Будешь должен...

— Ну и что это такое было? — не удержался Тони, как только за Локи прикрылась дверь. Тор неопределенно пожал плечами, не замечая пристального взгляда Старка, плюхнулся в жалобно скрипнувшее под ним пластиковое кресло: — В каком смысле? — Улыбки, любимые круассаны, нормальное человеческое общение… — Тони всем своим видом демонстрировал раздраженное непонимание в вопросе, который его, в общем-то, не касался. — Что происходит, Златовласка? Тор сморщил нос на ненавистное прозвище, а потом все же беззлобно улыбнулся, сообщая вроде бы очевидную, но совершенно непонятную для Старка вещь: — Мы семья… — Ну да, — фыркнул Тони, — я так и подумал. И что с того, что пару дней назад твой братец мечтал испепелить тебя взглядом, всем своим видом показывая, что ненавидит тебя? — У нас было недопонимание, — Тор продолжал светло улыбаться, тем самым лишь подчеркивая схожесть с придуманным Старком прозвищем, — но мы его благополучно разрешили. — Неужели? — неясное раздражение на Одинсона, вызванное внезапной благосклонностью продемонстрированной к нему Локи, смешанная с дурным самочувствием, выливалось в сочившуюся из Тони язвительность. — Вот просто взяли и все разрешили? Ты думать о нем забыл на столько лет, фактически бросив на произвол судьбы, беззащитного, во враждебном мире, и теперь полагаешь, что Локи сможет так просто взять и забыть об этом? Тор кивнул: — Мы поговорили. — Считаешь, что этого достаточно? — Тони совсем уже зло прищурился. И спроси его в этот момент, что именно его злило больше всего, он ответить не смог бы. Просто потому, что безошибочно чувствуя причину этой злости, принять ее не мог. Его злило чувство, до странности похожее на ревность. Неожиданно бесило то, что обошедшийся совершенно по-свински, пусть и, вероятно, вполне в традициях Асгарда, со своим братом Тор удивительно легко получил прощение. «Мы поговорили…» — Локи — мой брат, — упрямо продолжал твердить Тор, — отношения между нами никогда не были простыми, но вчера мы прояснили очень многое, и это помогло нам обоим оставить вражду. Он действительно изменился. — А ты? — вдруг в запале бушевавшей в нем злости неосторожно ляпнул Тони. — Разве только ему нужно было меняться? Чем ты так быстро заслужил прощение брата, которому не пришел на помощь, когда он был в плену? Когда его истязали? Тор менялся в лице медленно. Тони имел довольно продолжительное удовольствие наблюдать, как с лица друга стекает беспечно-счастливая улыбка. Удар был сделан наугад, полностью доверять снятому в полутьме ролику все же не стоило, но, судя по реакции Тора, похоже, Старк попал в точку. — Откуда тебе известно про плен? — от улыбчивой Златовласки не осталось и следа, в воздухе ощутимо запахло озоном. Бога грома зацепило за живое. Тони поздравил себя с наблюдательностью и с тем, что ему удалось вывести из себя сына Одина. — А в чем, собственно, дело? — спросил он с самым невинным видом. — То, что твоего брата кто-то жестоко мучил, является вашей семейной тайной? — Старк, конечно, рисковал, раздражая громовержца, но надеялся, что Тор все же не опустится до избиения калеки, а получить информацию от простодушного Одинсона подобным образом было проще всего, поэтому Тони продолжал: — Или его так разукрасили в Асгарде, когда ты забрал Локи, чтобы судить? Если бы я знал, каково ваше правосудие, трижды подумал бы, стоит ли выдавать вам пленного. За окном, где-то очень близко, громыхнуло, в стекло ударился яростный порыв ветра. Бог Грома гневался теперь не на шутку. Тони мог собой гордиться. — Это не мы, — голос Тора сделался низким, злым и глухим, как раскат грома, — перед тем, как напасть на Мидгард, Локи попал в плен к читаури, где его силой заставили провести армию на Землю. Мерзкие твари меняли его жизнь на тессеракт, в случае провала Локи угрожая полностью сжечь планету, разыскивая камень самостоятельно. Нам повезло. Вместе с открывшимся порталом благодаря тебе удалось уничтожить и большую часть флота читаури. Тони, не готовый к подобной информации, задержал дыхание, усваивая каждое сказанное Тором слово. Доходило до него медленно, а еще медленнее переосмыслялись события, случившиеся в двенадцатом году. Получалось… все не так однозначно, как казалось прежде. Впрочем, доверять непроверенной информации с наскоку не стоило. Всё, что сейчас у Тони было, так это мельком рассмотренные на плохом видео шрамы Лафейсона и сердитое откровение его сводного брата. В том, что Тор говорил искренне, Тони не сомневался, но… Локи слыл искусным лжецом. — Откуда мне знать, что это правда? — спросил Тони, желая выжать из ситуации максимум информации. — Мы с Локи до моего первого изгнания в Мидгард были довольно близки, — более спокойно ответил Тор, не обращая внимание на то, как при его словах вытянулось лицо Старка, — я часто видел его без одежды, и тех ужасных шрамов, что я обнаружил вчера, прежде не было. — Вы что… были вместе? — Тони растерянно пялился на асгардца, который вот так запросто признался ему, что когда-то, в прошлой жизни, запросто трахал своего, пусть хоть трижды сводного, но все же брата… Или он как-то не так сказал? — Да, — почти успокоившись, продолжал Тор, — мы вчера провели весь день вместе… И знаешь, мне давно не было так хорошо. — И это у вас считается нормой? — Тони отмотал назад минут двадцать, и с физически ощутимой горечью припомнил нежность в зеленых глазах Локи, когда тот глядел на принесшего круассаны Тора. Все медленно становилось на свои места… Живая фантазия плейбоя и любителя любого перепиха, взбудораженная сексуально пританцовывающим в пабе трикстером и сдобренная вливаемым в вены морфином, подкидывала ему теперь абсолютно непристойного вида картинки, где дикий в своей силище Тор жадно прогибал стройного, подобно мальчишке, Локи. И как это теперь развидеть?! Проклятые чокнутые асгардцы! Тони едва подавил болезненный стон. И за что ему это? Но главное, как теперь со всеми этими знаниями жить дальше?! — А почему нет? — пожал плечами Тор, и на его губах опять мелькнула улыбка Злотовласки. — Мы же братья. Тони тяжело выдохнул и устало прикрыл глаза: — Знаешь, что-то я утомился, — пробормотал он, мечтая лишь об одном: чтобы Тор поскорее убрался прочь. — Действительно, мне пора, — голос Тора теперь снова звучал тягуче и мягко, рядом зашуршал пакет с лакомством для Лафейсона, который во время разговора стоял на прикроватной тумбочке Тони, Тор собирался уходить. — Локи, наверное, уже освободился. Поправляйся, друг…