что же ты? Это уже позади, — почти успокаивающе произнес санитар и снова провел ладонью по голове, а потом прижал ее ко лбу Кроули, — он же уже мертв, лежит себе в земле, гниет и горя не знает. — Хватит!!! — не выдержав, закричал Энтони. Тут же раздался оглушительно-звонкий звук от удара по лицу, на острой скуле Кроули начало расплываться красноватое пятно. — Не смей вопить, уебок! — дыхание опалило кожу у самого уха. — Или хочешь, чтобы я тебя наказал?! — Эй-эй-эй, — Кроули не сразу понял, что взволнованный голос принадлежал Фоллу, — дорогой, все хорошо. Когда протянутая рука мягко коснулась щеки, Энтони весь инстинктивно сжался, ожидая удара. Но его не последовало. — Энтони, — голос Азирафаэля немного срывался, а горло предательски сдавливало спазмом, — милый. — Ангел, — Кроули медленно моргнул, начав приходить в себя. Мягкий полумрак окутывал комнату, за окнами лил дождь, а в доме царила тишина. А пахло только одеколоном Азирафаэля и зеленым чаем. — Я тут, — Фолл обнял Кроули за спину, притянув к себе, поглаживая по голове, — я с тобой. — Ангел, сделай чертов укол, а? — Энтони… — Я так больше не могу, — тихо проскулил Кроули, пряча лицо на груди Фолла, отчаянно прижимаясь к нему. — Тише-тише, все будет хорошо. Азирафаэль помог Кроули сесть, не выпуская его из теплых объятий, и продолжил его обнимать, шепча на ухо что-то успокаивающее. — Я тебя никому не отдам, — произнес Азирафаэль, когда Кроули слегка затих у него в руках, — счастье мое. — Мг, — Энтони тяжело сглотнул застрявший в горле ком, — прости, я что-то совсем… — Милый, — Фолл зарылся носом в рыжие волосы и тепло выдохнул, — мы все починим. Он потянулся и включил свет в комнате, Энтони зажмурил разноцветные глаза. Через несколько минут он отпустил Азирафаэля, и тот взял со стола небольшой саквояж, служивший своеобразной аптечкой. — Как поступим? — Фолл держал в одной руке стеклянный шприц, а в другой — уже смоченную спиртом вату. — Побыстрее? — неуверенно произнес Кроули, болезненно глядя на Фолла. — Или нет. Я… я не знаю… — Хорошо, — Азирафаэль придвинулся ближе, — не волнуйся. Я думаю, что лучше тебе засыпать постепенно. Повернись чуть-чуть. Кроули тихо зашипел и слегка дернулся, когда игла резко кольнула его в плечо. А в следующую секунду, Азирафаэль положил на столик уже пустой шприц и прижал вату к месту укола. — Вот так, — он слегка помассировал плечо Энтони, — сейчас может быть немного больно, но это скоро пройдет. Ложись, дорогой. — А ты? — И я, — с болью в голосе произнес Азирафаэль, — я тоже лягу. И крепко тебя обниму, хорошо?