На самом деле не так-то просто быть второстепенным героем.

Суй Юань завершил свою сцену — хотя его выступление было настолько плохим, что он мог дать ему только «плохую оценку», у него не было никакой возможности исправить это. Сейчас оставалось только ждать. Что касается того, как Хо Кэ использовал свои актерские способности, чтобы шокировать всех в зале прослушивания и завоевать расположение режиссера и Ле Сена, Суй Юань не знал. Он только почувствовал, что когда Хо Кэ вышел из комнаты прослушивания, выражение глаз другого актера, когда он смотрел на него, было довольно странным. Это создавало у Суй Юаня впечатление, что он попал в иллюзию ловушки сразу после того, как вырвался на свободу. — Ну и что? Результаты прослушивания? — хотя менеджер не возлагал никаких надежд на Хо Кэ, он все же задал ему этот вопрос. Только тон у него был совсем не дружелюбный. — Меня взяли, — ответил Хо Кэ особенно равнодушным голосом. Он глубоко вздохнул, встретив недоверчивый взгляд. — Тебя взяли?! — глаза менеджера расширились. Суй Юань также немедленно изобразил ошеломленное выражение лица, подсознательно выдавив поздравительную улыбку. Его идеальные, жемчужно-белые зубы, однако, плотно прикусили нижнюю губу. Давление его зубов оставило белоснежный контур на губах. — Меня выбрали на роль Хао Юаня, а не Юэ Минхуэя, — Хо Кэ бросил взгляд на слегка сдувшегося Суй Юаня, глядя на его быстро меняющееся выражение лица. Он сдержал свое желание сокрушить надежды другого на данный момент. — Директор Чжэн думает, что мой взгляд на Юэ Минхуэя в конце концов что-то упускает. Напротив, Хао Юань подходит мне гораздо больше, поэтому он позволил мне попробовать себя в этой роли. В конце концов, меня выбрали. В индустрии развлечений глаза были повсюду. Он должен был сохранять спокойствие и сопротивляться своим импульсам, пока не утвердится в себе. Рано или поздно настанет день, когда он сможет «отплатить всем тем же». Хо Кэ предостерег себя таким образом и послал Суй Юаню ободряющую улыбку. — Судя по тону директора Чжэна, роль Юэ Минхуэя твоя. Расслабься. — Спасибо, — с облегчением выдохнул Суй Юань, возвращаясь к своему прежнему состоянию чистого солнечного света. Он одарил Хо Кэ благодарной улыбкой. — Во-первых, позволь мне поздравить тебя с получением этой роли! — Спасибо, спасибо, — Хо Кэ многозначительно кивнул. Вместе с Суй Юанем и их менеджером они втроем покинули зону прослушивания. Ле Сен тоже ушел, вскоре после того, как они ушли. Когда он вспомнил появление Суй Юаня и Хо Кэ во время их общения, его плечи затряслись от удовольствия. Никто в индустрии развлечений не был по-настоящему чист и свободен от грязи. Даже если это было между членами группы, которые были вместе в течение пяти лет, на поверхности они также действовали так, как будто они ладили, пытаясь обмануть друг друга за их спинами. Он уже давно знал, что все будет именно так, так почему же он чувствовал себя немного разочарованным? С тех пор как Хо Кэ получил роль, а Суй Юань более или менее получил ее, атмосфера в фургоне по возвращении домой была гораздо более спокойной. Менеджер немного изменил свое мнение о Хо Кэ. По крайней мере, он взял на себя инициативу завязать разговор — хотя сам Хо Ке не возражал, чтобы его игнорировали. На самом деле ему это даже нравилось. В своей прошлой жизни Хо Кэ уже испытал на себе холодное сердце менеджера, его безжалостность и склонность к эгоизму. Ему совсем не хотелось изображать вежливость. К несчастью, менеджер все еще имел для него некоторую ценность прямо сейчас, так что у него не было выбора, кроме как подавить свое неудовольствие на некоторое время и вести себя достаточно вежливо, чтобы показать это. Несмотря на то, что он был опытным ветераном шоу-бизнеса в течение бог знает скольких лет, Хо Кэ от природы наделен благородной, добродетельной настойчивостью и непреклонным характером, которые были несовместимы с индустрией развлечений. Он не одобрял многих вещей и был неспособен пойти на компромисс и приспособиться к такого рода грязным вещам. Таким образом, он оказался в таком жалком состоянии, пока не встретил Ле Сена, который оценил его непоколебимую праведность. Только тогда он смог по-настоящему встать. Только если твой статус был высок, а происхождение достаточно сильным, ты мог подняться из грязи незапятнанным. Это было потому, что без такого рода поддержки, то чем чище что-то, тем больше это отвергается и будет уничтожено. Чем он чище, тем больше людей жаждут втоптать его в грязь, пока он не станет таким же темным, как люди вокруг него. После того, как Хо Кэ пережил подобные трудности в своей прошлой жизни, он пришел к глубокому пониманию этих вещей. Поэтому на этот раз, прежде чем добиться успеха, он должен был изо всех сил постараться слиться с окружающими его людьми, «вписаться», даже если он не одобрял действия окружающих его людей. Он не должен становиться враждебным ни к одному из них. После ухода менеджера, Хо Кэ и Суй Юань, вернувшись к себе, немного поговорили. Как только они открыли дверь, то услышали бренчание гитары. Еще был низкий, нежный мужской голос, который тихо напевал. Основываясь на впечатлении, запечатленном в его теле и уме, Суй Юань немедленно принял решение. Это был ведущий сингл их последнего альбома и любимая работа И Сона. Было просто жаль, что отклик на эту песню после выхода оказался посредственным. Это было похоже на камень, который бесшумно упал в озеро. Что полностью разрушило самоуверенность И Сона, который считал себя чрезвычайно талантливым. У Суй Юаня не было никакого музыкального таланта, но он инстинктивно чувствовал, что это было довольно хорошо. Только, чтобы не выдать себя, он не делал опрометчивых замечаний. Он только повернул голову, чтобы посмотреть на Хо Кэ, который был рядом с ним. На лице Хо Кэ отразилось изумление. Он явно был подавлен тихим звучанием. Он был погружен в музыку, но выражение его глаз выражало довольно сложные эмоции. В нем было немного обиды и негодования, немного беспомощности и ярости, и немного ностальгии. Воспользовавшись тем, что за ним никто не наблюдал, Суй Юань отвернулся, приподняв уголки губ. Он всегда чувствовал, что не может идти в ногу с тонкими, но богатыми на эмоции мыслями Хо Кэ. Поэтому всякий раз, когда он оказывался рядом с ним, он чувствовал себя не в своей тарелке. В самом деле, он не был человеком. Даже если бы он понимал эмоции и, вероятно, тоже испытал бы эту так называемую любовь, у него совершенно не было возможности сделать свои собственные эмоции более сложными и глубокими. Таким образом, он просто пошел на поверхностность. Суй Юань знал, что такое любовь, но не понимал, каково это, когда любовь и ненависть переплетаются. Даже если это был Чжао Сихэ, он четко разделил все — вещи, которые он должен был Чжао Сихэ, вещи, которые Чжао Сихэ должен был ему — каждая строка была написана четко и сдержанно. Когда Суй Юань появился на свет, было решено, что он не сможет обладать сильными эмоциями. Даже если он испытывал печаль от разлуки с любимым человеком, или даже если кто-то, кого он любил, исчезал из-за их обиды и разочарования в нем, Суй Юань испытывал только чувство потери и меланхолии. Чувства между Суй Юанем и Чжао Сихэ не были равны с самого начала. Это не было похоже на то, что один чувствовал глубоко, в то время как чувства другого были поверхностными. Это был скорее случай, когда у одного человека был миллион долларов, поэтому он отдал весь свой миллион другому. С другой стороны, у другого был только один доллар, и он мог просто дать ему этот доллар. Их врожденные характеры были разными. Их нельзя было сравнивать. В то время как один вошел в его характер, другой вышел из него, когда они спокойно слушали песню. И Сон продолжал держать гитару, поднял голову и посмотрел на двух людей у входа. В свете фонаря за спиной он был похож на падшего ангела. Его зеленые глаза были такими глубокими, что могли засосать любую мысль человека. Суй Юань почувствовал, что когда И Сон посмотрел на него, он также смотрел на человека рядом с ним. Он не смог удержаться и повернул голову, чтобы взглянуть на Хо Кэ. Глаза Хо Кэ, казалось, хранили тысячу слов, когда он молча смотрел на И Сона. Суй Юань, чувствуя себя противоречивым, выразил, что он совершенно не может больше выносить такую атмосферу и не может удержаться от легкого смеха, нарушая тихое молчаливое понимание между двумя другими людьми: — Пение И Сона улучшилось! Я в восторге, услышав это! Глаза И Сона выдавали некоторую беспомощность, как будто он полностью видел ложь Суй Юаня. Вскоре после этого он отложил гитару и встал, чтобы спросить: — Как прошло прослушивание? — Кэ-Гэ получил роль, а я все еще жду новостей, — Суй Юань увидел, что Хо Кэ не собирается отвечать, и взял инициативу в свои руки. — Поздравляю, — спокойно произнес И Сон со слабой улыбкой. — Ах-ах, я прождал весь день и только слегка перекусил в обед, так что прямо сейчас умираю с голоду! — Суй Юань счастливо рассмеялся, направляясь на кухню. Он также не забыл спросить двух своих «хороших друзей»: — И Сон-Гэ, Кэ-Гэ, вы, ребята, хотите что-нибудь съесть? — Нет, — сказали они одновременно. Их взгляды встретились, и они снова заговорили в унисон. — Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Суй Юань держал во рту бутерброд, который достал из холодильника. Он наблюдал за двумя людьми, которые разделяли молчаливое понимание, и внезапно почувствовал, что его установка в качестве «третьего лица белого лотоса, который протиснулся между ними», была действительно не только на словах, но и на самом деле. — Тогда… вам двоим стоит не торопиться и поболтать? Я вернусь в свою комнату, — хотя он был белым лотосом и в соответствии с его настройками должен был обернуться вокруг И Сона и охранять его от Хо Кэ, чтобы их «старое пламя не возгорелось снова», Суй Юань, чье сердце уже было до краев наполнено Чжао Сихэ, не хотел быть частью чьих-либо эмоциональных ссор. Поэтому он очень тактично и плавно пошел в поход. — Не ешь только бутерброды. Возьми также остатки вчерашнего молока с обеда, — настаивал И Сон. Увидев, что Суй Юань послушно слушает его, он отвел взгляд и снова посмотрел на Хо Кэ, намекая на него. Брови Хо Кэ слегка нахмурились. Какое-то мгновение он не был уверен в том, что именно происходит, поэтому просто молча последовал за И Соном в тренировочный зал, где была лучшая звукоизоляция. Я чувствую себя так, словно меня отвергли. Как ты думаешь, о чем они будут говорить? — Суй Юань задал вопрос 5237, тоном, указывающим, что этот вопрос его не касается. В его голосе слышалось любопытство к сплетням. Видя это двусмысленное настроение и неопределенное отношение, есть вероятность 80-90%, что это связано с чувствами, — очень разумно ответила 5237, — видя текущую ситуацию между двумя людьми, вероятность их разрыва довольно высока. Или это еще одна тема, связанная с разрывом отношений. …Хотя это также есть в сюжете, — Суй Юань почувствовал себя немного растерянным, — время не совсем правильное. 5237 уже собиралась заговорить, когда ее прервал звонок мобильного телефона. Суй Юань снял трубку и обнаружил, что это был менеджер, который только что ушел. Он не мог сдержать удивления: — Ван-Гэ? Что случилось? В чем дело? — Хорошие новости! — голос менеджера был особенно счастливым. — Я только что получил звонок от актеров и команды. Тебя выбрали на эту роль! Ты — Юэ Минхуэй, поздравляю! — А! Неужели? Это замечательно! — тон Суй Юаня, который в глубине души кричал «мне конец», был особенно полон безудержной радости. — Спасибо, Ван-Гэ! — За что ты меня благодаришь? Это все из-за твоей собственной тяжелой работы. Работай усердно и не упускай эту драгоценную возможность. Кроме того, скажи Хо Кэ, чтобы тоже был осторожен, — предупредил его менеджер, чувствуя себя неловко. — Хорошо, я знаю, — послушно ответил Суй Юань. Только он повесил трубку, как на его лице появилось горькое выражение. Сейчас не только время, когда они не должны расстаться, но и ты также еще попал в актерский состав. Ты даже подавил Хо Кэ, который должен был получить эту роль. — 5237 хмыкнула, тон звучал более облегченно, как будто она «давно ожидала этого», чем сердито. Суй Юань повернул голову, чтобы посмотреть на 5237-ую, чувствуя, что они оба привыкли к этому виду поворотов в сюжете, будь то он сам или его система. Сюжет, который не пошел наперекосяк, — это плохой сюжет. Если бы сюжет развивался так, как надо, то это было бы странно!