Дьявол — джентльмен, он никогда не входит без приглашения. — Джон Линкольн
— Джарвис, ну что там? — Сканирую данные, сэр, — вежливо отвечает ИИ. — Будешь работать так медленно — отправлю на переработку, — недовольно сообщает Старк, скрестив руки на груди. — Ты в курсе, что заставляешь ждать самого Дьявола? Проклятье, — выругивается он, — кто бы знал, что с людьми будет проще, чем с машинами? Ими хотя бы можно повелевать, как демонами… — Сканирование данных завершено. — Наконец-то. Я уже думал над именем нового ИскИна. Пятница. Как тебе? Очередной гениальный акроним. — Тони знает, что ИИ не ответит, так что всматривается в экран, считывая информацию. Питер Паркер. Родился и вырос в Куинсе у своей тетушки Мэй. Потерял родителей, когда ему было пять лет. Сейчас — двадцатилетний студент Эмпайр-Стейт и стажер у… Беннера? Тони радостно хлопает в ладоши. Давненько он не бывал у своего старого друга Белфегора… «Как поразительно распоряжается судьба» — думает он, а потом хмурится. Не судьба. Бог. Это все точно не может быть случайностью… Тони мрачнеет. «Отец опять ведет какую-то свою игру и достает меня даже здесь, на Земле… в любом случае к Беннеру нужно сходить». Тони собирается довольно быстро. Некоторое время любуется своим отражением в зеркале, сверкнув алыми искорками в глазах, потом, поддавшись порыву чувств, поворачивается спиной и аккуратно касается пальцем лопаток. Даже сквозь одежду это движение отдается неприятной тупой болью. Старк еще некоторое время задумчиво-грустно смотрит себе за спину, потом мотает головой и решительно выходит на улицу. Хэппи в этот раз он не задействует — почему бы не пообщаться с простыми людьми по дороге в Оскорп? Может, удастся познакомиться с кем-нибудь, кто потом проведет с ним ночь… Старк вежливо здоровается с парочкой сотрудников Старк Индастриз, надевает темные очки на глаза, но это не спасает его от заинтересованных взглядов прохожих — кажется, его своеобразная харизма действует на людишек, даже когда он на них не смотрит, а просто находится в радиусе пяти метров. Тони не знает, как это работает — но это работает. Было предположение, что он может воздействовать на грешников благодаря своему отцу, но после того, как он соблазнил пять монашек за вечер, эта теория отпала. Да и на людей, верящих в других богов, вроде скандинавских, он тоже все еще может воздействовать… Узнавать тайные желания Старк мог с того самого момента, когда его создал бог, и со временем этот дар лишь развивался, так что теперь он в силах воздействовать даже на самых сильных ангелов и серафимов вроде Михаила, Гавриила, Рафаила… А на Питера Паркера не может. Вообще. Это не было мега-сложно, это было никак. Будто бы Тони натолкнулся на какой-то невидимый барьер, который парень возвел вокруг своей головы. И это… неправильно. Так не должно быть. Тони Старк на то и Дьявол, чтобы воздействовать на людей, а этот Человек-Паук стал странным, необъяснимым исключением из правил. Кто знает, может, дело в том радиоактивном пауке, с помощью которого шесть лет назад Паркер получил свои суперспособности? В любом случае нужно в этом разобраться… Тони наталкивается на какого-то прохожего, едва ли не врезавшись и не сбив его с ног, но вовремя успевает остановиться. — Смотри, куда идешь! — довольно раздраженно говорит Старк, неприветливо взглянув на незнакомца. Тот не отвечает — замирает на месте с широко раскрытым ртом и даже не моргает, будто бы заморозившись. Тони удивленно смотрит на него, потом оглядывается, бегло осматривая каждого замершего человека, и закатывает глаза. — Аменадиил. — Все верно, братец, — слышится знакомый голос. — Неужели ты наконец-то додумался, что можно остановить мое время и забрать меня в Ад силой? — Тони даже не снимает очки, высокомерно взглянув на ангела, складывающего свои крылья за спиной. — Я замедлил время людей, чтобы у них не возникли вопросы по поводу моих крыльев, — спокойно объясняет он, остановившись напротив Старка. — И ни за что и никогда, — он выделяет последнее слово, — не замедлю твое. Это запрещено богом. Я не могу нарушить его запрет. — Стив, ты слишком правильный. — Тони качает головой. — Я понимаю, что тебе не нравится твое имя, данное отцом, но прошу, называй меня Аменадиилом! — Ангел хмурится. — Пока ты на Земле, тебе нужно человеческое имя. Люди не поймут, если ты будешь называть меня Люцифером, а я тебя… — Так же, как не понимают, почему ты считаешь себя Дьяволом? — Стив выгибает бровь и скрещивает руки на груди. — Если бы я говорил им, что меня зовут Люцифер, они бы упекли меня в психушку, — терпеливо проговаривает Старк. — А так они считают все мои разговоры о бессмертии красивой метафорой, мол, я против бога, грешник, все дела… И мне нравится их удивленное непонимание на лице. Да и мое ангельское имя, признаю, было дано отцом, а с ним меня ничего не связывает. — Почему тебе здесь так нравится? — Ангел качает головой. — Чем плохо в Аду? Там есть полно демонов, с которыми… — Которые просто делают то, что я говорю. Это ску-у-учно, — по-детски надувает губы Старк. — А вот люди… Люди все такие разные. Конечно, чем-то они похожи, но их души неповторимы, оригинальны, с ними интересно спать. — Спать. За этим ты здесь? Секс? — Ну точно не для того, чтобы влюбиться, если ты об этом, — хмыкает Старк. — Люди меня забавляют, развлекают и удовлетворяют, но эмоционально я к ним не привязываюсь. Они — единственное, за что я готов сказать «спасибо» отцу. — В любом случае… — Стив коротко и зло выдыхает. Кажется, он задействовал уже всевозможные стратегии, чтобы уговорить Старка, но тот никак не поддается здравому смыслу. — Тебе пора обратно, Энтони Старк. Я устал тебя убеждать в том, что король Ада должен быть в Аду. — Демоны прекрасно справляются без меня, брось, — Тони морщится, — а если вздумают что-то учудить, Мамон, Левиафан и Вельзевул сразу их прижучат. — Не в этом дело… — А в чем тогда? Почему ты пристаешь ко мне, тогда как Мейзикин, Белфегор, даже Азраил тоже гуляют по Земле? — Ты очеловечиваешься, братец. — Стив сверкает своими голубыми глазами. — Ты становишься все больше похожим на человека. Скоро и желания перестанешь узнавать! — По телу Старка пробегает холодок, когда он вспоминает Питера, и раздражение новой волной струится по венам. — Ты теряешь свою Дьявольскую сущность, потому что слишком долго не находишься в Аду… — Я Дьявол только потому, что отец так сказал! — Тони чувствует, как его лицо пылает, а глаза наливаются кровью. Спокойно. Главное — не вызвать свое Дьявольское лицо. — Как ты не поймешь? Думаешь, я рад, что меня им считают? Что люди ненавидят меня, обвиняют в своих грехах? Ты смешон, братец, — в его голосе проскальзывают презрение и боль, — это тебя почитают и боготворят, это ты — любимый сын бога, так что ты понятия не имеешь, как мне хочется от этого уйти. — Он протирает глаза, коря себя за минутную слабость. — Здесь, на Земле, я могу отвлечься от всего, забыть, что меня вышвырнули с небес и сделали плохим. — Представляешь, быть Люцифером — это не только бесконечные развлечения и удовольствия. Если бы ты не попытался свергнуть отца с небес вместе с Лилит, тебя бы никто не считал воплощением зла и тебя бы не лишили крыльев! — Значит, отец показывает тебе только одну сторону медали, да? — Тони поджимает губы, бегло коснувшись своего плеча и тут же отдернув руку. Совпадение снова слишком очевидно — утром он думал о крыльях, а сейчас о них говорит брат. — Выставляет меня в плохом свете и надеется, что если ты будешь перед ним выслуживаться, то никогда не падешь до моего уровня? Резкий поток воздуха бьет в лицо — Старк удивляется этому, ведь время сейчас специально остановилось, — и белоснежное крыло ангела со свистом рассекает пространство, замирая точно в миллиметре от шеи Тони. Он не пугается, когда острые перья едва ли касаются его кожи — знает, что ангел не хочет его покалечить. Лицо Стива выглядит злым, а глаза так и сверкают на солнце сапфирами. — Я не выслуживаюсь перед ним! — четко выговаривает он. — Мы оба знаем, что это не так, и вчерашний разговор нам это доказал, — с гаденькой улыбочкой пропевает Старк, наслаждаясь, как гнев в голубой радужке заменяется болью и разочарованием. — Мы же были лучшими братьями, помнишь? — Крыло со свистом убирается обратно, и ангел с досадой заламывает руки. — Когда все так поменялось? — Когда наш дорогой папа сослал меня в Ад, — тихо отвечает Старк, сделав непроницаемое лицо. — Энтони Старк… Стив не договаривает — взлетает, почти мгновенно скрываясь из виду. Тони даже не провожает его взглядом. Уже десять лет все их разговоры заканчиваются именно так. Старк спокойно идет по улице дальше, стараясь напустить на себя беспечный вид. Через две секунды люди «размораживаются», и в Нью-Йорке снова начинает течь жизнь.***
— Тук-тук. Я войду? — Тони правда терпеливо стоит у двери в лабораторию и, только когда Беннер приветливо машет рукой, заходит внутрь. Они не обнимаются, лишь сухо пожимают руки, но в этом прикосновении есть что-то такое близкое, родное — может, потому что Старк редко берет что-то из рук, а может, потому что что-то внутри чувствует в человеке перед собой демона. Белфегор. Архидемон, который считается покровителем лентяев и который на самом деле является довольно трудолюбивым. Их со Старком даже можно назвать друзьями — ведь ради Тони он тоже ушел из Ада и начал помогать развивать науку. Изначально он не носил постоянную оболочку, но все равно сделал немаленький вклад в развитие общества — признание наукой ЛГБ-сообщества, что повлияло на рождаемость людей, было его рук дело. Сейчас Белфегор, спустя пару лет, все-таки решил повторить подвиг Старка и плотно обосноваться в Нью-Йорке. Далеко от своего демонического образа отходить не стал — черные как смоль волосы и такого уже угольного цвета глаза служат постоянным напоминанием о прошлой жизни, и, говорят, в них иногда можно увидеть пепел прямиком из Ада… Тони не знает, почему Брюс решил взять фамилию «Беннер» — то ли она просто похожа на его демоническое имя, то ли ему нравится ее перевод «колыбельная». Главное, что Брюс был здесь и всячески ему помогает в любых делах. — Так что за срочность? — Беннер снимает очки, протирая их стекла. Тони знает, что они ему не нужны, он видит просто прекрасно, а носит их, чтобы придать себе более профессиональный вид. — Надеюсь, в этот раз ты ангела с собой не притащил? Азраил в прошлый раз разрушил половину Оскорпа, и некоторые наши объекты для изучения сбежали… Мне долго пришлось извиняться за этот инцидент. — Демон заглядывает за спину Старка, будто там сможет увидеть несносного ангела. — Все в порядке, только что вновь избавился от Стива… Аменадиила, — поясняет Старк, с любопытством осматривая лабораторию, так как с прошлого раза произошли небольшие перестановки. — Я теперь зову его Стивом. — Его это бесит, да? — Поэтому я его так и зову, — смеется Тони, барабаня пальцами по столу. — Я здесь по делу… но для начала мне нужно кое-что проверить. — Тони плавно встает перед Брюсом, довольно вежливо улыбнувшись. — Какое твое самое большое желание? Тони не может наблюдать, расширяются ли зрачки Беннера, потому что его радужка и так темно-черного цвета, однако звон в ушах слышится довольно четко — и спустя пару мгновений завороженный Брюс отвечает: — Желаю понять, насколько долго мы пробудем на Земле, потому что неопределенность твоих намерений меня пугает. — Вот как, — немного обиженно выгибает бровь Старк. Брюс умело прячет смятение за непроницаемой маской. — Пугает неопределенность моих намерений? — Ты знаешь, что я не люблю спонтанность, а твой приход сюда был именно таким, — Беннер примирительно поднимает руки, — и я долго свыкался с новым кругом общения, а вероятность того, что тебе взбредет в голову так же внезапно отсюда уйти, почти сто процентов! То-о-они, — он с легкой улыбкой подходит ближе, — расслабься, пожалуйста. Тебе здесь хорошо… Тони чувствует его влияние, эту загустевшую атмосферу в воздухе. Брюс использует на нем свой дар — успокаивает, расслабляет, заставляет почувствовать лень и желание ничего не делать… — Тебе повезло, что у меня хорошее настроение, брат-ученый. Понимаю, что на запрет бога тебе тоже плевать, но все же не используй свой дар на Дьяволе, чтобы не вызвать мою немилость. — В голосе Старка проскальзывают холодные нотки. Брюс наиболее приближен к нему, но все же границу переходить не стоит. — Прости, — Беннер стушевывается, вновь надевая очки, — так зачем ты сюда пришел? Надеюсь, это не идея создать киборга-убийцу, который в Заковии чуть не уничтожил всю Землю? — Даже не напоминай, — Тони напряженно одергивает рукава черной рубашки, — давай забудем об этой маленькой детали. Я пришел не за тобой, к сожалению или счастью, а за твоим стажером Питером Паркером. — Я его помню, — немного поразмыслив, отвечает Брюс, убирая микроскоп в шкаф, — славный парень. Зачем он тебе? — Видишь ли, вчера я его встретил. Ты знал, что он является Человеком-Пауком? — Насладившись изумлением Беннера, Тони продолжает: — Так вот, вчера он самым героическим образом попытался спасти меня от бандитов. Он не знал, что я бессмертен, так что поступок благородный. Правда, пиджак мой испортил… Ладно. Дело в том, что на него не действует моя харизма. — Как это? — Я не знаю, — Тони пожимает плечами, — но я не могу узнать его тайное настоящее желание. На него просто не действует мой дар. Со мной все в порядке, спасибо, что беспокоишься, — говорит он, будто бы Беннер что-то спросил, — мой дар действует даже на ангелов и демонов, как мы только что выяснили… а на нем — нет. — Есть предположения, с чем это связано? — Беннер выглядит серьезно. — Может, братец прав, и я очеловечиваюсь, — Старк беспечно пожимает плечами, — а может, дело в Питере. Изучи его данные и анализы, пожалуйста. Нужно узнать побольше о его паучьих способностях и составе крови… — Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать, но… Тони, — демон правда встревожен, — это плохо, да? — Не знаю. — Старк немного удивляется тому, что Брюс так обеспокоен. «Ну прямо как братец, тоже начнет меня опекать… почему все беспокоятся об этом больше, чем я?». Слышится тихий скрип входной двери, но Тони его игнорирует из-за подступившей волны раздражения. — Вот увижу Питера, поговорю с ним и решу, как к этому относиться. Беннер переводит взгляд куда-то ему за плечо, а скрип двери снова повторяется. Тони несколько изумленно оборачивается и уставляется на Питера Паркера, который уже аккуратно выходит за дверь и чисто случайно встречается взглядом со Старком. Его глаза испуганно расширяются, и он мигом исчезает, хлопнув дверью и быстро пробегая по коридору. Тони теряется лишь на мгновение — а потом, нахмурившись, спешит за ним. — Жди здесь, я его догоню! — бросает он Беннеру, ускоряясь. Тони догадывается, почему Питер вдруг решил улизнуть, но твердо уверен, что не даст ему это сделать. Кудрявая макушка мелькает где-то впереди, в толпе ученых, студентов, будто парень пытается в них затеряться, но Старк, как коршун, который охотится за своей добычей, легко и плавно двигается за ним. Появляется даже какой-то азарт этой странной «погони» — Тони любит, когда ему сопротивляются, — особенно когда Старк неумолимо приближается к Паркеру и нагоняет его у самого лифта, когда тот так отчаянно жмет на кнопки и ожидает кабинку. — Куда бежишь, малыш? Нам нужно поговорить, — с гаденькой улыбкой низко шепчет Старк прямо ему на ухо. Питер вздрагивает, оборачивается — беспокойство на лице заменяется гневом. — Оставь меня в покое! — выдавливает он, не глядя шагнув в кабину лифта назад. Тони невозмутимо следует за ним, загоняя парня в ловушку. — Что тебе от меня нужно? Зачем ты меня сталкеришь? Я могу вызвать полицию! — Полиция ничего мне не сделает. Я Тони Старк, в конце концов, — улыбается он во все тридцать два зуба. Питер осторожно нажимает на кнопку первого этажа, сильно вцепляясь пальцами в лямку своего старого портфеля. Старк бегло осматривает его. Белоснежная рубашка, небрежно заправленная в штаны, идет ему гораздо меньше, чем тот обтягивающий костюм из спандекса. — Мне кажется, мы начали общение не на той ноте. Предлагаю начать сначала. — Мне пяти минут хватило, чтобы понять, какой ты! — Паркер хмуро зажимается в угол. Костяшки его пальцев прямо-таки белеют, и Старку почему-то кажется, что, сделай он шаг ближе, Питер его как следует треснет по голове. — Оставь меня в покое, пожалуйста! — И какой же я? — Тони выгибает бровь. Питер внимательно и напряженно следит за всеми его движениями, будто бы боится, что он может напасть. — Самовлюбленный эгоистичный псих с комплексом бога, — наконец отвечает он, вздернув подбородок. — У меня нет комплекса бога! — ощетинивается Тони, явно не радуясь такому сравнению, хотя и отмечая, что дерзость парня ему понравилась. — Да и с остальным могу не согласиться… — Ты нес полнейшую чушь на крыше… и вообще, никому нельзя знать, что я — Человек-Паук, — лихорадочно шепчет Питер, с досадой кусая губу, — а ты просто взял и сорвал с меня маску! — Я всегда так делаю. Срываю маски с людей. В последнее время они слишком часто стали их носить… — Да ты самый настоящий Дьявол, — шипит Питер как-то уязвленно. — Я и есть Дьявол, — чуть ли не стонет Старк, хлопнув себя по лбу. — Когда ты это поймешь? — Ага, и больно это было — падать с небес? — Я пришел из Ада. В Библии много несостыковок с реальностью, потому что ей занимался мой отец, но вот то, что Ад находится под Землей — абсолютная правда, — терпеливо объясняет Тони. — Так что правильнее сказать, что я поднялся сюда, а не спустился. Двери лифта открываются, и Питер пулей вылетает из него, так что Старку снова едва ли удается его догнать. Паркер движется к выходу, перепрыгивая через ступеньки и сминая в своих руках свой портфель. — Отстань от меня. Правда. — Он на секунду останавливается, чтобы отчаянно, даже как-то умоляюще уставившись на невозмутимого Старка. — Тебе нужно к врачу? Моя тетя честно работает в больнице, хочешь, я тебя туда устрою? У меня нет денег, у меня ничего нет, я не понимаю, чего ты ко мне прицепился, да еще так, что полез к доктору Беннеру! — Доктор Беннер — мой друг, — объясняет Тони, — по счастливой случайности оказалось, что ты у него стажируешься. Понимаешь, на тебе не сработал мой дар выяснять тайные желания людей, вот я и хочу понять, в чем дело. — Они выходят на улицу. Питер глубоко вздыхает, будто бы свежий воздух помогает ему успокоиться. — Ну и если хочешь… Можем все-таки съездить ко мне. — Опять! — Питер прикрывает лицо рукой и хнычет. — Тебе не с кем заняться сексом? Я тебе зачем? По телику постоянно говорят о твоих новых партнерах… — Я не понимаю людскую жажду размножаться, поэтому предпочитаю мужчин. — Он глядит на злого Питера. — А, ты не об этом спрашиваешь? Вот видишь, мое обаяние на тебя не работает, нам нужно понять, в чем все-таки дело. — Мне. Ничего. Не. Нужно. — Питер проговаривает это с нажимом, стараясь уйти от Старка и направляясь к неровной кучке людей, но Тони хватает его за запястье. — Отпусти! Пожалуйста. Давай просто разбежимся и все. — Я люблю, когда меня умоляют, но при других обстоятельствах, малыш, — смеется Тони. Питер становится мрачнее тучи. — Не называй меня так. — А как мне тебя звать. Может, «Паучок»? — Никак не зови! Просто отстань от меня. Я понятия не имею, что у тебя за дар и как он работает, да и существует ли он вообще! — Питер зарывается свободной рукой в свои волосы. — Ну почему ты свалился мне на голову… — Да брось, в нашем с тобой знакомстве сплошные плюсы. Многие желают со мной пообщаться… а на тебя не действует моя харизма, от этого еще интереснее. Давай договоримся, Паучок, — он намеренно употребляет это слово, чтобы полюбоваться злыми искорками в глазах Питера, — ты не будешь от меня убегать, мы разберемся в чем проблема, а потом… Договорить он не успевает, потому что в толпе, рядом с которой они проходят, слышится чей-то плач, и они оба отвлекаются. — Там… чье-то тело, — пораженно шепчет Паркер, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть что-то за головами людей. Тони удивленно поднимает брови, даже отпуская Питера, но тот и не думает убегать, потому что старается протиснуться между студентами. — Пропустите… Тони аккуратно идет вслед за ним, отпихнув локтями парочку плачущих студентов. Убийство — прямо перед Оскорпом, в очень населенном месте? Это странно… Когда Старк находит взглядом тело, дыхание перехватывается — перед ним лежит мертвый Стив. — Расступитесь! Расступитесь, кому говорю! — рявкает он не своим голосом, упав на колени и касаясь холодного тела своими пальцами. — Стив? Стив? — Тони пытается его растормошить. Он не мог умереть. Ангелы не умирают. — Эй? — Ты знаешь его? — обеспокоенно спрашивает Питер. Тони мельком смотрит на него — Паркер присаживается на корточки рядом, и его лицо очень бледное, — а потом вновь переводит взгляд на лежащего на земле ангела. Его крыльев не видно — еще одно подтверждение того, что он мертв. — Знаешь этого человека? — Он… он мой брат, — каким-то севшим голосом произносит Старк, мотнув головой. Внимание сосредотачивается на характере ран. Губы и половина лица залиты кровью, а на синей одежде находится глубокий разрез — преступник воткнул нож глубоко и повел им вверх, разрывая легкие. Душа покинула тело ангела почти сразу… — Боги, Тони, мне так жаль, — словно сквозь туман слышится печальный голос Питера, — это… это так странно… никто не знал, что у тебя есть брат. Кто это мог сделать? — Я… — Тони не понимает, почему смерть брата так сильно выбила его из равновесия. — Все нормально, то есть… Это непростое убийство. — Он немного молчит. — В каком смысле? — Он ангел… Он бессмертный, — тихо произносит Старк, так чтобы его слышал только Паучок. В карих глазах парня плещется какой-то ужас. — Его нельзя убить простым людским оружием. — Ты бредишь, — без обиняков выпаливает Питер, осторожно тронув его за плечо. — На тебе все это очень сильно сказалось. Я сейчас позвоню в скорую… — Нет, ты не понимаешь! — Тони смотрит на него и качает головой. — Я знаю характер этой раны. Ее можно нанести только одним ножом… Очень знакомым мне ножом. — Ты уверен? — Паркер выглядит недоверчивым, жалостливым. Старк еще раз смотрит на окровавленное лицо Стива, чьи голубые потухшие глаза смотрят куда-то в небо. В душе нет ни печали, ни боли — лишь какое-то сухое непонимание, почему это произошло. — Да. И я даже знаю, у кого есть этот нож. Не хочешь помочь мне встретиться с его владельцем? — медленно протягивает Старк, остро глядя на опешившего Питера.***
Человек смотрит на обескураженное лицо Люцифера, склонившегося над падшим ангелом. Ему потребовалось лишь снять куртку, выкинуть ее в ближайшую урну, немного разгладить на себе белую рубашку — и вот он уже сливается с толпой студентов, а потом и вовсе оказывается в первых рядах. Глядит на обескураженное лицо Дьявола, который не верит, что ангела могли убить. Улыбается прямо перед ним, скалится во все тридцать два зуба, а он и не замечает, поглощенный собой. Дьявол бормочет что-то о ножах — он быстро понимает, в чем дело. Что ж, Человек и не думал, что Люцифер окажется совсем непроходимо тупым, непонимающим очевидные факты. Однако до истины он доберется нескоро. Если доберется вообще. Тогда уже станет совсем поздно… Его тоже придется убить. В этот раз Человеку даже не будет жаль. Но смерть самого Дьявола нужно отложить на потом — все-таки гневить Бога преждевременно не нужно. Нужно четко следовать своему плану, ничуть от него не отступая. Тогда и только тогда все может получиться… А пока… пока нужно делать вид, что произошедшее его пугает. Предлагать свою помощь, вызвать скорую, может быть, даже в наглую дотронуться до него и посочувствовать утрате. Дьявол слеп, когда дело доходит до последствий его собственных грехов. Где там следующий артефакт?