Слуга дьявола делает больше, чем ему велено. — французское изречение
Питер молчит. Его глаза лишь изредка расширяются, и он качает головой, хлопая своими пушистыми ресницами, но продолжает хранить молчание, поэтому Старк не выдерживает этого напряжения: — Паучок, скажи же что-нибудь. — Его ступня нервно постукивает по земле. — Только честно. Если ты хочешь в чем-то признаться, тогда хватит… — «Только честно», — передразнивает его Паркер, вскинув голову и зло сверкнув глазами. — Я просто… поверить не могу, что ты говоришь это серьезно! Обвинять меня во всех этих убийствах?! Старк, да у тебя паранойя! — Слушай, сам посуди, — нервно огрызается Старк. — Ты появляешься в моей жизни, на тебя не действует мой дар, ты не веришь в бога, рядом с тобой я становлюсь смертным, так и рост у тебя приблизительно сто семьдесят шесть… — Мой рост — сто семьдесят три! — ощетинивается Питер так, будто бы это очевидный факт. — И что, не верить в бога теперь преступление?! Тони не отвечает, всплеснув руками и покачав головой. Ему уже самому начинает казаться, что все идеи о виновности Паркера были сплошной чушью, но какой-то край сознания все еще бьется в истерике, потому что какие-то факты явно не могут совпадать просто так — хотя бы уязвимость Старка… — Старк, я думал, что мы… что мы доверяем друг другу. — Питер звучит как-то понуро и даже разбито, а его карие глаза, поддернутые мокрой пеленой, обвиняюще смотрят прямо на Тони. — Я старался понять тебя, предлагал свою помощь, мог выслушать тебя в любое время… Даже мирился с твоими «дьявольскими наклонностями», потому что видел в тебе интересного человека, более глубокого, чем показывают статьи в гугле. — Каждое слово почему-то заставляет сердце Тони сжиматься. Он никогда не думал о чувствах Питера. Не знал, что тот, оказывается, искренне идет на контакт и пытается понять его. — А ты… ты все это время думал, что я убийца? Паучок закрывает лицо ладонью, нервно вздыхая, а Тони чувствует себя как-то мерзко и странно. Смотрит на человека перед собой и, похоже, впервые в жизни хочет, чтобы чье-то мнение о нем было лучше. — Ты так быстро согласился помочь, что я просто не мог поверить, что ты делаешь это из лучших побуждений. — Я делал это, потому что ты заставил меня! Ты пригрозил раскрыть мою личность! — возмущается Питер. — А потом я понял, что в городе завелся маньяк, и решил помочь сам… Да пошел ты! — внезапно срывается он. — Видеть тебя не хочу! — Стой. Стой-стой-стой! — Тони видит, как тот резко разворачивается, намереваясь уйти, поэтому просто хватает его за локоть. Инстинктивно. Не желая отпускать. — Я был не прав. П… про… — Он теряется, замявшись и пытаясь растянуть губы в нужном слове, — прости меня, — наконец выдыхает он, облизнувшись. — Да, я параноик. Да, мне не следовало тебя подозревать, хотя меня все еще настораживает то, что я не могу узнать твои тайные желания… — Завязывай ты с ними, Тони! — кипятится Питер. — Нет у тебя никакого дара! — Эй, это уже оскорбительно! — хмурится Старк, но потом расслабляется, все еще придерживая Паркера за локоть. — Слушай, обещаю больше ничего от тебя не скрывать, окей? Только не уходи. Питер смотрит на него как-то отчаянно. Тони в который раз жалеет, что не может понять, что у него на душе. Питер Паркер является загадкой, которая не под силу величайшему уму на Земле. Значит ли это, что он еще более гениален, чем Старк? — Не уходи, — с нажимом повторяет он. — Ты мне нужен, Паучок. — Я в этом не уверен. — По лицу Питера видно, что он колеблется, будто бы решает свою судьбу. — Ты прекрасно пытался справиться без меня и оставить в стороне от расследования. — Ну куда же Шерлоку Холмсу без его напарника Ватсона? — ухмыляется Старк. — Так что ты мне нужен. — Наверняка я нужен тебе меньше, чем ты мне, — с досадой выдыхает Питер, все еще пытаясь казаться сердитым, но улыбаясь краешком губ. — Я тебе нужен? — искренне изумляется Старк. — О-о-о! — Ты не понял, — принимается сопротивляться парень, — ты мне нужен, потому что ты единственный… — Я единственный? — выгибает бровь Старк, нахально пододвигаясь ближе и тем самым пытаясь сгладить все между ними. — … единственный, кто знает об этих артефактах все! — стремительно заканчивает Паркер, фыркнув. — Вечно ты все опошляешь! — Такова моя природа. Ты когда-нибудь слышал, что Дьявол придумал сарказм? — Тони отпускает Питера, зная, что тот никуда не уйдет, и засовывает руки в карманы черного пиджака. Создается ощущение, будто бы между ними никогда не было напряжения и они всегда вели себя как старые друзья, пережившие многое. Тони вспоминает слова Поттс о привязанности к Паучку. «Может, мое нежелание идти на контакт и породило такие мысли о его причастности к убийству? — неуверенно думает Старк. — Зато сейчас, когда все выяснилось, больше ничего мне не мешает…» — Разумеется не слышал. Я агностик, помнишь? — тем временем отвечает Паркер. — Сарказм придумали люди. — Но я им подсказал, — заканчивает его предложение Тони, улыбнувшись во все тридцать два зуба. — Уж не знаю, что там с твоей личностью, но у тебя воистину Дьявольское Эго, — качает головой Питер, плотно смыкая губы и поправляя свои кудряшки. — Может, обсудим, где будем искать Барнса? — Сейчас у нас в приоритете нечто другое, — туманно говорит Старк, неторопливо шагая рядом с Паучком. — Как насчет нахождения Савана Иисуса?***
— Согласно библейской истории, Иосиф из Аримафеи после распятия Иисуса на кресте обернул его тело в погребальный саван. Этот саван люди стремятся найти не одно столетие, — увлеченно рассказывает Старк. — Да-да, — рассеянно вторит ему Питер, копаясь в телефоне, — Гугл говорит, что его другое название — Туринская плащаница, и она сейчас находится в Турине… — Стоп, никакого Гугла! — Тони одним движением выхватывает из рук Паркера телефон и под протестующее «эй!» кладет его к себе в карман. — Все люди врут. Это недостоверная информация. Просто слушай меня и запоминай… — Если все люди врут, то и ты тоже! — Питер требовательно тянет руку за своим телефоном. — Отдай. — Я не человек, помнишь? Так вот, Туринская плащанина — всего лишь искусная подделка. — Тони легонько шлепает Питера по ладони, но потом все же нехотя возвращает ему телефон. — Об этом свидетельствуют результаты радиоуглеродного анализа восемьдесят восьмого года, согласно которому плащаница датируется Средними веками… — Для человека, который не верит в бога, ты слишком осведомлен обо всем этом… — Людям сложно сказать, что на самом деле произошло с саваном, в которое было завернуто тело Христа. Они думают, найти его невозможно… но я знаю, где он, — довольно заканчивает Старк. — Откуда? Поделись, из каких источников всезнающий гений Тони Старк берет информацию? — насмешливо говорит Питер. — Все очень просто: я знал Иисуса лично, — с готовностью говорит Тони. Паркер чуть ли не давится воздухом, качая головой. — Нет, правда, клянусь, я очень долго пытался его соблазнить и свести с пути истинного, чтобы насолить отцу. Искушение у меня в крови, — Старк улыбается, вспоминая былое, — но он держался молодцом. Все-таки настоящий святой. Кстати, ты не видел такую картину, где Иисус танцует нижний брейк-данс, а внизу — подпись «христайлоу»? — Не-е-ет? — Питер округляет глаза, явно представляя, как это выглядит. — Это я ее создал, — смеется Старк, хлопнув в ладоши. — В общем, мы вроде как воюем с ним тысячелетиями, но в то же время хорошо общаемся. Так что я прекрасно осведомлен, кто похитил его Святой Саван, и нам будет просто его отыскать. — Стоп, похитил? — Питер напрягается, не сбавляя темпа ходьбы. — Я не взял с собой пистолет… — Брось, он тебе не понадобится. Наверное. Последнюю фразу Тони произносит неуверенно, нащупывая в кармане сигил Люцифера. Хозяин той антикварной лавки — самый настоящий ловец душ, да еще и такой упрямый… — Как так получилось, что все артефакты находятся в Нью-Йорке? — вновь подает голос Питер, когда они поворачивают налево. — Это так странно, если честно. Америка точно не та страна, которая отличается религиозными наклонностями. — Просто мои демоны собрали почти их всех поближе ко мне, в случае если наступит необходимость в них. Как видишь, наступила. — Тони коротко хмыкает. — Демоны? Что ты имеешь в виду? То есть… я понимаю, что это все твои метафоры об Аду, но все же, — Питер смотрит на него, — это типа твои агенты? Связные? Помощники? — Если тебя не удовлетворяет слово «демоны», можешь звать их моими слугами, — качая головой, выдыхает Тони. В небе начинает греметь, и они машинально ускоряют шаг. Старк задумывается о том, что молнии никогда не были хорошим знаком. — Такая формулировка тебя устроит? — Тони Старк держит кого-то в рабстве? Ничего себе, — то ли серьезно, то ли со смехом протягивает Питер, плотнее запахивая кофту. — Кажется, ты прогневал бога своими рассказами о демонах, сейчас пойдет дождь. — Мой отец не имеет отношения к погоде, никогда!.. — возмущается Старк, останавливаясь у двери в какую-то старенькую лавку. — Разве что только во времена Ноя… Питер, фыркнув, протискивается в лавку первым, и Тони спешит вслед за ним, едва ли с неба не начинают падать первые крупные капли. Почти сразу же Старк чувствует удушающий резкий запах серы и благовоний, словно владелец пытался перекрыть ими демонический аромат. — Мой… друг довольно странный, — напутствует Старк, когда колокольчик под потолком противно звякает, следуя за звуком закрывающейся двери. — Ты лучше постой в стороне, а я с ним поговорю. — Опять пытаешься меня убрать из дела? — Паркер упирает руки в бока. — Ну уж нет. Так не пойдет. Куда ты — туда и я. — Звучит как клятва в верности мне до конца дней. — Старк сверкает глазами. — Точно не хочешь ответить на мое предложение утверди… — Энтони Старк? Тони не заканчивает предложение, потому что узнает голос владельца, разворачивается и довольно холодно смотрит на смуглого мужчину, подходящего ближе. — Какой сюрприз, — продолжает тот, широко улыбнувшись и явно предвкушая их разговор. — Никак пришел заключить сделку? — Мефистофель. — Старк выгибает бровь, незаметно заслонив Паучка собой. — Обращаешься ко мне не по людскому имени? Кажется, ты тут с серьезными намерениями. — Демон огибает полку с каким-то барахлом и встает прямо перед ними. — Но все же… зови меня Мефисто. Знаешь, когда я говорю людям свое настоящее имя, они всегда переспрашивают: «Это тот древнегреческий философ, ученик Платона?». — Он закатывает глаза, поморщившись. — Никакого уважения к культуре. — Людишки иногда такие глупые. Может, сойдемся на слове «Сатана»? — делает еще один шаг навстречу Тони. Мужчина кажется наигранно-шокированным. — Ох, теперь я точно понимаю, что ты пришел с серьезными намерениями. — Здрасьте, — очень невовремя выдавливает Питер за спиной у Старка. Мужчина тут же обращает свой взор на него, и Тони буквально видит горящий взгляд его красных глаз. — Кто это? Никак, привел к Сатане очередную невинную душонку? — Мефисто плотоядно облизывается, а Паучок шумно сглатывает и приоткрывает рот. Тони становится как-то неуютно, а в груди появляется черное чувство собственничества. — Его душа воистину невинна, но все же оставлю ее себе, — отрезает он, гордо подняв подбородок. На Мефисто его бравая речь не производит никакого впечатления. В этом был весь он. Один из древнейших демонов, который раньше был падшим ангелом. И, если душа Тони Старка все еще оставалась не кромешно-черной, в сердце Мефисто была лишь тьма. Глубокая, беспробудная, вязкая и глухая тьма. Он был черствым с ног до головы, у него нет принципов и остатков чести. Казалось бы, хуже Дьявола быть невозможно, но он им был. Собственно, поэтому ему так нравится образ Сатаны, и он с гордостью носит это имя, хоть им и не является. Да и все стереотипы о Дьяволе появились благодаря ему — вот он с людскими жизнями никогда не считался и реально стал настоящим Злом. Когда его только-только свергли в Ад вместе с Люцифером, он старался превратить Тони в копию себя. Старк даже иногда задумывался, что вообще пошел против отца благодаря ему, благодаря его легким намекам, вкрадчивым фразам, умелому и искусному влиянию. Опытный лжец и стратег, искусный маг, умеющий менять внешность, реальный искуситель душ — однажды семь членов культа друидов заключили сделку с Мефисто, согласившись направить свои души в его царство в обмен на бессмертие — Сатана по силе ничуть не уступает Старку, возможно, даже превосходит его. Наверное, поэтому он и не всегда подчиняется ему, частенько идет в обход, хотя авторитет Люцифера был непоколебим и неоспорим. — Жаль, — он притворно выдыхает, — в таком случае, что ты можешь мне предложить за Саван Иисуса? — Кто тебе… — Старк неумело пытается спрятать свое удивление. Мефисто обходит прилавок и встает на место продавца, оперевшись руками на стол. — Как говорят людишки… сорока на хвосте принесла. — Так вы можете нам его дать? — вновь подает голос Паркер, с широко раскрытыми глазами глядя на демона. Тони хмурится — видимо, Мефисто воздействует на Паучка. — Могу. Конечно могу, сладкий, — обаятельно улыбается Мефисто. — Только… мне нужно кое-что взамен. — Питер, осмотрись тут пока, ладно? — бросает через плечо Старк, понимая, что разговор будет долгим. — Зачем? — Паркер поднимает брови, но под напряженным и тяжелым взглядом Тони шмыгает носом, надуваясь. — Ну и черт с тобой… — О да, еще как, — не улавливает метафору Старк, вновь разворачиваясь к демону. Тот провожает Питера хищным взглядом, а потом безмятежно поворачивается к мрачному Тони. — Давай обойдемся без этих твоих игр, Мефисто. Отдай Саван по-хорошему. Не для того раньше тебе дали его охранять, чтобы сейчас ты отказывался мне его вернуть. — Дорогой, ты же знаешь, что я жадный и неохотно расстаюсь со своими вещами. — Взгляд карих глаз демона лезет прямо в порочную душу Старка, и он явно это ощущает, но уставляется на него в ответ. Игра в гляделки затягивается на две минуты. Тони чувствует, как его глаза вот-вот полыхнут красным. — Саван принадлежит мне. — Ты обязан мне подчиняться! — Тони проговаривает это с нажимом на второе слово. — Я Дьявол. Ты — мой слуга. Он не понимает, как Мефисто удается так резко выбить его из строя — наверное, он воздействует на него своим даром, но в глазах демона видна болезненная удовлетворенность. — Разве? — неожиданно спрашивает он. — Дьявол? Точно? Я не вижу здесь никакого Дьявола. — Что ты творишь? — шипит Старк, понижая голос и вцепляясь в край стола своими пальцами. — Я вижу здесь… человека. Обычного человека, — спокойно продолжает демон, пожав плечами. — В тебе почти ничего Дьявольского не осталось, Тони Старк. Ты стал обычным… слабым… уязвимым человеком. — Чушь, я все еще Дьявол! — Так докажи… Он останавливается на полуслове, потому что Старк подается вперед и, схватив его за горло, впечатывает Мефисто в стену, приподняв его над землей. Все лицо горит — Тони чувствует, как вот-вот явит свету свой Дьявольский Лик, но это его ни капли не останавливает, и он только сильнее стискивает горло демона, легко вдавливая его в стену. В глазах Мефисто плещется удовлетворение, животная похоть и что-то еще, а сам он хрипло и раскатисто смеется, будто бы ему ничуть не больно. — Все еще не Дьявол?! — почти ревет Старк не своим голосом. По венам течет адреналин, разгоняя по всему телу темное, почти черное, но очень яркое чувство всесильности. Тони чувствует себя бессмертным. Тони чувствует себя злым и разгневанным. Тони чувствует себя не человеком, а лицо так и горит, перенимая алый цвет налитых кровью глаз. Невозможно объяснить этот необратимый процесс — но раньше Старк мог его контролировать, а сейчас не может. И Мефисто это явно нравится. — О да-а-а, теперь я вижу знакомое лицо… Но ты можешь сильнее, — он смеется, сжав его руку и принося порцию нездоровой боли, — давай же, сотри с себя… эту людскую оболочку. Восстань из пепла… Тони сжимает пальцы еще сильнее, уже почти сдавливая почерневшие ногти на кончиках красных обезображенных пальцев в кожу на шее Мефисто. Он может легко сломать его. Вот-вот надавить сильнее и услышать хруст костей. В его руках находится жизнь демона. Он всегда легко распоряжался чьими-то судьбами в Аду, и сейчас это привычное плохое чувство заполняет всю грудную клетку — чувство, которое Старк старательно прятал в себе десять лет… — Тони? Чья-то рука ложится на плечо, и весь запал пропадает в одно мгновение. Питер давит сильнее, оттаскивая Старка от Мефисто как пушинку, наверное, с помощью своей паучьей силы, и Тони даже не сопротивляется, чувствуя, как его быстро и легко отпускает. В ушах звенит, перед глазами все расплывается, Старк отшатывается в сторону, будто бы увидев что-то не то, прежде чем уставляется на испуганное лицо Питера. — Ты мог убить его! Зачем? Он нам ничего не скажет! — тараторит Паучок, встряхивая Тони за плечи. — Зачем ты так?! — Да с ним все хорошо, — медленно протягивает Старк, приходя в себя. Кожа на лице буквально остывает, становясь человеческой температуры, и вот Тони уже более осмысленно смотрит на Питера. Его глаза горят тревогой, но в целом на лице нет ничего необычного. — Ты… ничего не видел? — на всякий случай уточняет он, моргнув. — Конечно видел! Видел, как ты душишь этого… кто он тебе?! — Паркер явно выбит из колеи таким поведением Старка. — Ты его убить хотел? За этим ты сюда пришел? Я, я не позволю! Тони чувствует этот праведный гнев под кожей, но он затмевается смесью каких-то других чувств. Одно прикосновение Паучка — и он стал собой, стал Тони Старком, так почему же это происходит? — Все хорошо, человечек, — слышится глухой голос Мефисто. Старк вскидывает голову, наблюдая, как тот поднимается на ноги, отряхивая костюм. — Сделка состоялась. Вы получите Саван. — Сделка? — хором недоуменно восклицают Питер и Тони, взглянув друг на друга. — Какая еще сделка? У нас не было никакого договора, — отмирает первым Старк. Мефисто лишь загадочно улыбается. — Я не Дьявол. Мне не нужно рукопожатие или оглашение сути сделки, чтобы она состоялась. А я получил, что мне нужно, значит, получишь и ты, Энтони Старк. Пойдемте. Он машет рукой, ловко проходя между стеллажами с каким-то антикваром. Тони осторожно и со смятением двигается за ним. Голову переполняют мысли и эмоции, отчего они просто связываются в один нераспутанный клубок, и кажется, стоит найти лишь кончик, чтобы докопаться до сути… Мефисто поворачивает направо, насвистывая какую-то мелодию себе под нос, словно вообще не умирал от удушения минуту назад, и Старк на всякий случай держит Паучка позади себя, чтобы коварный демон до него не добрался. Они подходят к самому дальнему шкафу, и Старк понимает, что это и есть Саван — ветхая коричнево-серая оболочка, когда-то напоминающая льняную ткань. — Всем посетителям и любителям антиквара говорю, что это искусная подделка, а оригинал можно найти в Турине, — довольно объясняет демон, снимая с шеи ключ и осторожно открывая шкаф. Тони никак не может понять, почему заполучить этот артефакт было так просто. — Но нет, на нем даже можно увидеть след от тела Христа. След от его волос и бороды. Забирайте. — Он отходит в сторону, освобождая проход. — Только осторожно, он очень… ветхий. — То есть… это прям настоящий Саван? — Питер приоткрывает рот. — Ему две тысячи лет, да? Я не верю в это все, но… — Ох да, Энтони Старк берет под свое крыло только атеистов, — усмехается демон, блеснув красными глазами. — Вот рулон, — он кидает Паучку шелковую ткань, так что тот на автомате ее ловит, — заверни его аккуратно вот в это, так легче будет унести с собой. А мы пока что поболтаем… Тони хочет воспротивиться, но Мефисто кладет руку ему на плечо и довольно-таки уверенно уводит Старка обратно к прилавку. — Не смей мне указывать, что делать, ясно? — Старк звучит грозно, но пытается говорить спокойно, чтобы вновь не взорваться. Кто знает, может, это и нужно Сатане… — Я едва ли разрешаю тебе не слушаться меня, но до такого ты точно… — Спроси, что тебя так волнует, — прерывает его Мефисто, пожав плечами, будто его совсем не беспокоит речь Старка. — Ну же. Пока твой Паучок не справился со своей непосильной задачей. Тони теряется на несколько секунд. Сатана всегда был умен, хитер, коварен, но сегодня он кажется чересчур осведомленным во всем происходящем… — В чем состояла сделка? — Ты ведь знаешь, что ты очеловечиваешься, как бы это ни звучало, будто бы говорит Аменадиил, — с готовностью отвечает Мефисто, наклонив голову на бок. — Ты больше походишь на человека. Лучше контролируешь свой гнев. Реже показываешь лицо Дьявола. Падаешь в моих глазах, Люцифер. — Не называй меня так, — мгновенно ощетинивается Старк, сжав руки в кулаки. — Видишь? Ты отвык от своего альтер-эго, с которым у тебя сейчас идет непримиримая борьба. Я… я не вижу ничего хорошего в людях. Они слабы, ничтожны, малы и при своем человеческом факторе считают себя богами. — Демон говорит это с отвращением. — Вот я и захотел напомнить тебе, кем ты являешься. Как бы ты ни старался, в тебе все еще есть зло. Даже не так, ты все еще зло. Это никогда никуда не исчезнет. Ты — Дьявол. И никакой человек не сможет это в тебе принять. Тони не показывает, как его ранят эти слова. Даже ни один мускул на лице не дрожит. Вместо этого подается вперед и прищуривается: — Ты хотел, чтобы я показал свое истинное лицо Питеру, верно? В этом смысл твоих действий. Ты видишь, что я привязался к нему, к человеку, и думаешь, что, увидев мое истинное лицо, он разорвет этот контакт. Это твое истинное желание, да? — Да-а-а, — с затуманенным взглядом протягивает Мефисто, тут же моргнув, когда Тони применяет свой дар. — Я хочу вернуть тебе и себе былую мощь Адских созданий. — Он теряется. — Но ведь ты боишься этого, — перегруппировавшись, вновь идет в атаку, — боишься, что Питер увидит и перестанет с тобой общаться. — Брось, я ему никогда не врал, что не являюсь Дьяволом, — держит оборону Старк, подаваясь вперед еще больше, — он это знает, просто не признает. — В таком случае, ты боишься его самого. Верно? Ты боишься, что становишься уязвимым. — Демон облизывает свои губы, а Тони меняется в лице, сдавая свои позиции. — Откуда ты… — Это важно? Ты боишься его. Боишься вашей связи и его влияния. Как бы ты ни любил людей, ты не хочешь стать одним из них. Ты не хочешь перестать быть бессмертным. А рядом с ним ты уязвим. Это видно невооруженным глазом, — Мефисто смеется, — когда ты рядом с ним, ты постоянно липнешь к нему, но потом, вспомнив что-то, одергиваешь себя и держишь дистанцию. Сколько это еще продлится, Люцифер? Сколько ты будешь бороться со своей сущностью? Тони делает шаг назад, когда вновь чувствует, что готов взорваться. Взорваться, потому что Сатана чертовски прав. Они некоторое время смотрят друг на друга, теперь сражаясь острыми колкими взглядами, а не словами. В этом была их жизнь — в постоянных спорах, ссорах и попытках доказать, кто лучше. Сейчас отступает Старк. Отводит глаза и стискивает зубы. — Хочешь, я покажу ему свой истинный облик, раз ты так боишься? Когда Тони поднимает взгляд обратно, Мефисто уже горит адским пламенем. Его кожа вздувается, становясь красной, черные волосы становятся гуще, прорастая на голове и бровях, рост увеличивается вдвое, а глаза желтеют… — Немедленно перестань! — шипит Старк, хлопнув по столу. — Сделай все обратно! Он ничего не должен… — Перестать что? Тони поздно понимает, что Питер не видит перевоплощение демона, который сейчас коварно улыбается — он напустил морок, так как имеет способность менять внешность только для определенных людей. Мефисто так и смеется раскатистым басом, качая головой, и его низкий, мощный демонический голос режет только по ушам Старка. — Все в порядке? — обеспокоенно спрашивает Питер, осторожно сжимая в руках Саван в шелке. Тот неуверенно кивает. — Он просто пошутил. Очень неудачно. Знает, что надо мной шутить нельзя, но все равно это делает. — Мы оба знаем, что ты мне ничего не сделаешь за это. Ты ведь че-ло-век, — самым наглым образом говорит Мефисто, блеснув желтыми глазами. — Но ладно. Не истинный облик, так хотя бы… Тони вновь не успевает его остановить — хотя Мефисто бы вряд ли его послушал. Короткая вспышка света — и перед Старком предстает невысокий, но все такой же высокомерный блондин, изящно надевающий очки на глаза. — О святые… Боже! — не сдержавшись, потрясенно выдыхает Питер. — Вы меняете внешность! Офигеть! — Он зарывается руками в свои кудряшки, приоткрывая рот и качая головой. — Вау! То есть… то есть вы не только можете стать Сэмом Рокуэллом, но и… не знаю… — И Гитлером, и Тони Старком, — очаровательно улыбается демон, подмигнув мрачному как грозовая туча Старку. — Видишь? У него вполне нормальная реакция на все… сверхъестественное. «Но на Дьявола не будет», — мысленно оканчивает предложение Старк, как-то резко сорвавшись с места и, не прощаясь, вылетая на улицу. Небо гремит, становясь темно-серым, с него льет непрекращающейся мокрой стеной, но Тони делает еще два шага вперед, подставляя свое лицо холодным каплям. Дождь помогает прийти в чувства, остудиться и усмирить свой пыл, мыслить чуть здраво, особенно когда вода проскальзывает за воротник пиджака, холодит кожу, останавливается в волосах, которые теряют укладку. «Мефисто выводит меня из себя. Ведет какую-то свою игру. Знает о Питере Паркере слишком многое, — отрешенно думает Старк. — И вроде бы отдал нам настоящий Саван, но почему-то нет чувства победы». Кто-то резко дергает его назад, и Старк, с трудом разлепляя глаза из-за потяжелевших ресниц с водой, удивленно смотрит на Питера, который только что затащил его обратно под крышу. Изумленного, потрясенного преображением Мефисто Питера, который не остался обсуждать с демоном все его метаморфозы, хотя мог благодаря своему любопытству, а пришел на помощь Тони Старку. — Ты можешь простыть! — возмущается Питер, пододвинув его под крышу еще больше и безотлагательно запахивая его пиджак плотнее. — Ты не чувствуешь, что идет дождь? Тони смотрит на него, чувствуя, как от прикосновений становится гораздо теплее, будто бы его пальцы разжигают пожар под его кожей. Кудряшки Паучка, немного намокшие под дождем, трясутся, когда он легонько растирает плечи Старка, а потом ежится, чихнув. — И твой костюм от Prada вообще испортился… бр-р-р, — морщится Питер, вытирая нос и пытаясь согреться. В какой-то шелковой ткани, которую он зажал подмышкой, лежат куски Савана. Тони легонько улыбается. — Волнуешься за меня, а, Паучок? — Что? Да я просто… — Питер замолкает. — Да, волнуюсь, — со вздохом признается он, и краешки губ подрагивают в подобии улыбки. — Не хочу, чтобы мой напарник заболел. — Дьявол не болеет… напарник, — усмехается Тони. — Но спасибо за беспокойство. Они еще долгое время смотрят друг на друга, будто бы придя к какому-то соглашению. Старк не признается, что почему-то чувствует себя прекрасно, бодро, несмотря на тоскливую влажную погоду.***
— Я сделал то, что ты просил, — дрожащим голосом говорит мужичок, пододвигая к Человеку документы. — Но… знаете, это имя не так распространено. Обычно люди просят какое-то, чтобы слиться с толпой. Вот, например, я слышал, что кто-то выбрал имя настолько распространенное, что в Нью-Йорке только проживают сто тридцать пять человек… — А мне нужно это, — обманчиво-мягко улыбается Человек, принимая документы и хищно рассматривая коричневые буквы. Взгляд падает на фотографию. Красивая. Довольно необычная для паспорта, но никто спорить не станет. Человек поднимает взгляд на мужичка, заметив, что тот буквально дрожит, как осиновый лист. — Я не буду убивать тебя, приятель, — вновь улыбается он. — О нет, ты совсем не грешник. Только вот рот на замке держать надо, верно? — Да-да, — поспешно соглашается тот. Он готов на все, чтобы спасти свою шкуру. — Отлично. Человек прячет документы в карман и уходит, хлопнув дверью. Его ждут новые дела. Он вспоминает мертвого Аменадиила. Что его глаза были не совсем голубыми, а зеленоватыми. Значит, и он неидеален. Никакой святой неидеален… он на верном пути.