В оправдание дьявола следует сказать, что до сих пор мы выслушивали лишь одну сторону: все священные книги написаны Богом. — Сэмюэл Батлер
— Я видел какого-то человека в капюшоне, который стремительно отсюда убегал, может, это был убийца? — причитает кто-то в толпе. Тони прикрывает глаза. Пульс бьет по перепонкам. — Я… нет, стой, я не пойду с тобой, — не очень уверенно произносит Питер, делая шаг назад. — Я не… Нам лучше вызвать полицию и дать им показания, они помогут понять, что случилось. — Никакой полиции, нет. Они не помогут. — Старк мотает головой, поднимаясь на ноги и подхватывая Питера под локоть. — Идем скорее, пока нас не застали здесь. Питер от неожиданности даже как-то не сопротивляется, когда Тони отводит его за угол и останавливается, нервно выглянув и бросив тоскливый взгляд на мертвое тело брата. — Я знаю демо… человека, у которого есть ножи, с помощью которого убили Стива, — повторяет Старк, вцепившись в плечи Паркера. — Нам нужно ее навестить. Ты пойдешь со мной. — Стой, подожди. — Питер приходит в себя. — Мне жаль, что так получилось, жаль, что в Нью-Йорке появился очередной маньяк… Я постараюсь почаще выбираться ночью, чтобы патрулировать город, но… Я не пойду с тобой. — Он вновь выглядит недоверчивым и собранным. — И тебе не стоит заниматься расследованием в одиночку, ты все же не… — Поэтому я беру тебя с собой, — немного непонимающе проговаривает Старк, сжимая плечи Паучка, который пытается повести ими, чтобы сбросить его ладони. — Ты не… Я понимаю, что твой брат умер, — голос Питера дрожит в искренней жалости, — но тебе не стоит пытаться раскрыть его убийство. Ты не детектив, в конце концов. Доверься профессионалам. — Они понятия не имеют, с чем сталкиваются. Говорю тебе, это не просто убийство, Стива нельзя убить простым оружием, — закатив глаза, произносит Тони. На лице Питера вновь читается обреченное: «все-таки сумасшедший». — Ты должен мне помочь. Будь это простое убийство, оно бы меня не интересовало, вы, людишки, постоянно кого-то убиваете, устраиваете войны… не без помощи Аббадона. — Господи, — Паркер смотрит в небо, будто реально обращается к нему, — да за что мне это… — Не произноси его имя всуе, Паучок. — Старк отпускает его, нервно поправляя свой красный галстук и зорко смотря за тем, чтобы Питер не вздумал сразу улизнуть. — Тебе нужно передохнуть, Старк. — Парень меняет тактику, становясь мягче. — На тебе сказывается нервное перенапряжение, ты потерял близкого человека… — Мы со Стивом никогда не были особо близки, — Тони морщится, — а Дьявол не может испытать нервное перенапряжение… давай лучше поговорим о деле. Заключим сделку. — Заключить сделку с Дьяволом? — Питер фыркает, вновь вцепляясь в свой рюкзак. Его волосы легонько развеваются на ветру, залезая в глаза так, что он часто моргает. — Так ты мне все-таки веришь? — Нет! Это все чушь собачья! Дьявола не существует! — Поговорим об этом потом. — Тони начинает злиться упрямству — если сначала оно казалось интересным, то теперь это отрицание очевидного факта переходит все границы. — Ты помогаешь мне понять, кто это сделал со Стивом и почему моя харизма на тебя не действует, а я не рассказываю никому, что ты — Человек-Паук. — Да это шантаж! — возмущается Паркер, широко раскрыв глаза. — Как ты можешь!.. — Я использую все средства ради достижения своих целей, — Старк пожимает плечами, — я ведь… — Дьявол. Ага. — Питер закрывает лицо ладонями, глухо застонав. — Как так можно было вляпаться… Может, мне душу тебе продать, чтобы ты от меня отвязался? — Он нервно смеется. — Этот миф придумали католики, — на полном серьезе отвечает Старк. — Души попадают в Ад только после смерти. Они не имеют для меня никакой ценности. — Не сомневаюсь, — Питер глубоко вздыхает пару раз, отнимая руки от лица, — не сомневаюсь. Ладно, я согласен. Я схожу с тобой к твоему знакомому, потому что, если в городе завелся маньяк, мне нужно об этом знать. — Чудесно. Пожмем руки? — Тони протягивает Питеру свою ладонь. Тот сначала шарахается в сторону, явно не желая касаться Старка, но потом сухо ее пожимает. Его ладонь кажется большой и теплой. — Мы с тобой поладим, Паучок. Питер явно не соглашается с ним.***
Тони достаточно уверенно шагает по улице, засунув руки в карманы и нацепив на лицо красные солнцезащитные очки, а вот Питер, идущий слегка впереди него, выглядит совсем не так расслабленно. Ему явно не хочется здесь находиться — легкое подпрыгивание при каждом шаге и нервные взгляды на Старка, который в свою очередь, ничего не стесняясь, медленно ведет взглядом по всему телу Паркера и наслаждается видом на его спину, выдают его с головой. В принципе, Тони все равно на его жела… нет, не так. Ему все равно только сейчас. Ему хочется знать, что Питер желает и почему это скрыто за непроницаемой стеной. «Беннер поможет разобраться, — с надеждой думает Старк, глубоко вздыхая воздух Нью-Йорка. — Должен помочь». — Так что, вся вот эта штука с выявлением желаний… Ты телепат? — неожиданно спрашивает Питер, даже не оглянувшись на Старка. Тот поднимает брови, ухмыльнувшись. — Я не читаю мысли, я не джедай, — отвечает он и видит, как Паркер морщит лоб. — Просто смотрю на человека своим особым взглядом… и люди сами выдают мне свои желания. — Выявлять желания. Ага. Ясно. Это твоя суперсила. — Дар божий, если быть точнее, — поправляет Тони, снова наблюдая, как Питер закатывает глаза. — А вот у тебя, малыш, явно есть суперсила. Как ты ее получил? Как она работает? Не стесняйся, — заметив колебания Паучка, добавляет он, — я обещаю, что, как только ты выполнишь уговор, тебе ничего не будет угрожать в плане раскрытия секрета. — Ага, конечно, — невнятно бубнит Питер, вздыхая. — Меня паук укусил. Радиоактивный. Когда я был на экскурсии в Оскорп, какой-то их эксперимент сбежал и укусил меня сюда, — Паркер легонько хлопает себя по правому запястью, — вот и появились новые возможности. Так ты правда можешь выявлять желания людей, отчего зовешь себя Дьяволом, или все-таки тебе пора лечиться? Тони довольно улыбается — кажется, Питер уже старается как-то логично все себе объяснить, а не сваливать все на сумасшествие Старка, — поэтому просто резко делает шаг в сторону и хватает какую-то девушку за руку. — Сладкая, чего ты больше всего желаешь? — Он всматривается в ее гневно-испуганные глаза, сосредоточившись на узких зрачках, и чувствует, как ее напряженная рука постепенно расслабляется. — Самореализоваться. Уйти от абьюзивного мужа, — выдает она, икнув. Старк кивает, переваривая информацию. — Верь в себя. У тебя все получится, — вежливо говорит он, повернувшись к потрясенному Паучку. — Видишь? На тебя такое не действует. Может, у тебя какой-то иммунитет? — Ла-а-адно, — осторожно протягивает Питер, проводив неуверенную незнакомку взглядом, — может, какой-то магнетизм у тебя и присутствует, но ничего Дьявольского в этом нет. — Они продолжают путь. Старк взмахом руки указывает, куда нужно идти, и подмигивает какому-то засмотревшемуся на него мужику. — Ты вроде эмпата… ну или просто знаком с психологическими техниками, которые располагают людей к тебе. Вот. — Питер явно доволен окончанием своей мыслительной цепочки, он даже становится чуточку веселее. — А все эти демоны и ангелы — просто красивые метафоры. — Почему ты не хочешь принять мою Дьявольскую сущность? — Тони хмурится. — Бог, ангелы, демоны — это все более чем реально. Смотри, — он внезапно светлеет, — все же знают, что есть Тор, так? В двенадцатом году он и его братец устроили тут нехилую заварушку. Он является подтверждением существования скандинавских мифов и легенд. А я являюсь подтверждением Ада и Небес. Кстати говоря, Одинсон еще и мой хороший друг… — Я тоже с ним знаком, — отмахивается Питер, вновь завернув за угол. — Встречался пару раз, когда спасал Нью-Йорк от очередного злодея. Но я все равно не верю в бога. То есть… Я агностик, — объясняет Питер, пожав плечами. — Мне плевать на существование высших сил. Есть они или нет — какая разница? «Мне бы было так просто… Как хорошо, что Питер не знает, что бог буквально контролирует каждый наш шаг», — мрачно думает Тони, а вслух говорит: — Ты можешь не верить в моего отца. Я даже буду рад этому. Это его злит. Чем меньше в него верят, тем лучше. Но отрицать существование Тора, тогда как его видел весь мир? Это все равно, что отрицать законы физики. «Которые тоже созданы богами», — заканчивает он про себя. — Говорю же, мне просто плевать, существуют они или нет. — Лицо Паркера на секунду озаряется. — Погоди, но ведь скандинавские мифы отрицают существование других религий. Так же как и христианство считает грехом не верить в Бога… Видишь? В наш мир просто не вписывается Дьявол. — Он смеется. — Почти пришли, — рассеянно говорит Старк, махнув в сторону конца улицы. — Бар там. Да, религии часто отрицают друг друга, но это было создано умышленно. — Тони немного молчит, прогоняя знания об истории в своей голове. — Когда возникла вселенная, возникли и боги. Разные, совершенно разные высшие боги. По началу они были дружны, создавали планеты, заселяли их разными существами… — Что ты несешь? — Питер поднимает брови. — Тихо, не перебивай. Но, когда дело дошло до людей, боги так и не смогли решить, кто оказал больший вклад в их создание. Кого нужно назначить главным? Кому люди будут поклоняться больше всего? Боги не сумели унять разногласия, так что решили создать разные религии, в каждой из которых они будут главными. В христианстве — Господь. В Исламе — Аллах. Древние греки поклоняются Зевсу. И так далее, понимаешь? Было несколько правил, — Тони морщится, пытаясь вспомнить все, — например то, что боги не говорят людям о своем существовании напрямую. То есть Господь, — он фыркает, произнося его имя с какой-то злобой, — не может явиться на Землю и сказать, что он есть. Это вызовет резонанс в обществе, подставит другие религии под сомнения, перейдет ту тонкую границу, которую единогласно приняли боги… — Тогда почему Тор не скрывается? — Его непутевый братец Локи нарушил это правило, прибыл на Землю, и Тору пришлось его остановить. Как сейчас нарушаю я, — Тони улыбается. — Я никогда не любил правила, поэтому спокойно хожу по Земле. Ты же помнишь этот культурный шок после появления Одинсонов? Половина человечества в них уверовала, все боги гневались, Один понес заслуженное наказание за то, что не уследил за сыном… Не помнишь? — Старк поджимает губы. — Да, ты тогда, наверное, был совсем малышом… — Хватит меня так называть, — тут же ощетинивается Питер, сузив глаза. — Мне двадцать. — А мне несколько тысяч лет, — Старк поджимает плечами, — я все равно намного тебя старше. — Я уже согласен, чтобы ты звал меня «Паучком», но никак не малышом! — Питер подходит к бару, всматриваясь в его вывеску. — Видишь, мы уже сходимся на компромиссе. Я же говорил, что мы поладим, — Тони специально ухмыляется, любуясь раздражением на лице Паркера, — да и рассказы мои тебя привлекли, признай. — Да. Красивые сказки, — упорно не сдает свои позиции Паучок, заходя внутрь. Старк качает головой, придерживая дверь, как истинный джентльмен. Их противостояние будит в его грудной клетке что-то теплое. Тони всегда вскоре надоедают гордые люди — ему не нравится, что сам Дьявол пытается кого-то добиться, — но сейчас все иначе. Видимо, не только он не может воздействовать на Питера, так еще и Питер как-то воздействует на него… Тони прикрывает дверь, оглядываясь. Свет в баре приглушенный, тусклый — пока еще не вечереет, поэтому помещение еще не загорается приятными неоновыми огнями, — и играет легкая быстрая мелодия. Он пустеет, и Старк не сразу понимает, что самого главного человека в нем тоже не хватает — мысль доходит до него слишком поздно, уже после того, как кто-то стремительно сбивает его с ног и усаживается на него сверху, придавив его шею своей ступней. Старк хрипит, картина перед глазами расплывается, но он видит, как вздрагивает Паучок, готовый выпустить паутину, поэтому незамедлительно одним движением сбрасывает человека с себя. Короткий удар, блок, уклон назад — и вот уже Тони оказывается сверху, а на полу распласталась рыжеволосая девушка, в ярости кусающая свои губы. Она пытается выбраться из-под Старка, однако тот довольно точно фиксирует ее руки на полу и наклоняется прямо к ее лицу, довольно улыбнувшись и подув на прядку черных волос, которая выбилась из его укладки благодаря таким активным движениям. — Что это было? — слышится обеспокоенный голос Питера. Он все еще нервно держит руку на запястье, где, кажется, спрятаны его веб-шутеры. — Мейзикин, — медленно протягивает Старк. Голубые глаза девушки немного сужаются, и она облизывает губы, едко улыбнувшись. — Наталья. Ты сам дал мне это имя, помнишь? Будь добр, употребляй его. — Она больше не дергается, смиренно распластавшись на полу и признавая свое поражение. — А знаешь, как оно переводится с латыни? — Тони выгибает бровь, наклоняясь еще ближе и едва ли не касаясь кончиком носа ее носа. — «Родная». Именно поэтому я тебе его и дал. В глазах Натальи Романовой вспыхивают лукавые искорки, она тянется вперед, и ее накрашенные губы запечатлевают игривый поцелуй на щетинистой щеке Старка. Тот удовлетворенно кивает и легко соскальзывает с ее тела, подавая ей руку, чтобы помочь подняться. — Моя старая знакомая, о которой я говорил, — поясняет он изумленному от такого поворота событий Паучку. — Наталья Романова. — Для тебя просто Нат, — почти пропевает девушка, скользнув взглядом по парню и хищно улыбнувшись. Они устраиваются у барной стойки. Тони с удовольствием пьет коньяк, а вот Питер отказывается. Наталья почти не смотрит на Старка — все ее внимание сосредоточено на Паучке, которого она медленно, но верно начинает соблазнять: то подправит кудрявые рыжие волосы, то подмигнет, то в наглую облизнет свои пухлые накрашенные губы. В этом была вся Мейзикин. Демонесса, которая подружилась с Люцифером, едва его свергли в Ад. Дерзкая, бравая, очень наглая — она даже не всегда подчинялась воле Короля Ада, из-за чего ему приходилось ее частенько наказывать, однако ей все было нипочем. Тони искренне ее обожает за непримиримый характер… и за поддержку во всех смыслах этого слова. Честное слово, в постели Мейз ничуть не уступала даже ему самому. — Я все же тут по делу, — когда намеки Натальи становятся совсем прозрачными, а лицо Питера едва ли не становится пунцовым, выдыхает Старк. — А я уж думала, что ты привел показать своего нового зверька, — усмехается Нат, стреляя глазами в сторону Паучка и изящно выгибая бровь. — З-зверька? — удивленно переспрашивает Питер, однако почему-то не рассердившись такому сравнению. Тони становится досадно — у Романовой даже никакой способности нет, а она вовсю очаровывает парня, тогда как харизма Старка на него не действует. — Эй, не приставай к нему. Лучше выкладывай, зачем ты убила Стива… Аменадиила. — Тони пронзительно на нее уставляется, подмечая малейшие изменения в ее настроении, однако ее лицо не выдает абсолютно никакой эмоции. — Во-первых, Стив? А мне нравится, — она мелодично смеется, — во-вторых, ничего страшного в его смерти нет. — То есть? — Паркер всерьез удивляется, отпрянув назад. — Как это ничего страшного? — Он не знает? — Нат переводит свой взгляд на Старка, немного опустив свои длинные ресницы. При неярком освещении ее черные тени на веках поблескивают золотыми искорками. — Не знаю что? — Питер выглядит настороженным. Тони вздыхает, пригубив бокал и немного ослабив узел красного галстука. — Что я — Дьявол. Но я ему говорил, — жалуется Старк, изобразив на лице муку. — Та-а-ак, понятно. — Питер поднимается. — Вы тут говорите, о чем хотите, но я это слушать не стану. Посмотрю, чем тут можно заняться. — С этими словами он слезает со стула и неровной походкой удаляется в другой конец помещения, засмотревшись на книжный стеллаж. Тони еще какое-то время смотрит на него, но потом переводит взгляд на Наталью. — Итак? Почему ты так волнуешься из-за смерти Аменадиила? — Романова рассеянно протирает барную стойку. — Умирает только земная оболочка, а его ангельская душа вновь оказывается в раю и может спуститься обратно в любое время. В отличие от душ демонов, — тут она мрачнеет, — которые просто исчезают. — Братцу придется просить разрешение у отца снова, чтобы очутиться на Земле. — Тони играется с коньяком в бокале. — А Бог просто так со всеми не связывается… лучше объясни, зачем ты его убила? — Я понятия не имею, кто это сделал. — Нат пожимает плечами. — Честно. У нас с… со Стивом напряженные отношения, и признаю, поранить его в честной схватке — то, о чем я мечтаю, но убивать? Я, в отличие от тебя, боюсь божьего гнева. — Я тебе не верю, — Старк немного подается вперед, вскользь вновь взглянув на Паучка, читающего какую-то толстую книгу, — он был убит клинком из адской стали, а мы оба знаем, что ты хранишь парочку таких ножей. — Раньше я всегда держала их при себе для самообороны. Помнишь те времена, когда наш приход сюда наделал шуму на небесах и ко мне забегал сам Михаил? — Уловив смеющиеся искры в глазах Старка, она довольно улыбается. — Сейчас такого нет, кроме Стива тут никто не промышляет, а людишек можно зарезать и простым ножом, если они начнут приставать. Так что адская сталь спокойно лежит в моем тайнике. — Продемонстрируешь? — Тони залпом допивает спиртное, даже не поморщившись. Зрачки Романовой сужаются. Старк уже предвкушает ее неповиновение, гордость, его угрозы… Но девушка спокойно отодвигается от стойки, перекинув рыжие волосы через плечо, и, покачивая бедрами, идет к служебному помещению. Ее палец с черным маникюром на длинных ногтях, которые Нат нередко использует как оружие в бою, сгибается, подзывая Старка к себе, но тот остается на месте. В каждом движении Романовой присутствует какая-то невыразимая кошачья грация, словно в каждый шаг или напряжение мышц она вкладывает все свое обаяние, красоту и изящество и в то же время подает это под таким незатейливым соусом гибкости, будто бы это ей ничего не стоит. Тони откровенно любуется ее движениям. У Мейзикин не было никакой способности — ведь она урожденный демон, а не свергнутый с небес ангел, — но все же в ней проглядываются нотки ее отца, Асмодея. Неудивительно, что ее бар пользуется такой популярностью — большинство людишек наверняка заглядывают сюда только ради нее. Наталья возвращается с плотной металлической шкатулкой, которую ставит прямо перед Старком. — Металл в металле? — Он выгибает бровь, потянувшись к ней, но Нат тут же шлепает его по руке. — Я сама открою, — высокомерно выдыхает она, снимая с шеи цепочку, на которой висит небольшой ключик. Она поворачивает его в замке, который с неприятным стуком падает на стеклянную поверхность, и откидывает крышку назад. Против воли лопатки Старка ноют — о, они хорошо помнят тот момент, когда Романова помогала отрезать ему этими кинжалами белоснежные ангельские крылья… Тони не знает, почему отец оставил ему такой врожденный подарок, когда сверг с небес и уж тем более когда Люцифер явился на Землю. Не знал, поэтому и избавился от них, чтобы буквально отсечь прошлую жизнь с помощью двух ножей… Одного. Одного ножа. Сейчас в металлической шкатулке лежит один изогнутый нож. Глаза Натальи явно выдают то, что так не должно быть, — потом она срывается, бросившись обратно и активно роясь в сейфе, однако возвращается она злой и растрепанной. — Вашу мать! — в сердцах выругивается она, сжав кулаки. — Меня кто-то ограбил! Тони почему-то не знает, как относиться к такой новости. Кто-то выкрал нож из хранилища, чтобы убить Стива? Это звучит абсурдно, но, если это правда… — Меня! Не какого-то наивного ангелочка, а меня! — Она смахивает пустой бокал Старка со стола, и тот с громким треском разбивается. Питер в другом конце комнаты вздрагивает, выронив книгу и нерешительно подходя ближе. — Как это вообще возможно? — Может, ты специально это подстроила, чтобы не сознаваться в убийстве… — Наткнувшись на злой и ошарашенный взгляд Натальи, он стушевывается. — Ладно, когда ты в последний раз ими пользовалась или видела? — Проверяю каждый вечер… Черт, но со вчерашнего дня тут столько людей перебывало! — Романова заламывает руки. Машинально Тони отмечает, как ее длинные ногти впиваются в кожу ладоней, оставляя на ней порезы. — А камеры здесь есть? — Паучок вертит головой, пытаясь найти хоть одну. — Нам стоит их проверить… — Дельный совет, но я поступлю проще, чтобы не тратить лишних сил. — Старк подается вперед, остро взглянув на демона. — Дорогуша, какое у тебя желание? Наташа сначала явно не поддается — Тони слышит громкий непрекращающийся звон в ушах, — но потом коротко выдыхает: — Поразвлечься с твоим Паучком. — Вот блин, — Старк хлопает себя по лбу, — сокровенное, нужно было спросить сокровенное желание… — Переспать со мной? — Питер в шоке делает шаг назад, а его губы растягиваются в большую букву «о». — Вы издеваетесь? — А что, — ничуть не смущается Романова, — поделись своим мальчиком, Энтони, тебе жалко, что ли? Мы уже так делали… Или ты не по девочкам? — задает вопрос уже офигевшему Паучку. — Я… мне нравятся парни и девушки… наверное. — Питер выглядит сконфуженным и неуверенным, отчего начинает злиться и скрещивает руки на груди, однако его взгляд все еще выдает волнение и смущение. — Да? — Тони поворачивается к нему. Может, у него все еще есть шанс? — Тогда мое предложение все еще в силе. — Так, стоп! — Паучок поднимает руки. — Я не буду спать ни с кем из вас, потому что я тут по делу. — Старк хмыкает. Питеру явно непривычно, что демоны действуют достаточно прямолинейно и развязно. — Сосредоточимся на деле. — Он у нас необычный мальчик, между прочим, — Тони вновь смотрит на Романову, — на него не действует моя харизма, представляешь? — Да ты что? — Она выглядит удивленной, но Старк благодарен небесам, что не испуганной — слишком уж много жалости к нему из-за этой проблемы. — А я гадаю, почему он не смотрит на тебя влюбленными глазами… — Еще посмотрит. В ближайшем будущем. — Спорим, что я охмурю его быстрее? — подначивает его Романова. — Он с меня глаз не сводит все время, пока мы здесь. — Спорим! — Прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет! — возмущается Паркер такой наглости. — Ненормальные! — в сердцах заканчивает он. Нат немного мрачнеет, вспомнив о деле, но, когда Питер следует в служебное помещение, заговорщицки наклоняется к Старку. — Ему нравится эта ненормальность в тебе. — А если даже и нет, то у него все впереди, — в той же манере отвечает Тони, расправляя на себе черный пиджак.***
Человек читает Книгу. Библию. О ней принято писать с большой буквы. Шелест страниц и приглушенные голоса в помещении ничуть не мешают ему насладиться смыслом. Человек поддерживает Библию аккуратно, почти любовно, хотя после всех событий ему надо бы было просто ее сжечь. «Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней. Видящие тебя всматриваются в тебя, размышляют о тебе…» Не то. Нужна подсказка. Подсказка, что делать дальше. Подсказка… «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» Ангелы! Ангелы! Человек брезгливо роняет книгу на пол. Михаил? Возможно. А что насчет другого ангела, разгуливающего по Земле? От Аменадиила он уже знает, где он находится…