Люди охотнее верят в Дьявола, чем в Бога и в добро. Не знаю, почему… Может быть, разгадка проста: творить зло гораздо легче. А говорить, что человеком овладел Сатана, — все равно что объявить его сумасшедшим. Не нужно видеть беса своими глазами, чтобы поверить в его существование. — Энн Райс
Пеппер заботливо наливает ему чай и присаживается в излюбленное кресло, закинув ногу на ногу. Тони смотрит в темно-янтарную жидкость в чашке, а в голове возникают самые разные мысли о том, почему не стоит это пить. — Так значит, конец? Земо больше нет, а Мейзикин и Белфегор отправились обратно в Ад? — Почему все считают, что все кончилось, а Гельмут проиграл? — медленно протягивает Старк, прикрыв глаза. — Я до сих пор не уверен, что вышел из этой партии победителем. — Что это значит? — Поттс поднимает брови, а в ее глазах мелькает неподдельный ужас, так что она снова хватается за свою руку с черным кольцом. Тони некоторое время молчит, разглядывая ее лицо. — У Гельмута была своя философия. Местами неправильная, но продуманная до мелочей и кажущаяся логичной, обоснованной. В целом, ее смысл заключался в том, что божественные создания не должны быть на Земле, потому что они не делают ничего хорошего для людей. — Тони почему-то становится немного грустно. — Он хотел встретиться с самим богом, чтобы заявить об этом ему в лицо. И… пусть ему и не все удалось, его философия победила. Отец до сих пор не решается пустить всех ангелов на Землю, а Нат и Брюс по этой причине отправились обратно в Ад. Значит, он все-таки оказался прав и выиграл. — Но он мертв, Тони. Все кончилось. Вряд ли кто-то знал о его «философии». — Поттс рисует в воздухе кавычки, а Старк усмехается. — Да, но… Земо не нужен был Саван и Грааль. — Он подается вперед, изящно поведя плечами. — Понимаешь? Он собирался просто попасть в Серебряный город, прекрасно понимая, что его там убьют одним движением руки, потому что он смертен. Так спрашивается, — Старк вновь смотрит на обескураженную Поттс и качает головой, — почему? Почему он это делал? Он не боялся смерти, он прекрасно знал, на что идет… он даже не дал себя убить, а спрыгнул с крыши сам. — Я не знаю, — спустя минуту молчания выдыхает Пеппер, качнув головой. — Тони, мне кажется, тебе стоит перестать об этом думать, чтобы не волноваться. Старк пронзительно смотрит на нее. — Мне кажется, ты знаешь ответ. — С чего ты взял? Тони опускает взгляд в пол и вздыхает, облизнув губы. Сердце стучит в висках много и часто. — Гельмут хотел заявить о себе. Хотел показать, что даже простой человек может изменить многое и встретить самого Господа, если постараться. После тяжелого детства ему не нужна была жизнь — лишь месть. Он хотел показать богу свое могущество, заставить усомниться в своих силах. Если бог добр, он не может быть всемогущим. Если бог всемогущ — он не может быть добрым. — Старк смыкает губы. — Но неужели кто-то действительно думал, что Земо мог найти все артефакты сам, используя лишь одну Библию? Не-е-ет, в этой книжонке нет и половины информации о современном местоположении Артефактов, а также об ангелах, демонах и обо мне. Ему кто-то помогал. Кто-то из божественных созданий. Наверное, он слепо думал, что потом сможет уничтожить и их, но не успел. — Что ты хочешь сказать? — Я понял, что Гельмуту помогают, почти сразу. Изначально подозревал Мефисто — вот уж кто является темной лошадкой и всегда ей являлся. Однако… Сатана мог знать все об артефактах. Но обо мне? О моей уязвимости? О моих чувствах к Паучку? Тони горько улыбается краешками губ. — Кому я рассказываю абсолютно все, что со мной происходит, потому что доверяю? Кому жалуюсь на свою жизнь? Кто с самого начала следил за моими отношениями с Питером и уверял меня, что мне нужно признать свои чувства к нему? Все это знал только один человек. Он поднимает голову. — Или не человек? Пеппер вскакивает с места, но Тони оказывается быстрее, потому что с самого начала знал, куда это приведет. Один прыжок — в руке мелькает изогнутый клинок, который входит в грудную клетку Поттс как нож в расплавленное масло. Девушка покачивается: в ее глазах проносится столько эмоций, среди которых видно какое-то странное удовлетворение — а затем она безвольно оседает на пол. Тони сильно сжимает зубы, стараясь не заорать от душевной боли, когда всматривается в искаженное лицо Пеппер и видит холодную усмешку. С ее накрашенных губ стекает струйка темной крови, но это каким-то образом придает ей правильный вид — темный, злой, опасный и демонический. — Догадался… значит? — хрипит она, засмеявшись не своим голосом. — Лилит, — кривится Старк, смаргивая одинокую слезу и презрительно смотря на умирающую девушку. — Первая жена Адама… Пеппер смотрит на него почти довольно, а ее тело потряхивает в приступе агонии. — Может… Земо был неправ насчет тебя и ты правда… заслуживаешь жить здесь… — А ты — нет. Ты вообще не заслуживаешь жизни, — выплевывает Старк, а Лилит надрывно смеется, закашлявшись кровью. — Столько усилий, столько попыток мне навредить — и зачем? Демон встречается с ним взглядом, и Тони понимает, что ответа не услышит, даже если бы Лилит сейчас не умирала. Ее глаза стекленеют слишком быстро, а рука, пытающаяся нащупать ниточку, за которую может ухватиться жизнь, бессильно опускается на пол и замирает. Старк прикрывает глаза, тяжело дыша. Один единственный человек, которому он доверял — и что из этого вышло? Дрожащие руки хватают бокал, и Старк принюхивается, а затем пробует кончиком языка жидкость и тут же ее выплевывает. Яд. Лилит действительно подготовилась. Машинально Тони вытирает нож своим пиджаком, чтобы стереть отпечатки, а затем неторопливо покидает комнату, стараясь себя успокоить. Не выходит. Слишком уж опустошенным таким предательством он себя чувствует. Внезапно вздрогнув, Тони возвращается обратно и аккуратно снимает с бледной руки Поттс черное блестящее кольцо, которое неярко вспыхивает в его пальцах, подтверждая его безумную мысль.***
— Ты пришел сюда выпить или все-таки с какими-то новостями? Тони морщится, прикрыв глаза рукой и ставит бокал с виски на стол. — Мог бы быть и повежливее, у меня выдался напряженный день, — рявкает он. Каин скрещивает руки на груди. — Мы с тобой никогда не были друзьями. В прошлое твое посещение меня неудачно убили, и я пробыл в Аду несколько минут. Ты задолжал мне кое-что, а сейчас я не вижу у тебя никакого ножа Мейзикин. Так с чего бы мне быть с тобой вежливым? — Ножа у меня нет, — кивает Тони, не открывая глаз. Мысли все еще находятся рядом с мертвым телом Лилит, отчего во рту появляется приступ горечи. Предательство от того, кто дважды считался его другом, — от Пеппер и от Лилит, которая перешла на сторону Мефисто — что может быть хуже? — Однако свой Дьявольский Должок я сегодня верну. Старк лениво залезает рукой в карман и достает пистолет. Каин фыркает. — Ты издеваешься, да? Меня не берет простое оружие. — Он мрачнеет, хмурится, явно раздражаясь. — Энтони… ты нарушаешь свой же договор. Мне напомнить, чем это чревато? — Простое оружие? Нет. Но вот пуля из адской стали… Старк резко поднимается, вручив пистолет опешившему мужчине. — Я расплавил клинок, данный Мейзикин, и сделал из него пулю. Так будет эффективнее. Каин подозрительно смотрит на него, принимая пистолет, некоторое время концентрирует внимание на нем, а затем спускает предохранитель. — Не при мне… — Тони брезгливо морщится. — Хватит на сегодня с меня смертей. Я уже начинаю оправдывать те слухи, которые люди про меня распускают. Он нервно одергивает пиджак, почему-то вновь вспомнив Земо. На секунду создается впечатление, что он заканчивает его работу — сначала провожает Нат и Брюса, потом убивает Лилит, теперь позволяет Каину совершить суицид… Это выводит из тонкого равновесия, на котором он балансирует последние несколько дней после смерти. Что дальше? Паучок тоже пострадает? Или сам Старк решит умереть, чтобы избавить людей от такой напасти в виду Дьявола? Все-таки Земо был гениален. — Спасибо? — неуверенно протягивает Каин, сжав пистолет. Сомнение в его голосе исчезает практически мгновенно, хотя Тони чувствует, что тот находится в легкой растерянности. Столько лет хотел умереть — и сейчас ему выпал самый настоящий шанс это сделать, однако перед глазами предательски проскальзывают все прекрасные моменты, которые он пережил. — Обращайся, — острит Старк вслух, кисло улыбнувшись. — Завещание написал? Люди так поступают. Оставляют записки. Каин не отвечает, поэтому Тони решает — пора. В последний раз бросив взгляд на самого старого человека на Земле, он выходит из кабинета и осторожно прикрывает дверь. Не успев отойти на пару шагов, Старк слышит выстрел — глухой, резкий, внезапный, — а за ним стук упавшего тела.***
— О чем ты думаешь, Тони? Пальцы Питера проскальзывают сквозь короткие темные волоски на голове Старка, мешая мыслить здраво, но вместе с этим позволяя отвлечься от этих самых нерадостных идей. Тони блаженно выдыхает, подставляя лицо такому приятному и расслабляющему массажу головы. — Просто… напряженная неделя. — Не ври. Я же все вижу. — Паучок тревожно вглядывается в его глаза. — Тони, что не так? Что тебя мучает? Могу ли я помочь? — Вечно ты хочешь спасать всех вокруг себя, да? — Против воли Старк улыбается. — За это я тебя и люблю. — Он немного молчит, когда мягкие подушечки больших пальцев Питера надавливают на его щеки и бородку. — Я всех потерял, Питер. Я всегда всех теряю. Это меня и тревожит. — Что-то случилось с Нат? С доктором Беннером? — ужасается Паучок, остановив свои движения. — Ты сказал, что все кончилось, неужели нам всем еще грозит опасность?.. — Все в порядке, — спешит успокоить Тони. — Почти, — признается он, кусая губу. — Нат и Беннер… они уехали. Навсегда. Я вряд ли их увижу ближайшие пятьдесят лет. — Вот как. — Паркер выглядит обескураженным. — Они… вместе уехали? Наверное, им так будет лучше… — Да, — соглашается Старк. — И все правда закончилось. Я выполнил почти все, что должен был, все незавершенные дела, но… когда закончу последнее, то ты уйдешь. — Что это значит? — Это значит, что я потеряю и тебя. — Тони отводит взгляд — почему-то смотреть на Питера сейчас очень трудно. — Но я должен это сделать. Сейчас или никогда… — Тони, почему ты решил, что я уйду? Ты опять сомневаешься в себе? В моей любви к тебе? В своей любви? — Паучок качает головой. — Не нужно этого делать. Мы уже об этом говорили. Ты заслуживаешь любить и быть любимым. А я люблю тебя очень сильно, поэтому никогда не брошу. — Обещаешь? Старк спрашивает это по-детски наивно. Он не должен был брать это обещание. Он знает, что Питер просто не сможет его сдержать, однако сегодня хочется почувствовать призрачную надежду на светлое будущее. — Обещаю, Тони. — Эта фраза становится невероятной усладой для ушей, и Старк улыбается, ощутив прилив хорошего настроения. — Мы столько пережили, что нам просто нельзя расставаться. Против воли с губ Тони срывается горький смешок, но он заглушается, когда Питер припадает к его губам. Поцелуи Паучка всегда выбивают из головы все нерадостные мысли — особенно когда он целуется так поспешно, не осторожничая, мазнув губами по губам Старка и не желая останавливаться. Старк решает насладиться этим разом, их последним разом перед неизбежной судьбой, поэтому умело отвечает, притягивая Питера к себе и со вздохом целуя его в ответ. Обманчивые, поверхностные поцелуи одними губами сталкиваются с пленительными касаниями и глубокими взглядами сверкающих глаз, которые выворачивают душу наизнанку — и в этой обвораживающей ласке становится ясно, что эта ночь будет особой. Другой. А Питер так и не поймет, почему. Паучок подцепляет футболку обеими руками и снимает ее, откинув такую ненужную вещь в сторону, а Тони скользит по его груди ладонями, сжимая его талию так, что слышится легкий хруст ребер. Питер все еще Дьявольски красив — возможно, в другом мире, в параллельной вселенной он им и является, потому что уж слишком его прикосновения заводят, возбуждают, распаляют пламя в грудной клетке, и такую реакцию у Старка не вызывал еще ни один из многих людей. В такие моменты Тони иногда кажется, что их связь можно увидеть, потрогать, потому что она ощущается невероятно ярко и мощно, словно между их сердцами протянута изогнутая красная линия, скрепившая их души навеки. Когда Питер привстает, чтобы освободить себя от штанов, Тони выбирает правильный момент и, рассчитав силу, подталкивает Паркера руками в спину, из-за чего тот неожиданно падает на мягкое одеяло лицом вперед, но тут же поворачивается на спину и обескураженно смотрит, как Старк подползает ближе, хищно улыбнувшись. — Как ты хочешь сегодня? — жарко шепчет он Питеру на ухо, лизнув его мочку и придавливая его к матрасу бедрами и грудью. Паркер закатывает глаза, пробубнив что-то невнятное, когда Тони задевает ногтем его чувствительный сосок. — Ты сверху. Я снизу. И мы оба безнадежно друг друга любим до самой смерти, — тихо посмеивается Паучок, присасываясь к пульсирующей вене на шее Тони. Его член уже отчетливо ощущается сквозь ткань трусов, болезненно потираясь о живот Старка, который медленно освобождает себя от пиджака и расстегивает рубашку. — Даже смерть не разлучит нас, Паучок, я тебе это гарантирую. «Но разлучит кое-что другое?» Тони отодвигает все сомнения на второй план. Он подумает об этом завтра — ведь завтра будет новый день. А сейчас хочется раствориться в уютных объятьях Питера, зарыться рукой в его кудряшки и дышать куда-то в шею, двигаясь в нем резко и отрывисто. Старку нравится слышать эти тихие постанывания, когда становится ясно, что Паркер хочет сдержать себя, чтобы не потерять остатки гордости, но все же просто не может это сделать из-за непрекращающихся волн удовольствия, даже больше, чем когда Питер стонет во весь голос. Есть в этом что-то такое заводящее, заставляющее двигаться активнее, загоняя член до конца, чтобы задеть простату и выбить из Паучка умоляющие хриплые нотки. Наверное, Тони чертовски заводит его голос — и лепечущий шепот, просящий продолжать, и прерывистое дыхание, сбивающееся в быстром темпе хаотичных толчков, хриплое мурлыканье после полового акта, когда Старк гладит его по голове и перебирает вьющиеся мягкие прядки, и какое-то клокочущее рычание, если на них обоих накатывает безумная крышесносная страсть. А еще Тони нравится его руки. Светлые, с довольно тонкой бледной кожей, под которой иногда заметны синие нити вен, с длинными пальцами, доставляющими невозможное удовольствие, когда Питер сжимает упругую задницу Старка и вводит в нее пальцы, сгибая их, разводя в стороны и находя чувствительные точки. Руки, которые касаются Тони с таким трепетом, что каждое место, куда нажимали пальцы, становится крохотным костром, который разгоняет по всему тело горячее пламя любви. Руки, которые после долгого и полного страсти акта всегда разминают мышцы выдохшегося Старка приятным массажем… или сжимают его член так плотно, что Тони может кончить без прикосновения. Старку нравится вообще все в Питере — и сегодня он в этом в очередной раз убеждается, когда тот сладко посапывает у него на груди, а сам Тони ставит подбородок на его макушку и задумчиво лежит так, наслаждаясь последними крупицами ускользающего счастья. Говорят, что в отношениях прежде всего важно доверие. И Тони собирается впервые воспользоваться этим советом.***
— Вечно ты от меня сбегаешь по утрам, Тони, — улыбается Питер, зевнув и расслабленно потянувшись. — Боюсь, однажды ты сбежишь от меня навсегда и я тебя больше не увижу. Старку хочется улыбнуться, но сейчас он настолько напряжен из-за попыток собраться с мыслями, что может лишь кисло улыбнуться. — Я никуда не сбегу, если ты сейчас не сбежишь. — А должен? Руки Тони сжимают чашку с эспрессо, которая сильно дрожит, поэтому он ставит ее на стол и нетерпеливо выдыхает, расправив на себе черную рубашку. — Мне нужно тебе кое-что показать. — Ладно. — Питер с улыбкой садится на его колени и обвивает шею руками. Его ладони теплые и мокрые после умывания, отчего они сейчас так невовремя отвлекают Тони. — Признавайся, какое у тебя тайное желание, Старк? — копирует он манеру Тони, звонко рассмеявшись. Против воли Старк улыбается в ответ, но сердито одергивает себя. — Так хватит, Паучок, я же хочу настроиться на серьезный разговор, — возмущается он, скорчив рожицу, — а ты не даешь мне это сделать. Старк с тяжелым сердцем расцепляет руки хихикающего Питера и снимает их со своей шеи, но тот никак не может угомониться — лезет дальше, целуя Тони в уголок рта, прижимается к нему, расстегивая одну пуговицу рубашки, и довольно жмурится. — Питер. Паркер улавливает это. Старк редко называет его по имени — только в особых случаях, поэтому сейчас Паучок покорно слезает с его бедер, опустившись на стул напротив и с любопытством наклонив голову. Тони порывисто вздыхает — его близость была такой желанной и вдохновляющей, а сейчас он чувствует лишь холодную решительность. — Ладно. Что ты хочешь мне показать? В его голосе все еще звучит добрая нежность и нотки ожидания. Старк плотно сжимает губы, коря себя, что все еще не может решиться на этот шаг, однако затем несколько раз судорожно кивает. — То, что ты увидишь… Знай, это может шокировать, поэтому я могу дать тебе время, чтобы подготовиться… — Показывай уже, Старк! — Питер упирает руки в бока, но все еще солнечно улыбается. — Не люблю сюрпризы. Тони с болью смотрит на него, а потом закрывает глаза. Когда он разлепляет веки, радужка становится ярко-алой, а кожа потихоньку начинает дымиться. Улыбка сползает с лица Паучка.