Потухший огонёк

      Цветной водоворот буквально окутал тела, перенося в следующие пару секунд Мори и его воспитанника из кабинета Хогвартса на окраину небольшого поселения вдали от Лондона. В лица тут же хлынул поток ледяного ветра. Острый снег впился в незащищённую кожу, кажется, разрезая её. По крайней мере ощущения были именно такими. Завывала буря. Голые деревья клонились к земле и устрашающе скрипели, били ветками по стенам и окнам пустых домов. Где-то вдали трещал тусклый мигающий фонарь, кажется, единственный на этой полузаброшенной, занесённой снегом улице, и никак не справлялся со своей основной задачей. Было темно. Луна скрылась за одним сплошным тяжёлым облаком, заполотнившим собою всё небо. А ещё было холодно. И от чего-то тревожно. Будто вот-вот грянет гром посреди зимнего вечера.       Когда профессор Мори позвал Дазая к себе и озвучил одну единственную фразу: «Он в опасности», — объяснения не потребовались. Осаму сразу понял, о ком шла речь. О том, кого почему-то так отчаянно не хватало рядом; кому Дазай каждую неделю отправлял письма, в попытке выяснить хоть что-то, но не получал ответов; кого в стенах школы не видели уже больше месяца и считали отчисленным.       Осаму сильнее закутался в шарф, натянув его до середины лица, и пожалел, что не послушал Огая и не надел шапку. Погода здесь зверствовала. Волосы мгновенно растрепались на ветру, покрылись налипшим на них снегом и, кажется, заледенели. Пришлось запахнуть по́лы мантии, чтобы холод не пробирал до костей. Высокие зимние сапоги больше чем наполовину потонули в снегу. При паре неосторожных движений холодные комья попадали внутрь, тут же стремительно тая, оставаясь на носках тёмными мокрыми пятнами. Редко где на территории Великобритании можно встретить столько снега, лежащего дольше недели. Обычно его выпадало совсем немного, да и надолго он не сохранялся. А этот посёлок совсем как Россия в декабре. Приличный слой снега на дорогах и вьюга сильно затруднили бы им движение, но, благо, идти было недалеко: дом стоял прямо напротив них.       Небольшой двухэтажный домишко с маленькими окошками и аккуратным высоким крыльцом; невысокий забор с незакрытой калиткой, которая болталась и скрипела на ветру, гулко ударяясь о штакетник, захлопывалась и вновь распахивалась. Прямо за забором дополнительной оградой были высажены кусты бирючины, создав собой живую изгородь. Разве что сейчас живой её назвать было сложно: листья опали ещё осенью, торчали лишь голые ветви, старательно подрезанные под форму прямоугольника. Весной и летом это смотрелось наверняка лучше. Тропинка к дому и крыльцо были недавно вычищены, но буря старательно заносила их снегом снова и снова. В целом же снаружи дом смотрелся неплохо, ухоженно. Вот только на жилой он мало чем смахивал. Проскальзывало какое-то ощущение пустоты.       Деревянная дверь с неаккуратной ручкой даже на расстоянии казалась наглухо запертой, словно дом покинули, заперев перед уходом, чтобы избежать вторжений. Вот только заперта она была изнутри, в занесённой снегом крыше дымила труба; дым тут же уносило порывистым ветром, развевая его остатки в морозном воздухе, из-за чего его было крайне сложно разглядеть, а в окошках проскальзывали едва заметные отблески света, словно комнаты внутри освещались лишь одной свечой. И это было прямым доказательством, что в нём кто-то обитает. Именно обитает. Не живёт.       — Идём, Дазай, — позвал Мори и спешно добрался до крыльца, взбираясь по скрипучим, занесённым снегом ступенькам. Такое ощущение, что этот дом не покидали и не навещали уже долгое время, что, скорее всего, так и было. Ходить тут некому да и некуда, только и остаётся сидеть дома у камина и читать книжки.       Рука в белой перчатке на пару мгновений в неуверенности повисла в воздухе. После раздался стук в дверь. Заметив небольшую заминку своего опекуна, Осаму лишь ещё больше занервничал.       Никто не ответил. Может, просто не расслышал. А может упорно игнорировал. Повторный стук, но на этот раз более громкий и настойчивый. Огай решил, что если достучаться так и не получится, он вломится внутрь самостоятельно. Уйти отсюда без Накахары ему было нельзя.       Лишь после четвёртой попытки достучаться, удалось добиться каких-то результатов. Изнутри послышались неторопливые шаркающие шаги, словно кто-то сонно плёлся. Мори неаккуратно расчистил сапогом снег, скопившийся у двери. Дазай стоял на нижней ступеньке и усиленно кутался в мантию. Он совсем озяб на ветру.       Дверь тяжело скрипнула и совсем немного приоткрылась. Через образовавшуюся щель профессор смог разглядеть закутанного с головой в огромное одеяло Накахару. Перед собой он вытянул волшебную палочку, будучи наготове прогнать незваных гостей. Видимо, он был не слишком гостеприимен. Но на такой жест наверняка должна была быть причина: район этот не самый благополучный. Тот недобрым прищуром разглядывал нарушителей своего покоя долгих десять секунд, а после, будто наконец поняв, кто стоит у него на пороге, смягчился и опустил палочку в пол, немного шире приоткрыв дверь.       — Мори-сан? — прозвучало хрипло и едва разборчиво.       — Здравствуй, Чуя, прости за поздний визит, но мы здесь по одному очень важному делу насчёт твоей безопасности. Впустишь нас?       Накахара не хотел. Это читалось по его лицу: осунувшемуся, бледному, как обычно хмурому и недовольному. Брови невольно изломились, а с губ слетело немое «чёрт». Он точно знал, что рано или поздно кто-нибудь явится по его душу, но явно не рассчитывал, что это произойдёт так скоро. По меркам самого Чуи. Но он всё же оставил дверь приоткрытой, а сам направился вглубь дома. Мори и Осаму тихо последовали за ним. Последний разочарованно отметил, что в доме было ненамного теплей, чем снаружи, потому не спешил расставаться с верхней одеждой, лишь старательно стряхнул снег с волос. Зато ветра здесь не было, а этого уже было достаточно, чтобы хоть немного согреться. Как только Чуя живёт в таком холоде? Зато вопросы насчёт одеяла сами собой решились.       Внутри всё выглядело более запущено и мрачно, чем снаружи. Электричества не было, вместо него освещением служили керосиновые лампы, редко натыканные по углам. Большинством комнат, видно, не пользовались: они были либо полностью пусты (было понятно по отсутствию межкомнатных дверей), устланы слоем пыли, либо битком завалены хламом. Слышно было, как по второму этажу гулял сквозняк, раскидывая какие-то вещи по полу, и создавая шум. Лестница на него была перекрыта, значит, то пространство точно не было предназначено для проживания. Половицы местами скрипели, когда-то светлые обои покрылись пятнами сырости, а штукатурка с потолка осыпалась буквально на голову. Видно было, что большинства мебели не было на месте, а то, что осталось, выглядело не очень надёжно — едва прикоснёшься, и всё тут же рухнет, как карточный домик. М-да, условия так себе.       Мори помнил это место в лучшем виде. Здесь всегда было светло, тепло и уютно. В последний раз, когда он был в этом доме, Чуе было всего пять.       Это было летом. Тогда Артур собрал своих Хогвартских друзей у себя в гостях, чтобы отметить его повышение. Он, наконец, после стольких лет стараний и работы над собой, стал полноправным ликвидатором заклятий. Он со времён школы мечтал им стать, вечно твердил об этом своим друзьям и даже как-то поклялся перед всей школой во время торжественной речи в Большом зале, что непременно добьётся своего. И добился ведь. Рэмбо тогда был несказанно счастлив. А как же, сбылась мечта как-никак. Но он понимал, что эта работа на самом деле была куда опаснее, чем могла показаться на первый взгляд. В тот же вечер состоялся разговор между ним и Мори.       — Ринтаро, можешь пообещать мне кое-что? — спросил Рандо, выпуская в воздух никотиновый дым. Между пальцами медленно тлела сигарета. Вредная привычка.       — Смотря о чём пойдёт речь, — Мори тоже затянулся, хоть и не курил вовсе, так, лишь баловался в подростковом возрасте.       — Пообещай мне, что позаботишься о нём в том случае, если со мной что-нибудь случится, — Артур с нежностью и какой-то слегка грустной улыбкой на губах глянул в окно на крыльце, через которое было видно гостиную. Там, на широком красном диване сидели Акико, Коё и Каору — мать Чуи. Все они о чём-то увлечённо беседовали, смеясь. Чуя в это время сидел на коленях Озаки и сонно клевал носом, часто потирая глазки крохотными кулачками и зевая. — Я хочу, чтобы он был счастлив несмотря на то, через что ему предстоит пройти в жизни.       Он говорил так, будто наперёд знал развитие событий, будто предвидел исход заранее. Но Мори не верил, что такое возможно. Однако, когда он вспоминал его слова несколько лет спустя, сердце предательски сжималось и рвалось из груди.       — Обещаю. Только и ты мне пообещай, что будешь в порядке даже после самых сложных и опасных миссий. Береги себя, потому что я никак не смогу заменить этому ребёнку отца. Обещай, что будешь для него примером и опорой.       — Обещаю, — кивнул Артур и пожал протянутую руку.       С тех пор лишь одному из них удалось сдержать обещание.       Сейчас место того самого дивана пустовало. Чуя провёл гостей в дальний угол гостиной, туда, где топился камин. Рядом, плотно друг к другу стояли красные кресла, развёрнутые к источнику тепла, заваленные одеялами и подушками, низкий журнальный столик, заставленный посудой и разными продуктами, на полу был постелен пёстрый ковёр. Сбоку от камина стояла поленница с парой оставшихся в ней поленьев, там же были сложены рваные книги. А ведь когда-то эти книги собирались его матерью. Она обожала читать, очень трепетно относилась к ним, храня в застеклённом серванте. Теперь же они служили топливом. Они больше не имели ценности и какой-то значимости, лишь навевали воспоминания, вот парень и стремился избавиться от них. Поскорее забыть.       Похоже, Накахара полностью обосновался в этом уголке у камина, запустив оставшийся дом. Он здесь и ел, и спал, и проводил всё своё время. Читал сборник стихотворений, который, в отличие от других книг, лежал на подлокотнике одного из кресел и имел закладку. Видимо, это всё чем он занимался целыми днями. Сам он выглядел, мягко говоря, болезненно. За прошедшие полтора месяца он сильно исхудал, учитывая, что и до этого был довольно худым. Его лицо приняло острые очертания из-за обтянутых кожей костей, запястья выглядели пугающе: на них выступали вены и сухожилия. Сам по себе он был слишком бледным, почти не отличался цветом от недавно выпавшего снега. Под глазами залегли огромные тёмные круги, а губы сжались в тонкую полосу. Глаза, что и без того не слишком то светились энтузиазмом, потухли окончательно. Мори знал причину, Дазай тоже догадывался.       — Проходите, присаживайтесь, — уже более дружелюбно отозвался хозяин дома, прибираясь на креслах. — Прошу прощения за беспорядок, я не ждал гостей. Зато я как раз кипятил чайник. — Тот, к слову, висел над огнём в камине и уже начинал пускать клубы пара.       — Мы не чаёвничать пришли, — спокойно начал Мори, глядя на засуетившегося подростка, но всё же присел в кресло, позволяя себе немного расслабиться. Он только сейчас заметил на жёрдочке под потолком в одном из углов притаившуюся сову. Он бы и не знал о её нахождении здесь, если бы она не ухнула. — Тебе лучше собрать самые необходимые вещи да поскорее. Объясним всё по дороге.       — Большинство моих вещей остались в Хогвартсе, — он закашлялся, Мори мысленно пометил это в своей голове, — так что это не займёт много времени. Сначала напою вас чаем. Я же вижу, как Осаму замёрз. — Чуя бросил вопросительный взгляд на слизеринца, что по каким-то причинам дальше порога в прихожей не прошёл. — Не стой в дверях, проходи. Чего застыл как статуя?       Дазай ещё раз бегло оглядел обстановку в небольшом домике. Он пребывал в неком замешательстве от увиденного и всё никак не мог понять, как в таких условиях вообще можно жить. Это место навевало неприятные воспоминания из его прошлого. Оно напоминало ему его собственный дом, разрушенный вторжением Артура. Аж в дрожь бросило.       — Здесь всегда были такие условия? — продолжая вертеть головой, спросил он и прошёл в гостиную, присаживаясь в свободное кресло. В камине трещали поленья и источали тепло. Парень как-то рефлекторно подставил ладони поближе.       — Разумеется, нет, — возмутился Накахара, снимая чайник с огня кочергой и разливая кипяток по заранее подготовленным чашкам. В одной из коробок нашлось сухое печенье и немного рафинада. А вот шоколадные конфеты пришлось выбросить: их явно погрызли мыши.       — И как ты вообще здесь живёшь? Так холодно! — не унимался Осаму.       — Слушай, как есть, так и живу. Не жалуюсь, — вновь раздался тяжёлый кашель, а за ним и швырканье носом. — Чего привязался-то?       — Просто зде…       — Помолчи, — прервал его Мори, аккуратно принимая чашку с горячим чаем из рук гриффиндорца. — Спасибо, Чуя. Скажи, ты ведь уже догадываешься, из-за чего именно мы сейчас здесь?       — Полагаю, это как-то связано с Министерством Магии, верно? Честно, когда вы пришли, я думал, это они. Фитцджеральд был здесь около месяца назад, когда состоялись по… — он осёкся и плотнее сжал губы, на время возвёл глаза к потолку и глубоко вздохнул через нос, плотнее кутаясь в одеяло. А после продолжил: — Он говорил, что я могу повторить судьбу отца, если не решить мою проблему. Сказал, что может помочь с этим. Я послал его. Без капли сожаления.       Осаму на последних словах подавился чаем, закашлявшись и разбрызгав его по ковру и столику. Мори страдальчески вздохнул, едва воздержавшись, чтобы не закатить глаза. В этом весь Дазай — импульсивный, порой неловкий.       — Что, прям взял и послал? — уточнил он, откашлявшись в кулак, и похлопал себя по груди.       — А ты бы на моём месте как поступил? Он буквально в лоб мне заявил, что если проявится хоть ещё одна нежелательная активность с моей стороны, то он откроет на меня охоту. Хочет посадить меня на цепь, как какого-то пса.       По сути, Министерству Магии нужны были оба — и Осаму, и Чуя. Вот только для них проблема заключалась в том, что первый был под своеобразной защитой, будучи опекаемым Мори и практически круглогодично проживая на территории Хогвартса, куда попасть было проблематично. А Накахара на данный момент — лёгкая мишень: остался один в полузаброшенном посёлке, беззащитный и уязвимый. Ему бы не помешало вернуться в школу, вот только он всё никак не мог настроиться, понимая, что всё равно долго там не продержится без должной поддержки. А ожидать её было не от кого. Разве что от Мичизу да Коё-сан. Возможно, Фукузава. И Мори. И, совсем немного, Йосано-сенсей. Ладно, он немного драматизировал, делая поспешные выводы. Там было кому о нём позаботиться. Причина крылась немного в другом.       Чуя стал всё чаще замечать чьё-то незримое присутствие в стенах замка. Это произошло ещё давно, примерно на втором году обучения, но обратил он внимание на это лишь недавно, когда неизвестное начало понемногу давить своей аурой. Словно кто-то бродил по коридорам и лестницам, парил под потолками и просто временами попадался ему навстречу. Накахара не видел его, но отчётливо чувствовал. Это точно было не привидение — едва зримое и способное осязаться кожей человека — или что-то типа этого, оно было совершенно другим. Это словно сгусток воздуха, холодный и горячий одновременно, вечно меняющий скорость и направление движения. За ним невозможно было уследить и узнать наверняка, где оно окажется в следующий раз. Оно не напоминало поток ветра, для всех остальных его и вовсе не существовало, что можно было понять из небольшого наблюдения. Но оно точно существовало для Чуи.       Было в этом явлении что-то тёмное, пугающее, от чего парень порой просто напряжённо замирал посреди коридора, судорожно оглядываясь, чувствуя опять где-то поблизости присутствие непонятной энергии. Волосы на затылке поднимались дыбом, а по телу пробегал табун мурашек. Вот только что это было? Неизвестность пугала. Но ещё больше пугало то, что с каждой новой встречей с этой «неизвестностью» он ощущал её всё сильнее и сильнее, будто та стремительно разрасталась, вгоняя в дрожь всё чаще и ощутимее оседая нарастающим волнением в груди. Чуя боялся её. Боялся, что с ним может случиться через несколько таких встреч, как он будет это ощущать и…       Вообще это было неправильно, неестественно — он чувствовал, остальные — нет, причём, что профессора, что студенты — все были безразличны к этому. А значит, их оно не касалось. Это заставляло Накахару в новой степени почувствовать себя не таким как все. И ему это не нравилось. Он всегда отличался. Начиная редкой яркой внешностью, продолжая сокрытой в его теле силой, заканчивая повышенной чувствительностью к… К чему-то. Он не хотел возвращаться. Но другого выхода по избежанию назойливого Министерства он не видел.       — На твоём месте… — Осаму задумался. В голове отчего-то всплыл разговор в кабинете Мори в день Хеллоуина: «Это не проблема! — прокричал тогда Чуя. — То, что я обладаю дополнительной силой, не является проблемой! Я не какой-нибудь бракованный экземпляр!» После этих слов и Дазай перестал считать себя неполноценным. Словно своей уверенностью Накахара заполнил какую-то частичку его души. — Я бы поступил также, — уверенно поднимая взгляд на бледного Накахару, произнёс он. — Прости, что так отреагировал. Ты себя хорошо чувствуешь?       Тот округлил глаза от резкой смены темы и крайне подозрительной заботы со стороны слизеринца, но скрывать смысла не было, тем более, что Мори странно на него поглядывал всё это время. Он чувствовал себя откровенно хреново. Особенно последние несколько минут. Перед глазами слегка темнело.       — Да, — зачем-то соврал он и предательски закашлялся. — Просто простыл немного.       — Неудивительно, в таких-то условиях, — Огай поднялся с кресла, отставляя пустую чашку в сторону. — Думаю, чем быстрее мы вернёмся в замок, тем будет лучше. Тем более что охота на тебя уже открыта. Объясни только, по какой причине? Ты всё же выпускал её? Силу?       Обернувшись к виновнику сложившейся ситуации, Мори успел отметить лишь то, что тот еле стоял на ногах, шатаясь и пытаясь удержаться за полку камина.       — Тише-тише, — тут же оказался он рядом и усадил кокон, состоящий из одеяла и завёрнутого в него подростка, на освободившееся кресло. Дазай тоже обеспокоенно подлетел к ним. Сова слетела с жёрдочки, усевшись на спинке кресла и склонившись вниз. — Голова кружится? — получив положительное «угу», он прислонился щекой ко лбу Чуи. — Так и думал. Стоило сразу же увести тебя в Хогвартс, как только заподозрил.       — Что с ним? — вертелся рядом Осаму, не унимаясь.       — Жар, причём очень сильный, — только и ответил Огай, подхватывая больного на руки, чтобы отправиться в путь. Сова ухнула и перелетела на его плечо, несильно теребя оттуда Чую за пряди волос. Беспокоится. — Твои вещи…       — Можно и без них, — тихо отозвался Накахара, закрывая глаза. — Мне хватит того, что осталось в Хогвартсе.       — Тогда отправляемся, — скомандовал он и сказал Дазаю достать портключ из кармана пальто, но как только тот выудил его и собрался применить, дом неожиданно сотрясло с такой силой, что все попадали на пол. Ключ укатился куда-то под кресло. Сова обеспокоенно вспорхнула в воздух, принимаясь кружить над ними. — Чёрт, не успели.       За первой тряской тут же последовала вторая. Мори прикрыл собой студентов, чтобы на них ненароком ничего не свалилось и принялся оглядываться. За окном мелькали вспышки. Дом атаковало одновременно несколько человек, отчего тот трещал и скрипел, из рам вылетели стёкла, разлетаясь по помещению. Внутрь тут же ворвался порывистый ветер, неся за собой снежные комья. Дазай судорожно принялся рыться рукой в поисках ключа, не обращая внимания на вонзающиеся в кожу мелкие осколки, звук выбитой двери и торопливые шаги в их направлении. Огай тут же поднялся на ноги, балансируя на качающемся полу. Он остановился перед подростками, прикрывая их собой и вынимая палочку из-за пазухи.       — Забирай Чую и отправляйся в Керси, — мужчина уверенным движением отодвинул кресло, и Осаму наконец добрался до ключа, тут же активируя его. — Я догоню вас позже.       — Но ключ только один, ты не смо…       — Сейчас же!       Матницы в потолке угрожающе затрещали, готовые вот-вот обрушиться и похоронить их под завалами заживо. Сверху посыпалась штукатурка, а стены всё не переставали дрожать. Людей снаружи похоже даже не беспокоило, что один из них был внутри. На пороге гостиной в клубах пыли появилась неясная высокая фигура. Тем временем портал открылся, и пока Огай загораживал собою отступающих студентов, Дазай поднял Чую и шагнул в цветной водоворот, не забыв и сову. Они тут же растворились в воздухе, и всё, что от них осталось — небольшой снежный вихрь посреди комнаты.       — А вот теперь можно и поболтать, — усмехнулся Мори и выпадом отправил в Фицджеральда мощное заклинание…