Сложности субординации и деонтологии

      Артём медленно открыл глаза. Знакомо болела голова. Больше, вроде, ничего не болело. Руки-ноги работали, всё видно, слышны голоса за дверью палаты. Артём принюхался — запах антисептика, которым обрабатывают палату, привычный и обычно не замечаемый, он тоже ощущал. Что же на этот раз? Где теперь ждёт подстава от светил военной медицины? Вот как раз одно такое светило пожаловало. Ну, может, не светило, так, светлячок пока что.        — Привет, Артём.        — Привет, Гугл.        — Как себя чувствуешь?        — Нормально.        — Голова?..        — Как всегда, болит.        — Что-нибудь ещё болит?        — Нет.        — Настроение?        — Нормально. Ты мне лучше скажи, где в этот раз ждать подвох?        — Не знаю, Тём. Приборы показывают, что все органы функционируют. Немного изменился гормональный фон, но анализ показал, что сахар в норме, гормоны щитовидной железы тоже в норме. Думаю, Леонид разрешит нам уехать.        — Куда?        — Ну… К-как куда? К Лебедеву же.        — Он вернулся?        — Да, этой ночью. Он с утра уехал докладываться, но ключ от квартиры у Ивана есть, так что можем ехать.        — Тогда чего мы тут сидим, лясы точим? Сваливаем нахуй отсюда! — подорвался Артем и спешно стал скидывать с себя казенную пижаму — благодаря Лебедеву, он обзавелся кое-какими шмотками, в том числе и уличной одеждой.        — Подожди, Тём. А если мы что-то упустили, не заметили в твоём состоянии. А если…        — Без если! Когда заметим, тогда и доложишь! Поднимайся, нам пора. Как думаешь, Иван даст мне проехаться за рулём, хотя бы по территории?        — Нет, не даст.        — А если…        — Без если. Это ж передача руля без согласования…        — Всё, Гугл, понял. Молчу. Иди получай пропуск или что там надо.       Артём чувствовал подъем — у него ничего на этот раз не отказало и к тому же вернулся Лебедев. То есть не потому, что тот вернулся, конечно, а потому, что он сваливает из лаборатории к хотя бы подобию нормальной жизни.        Несмотря на желание поскорее уехать, выбрались из НИИ они только после обеда. Артем в нетерпении рванул к машине.        — Вань, дай порулить!       Глеб лишь закатил глаза на Темину просьбу. Иван, не обращая внимания, молча уселся в машину и заблокировал двери.        — Слышь, боец, ты терминатора-то не врубай, я к тебе по-человечески обращаюсь вообще-то!        — Не положено. Хочешь за руль — к Лебедеву обращайся.        — Ну вот, можешь же по-нормальному ответить, — огрызнулся Ткачёв и посмотрел на спидометр. — Погнали домой, Вань. Задолбался я в четырех стенах на одноразовых простынях пролежни на жопе отлеживать.       Глеб настороженно на него глянул, но Тема уже притих, уставившись на мелькающие за окном здания. Иван согласно кивнул и добавил скорости.       В квартире ничего не поменялось, даже пахло привычно. Артём глубоко вдохнул, вычленяя из смеси запахов уже знакомые букеты ароматов кухни, ванной, туалетной воды хозяина квартиры. Он чувствовал себя отлично. Даже почувствовал возбуждение, чего давно уже не было, как он полагал, из-за инсульта. Это порадовало, хотя про себя посетовал, что баба ему точно не светит.        — Гугл, а у тебя девушка есть? — спросил он у Глеба.       Тот замялся, неопределенно-отрицательно качнул головой и пожал плечами. Это было вполне предсказуемо — откуда взяться девушке, если он почти без выходных торчит с Артёмом. Вот и сейчас, приехали, под конвоем Коробанова прогулялись, чтобы Артем размялся, вот уже и вечер наступил. И уйти Глеб не может, пока Лебедев не вернётся. Когда с девушкой-то гулять?        — Ну, может, не такая, с которой встречаешься, а так, просто для здоровья, кто имеется?       Глеб вытаращил на него глазищи и нервно заморгал. С этим тоже всё стало ясно. Но гранит в штанах давил не только на ширинку, но уже и на мозг, и Тёма предпринял последнюю попытку:        — Ок, Гугл, раз ты у нас парень свободный, может, снимем пару шлюх?       По всей видимости, идея с самого начала была провальной, потому что от лекции Гугла о ЗППП уже на второй минуте начало сводить рот, уши и какую-то мышцу, отвечающую за эрекцию. Пришлось срочно спасаться в ванной от юного поборника нравственности и чистоты отношений, чтобы тупо подрочить. Хотелось уже настолько, что даже представлять никого не пришлось — передернул несколько раз и кончил. Хмыкнул про себя про превышение скорости и залез в душ. Перед выходом ещё разок передернул и абсолютно счастливый вышел из ванной.       Оказалось, пока он плескался в воде, вернулся со службы хозяин квартиры. Как всегда, серьезный, строгий и красивый. После этой мысли Тема уточнил у Глеба, все ли гормоны они ему проверили. Тот задумался, на всякий случай взял у Артёма кровь на анализ и с пробирками уехал в НИИ, оставив Артёма на Лебедева. И это было пиздец как своевременно, потому что у Артёма снова встало. Он попрощался с Гуглом, сказал Лебедеву, что ложится спать, и плотно закрыл за собой дверь комнаты. Именно потому, что как раз спать он не собирался. По всей видимости, «немного изменившийся гормональный фон» оказался виной тому, что у него снова и снова вставало. Откинув в сторону слишком теплое одеяло и всё равно чувствуя, как начинает нагреваться собственное тело, Артем приготовился к горячей ночке в стиле хенд-мэйд.

* * *

      Поездка вышла довольно спокойной, в отличие от московских, региональные чины ещё не зажрались настолько, чтобы наплевать на визит Лебедева, спустив на авось. Конечно, Валентин понимал, что ему показали только то, что ему можно видеть, но и цель поездки была не в кадровой проверке, а во встрече с определенными людьми для определенных переговоров. Экскурсия по гарнизонам была довольно формальной, он свадебным генералом проехался по точкам и вернулся в Москву. Так что всё, что надо было, он выполнил. Где тонко, и может порваться, он и так понял, и заниматься этим будут уже звания пониже. Осталась ещё гора скопившихся бумаг, но это уже привычная рутина.       А сейчас ему больше всего хотелось лечь и наконец-то выспаться. К счастью, Артём тоже поспешил уйти спать. Лебедев хотел было спросить, как тот себя чувствует, но Артем уже закрыл дверь. В общем-то, больным он не выглядел, да и Глеб объяснил, что в этот раз последствий воздействия не обнаружено, правда, систему для забора крови и пробирки зачем-то с собой привез и кровь на анализ перед уходом взял, но вникать в это Лебедев не стал — Караханову виднее.       Утром он бодренько встал, и умывшись, отправился будить Артема на зарядку.        — Рота, подъем! Форма одежды — тапочки!       А в ответ, вместо привычного ворчания, тихий стон. Валентин насторожился и поспешно открыл дверь в комнату.       Артем лежал абсолютно голый, одежда и одеяло валялись на полу, но замёрзшим он точно не выглядел. Как и больным. Трудно представить тяжело больного человека, так увлеченно дергающего себя за член, что даже не заметившего, что к нему в комнату заглянули.       Лебедев быстро отступил назад и тихонько прикрыл дверь. Спустить утром напряжение — это же естественно для молодого мужчины, тем более лишённого возможности заняться сексом.       Валентин механическими заученными движениями налил в чайник воды, щёлкнул кнопкой включения и полез в холодильник. Ну, подумаешь, увидел… Не подглядывал же, нечаянно вышло. Да и что в этом крамольного, он у себя дома. К тому же, они оба мужчины, в конце концов. Валентину и самому нередко приходилось усмирять либидо вручную. А куда деваться, если организм требует, а для него после смерти жены, кроме дочери и работы, ничего и никого не существовало. И проплаченная любовь, изредка скрашивающая одинокие ночи в редких мирных командировках, ситуацию не спасала.       А как давно у Артема нет нормального секса? В НИИ ему даже случайный не светил, разве что в целях эксперимента. Да нет, не мог Леонид ставить ТАКИЕ эксперименты. Или мог? Ну, нет, конечно, иначе это было бы отражено в протоколах исследований, и ему, как куратору, доложено. А до того, как попал в НИИ, Ткачёв помогал Юле и Хэкону, ещё раньше были тюрьма и инсульт. С женщинами в тюрьме ему секс на грозил, а вот с мужчинами… Лебедев нахмурился, вспомнив, каким первый раз увидел Артема, доставленного из заключения — заросший, неопрятный, скрюченный инсультом с затрудненной заикающейся речью. Вряд ли. Несмотря на последствия инсульта, сломленным, опущенным Артем не выглядел. А ещё раньше, до тюрьмы, у него была Юля. И Лебедев искренне надеялся, что и в это время секса у Артема не было! На этой мысли он осознал, что уже пару минут невидящим взглядом водит по полкам холодильника. Решительно взяв бутылку молока, он закрыл, наконец, дверцу и отправился варить кашу на завтрак.       Позвонил Глеб, предупредил, что задержится, потому что Леонид ждёт его в лаборатории.       Сварилась каша. Лебедев позвал Артема завтракать, но тот не вышел. Валентин позавтракал в одиночестве, выпил чаю, помыл посуду. Артема не было не слышно, не видно. Решив, что прошло достаточно времени, чтобы закончить интимные дела, и Артем просто уснул, Валентин решительно направился его будить. Бог с ней, с зарядкой, но так можно и на службу опоздать.       Картина в комнате ничуть не изменилась — закрыв глаза и закусив губу, Ткачёв продолжал дрочить, еле слышно постанывая. Влажные от пота волосы слиплись на лбу мокрыми потемневшими прядями. Спертый воздух комнаты пропах потом и спермой, будто он всю ночь этим занимался.        — Артем?       Ткачёв открыл глаза и с трудом сфокусировал их на Лебедеве. Мутные, с покрасневшими белками глаза. И мешки под ними однозначно указывали, что этой ночью их хозяин не спал.       И тут Лебедев понял, что Артёму не то что не хорошо, ему откровенно плохо, сексуальная жажда на пару с бессонной ночью явно отключили ему мозги. Он дрочил, уже не обращая внимания на Валентина, но легче, видимо, не становилось. Лебедев, осознав всю глубину проблемы, быстро набрал номер Леонида, но тот ответил, что последний анализ крови показал, что ничего страшного не происходит, у Артёма произошел гормональный сбой, и такую реакцию дал выброс тестостерона.        — Выдай Ткачеву смазку, и ждите, когда отпустит. Наблюдайте и сегодня-завтра не приезжайте. Глеб, как только допишет протокол исследования, приедет к нему.        — Может, ему снотворное и успокоительное какое-нибудь дать?        — Это не снимет проблему, только усугубит застоем спермы. Спать ему по этой причине как раз таки противопоказано, пока ситуация с гормональным подъемом не стабилизируется. Пусть мастурбирует, что ж поделать. Антидота у нас нет, переливание крови эффекта не даст, нервная система сама восстановится, и всё успокоится рано или поздно. Как всегда.        — Мастурбирует несколько дней подряд? Он и так эту ночь не спал! Всю ночь… Тестостерон этот ваш успокаивал! Вы как себе это представляете, Леонид? Да у него там всё сотрется напрочь.        — Ничего. Парень молодой, крепкий и не такое выдерживал. Самое время освоить стимуляцию простаты. И кстати, будьте поосторожнее, у него в крови такой гормональный коктейль, что он вполне может стать агрессивным.        — Да какая агрессия, он без сил совсем. За член-то с трудом держится.        — Что вы от меня хотите, Валентин Юрьевич? Мне, что ли, приехать ему подрочить? Ну, хотите, привозите его в лабораторию — дрочить ему не обещаю, но хотя бы не будет вам глаза мозолить.       При мысли, что вот такого вот Артема увидит ещё кто-то, да хоть тот же Гугл, Лебедеву стало не по себе, и он решительно позвонил сначала Глебу, чтобы отпустить его на пару дней отдохнуть, а затем в секретариат, чтобы предупредить о своем отсутствии. Сегодня пятница, обойдутся денёк без него, а завтра уже выходные начнутся.       Он был немного растерян, вот как прикажете ждать и наблюдать, если Артём продолжал дрочить, и это не добавляло спокойствия. А еще ему явно становилось хуже. Он горел, как в лихорадке, раскрасневшийся и взмокший. В полубреду кусал губы, устало работал рукой, чтобы, выдоив белесые капли, провалиться в забытье, а через час начинать всё по новой. Валентин принес в комнату миску с водой и стал его обтирать влажным полотенцем. И даже не понял, когда поймал себя на том, что любуется им, хотя Тёма стал тощим и костлявым, только-только начиная восстанавливать мускулатуру. Но сложившаяся ситуация своей интимностью вряд ли кого оставила бы равнодушным. Ну, не каменный же он, в конце концов.       Смазки дома не водилось, незачем было. Валентин боялся оставить Артёма одного, пришлось Ивана посылать в аптеку за смазкой, каким-нибудь ранозаживляющим средством от натертостей и презервативами, чем Лёня не шутит, вдруг понадобятся Тёме и его простате.       Ваня привез из аптеки пакет и протянул Лебедеву.        — Поручение выполнено, товарищ генерал. Какие будут дальнейшие…       И тут из Юлиной комнаты донесся громкий протяжный стон, и Лебедев увидел в глазах обычно невозмутимого помощника такое отчаяние, что аж опешил. То, что Иван им восхищается, секретом для него не было, но то, что это обожание имеет под собой подобную эмоциональную основу, ему не приходило в голову. У Ивана были жена и сын. Да и хотеть мужика намного старше как-то странно. А тут вдруг это вселенское горе в глазах Коробанова. Но Валентин не поддался на несчастные глазки. Ни успокаивать, ни объяснять что-либо он не собирался. Пусть скажет спасибо, что вообще не пошел под трибунал за попытку убийства Юли.        — А теперь — в штаб. У меня в столе в среднем ящике возьми две папки, черную и серую, и вези сюда. Вот ключ от ящика. Приказ понятен? Выполняй! — и захлопнул дверь перед его носом.