***
— Ацуши-кун, ты сегодня какой-то напряжённый. — Дазай на время отвлекся от развивающихся на поле событий, чтобы глянуть на первогодку. — Что-то случилось? Накаджима покрылся мурашками, стараясь унять дрожь в руках и забыть о недавнем рассказе Рюноске, после которого на душе остался какой-то неприятный и тревожащий осадок. Что-то внутри (почему-то в образе Танизаки) кричало во всё горло, что нужно держаться подальше от слизеринца, а заодно и от Накахары, но в то же время ему безумно хотелось остаться другом для Осаму, несмотря на его недалёкое тёмное прошлое. Чуя после недавней встречи тоже не казался таким уж страшным, пусть и по-прежнему оставался хмурым и пугающим. Он словно собака — готов оторвать руку по самое плечо, если прикоснёшься к нему, но на самом деле, если кто-то и осмелится погладить, Чуя с удовольствием подставиться под ласку. Другими словами, он только на вид такой устрашающий, внутри же он довольно дружелюбен. А вот Дазай вполне себе может оказаться противоположностью Накахары. Он довольно общителен и доброжелателен, но кто знает, что скрывается у него внутри? Акутагава был прав, сказав, что остерегаться Осаму Накаджима станет намного больше, чем до раскрытия событий прошлого года. — На днях я разговаривал с Чуей… — Дазай на эти слова заинтересованно наклонился ближе к блондину и захлопал ресницами. Гриффиндорца это немного удивило и напрягло, но он продолжил: — И он сказал, что в начале первого года вашего обучения в Хогвартсе вы были хорошими друзьями, но потом что-то произошло. Слизеринец помрачнел, но постарался скрыть свои эмоции, молча уставившись на поле в поисках рыжего объекта их разговора. За ловцом всегда не просто уследить — он никогда не стоит на месте, постоянно меняя направление, но Осаму справлялся с этой задачей на ура, не сводя глаз с капитана Гриффиндора. Голубые, слегка прищуренные из-за большой скорости глаза были сосредоточены прямо на маленьком золотом шарике с механическими крылышками, который на большом расстоянии даже не разглядеть, а рыжие локоны трепетались на ветру. Дазай бы даже сказал, что Накахара красив, хотя, что ему мешает сделать это. Можно считать это как очередной способ вывести его из себя, а если получится, то даже засмущать. — По-моему это глупо. — Накаджима тоже смотрел за игрой, наблюдая, как Акутагава отбивает один мяч за другим. Дазай от его слов вздрогнул и немного напряжённо перевёл взгляд на говорящего. Ему на миг показалось, что Ацуши каким-то образом прочёл его мысли и прокомментировал их, но, стоило блондину продолжить, шатен облегчённо выдохнул, однако расслабляться было рано. — Ты ведь возненавидел его из-за поступков, которые совершил не он, а его отец? Дай угадаю, Артур Рембо убил твоих близких? По спине Дазая пробежали мурашки, а с виска скатилась маленькая капелька пота. Вспоминать смерть родителей всегда было мучительно для него, тем более он собственными глазами видел как из их тел зверски вырвали жизнь. Ацуши смотрел на старшего немного обеспокоенно, не решаясь окликнуть его. Вместо этого он лишь продолжил говорить, произнося слова полушёпотом: — Моих тоже. — Осаму посмотрел в полные боли глаза и по-прежнему молчал. Слова застряли где-то в горле, образуя неприятный комок. Накаджима сморгнул предательскую влагу с уголков глаз и стоически сдержался. — Но это не повод ненавидеть Чую. Он здесь ни при чём. Он прав. Дазай отлично это понимает и всегда понимал, хотел наладить их контакт уже очень давно, но, стоило только рыжему появится поблизости, сказать хоть слово, в мозгу словно что-то переключалось, настраивая шатена на агрессию. Поначалу они кидались обзывательствами, как маленькие дети, затем дурацкими подколами выводили друг друга из себя, нарочно толкались в коридоре плечами, а потом, когда про родителя Накахары постепенно начала узнавать вся школа, а круг общения вокруг него сужаться с запредельной скоростью, они впервые подрались. Рыжий просто не выдержал слов бывшего друга, набросился на него с кулаками. Вскоре к дракам присоединились и заклинания, из-за чего их разборки стали больше походить на дуэли. — Ты прав, Ацуши, — смотря куда-то в ноги, тихо сказал шатен. Накаджима тоже смотрел вниз, не понимая, почему он вообще завёл этот разговор. — Я был слишком эмоциональным после смерти родителей и жаждал мести, от чего и решил отыграться на сыне убийцы. — он грустно усмехнулся своим мыслям и поднял голову на звук, раздавшийся с поля. Слизерин забил первое очко, о чём оповестил характерный звон и крики подскачивших с трибун болельщиков. — Но ведь Артура больше нет. Ты избавился от него и, по-моему, это должно было принести тебе небольшое, но всё же облегчение. Дазай молчал минуты две, не меньше, погрузившись в свои мрачные мысли. Бинты под одеждой напоминали о давнем обещании: либо Дазай убьёт того, кто сломал ему жизнь и психику, либо умрёт сам. Пусть он и прикончил, нет, не так… Зверски и со всей жестокостью прикончил Рембо, но желание жить так и не появилось. Его удерживало на этом свете лишь то, что все его попытки самоубийства были провалены из-за вмешательства окружающих. Профессор Мори, а по совместительству и опекун Осаму, не раз промывал ему мозги, пытаясь вбить в непонятливую голову, что суицид не выход. Да и друзья, в частности Одасаку, пытались поддерживать его на плаву и не дать утонуть в отчаянии. Помогало плохо, но здесь ключевое слово «помогало». — Спасибо, — неожиданно тихо прошептал шатен, продолжая сверлить взглядом дырку в полу. Ацуши опешил, недоумевающе повернув голову в сторону слизеринца. — За что? — Судя по всему, ты уже знаешь историю о Двойном Чёрном. Я даже не удивлюсь, если её тебе рассказал Акутагава-кун. И теперь я, кажется, догадываюсь о причине твоего напряжения, но несмотря на это ты продолжаешь общаться со мной как и раньше. Именно за это я и поблагодарил тебя, — мимолётная улыбка проскользнула на его лице, а Накаджиме стало намного легче. Он ожидал немного другого развития событий, однако был счастлив, что всё сложилось именно так. Настроение, судя по всему, поднялось и у старосты Слизерина, который подскочил вместе со всеми остальными болельщиками, когда их команда забила второе очко. Дух соперничества в нём всегда на высоте. Ацуши вспомнил первую встречу с Осаму, во время которой слизеринец рассказывал, что недолюбливает Гриффиндор по своим причинам, и теперь, возможно, самая значимая из них проявилась в лице Накахары. Интересно, остались ли ещё какие-нибудь или это все? По трибуном пронеслось протяжное «Оу», вынуждая первогодку обратить внимание на поле. Найти объект всеобщего внимания не составило труда. Акутагава выглядел помятым, а из носа ручьём бежала кровь. Видимо, ему не объяснили, что отбивать мяч лицом не самая лучшая идея. Однако он не сдавался и продолжал играть, по-прежнему не пропустив ни одного мяча. Неожиданно прямо над головой что-то громко просвистело и пронеслось дальше, задевая высокого Дазая жёсткими прутьями мётел. Двое противостоящих друг другу ловцов боролись за право дотянуться до заветного мяча. Атмосфера между ними накалялась с каждой секундой. Они шли точно вровень, временами стараясь перетянуть лидерство на себя. Накахара резким движением выкинул руку вперёд, почти касаясь снитча, но тут происходит нечто, заставившее трибуны охнуть и обеспокоенно подскочить на месте, перешёптываясь друг с другом. Николай удачно подсчитал время, отбив бладжер прямиком в сосредоточенного лишь на цели перед собой Чую, отчего тот сорвался с метлы и кувырком прокатился по полю добрые десять метров, поднимая песочную пыль в воздух. Гоголь посмотрел на бессознательное тело, а затем перевёл взгляд на Дазая, мол «дело сделано». Тот выглядел немного обеспокоенно, но всё же кивнул товарищу. Их маленький коварный план прошёл успешно. Вокруг ловца собрались учителя и лекари, а судья объявил тайм-аут. Пострадавшему не хило досталось, удар пришёлся точно в голову, разбив затылок. Возможно, не обошлось и без сотрясения мозга. Ацуши был не на шутку напуган такой жестокостью во время игры, но Дазаю удалось немного его успокоить, уверив, что башка Чуи довольно крепкая и уже ранее проверялась на прочность, так что всё обойдётся, к тому же, квиддич довольно суровая игра. Спустя какое-то время весь стадион взорвался криками, когда на таблице со счётом поменялись числа: двадцать на сто пятьдесят в пользу Гриффиндора. Осаму прокомментировал это так: «Вот ведь изворотливый какой! Успел всё же схватить снитч перед падением. Чуя всегда поражал своей способностью в корне изменить ход игры, даже ценой собственной безопасности…». Накаджима воодушевился после услышанного, пожелав стать таким же крутым игроком, как Накахара, но была одна проблема — первогодка ужасно плох в полётах на метле, и единственный на своём году обучения, кто до сих пор прикован к земле, в то время как остальные уже вовсю кружат в воздухе. Даже его друг, Джуничиро, справлялся с этой задачей довольно неплохо, получая высокие баллы по предмету. Чёрт.***
Рюноске находился в больничном крыле, где ему обработали разбитый нос и сказали остаться до вечера, чтобы исцеляющее зелье «работало» под присмотром, когда в дверях приёмной показался староста Гриффиндора. Доппо был обеспокоен, но в то же время серьёзен, как профессор Мори на лекциях. Не сложно догадаться, для чего он здесь, ведь его обязанность как старосты — проверять самочувствие попавших в лазарет гриффиндорцев. — Прошу прощения, Накахару Чую можно увидеть? — бросив короткий взгляд на Акутагаву, он переключился на медика — Акико Йосано, которая встретила его недобрым блеском в глазах. — Куникида, ты уже третий раз за прошедший час сюда заявляешься. — женщина в чёрной юбке по колено, в белой блузке, на высоких каблуках и с золотой заколкой в форме бабочки в волосах, уже не знала куда деваться от этого назойливого студента. Последний раз он заглядывал сюда двадцать минут назад, но был выгнан под предлогом, что пострадавший ещё не пришёл в себя и нуждается в покое. Однако это не помешало старосте заявиться сюда снова спустя незначительное количество времени. — До завтрашнего дня к нему никого не пущу. Так что ступай отсюда. — Я просто хотел увидеть его. — Он тебе не экспонат в музее, чтобы смотреть на него. Внешне он никак не изменился, разве что теперь вся голова в бинтах, а так он остался прежним. — Пожалуйста! — Нет и точка. Ступай давай. Некогда мне с тобой возиться. Двери приёмной глухо скрипнули, пропуская в помещение новых посетителей. Акико устало закатила глаза и обречённо вздохнула. Кого ещё там принесло попутным ветром. В комнате показался Дазай, за спиной которого робко топтался Накаджима с небольшим презентом в руках. — Добрый день! Мы пришли к Акутагаве Рюноске. Можно? — со льстивой улыбкой на губах поинтересовался шатен. — Обещаем, много времени не займём и будем тише воды, ниже травы. Акутагава, сидевший на койке в общей комнате, вопросительно поднял голову, а его почти незаметные брови вздёрнулись вверх в немом вопросе: «Вы сейчас серьёзно? Я просто нос разбил, меня не нужно навещать». Ладно Дазай, он мог прийти по делу, но вот что здесь забыл первогодка-гриффиндорец, оставалось загадкой. Когда это они успели стать друзьями? После раскрытия Двойного чёрного? Или может это Осаму помогает Акутагаве продвинуться дальше по заданию? В любом случае, Дазай здесь точно не для того, чтобы сидеть с Рюноске и желать скорейшего выздоровления. По-любому притащился сюда, как и Доппо, увидеть Чую. — К Рюноске можно, но только недолго. А ты… — Йосано обратилась к Куникиде. — …Свободен. Приходи завтра после занятий, не раньше. — Я, пожалуй, задержусь с ними. — Доппо кивком указал на Дазая и Ацуши, с самого начала разгадав план старосты Слизерина. — Минут на пять, не дольше. — Ох, ладно, — страдальчески вздохнула женщина. — Будьте тише, и чтобы через полчаса духу вашего здесь не было. — после этого она скрылась за дверью лаборантской, занявшись важными делами.