Долгий путь домой

**Новый Орлеан** Самолет Ричмонд-Новый Орлеан совершил посадку в Международном аэропорту Луи Армстронга в полдень. День был очень жарким, и Кэролайн вспомнила, какие бываю здесь унылые и даже немного страшные летние дни, испорченные ураганными ветрами и сильными ливнями. - Девочки, я нашел свободное такси! – Позвал жену и подругу Рик, указывая на желтый автомобиль. - Серьезно? Мы поедем на этой развалюхе? Такое ощущение, что мы вернулись в 2010 как минимум… - Возмутилась Кэролайн, подавая чемодан Зальцману. – А я говорила, что можно поехать на машине, никаких проблем бы не было. - Да, но у нас было мало времени. – Не согласилась с ней Дженна. – Мы могли опоздать. - Если еще не опоздали. И потом, я не уверена, что Эстер Майклсон действительно умирает. Эта взбалмошная дама всегда умела привлечь к себе внимание. Автомобиль, будто прорычав, тронулся с места, направляясь в Холи Кросс, где располагался дом, куда Кэролайн не хотела бы возвращаться. Мимо проносились некогда столь знакомые дома Метари и Диксон, Университет Хавьер, который Кэролайн некогда с отличием окончила, благотворительный магазин юго-восточной Луизианы, где блондинка помогала в студенческие годы, кладбище Лафайетт, о котором женщина старалась не думать и столь родной и любимый Французский квартал… Кэролайн вспоминала те дни, когда она и ее друзья были молоды, беспечны и влюблены в жизнь. Они часто засиживались до поздней ночи в баре Руссо, гуляли до рассвета по Бурбон-стрит, после чего брали завтрак навынос в кафе Джимми Джея и сидели на пирсе в парке Уолденберг, любуясь мощью и красотой Миссисипи. Но вот дорогие сердцу места остались позади… Светлый, величественно раскинувшийся особняк в классическом стиле показался в поле зрения, и Кэролайн испустила тревожный вздох. Этот дом Майклсонов, приобретенный Майклом больше двадцати лет назад после развода с Эстер и переезда в Новый Орлеан, всегда очаровывал Кэролайн масштабом. Благородно возвышаясь над соседними домами, он не пестрил декором, что добавляло дому нелишней строгости и лучше слов говорило статусе владельца. Все было так, как помнила Кэролайн… За семнадцать лет дом совсем не изменился… Продуманный до мелочей и преисполненный достоинством дом так и манил людей в свои сети. Особенно любила Кэролайн выгнутый лестничный марш в обрамлении фигурных перил, где они с Колом и Кэтрин любили сидеть вечерами. Казалось, это было только вчера… Но это было очень давно. Одновременно с автомобилем, на котором ехали Кэролайн и Зальцманы, у ворот особняка остановилось еще одно такси. Кэролайн уже знала, кто там, ведь Кол Майклсон был единственным из друзей, кто остался в ее жизни даже после событий лета две тысячи одиннадцатого года. - Кэролайн! – Не успела женщина опомниться, как оказалась в объятиях восьмилетней девочки, так похожей сразу на обоих своих родителей. - Эмма, детка, как же я рада тебя видеть! – Кэролайн присела на корточки, целуя крестницу в щеку. – Надеюсь, ты привезла мне ракушку из океана, как мы договаривались? - Обижаешь, я привезла две! - А по мне ты не соскучилась, подруга? – К ним подошел Кол, приобнимая супругу. – Кэролайн Форбс, сколько лет, сколько зим… - Надо же… - Подыграла Кэр. – Мистер Кол Майклсон собственной персоной! Конечно же, скучала… Давина, беременность тебе к лицу. - Как и любой женщине. – Подошла к компании Дженна. – Дженна Зальцман, а вы, видимо, Давина? - Верно, миссис Зальцман. – Улыбнулась брюнетка, протягивая руку. - Пожалуйста, никаких «миссис Зальцман». Просто Дженна, договорились? - Хорошо… - Смутилась Давина. – Эмма, может быть, пора отпустить Кэролайн? Она уже устала тебя обнимать. - Здравствуй, Дженна. – Поцеловал кузину в щеку Кол. – Ты все хорошеешь и хорошеешь. А где мои замечательные племянницы? Они едут в другой машине? - Девочки остались в Мистик Фоллс. – Ответил за жену Рик. - Вы оставили шестнадцатилетних подростков одних? – Удивился Кол. – Да уже, родители… - Ну, не совсем одних. – Рассмеялась Кэролайн. – С ними осталась моя мама и весь педагогический состав Школы-интерната Сальваторе. И, поверь, дорогой, мы знаем все о подростках, мы видим их каждый божий день. - Я все еще не могу поверить, что ты растрачиваешь свой талант в провинциальном городке… Ты же знаешь хренову тучу языков. - Не выражайся при ребенке! – Шлепнула мужа по руке Давина. – И не лезь в дела Кэролайн. - Каждую нашу встречу, Кол, ты говоришь мне, что я растрачиваю талант в провинции. Но ты, видимо, забываешь, Господин из Сан-Франциско, что сам родился и вырос в этой провинции. Их разговор был прерван дворецким, который распахнул входную дверь, приглашая прибывших гостей пройти в дом. Кэролайн вздрогнула, что не осталось без внимания Кола, который мягко ей улыбнулся и крепко сжал руку, показывая, что он рядом. Всегда был и всегда будет. Кэролайн не могла представить себе друга лучше, чем Кол. Они были вместе с четырех лет, когда Кол высыпал на голову Кэролайн ведерко с песком, а она в ответ зарядила ему кулаком в нос. Они делились друг с другом всеми мечтами и переживаниями, делали вместе домашнее задание, устраивали шалости. Повзрослев, бережно хранили тайны друг друга, давали советы по поводу отношений с противоположным полом, однажды Кол даже сбежал из дома вместе с Кэр, когда блондинка сильно поругалась со строгой матерью. Кэролайн не могла представить друга лучше, чем Кол. Кэролайн не могла представить свою жизнь без Кола… - Мисс Фрея уже здесь, она сейчас у вашей матери, мистер Майклсон. – Произнес дворецкий, как только все вошли в дом. – Я покажу Вам ваши комнаты… - Думаю, в этом нет необходимости. – Произнес Кол. – Мы прекрасно знаем, где расположены наши комнаты. Не знаю вашего имени… - Питер, мистер Майклсон. Простите, должен был представиться сразу… - Аяна еще работает в этом доме? – Поинтересовалась Дженна. - Конечно, миссис Зальцман. – Учтиво кивнул дворецкий. – Она готовит комнату для мистера Элайджи и его супруги, они должны приехать с минуты на минуту.

***

Фрея сидела у постели больной матери, смотря в стену пустым взглядом. Она помнила все горькие моменты из детства, когда Эстер раз за разом разочаровывала дочь, откровенно забывая про ее существование… Она давно простила мать, но за семнадцать лет так и не собралась с духом, чтобы приехать и сказать ей об этом. И теперь она жалела, что не смогла сделать это раньше. Фрея также жалела, что позволила своей семье распасться на мелкие кусочки… Она помнила, какими они были в юности, полной свободы и беспечности, но понимала, что ничего не будет так, как было до лета две тысячи одиннадцатого, когда их жизнь навсегда изменилась. Она вспомнила тот день, когда они поклялись друг другу всегда быть вместе… - А знаете что?! – Воскликнула внезапно Ребекка, поднявшись с края пирса, где сидела, поедая свой любимый круассан с миндалем. – Давайте поклянемся быть вместе всегда? - Сестренка, что за романтические сопли? – Усмехнулся Никлаус. - Заткнись. – Шутливо толкнула его Бекс, после чего вытянула правую руку вперед. – Будем держаться вместе. Всегда и навечно. - Всегда и навечно. – С улыбкой повторил Элайджа, накрывая ладонь сестры своей. - Серьезно? – Ухмыльнулась Кэролайн, проделывая то же самое. – Всегда и навечно. - Всегда и навечно. – Без колебаний вторил Кол, закинув левую руку на плечо лучшей подруги. - Всегда и навечно. – Синхронно произнесли близняшки Гилберт. - Всегда и навечно. – Сказал Деймон обнимая за талию Елену. - Всегда и навечно. – Поддержала смеющаяся Лекси. - Всегда и навечно. – Мягко улыбнулся Стефан, смотря куда-то вдаль. - Всегда и навечно. – Кивнула Фрея, накрывая уже достаточно высокую конструкцию из ладоней своей. - Всегда и навечно. Так уж быть. – Усмехнулся Клаус. – Что теперь? Скрепим клятву кровью? - Думаю, нет необходимости. – Рассмеялась Ребекка. – С этого дня мы всегда будем вместе, будем поддерживать друг друга в любой ситуации и никогда не предадим. Клятва, ставшая тогда смыслом жизни для Фреи и ее близких, принесла ей слишком много боли. И не только ей. Ради неё приходилось жертвовать. Жертвовать временем, силами, знаниями и иногда даже счастьем. Но это не важно. Семья того стоит. Это то, ради чего стоит жить… А эти люди, все до единого, были ее семьей. И пусть не всех их связывало кровное родство, это было так. Фрея знала, что не может потерять все это вот так, но не сделала ничего, о чем теперь бесконечно жалела. Она не имела ни малейшего представления, как все это исправить на протяжении семнадцати последних лет. Но сколько еще нужно было времени, чтобы, наконец, собрать всю семью вместе под одной крышей за одним столом? Кажется, этот день настал. Она знала, что как бы сильно большинство из них не испытывало неприязни к Эстер и друг к другу, они все равно приедут. Часто представляя себе эту встречу, Фрея боялась, что не справится. Но она Майклсон. Она сильнее, чем кажется на первый взгляд. - На самом деле, мне жаль тебя, мама… - Произнесла она, поднимаясь со стула. – На протяжении всей нашей жизни я видела, что ты была сломлена. Я думала, что это была моя вина, но со временем я осознала, что твоя способность любить давно умерла. И я знаю, что ты только притворяешься спящей, вновь вынашивая в голове дьявольский план, поэтому скажу то, что хотела сказать уже давно… Я простила тебя, мама. Фрея покинула комнату матери, которая так и не открыла глаза, плотно закрывая за собой дверь и смахивая предательские слезы с щек. Внизу раздавались голоса, которые были так хорошо ей знакомы… И пусть она всей душой ненавидела этот дом, сегодня у нее появился шанс наконец-то исправить всё, объединить семью, воскресить их старую клятву…

***

Когда черный тонированный Мерседес, который прислал за Элайджей Марсель, остановился у особняка Майклсонов, Кэтрин на минуту прикрыла глаза, уже представляя себе встречу с любимой крестной матерью и ненавистной свекровью. Судьба явно насмехалась над ней, ведь это был один и тот же человек… Эстер Майклсон… Эстер была прекрасной крестной матерью для Кэтрин, порой брюнетке казалось, что Эстер относится к ней даже теплее, чем к Фрее или Ребекке, но стоило им с Элайджей объявить о своей помолвке, как отношение Эстер моментально изменилось. Эстер непрестанно повторяла, что они родственники, что они совершили ужасный грех, но ведь это не было правдой… Точнее, конечно, они были родственниками, но, как оказалось, не кровными… Оказалось, что Миранда и Грейсон Гилберты были приемными родителями близняшек, а их биологическая мать, Изабель Флеминг, бросила девочек, едва они успели появиться на свет… Изабель было пятнадцать, когда она встретила Джона Гилберта и влюбилась в него. Но когда девушка сообщила парню, что ждет ребенка, Джон не был обрадован этой новостью. Перед самыми родами он привет уже бывшую девушку к старшему брату-врачу, сказав, что нашел ее на улице одну. Грейсон и Миранда после побега Изабель оставили девочек, своих детей на тот момент у них не было. Гилберты так и не узнали, что девочки были родными племянницами Грейсона, а вот сами близняшки узнали об этом, когда Изабель появилась на пороге их дома уже после трагической гибели Гилбертов. Кэтрин навсегда запомнила тот день, когда они с Элайджей объявили о своей помолвке и встретились с порицаниями Джона и Эстер… - Вы совершаете самую большую ошибку в своей жизни! – Кричала тогда Эстер, закрывшись в кабинете с Элайджей, Кэтрин и Джоном. - Мама… - Начал было Элайджа, но ему не дали сказать. - Что бы сказала твоя мама, узнав, что ты собралась замуж за своего дядю? – Произнес Джон, смотря прямо в глаза Кэт. - Какая из них? – Ухмыльнулась девушка, крепко взяв Элайджу за руку и направляясь к выходу из кабинета. Эстер больше не пыталась даже поговорить с крестницей, предпочитая игнорировать ее и Элайджу. С Джоном дела обстояли иначе… Джон умер спустя несколько недель… Оказалось, он страдал от сердечной недостаточности. Но Джон успел попросить прощения у дочери… В письме, которое ей оставил. Кэтрин хранила его все эти годы, перечитывая в минуты отчаяния и убеждая себя в том, что биологический отец любил ее, путь и оставил сразу после рождения. За эти годы Кэтрин выучила эти строки наизусть… «Кэтрин… Нелегко быть обычным отцом особенному ребенку, и я с этим не справился. И из-за своих предрассудков я подвел тебя. Меня терзает то, что все могло бы быть иначе, если бы я чаще прислушивался к тебе. Для меня путь окончен. Для тебя же это возможность состариться и заботиться о своем ребенке лучше, чем это делал я. Для этого ребенка я и отдаю тебе свое кольцо. Я не прошу простить меня или забыть… Я прошу только поверить в то, что независимо от того, читаешь ты это письмо будучи мисс Гилберт или миссис Майклсон, я все равно люблю тебя. Как любил и всегда буду любить». - Какие люди! – Ухмыльнулся Кол, увидев выходящую из машины подругу детства. – Китти-Кэт! - Кол Майклсон. Заноза в моей заднице. – Усмехнулась Кэтрин. – Элайджа, возьми у Чарли чемодан. - Да, дорогая, конечно. – Элайджа перехватил небольшой чемоданчик младшей дочери. – Ты приехал один? - Нет, с женой и детьми. - Я думала, у тебя один ребенок? – Не поняла Кэтрин. – Дженна писала, что у тебя девочка. - Дженна писала… Могла бы ты, подруга, и сама написать. – Упрекнул ее Кол. – Или ответить на одно из моих писем. - Ну, и где твоя жена? Хочу посмотреть на ту, что так себя не пожалела, выйдя за тебя замуж. – Сменила тему миссис Майклсон. – Кто еще слетелся посмотреть на предсмертные муки Эстер? - Давина в доме, с Кэролайн, Дженной и Риком. И с нашей дочерью Эммой, ей восемь, если тебе интересно. – Кол взял у нее чемодан, чтобы помочь. Стоило Кэтрин переступить порог гостиной, как она угодила прямо в объятия Кэролайн, которая с годами, казалось, стала лишь краше. Кэтрин никогда бы в этом не призналась, но именно Кэролайн была для нее идеальной моделью для подражания. - Я тоже рада видеть тебя, Кэрри. – Слегка улыбнулась Кэт. – Привет, Дженна, Рик. А это, должно быть, твоя супруга и дочь, Кол? - Давина Майклсон. – Представилась женщина. – А это наша дочь Эмма. - Теперь я понимаю, почему братец сказал «с детьми». Примите мои поздравления, Давина. – Элайджа галантно поцеловал руку невестки. – Элайджа Майклсон, моя жена Кэтрин и наши дети Грейсон и Шарлотта. - Ты ни капли не изменился, Элайджа. – Подошла к мужчине Кэролайн. - А ты явно помолодела, Кэролайн. Ты одна приехала? - Нет, с Дженной и Риком. - Я имел ввиду семью… Муж, дети? – Уточнил старший из присутствующих мужчин Майклсонов. - Они и есть моя семья. А мужа у меня нет. Кстати, нам сказали, Фрея уже здесь, но я все еще ее не наблюдаю. - Зато я давно наблюдаю за вами. – Начала спускаться со второго этажа Фрея. – Рада, что все вы согласились приехать и попрощаться с нашей дорогой мамочкой. Она сейчас делает вид, что спит, не понимаю, зачем было нас звать, если она не хочет общаться, но я искренне рада, что мы хотя бы можем увидеть друг друга столько лет спустя. - Наша Спящая красавица в своем репертуаре…. - Блудный братец… - Среагировала на реплику Кола блондинка. – Вижу, ты тоже рад встрече. Похвально. Надеюсь, господа родители, вы не против, если Эмма и Шарлотта разместятся в одной комнате? Грейсон займет соседнюю, завтра утром к нему присоединится Генри, сын Финна и Лекси. Дом, конечно, большой, но увы, не резиновый, так что выбора у вас, можно сказать, нет. Питер, проводите, пожалуйста, детей в их комнаты. И отправьте в аэропорт машину за мистером и миссис Сальваторе, они прилетают через час. - Уже освоилась? – Усмехнулся Кол. - А у меня был выбор? Я прилетела первая, дом был в ужасном состоянии. Мамочка, конечно, позвала всех нас, но даже прислугу не предупредила. Надеюсь, никто не против моего участия? - Это твой дом, Фрея… - Нерешительно произнесла Дженна. - Спасибо. Дженна, почему вы не взяли с собой моих племянниц? Учебный год закончился… - Девочки не знают Эстер, и, к тому же, они под домашним арестом. – Ответил Рик. - Да, наслышан об этом, кстати. – Кол налил себе в бокал виски. – Вы не думаете, что это перебор? - Они жульничали на экзаменах! – Уверенно произнесла Кэролайн. - Странно, я был уверен, что они всего лишь продавали ответы, а не списывали сами. - Лучше бы они списывали. – Ответила Дженна.

***

Спускаясь по трапу самолета, Елена не могла ни на секунду перестать думать о событиях семнадцатилетней давности, когда в одночасье она лишилась всех своих близких. Она безумно боялась этой встречи, но в глубине души была рада, что сможет вновь увидеть каждого из них… Особенно сильно она скучала по Фрее и Элайдже, самым близким для нее членам семьи Майклсонов. Фрея Майклсон… Фрея была старше Елены на девять лет, в детстве они не были близки, но все несколько изменилось, когда Елена стала подростком. Она знала, что всегда может положиться на свою тётю, спросить совета, рассказать о переживаниях, терзающих ее душу и сердце. Именно к Фрее она прибежала в слезах, когда рассталась со Стефаном, как ей тогда казалось, любовью всей своей жизни. И Фрея была рядом. Она поддерживала, помогала в трудную минуту… Как и Элайджа… Элайджа Майклсон всегда очень хорошо относился к Елене. Он был для нее как старший брат, которого у девушки никогда не было. Если у Елены возникали проблемы со старшеклассниками, Элайджа всегда бросал все свои дела и приезжал «спасать» брюнетку. Они доверяли друг другу больше, чем другим членам семьи. Так было, пока Элайджа не предал ее семнадцать лет назад… После он исчез вместе с ее сестрой, перебравшись в Лондон и начав жизнь с чистого лица. Елена попыталась сделать то же самое… Письмо от Элайджи пришло уже из Лондона, спустя пару недель после произошедшего, но Елена была искренне рада получить его. Хотя, письмо это назвать было трудно, скорее запиской с извинениями. Разумеется, добродушная любящая свою семью Елена отправила ответ, они поддерживали холодно-родственные отношения, но за семнадцать лет она так и не смогла набраться сил и позвонить человеку, некогда бывшему ей столь близким… «Елена, я сделал то, чем не горжусь, ради того, что ценю больше всего — ради нашей семьи. Если кто и сможет понять меня, так это ты. Твое милосердие — это дар, Елена. Храни его, как я сохраню своё раскаяние. Всегда и навеки, Элайджа». Записка из сорока слов, благодаря которой Елена лишь убедилась в том, что не Элайджа стал виновником семейной трагедии, благодаря которой она снова поверила, что у их семьи есть шанс однажды воссоединиться. - О чем задумалась, сестренка? – Спросил у Елены младший брат. – Стиви, мне кажется, с твоей мамой что-то не так. - Будто ты ни о чем сейчас не думаешь. – Пробубнила Елена больше себе, чем Джереми. – Не успел приехать, а уже действуешь мне на нервы. - И я люблю тебя, Елена. – Рассмеялся Гилберт. - Стиви, прошу тебя, надень бейсболку, ужасный солнцепек. – Подал дочери головной убор Деймон. – Не могу поверить, что мы снова здесь. - Я, честно говоря, тоже. – Кивнул ему Джереми. – Как думаешь, Ребекка приедет? - Не уверен. Она ненавидит всех нас. - Мы все друг друга ненавидим. Цирк уродов, а не семья. - Да замолчите вы оба! – Прокричала Елена. – Мы сейчас поедем в Особняк, и ни один из вас не будет вести себя, как осел. Иначе я просто сойду с ума. - Мам, кажется, нас встречают! – Стиви показала матери мужчину, который держал табличку с ее именем. – Странно, почему там написано «Елена Гилберт», а не «Елена Сальваторе»? - Потому что табличку явно писала твоя тётя Фрея. Она немного недолюбливает нашего папу. - Немного – слабо сказано. – Рассмеялся Деймон. – Помните, когда я предложил ей забыть о наших разногласиях в прошлом, она сказала что-то типа: «Я считаю, что стакан наполовину полон, а ты считаешь, что стаканом удобно бить людей». - Кажется, она мне уже нравится. – Улыбнулась Стиви. - Добрый день, я Елена. – Поздоровалась женщина, когда семья подошла к ожидающему их мужчине. - Добрый день, миссис Сальваторе, мистер и мисс Сальваторе, мистер Гилберт. Рад знакомству с вами. Я – Тьерри, помощник Марселя Жерара. - Марсель все еще работает на Майклсонов? – Удивился Деймон. – Не ожидал. - Пойдемте, я проведу вас к нашей машине. Мисс Фрея очень ждет вас, миссис Сальваторе. - Кто-то еще приехал? – Задал вопрос Джереми. - Да, мистер Гилберт. Ваша тётя с супругом уже здесь, также мисс Форбс, мистер Кол с супругой и дочерью, а также ваша сестра, мистер Элайджа и их дети. - Ну, по крайней мере, в этом доме будут другие дети. – Влезла Стиви. – Надеюсь, они не мелкие, и там будет хоть кто-то моего возраста. Не понимаю, почему Лиззи и Джози нельзя было поехать. - Твоему кузену Грейсону тринадцать, он всего на год младше, дорогая. Я думаю, вы подружитесь. - Очень хотелось бы верить, мамочка.

***

Лекси никогда не понимала, почему именно Элайджа считался самым благородным членом семьи Майклсонов, но она знала, что это было ложью. Жалким прикрытием, помогающим младшему брату ее мужа прятать свои грехи… Лекси была не рада поездке не только из-за событий семнадцатилетней давности. Алексия Бренсон всегда была во всем идеальна… Идеальная дочь, идеальная подруга, идеальная ученица. Алексия Майклсон старалась остаться такой же идеальной… Идеальная жена, идеальная мать, идеальный сотрудник. Но никто не знал, что все это было ложью. Жалким прикрытием, помогающим её прятать свои грехи… - Лекси? Что ты тут делаешь? – Как всегда сдержанно, но в тоже время удивленно спросил Элайджа. - Элайджа! – Девушка встала со скамьи и бросилась обнимать Майклсона. – Стефан опять это сделал, опять потерял контроль… - Не переживай. – Элайджа стер слезы с ее щек. – Он справиться, ты ведь всегда ему помогала и вытаскивала его. Тебе нужно развеяться. - Только не с тобой. – Усмехнулась блондинка. – Хейли Маршал? Серьезно? Секретарь твоего отца? - Деймон Сальваторе? Серьезно? Брат твоего друга? И с каких пор любимое выражение Кэролайн стало и твоим любимым выражением? - Не надо пародировать меня, Элайджа Майклсон. Фрагмент из прошлого захватил разум Алексии, когда они проезжали кладбище Лафайетт, где много лет назад они с Элайджей виделись в тайне от близких. Проблемы была вовсе не в Элайдже, нет, в ней самой. Лекси прекрасно знала, что он встречается с Хейли, любит Кэтрин, а спит с ней. Но она не могла заставить себя отказаться от него. Она любила его. Но любовь, основанная на лжи, обречена, ведь когда страсть и предательство встречаются, начинается упадок, но мы всё равно пытаемся стоять на своём в пустоте, несмотря на то, что любые отношения, даже те, что мы ценим и храним, всё равно умирают. - Дорогая, все нормально? – Лекси почувствовала руку Финна, сживающую ее ладонь. - Да, конечно. – Легко улыбнулась она. – Не забывай, я теперь тоже Майклсон. Я справлюсь. Она всегда хотела быть одной из них, примеряла фамилию Майклсон с раннего детства. Вот только, та маленькая девочка верила, что все будет иначе. Ее прекрасным принцем был не Финн, прекрасный супруг и верный друг, а его младший брат, чужой муж и отец чужих детей. И это было больно. Даже спустя семнадцать лет. - Здесь ничего не изменилось. – Произнес Финн, подавая жене руку, чтобы помочь выйти из автомобиля. - Изменилось, милый, ты просто пока не понимаешь… Мы изменились, а это меняет все. - Какая невероятно глубокая мысль. – Послышался голос за спиной у женщины. – Я не сомневался, что ты приедешь, брат. - Элайджа. – Кивнул Финн, переводя взгляд на паркующийся радом с ними автомобиль. – А разве могло быть иначе? Все уже здесь? - Нет. Остались Ребекка и Никлаус, но ты же знаешь нашего брата, я лично уверен, что он не приедет. - На месте Ребекки я бы держалась как можно дальше от этого проклятого дома. – Влезла в разговор Лекси. - Я бы с радостью, но эта юная леди уговорила меня приехать и плюнуть на могилу нашей дражайшей матушки. – Произнесла из открытого окна автомобиля Ребекка. – Никки, дорогая, думаю, тебе лучше пойти в дом, твоя мать наверняка вся извелась, ожидая твоего появления. Во многих отрывках из Библии говорится, что дети рождаются безгрешными. Это родители превращают их в монстров. Детям ведь так мало надо — хватает утешительной улыбки, тепла руки… А что родители им приносят? Свои страхи, свою ненависть, свою злость… Они становятся кривыми зеркалами, отражающими родительские искажения… Ребекка не хотела возвращаться. Она ненавидела этот дом, ненавидела свою мать, ненавидела свою семью, виновную во всех ее бедах. Когда-то у Ребекки было все, теперь же не осталось ничего. Все исчезло семнадцать лет назад, испарилось навсегда. - Что застыли? Удивлены? Ну, а я взяла и приехала. – Ребекка подошла к Финну, Элайдже и Лекси. – Да уж, выражение ваших лиц говорит само за себя. Не волнуйтесь «родственнички», я дождусь смерти Эстер и исчезну, вам не придется ходить с опущенными к полу головами, скрывая свой стыд. - Ребекка… - Элайджа схватил сестру за руку. - Убери свои руки, Элайджа Майклсон. - Ребекка, за что ты так ненавидишь нашу семью? Мы не виноваты в том, что случилось. – Со страхом в глазах произнесла Лекси. - Я просила! Молила вас о помощи! Но вы бросили моего мужа! А потом вы уничтожили Люсьена, потому что он напал на Клауса, на вашу семью. Но именно он сделал его таким. Он обучал, наставлял его, а потом бросил. Но виноват, конечно, Люсьен! У вас всегда виноват кто-то другой! А может быть в его истории злодеями были вы? Все-таки, так Майклсоны и поступают. Убивают, ранят, пытают, и все во имя семьи. Всегда и навечно. Я восхищалась этой клятвой, она вернула мне то, что из меня когда-то выбили – веру в тех, кого любишь. Я была полной дурой. Всегда и навечно лишь предлог делать все, что вам вздумается. Быть может, пора положить этому конец? Я пойду в свою комнату. Потому что, знаете… Хочу быть подальше отсюда. - Ты тоже Майклсон! – Крикнул ей вслед Элайджа. - Нет! Больше нет.