***
**Новый Орлеан** Кэролайн всегда любила библиотеки, особенно ту, что находилась в доме Майклсонов. Там она чувствовала себя очень уютно, всегда чувствовала себя в полной безопасности за стеной слов, красивых и мудрых. Лишь дважды она не хотела здесь появляться… Первый случай был после смерти Майкла, именно здесь тогда зачитывали его завещание, второй – после смерти Эстер. - Добрый день. – В библиотеке появился адвокат. – Позвольте представиться, Джеймс Уилкинс, адвокат покойной миссис Эстер Майклсон. - Давайте ближе к делу. – Произнес Клаус, вальяжно раскинувшись в кресле и положив руку на колено своей спутницы. – Читайте завещание, и мы сможем разойтись в разные стороны. - Для начала, мистер Майклсон, я попрошу покинуть всех посторонних этот зал. – Адвокат пристально посмотрел на его даму. – Мисс, боюсь, вы не упомянуты в завещании, поэтому, учитывая конфиденциальность дела, прошу вас выйти. - Рори. – Клаус указал ей на дверь одним движением головы, и девушке не оставалось ничего, кроме как покинуть библиотеку. – Можем продолжать? - Боюсь, нет, мистер Майклсон. – Отрицательно качнул головой адвокат. – Я не вижу нескольких лиц, упомянутых в завещании. Миссис Зальцман? - Не будет ли достаточно нашего с мужем присутствия? Наши дочери еще не достигли совершеннолетия. - Боюсь, миссис Зальцман, это невозможно. Эстер Майклсон четко распорядилась читать завещание только в присутствии всех наследников. Поэтому я вернуть завтра, надеюсь, вам хватит суток, чтобы привезти всех девочек сюда? - Я позвоню Джози. – Кивнул Аларик, покидая библиотеку. - Раз все складывается так, что мы застряли здесь еще на сутки… - Ухмыльнулся Кол. – Кэрри, не хочешь выпить вина? Если, конечно, моя дражайшая супруга не будет против. - Конечно, милый. – Улыбнулась Давина. – Фрея как раз обещала показать нам с Эммой Французский квартал. Отдыхайте. - Может быть, выпьем вина здесь? Уверена, многие не отказались бы сегодня. – Предложила Кэролайн. – Давина, я могу сделать тебе прекрасный фреш. - Отличная идея. – Кивнула Кэтрин. – По крайней мере, у нас есть сутки, чтобы пообщаться нормально. - Уж простите, родственнички, я пас. – Произнесла Ребекка, после чего хлопнула дверью и вышла из библиотеки. - Ну, Бог с ней. – Ухмыльнулся Кол. – Перебесится. Вот, знаете, я никогда не понимал, зачем наш драгоценный отец повесил в библиотеке телевизор? - Я хочу, чтобы взрослые чаще задумывались о чувствах детей. – Раздался голос, стоило ему щелкнуть кнопку на пульте. На экране появилась знакомая мужчине девушка, а в правом нижнем углу было написано ее имя. - Современное общество не всегда думает о том, что чувствует тот или иной человек. Люди разбрасываются оскорблениями и упреками, совсем не допуская мысли о том, что в эти моменты ощущают те, в кого эти злые слова летят. Чаще всего жертвами таких обстоятельств являются подростки, которые только на стадии поиска себя. То, как реагируют родители на наши неудачи, заставляет думать, будто у нас нет права на ошибку, словно мы должны быть безупречными. Подростков ругают за плохие успехи в школе. Подростков ругают за хамство по отношению к тем взрослым, кто их не уважает, говоря, что они все равно должны уважать любого, кто уже пожил. Подростков ругают за то, что у них есть свое мнение. Почему взрослые не хотят вспоминать себя в этот период? Зачем они хотят сделать из нас свои идеальные копии? Почему не учитываются наши чувства и наши личные мысли? Меня это раздражает. Я понимаю, что они, возможно, хотят, чтобы мы не повторяли их ошибок, но неужели не ясно, что опыта без ошибок не бывает? Нам необходимо ошибаться, без этого ни один человек не может в принципе. Ошибка при решении задачи – это нормально. Полученная плохая оценка – это нормально. Неудачи на личном фронте – это нормально. Неудачный опыт работы – это нормально. Все люди проходят через это. Взрослым стоит помнить, что они были такими же. - Почему-то раньше я не видел ничего подобного… - Удивился Элайджа. – Странная передача. - Это шоу «Слово детям». – Пояснила Дженна. – Наши ученики иногда участвуют в нем. - Девочка умна не по годам… - Улыбнулась Фрея. – Если бы наши родители понимали все, о чем она сказала, когда мы были детьми… Все могло бы быть иначе… - Это, конечно, здорово, но разве никто не заметил ее имя? - О чем ты говоришь? – Перевел взгляд на Марселя Финн. – Ее имя? - Хоуп Майклсон. Колитесь, кто из вас, братцы-Майклсоны, обзавелся внебрачным ребенком? - Не болтай ерунды, Марсель. – Ухмыльнулся Клаус. – Просто однофамилица. Мало ли на земле Майклсонов? Увлеченные разговором, они даже не заметили, как побледнела Кэролайн, как дрогнул голос Дженны, когда она рассказывала про шоу, как напрягся Кол, как Давина взяла Кэролайн за руку. Так часто бывает, люди часто не видят тех эмоций, что испытывают близкие им люди. - Прошу прощения, что-то мне стало нехорошо… - Притворилась Давина. – Кэр, не проводишь меня до комнаты? - Конечно, милая. – Улыбнулась Кэролайн, помогая Майклсон встать. – Кол, не хочешь пойти с нами? Проводим Давину до комнаты, а потом прогуляемся… Хоуп Майклсон семнадцать лет назад стала для Кэролайн и Кола лучиком света, стала целью их существования, надеждой на лучшее будущее для их семьи… Кэролайн помнила, как увидев результаты теста на беременность, тут же помчалась к своему доктору. В тот день в Мистик Фоллс шел сильный дождь, все вокруг было мокрым и очень холодным, но ей казалось, что вокруг лишь яркий солнечный свет, синее небо и яркие краски цветов у дороги… Она словно вынырнула из тьмы, в которую погрузилась после всего произошедшего… - Слушай, Кэр, ты какая-то слишком радостная. – Заметил Кол за ужином. – Рассказывай. - Серьезно? Неужели я упустила тот момент, когда в нашей стране запретили радоваться? - Я не видел тебя такой счастливой уже достаточно давно. Давай, рассказывай. - Кол, я беременна. – Кэролайн протянула Майклсону снимки узи. - Но… как? – Только и смог вымолвить брюнет. - Ветром надуло, конечно же. Форточку закрыть забыла. - Ты шутишь… Ты давно не шутила… Почему он похож на орех? - Боже, Кол, да что с тобой? - Я просто пытаюсь привыкнуть к мысли, что у нас будет ребенок… Это как-то странно… Нереально… - Может, это знак, что не все для нас потеряно? Что мы не такие чудовища, какими нас видят? - Не знаю… Но я уверен в одном. – Улыбнулся Майклсон. - В чем? - Теперь все наладится. Этот ребенок – наш шанс на счастливое будущее. Я говорил, как сильно люблю тебя? Они сидели на лестнице и пили красное Каберне Совиньон, которое так любила Кэролайн, ни о чем не разговаривая и не мешая друг другу углубляться в воспоминаниях о тех счастливых днях, когда Кэролайн узнала о своей беременности, о рождении и детстве Хоуп. - Знаешь, все так неустойчиво. – Произнесла вдруг Кэролайн. - Сегодня твоя маленькая девочка только начинает ходить, а завтра она уже мчится по скоростному шоссе. А ты — мать, ты должна приспосабливаться к тому, что твоя дочь продолжает расти. Ты только надеешься на то, что она проживет свою жизнь лучше, чем ты. - Она была рождена для этого, Кэролайн. Помнишь, мы поклялись, что сделаем ее самой счастливой? Мне кажется, у нас все получилось. Она прекрасна… Она умная, очень умная, порой мне кажется, даже слишком умная для своего возраста… Она милосердна, красива… - И она Майклсон… - Улыбнулась блондинка. – Она взяла что-то от каждого из вас… Она рассудительная как Майкл, амбициозная как Эстер, упорная как Фрея, справедливая как Финн, рассудительная как Элайджа, сильная как Клаус, красивая как Ребекка, нахальная как ты… - А еще она смелая… Как ты, Кэролайн. Только, мне иногда кажется, что ты забываешь, какая ты на самом деле… - На самом деле я слабая. - Нет, никогда так не говори, ты самая сильная женщина, которую я только знаю. - Спасибо, что ты всегда со мной… - Кэролайн положила голову на плечо Кола. – Помнишь, как мы ждали ее рождения? Кол, мне было тогда так страшно… Я так боялась, что с ней что-нибудь случиться… Что я ее потеряю… - К чему ты это вспомнила сейчас? - Мне снова страшно… Я снова боюсь потерять ее… - Мы всегда значит, что правда рано или поздно откроется, мы не смогли бы держать Хоуп вдали от семьи вечно. И, потом, ей уже шестнадцать, она взрослая девочка, и я уверен, что она понимает, что мы делаем все только для ее благополучия. Помнишь, как мы выбирали имя… - Не скромничай, ты дал ей имя, я тут была не при делах, вообще-то. – Рассмеялась блондинка. – Знаешь, мы с Хоуп очень скучаем по тебе… - Я знаю, и я неоднократно предлагал вам перебраться в Сан-Франциско, но ты ведь отказалась… - Да, до сих пор помню, как после скандала ты просто поменял билеты, даже не спросив меня, хочу ли я в Сан-Франциско… - Я не мог ждать вечера, мне хотелось покинуть этот проклятый город как можно быстрее. Я уже семнадцать лет хочу задать тебе этот вопрос… Почему ты не полетела со мной, а вернулась в Мистик Фоллс? - Я хотела домой. – Призналась Кэролайн. – Хотела к маме, к отцу… Боялась, что потеряю и их… - А меня потерять ты не боялась? - Нет, никогда. Я знала, что это не конец нашей истории, что мы с тобой будем вместе всегда. И ты подтвердил это, примчавшись в Мистик Фоллс уже через две недели… - Жить на два города всегда было тяжело. – Ухмыльнулся Кол. - Но ты прекрасно с этим справлялся. И, потом, что было бы, если бы ты остался в Мистик Фоллс? Ты бы не сделал такую прекрасную карьеру в бейсболе, не встретил бы любовь всей твоей жизни… - Почему ты сказала «справлялся»? - Хоуп, Лиззи и Джози поступают в Стэнфорд. – Поделилась Кэролайн. – Я уже говорила с Риком, как только девочки окончат школу через год, мы с ними переедем в Сан-Франциско. - Серьезно? - Кол подскочил с места и, подхватив Кэролайн, закружил ее в воздухе. – Это лучшая новость за всю мою жизнь. - Вот только не надо, ты забыл новости о рождении Хоуп, потом Эммы, новости о второй беременности твоей жены, в конце концов. Припомнить все? Еще одна «лучшая новость» была, когда тебя взяли в основной состав Сан-Франциско Джайентс, еще… - Так, стоп, мисс Зануда, переформулирую… Это одна из лучших новостей в моей жизни. - Уже лучше. – Рассмеялась блондинка, обняв Майклсона.***
Клаус впервые за семнадцать лет почувствовал себя дома. Именно здесь, в Новом Орлеане, который когда-то был рад покинуть, он осознал, что все семнадцать лет его тянуло именно домой. К своим сорока двум годам Клаус многого сумел добиться… У него не было финансовой поддержки корпорации Майклсонов, как у Элайджи, не было жены, которая могла бы оказывать моральную поддержку, как у Финна, но он смог создать с нуля преуспевающий бизнес. Сейчас, вернувшись в Новый Орлеан, он вспомнил, как безмятежна была юность, как весело и просто было с его семьей, вспомнил ту глупую, как он всегда говорил, клятву. Клаус всегда надсмехался над этой клятвой. Но правда в том, что все дело было в страхе… Клаус просто боялся остаться один. И он остался… Нет, он никогда не признается и никому не расскажет, что клятва «Всегда и навечно» для него не просто слова. И не просто имеют глубокий смысл. Но он не признает этого, потому что отец учил его другому… Отец учил его быть сильным, скрывать свои эмоции, контролировать себя… Даже в последние минуты жизни… - Пожалуйста, ответь на один вопрос… Всего один вопрос… - Ты можешь справиться и без моих ответов, мальчишка. - Будь хоть чуть-чуть милосердным, не оставляй меня без ответов. – Просил Клаус, сидя у постели умирающего. - Милосердие для слабых, Никлаус. Я всегда говорил это. Но, видимо, из меня вышел плохой учитель. - Тебе не нужно было быть моим учителем! Тебе нужно было лишь быть мне отцом! Но ты всегда презирал меня, не так ли? Я хочу знать почему. - Не знаю. – Искренне произнес Майкл. – Просто так вышло. Клаус искренне завидовал своим братьям, у которых была своя семья. У него самого никого не было. Точнее, было много разных женщин, с которыми он спал, но ни одна не смогла покорить разбитое сердце Клауса. Даже Аврора, отношения с которой были самыми долгими за последние семнадцать лет. Он взял ее с собой, чтобы показать семье, что он не одинок, но это была ложь, притворство, игра на публику. Аврора де Мартель была прекрасная… Рыжие волосы, зеленые глаза… Во времена инквизиции ее могли бы запросто сжечь на костре из-за одной внешности. Но двадцатишестилетняя модель не была той женщиной, которую Никлаус хотел бы видеть рядом с собой в качестве жены и матери его детей. Ему вообще казалось, что никто не сможет затмить его бывшую жену. Она предала его. Раньше Клаус думал, что мог бы простить своему ангелу все на свете, но простить измену, столкнувшись с ней, Клаус не смог. Французы говорят, что женщина не может быть по-настоящему прекрасной, если в ней нет чего-нибудь гадкого. Его бывшая жена действительно была прекрасна, поэтому все закончилось столь плачевно. Никлаус подошел к окну в кабинете отца с бокалом бурбона в руках. Было уже темно, почти все спали, лишь Ребекка лежала с планшетом в гамаке в дальнем углу сада, и Кол с Кэролайн пили вино за одной из парадных лестниц, заливисто смеясь над чем-то. - Ностальгия? – Услышал Клаус голос старшего брата и развернулся. - Давно здесь не был. – Ухмыльнулся он. – Тебе что-то нужно, Элайджа? - Да. – Мужчина налил себе бурбон. – Я хотел извиниться. - За что? – Не понял Клаус. - Я подвел тебя. Когда отец впервые поднял на тебя руку, я должен был остановить его. Но я не сделал этого. И после я пообещал тебе: «Всегда и навеки. Семья превыше всего». - Снова эта клятва? Зачем ты мне все это говоришь сейчас, Элайджа? - Потому что у нас появился шанс, Никлаус, разве ты не видишь? - Шанс? На что? - На новую жизнь. Вернуть всё, что мы потеряли. Всё, что у нас отобрали. Никлаус, наши собственные родители презирали нас, наша семья была разрушена, мы были разрушены. И с тех пор то, что ты когда-либо хотел, что мы хотели была семья. - Но семьи давно нет, Элайджа. И, боюсь, это уже не исправить. Никогда.***
Хоуп всегда любила джаз, который считала одним из величайших музыкальных языков. Она считала, что джаз - самое лучшее, что изобрела Америка. У джаза есть душа, он создает хорошее настроение, потому что сама эта музыка - в лучших ее проявлениях - дерзка, богата и неистощимо изобретательна. - Кэролайн! – Увлеченная разговором с Давиной Хоуп услышала визг Лиззи и обернулась. - Привет, детки. – Кэролайн обняла сразу двух своих крестниц. – Когда вы прилетели? - Около часа назад. – Подошла к ним Хоуп. – Рик встретил нас в аэропорту. - Милая… - Кэролайн отпустила близняшек Зальцман и крепко прижала к себе дочь, целуя в макушку. – Я безумно соскучилась. - Я тоже, мам. Но еще больше я соскучилась по этому наглецу. - Попрошу без оскорблений, дорогая. – Кол ухмыльнулся и закинул руку на плечо Хоуп. – Но, Кэрри, наша малышка права, мы с ней уже давно не виделись, так что успеете поболтать позже. Пошли, сядешь рядом со мной. - Я вообще не понимаю, зачем я здесь? - Малыш, она была твоей бабушкой. – Пояснил Кол. - Но я ее не знала. И, вообще, разве ей было известно о моем существовании? - Поверь, старая ведьма знала все. Мне кажется, или тебя действительно что-то сильно беспокоит? Ты можешь мне рассказать все, ты же знаешь. - Знаю… Мне кажется, мама не рада моему приезду. – Растеряно произнесла Хоуп. - Что ты, детка, она рада. Просто она бы не хотела впутывать тебя в эти распри с наследством. - А будут распри? - Поверь, в нашей семье их не избежать. - И что мне делать? – Спросила девушка. - Хоуп, ты не задавала этот вопрос никогда. Даже когда была совсем маленькой. – Рассмеялся Кол. – Уверен, моя девочка всегда знает, что делать. - Буду делать вид, что мне на них плевать. Особенно на некоторых. - Время. – Подошла к их диванчику Кэролайн и села рядом с Давиной. – Я видела в окно машину адвоката, значит, они сейчас придут. - Не переживай, мамочка. Я буду вести себя прилежно. – Взяла руку матери Хоуп, но тут же отпустила, увидев вошедшего адвоката, за которым в библиотеку прошли все остальные претенденты на наследство. Сегодня мистера Уилкинса не было, вместо него приехал другой адвокат, но в руках он держал ту же красную папку с завещанием Эстер. - Итак, уважаемые претенденты на наследство. Прежде чем я зачитаю завещание ныне покойной Эстер Майклсон, я бы хотел представиться и проверить, все ли присутствуют в этом зале, поскольку. - Мы в курсе, что Эстер настаивала на прочтении завещания только всем претендентам одновременно. – Нагло перебил адвоката Никлаус. – Продолжайте уже, мистер… - Эндрю Портер. Итак, по моим подсчетам, в зале присутствуют все претенденты, а потому мы можем приступить к прочтению завещания. "Я, Эстер Соммерс Майклсон, 10 сентября 1954 года рождения, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, на случай моей смерти настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: Моей дочери, Фрее Майклсон, завещаю свою библиотеку, а также контрольный пакет акций (75%) издательского дома «Майклсон Пресс». Моему сыну, Финну Майклсону, завещаю свой пакет акций юридической фирмы «Майклсон и Партнеры». Моему сыну, Элайдже Майклсону, завещаю свой дом в Мистик Фоллс, а также счет в банке Кипра. Моему сыну, Никлаусу Майклсону, завещаю остров в Атлантическом океане, подаренный мне его отцом в день его рождения. Моему сыну, Колу Майклсону, завещаю свой счет в Швейцарском банке. Моей дочери, Ребекке Майклсон, завещаю дом на берегу озера Фон в штате Вирджиния. Моей невестке, Алексии Бренсон Майклсон, завещаю картину Пьера Огюста Ренуара «Площадь перед церковью Святой Троицы». Моей невестке и крестнице, Кэтрин Гилберт Майклсон, завещаю свое ожерелье, инкрустированное бриллиантами и рубинами. Моей крестнице, Елене Гилберт Сальваторе, завещаю свои серьги, инкрустированные бриллиантами и изумрудами. Моей племяннице, Дженне Соммерс Зальцман, завещаю картину Поля Сезанна, “Вид на гору Сент-Виктуар из рощи в Шато-Нуар”. Моей невестке, Давине Клэр Майклсон, завещаю свой браслет, инкрустированный изумрудами. Моему внучатому племяннику, Джереми Гилберту, завещаю свой пакет акций археологического бюро, входящего в Холдинг Корпорации Майклсонов. Моим внучатым племянницам, Элизабет и Джозетт Зальцман, завещаю в равных долях свой пентхаус в районе Верхний Ист-Сайд в Нью-Йорке. Моей внучке, Николь Мальро-Майклсон, завещаю пакет акций (25%) издательского дома «Майклсон Пресс». Моим внукам, Грейсону и Шарлотте Майклсон, завещаю в равных долях свой дом в Эдинбурге. Моей внучке, Эмме Майклсон, завещаю свою коллекцию винтажных кукол. Моему внуку, Генри Майклсону, завещаю свой автомобиль марки Cadillac DeVille. Моему верному помощнику, Марселю Жерару, завещаю пожизненное содержание в размере 20 тысяч долларов в месяц. Моей невестке, Кэролайн Форбс Майклсон, завещаю свой пакет акций бюро переводов, входящего в Холдинг Корпорации Майклсонов. И, наконец, моей внучке, Хоуп Майклсон, завещаю все не упомянутые в данном завещании картины из моей коллекции". - Подождите. – Не понял Элайджа. – В завещании не сказано ни слова про Холдинг. - Мистер Майклсон, я еще не закончил чтение последней воли вашей покойной матушки. Позволите мне продолжить? - Неужели старуха переписала холдинг на левого человека? – Не мог поверить Кол. - Майклсон. – Стукнула его Кэролайн. – Замолкни. Продолжайте, пожалуйста, мистер Портер. - Благодарю, миссис Майклсон. – Сухо произнес адвокат. "Акции Холдинга и всё не упомянутое выше имущество получит один из следующих претендентов – Фрея Майклсон, Финн Майклсон, Алексия Майклсон, Элайджа Майклсон, Кэтрин Майклсон, Никлаус Майклсон, Кэролайн Майклсон, Ребекка Майклсон, Кол Майклсон, Елена Сальваторе. Все получит тот из вышеупомянутых претендентов на наследство, кто сможет разыскать Морскую деву. Такова моя последняя воля и завещание". - Что за бред? – Подскочил Никлаус. – Что это значит? Нужно что-то с этим делать! Это сумасшествие какое-то. - Боюсь, мистер Майклсон, я не имею право вмешиваться. Хочу подметить, что несовершеннолетние не могут принимать участие в разгадке этого ребуса. Также те, кто не собирается претендовать на нераспределенное наследство, могут сразу же отказаться от поисков. - Я не буду претендовать на наследство. – Поднялась Елена. – Нам не нужны деньги Эстер. - Наследство наследством… Меня больше интересует другой вопрос. – Улыбнулась Фрея. – Мама упомянула в завещании, цитирую: «свою внучку, Хоуп Майклсон». Я так понимаю, милая, ты – Хоуп. - Верно. – Ответила девушка. – Хоуп Андреа Майклсон. Рада наконец-то познакомиться со всеми вами. - Мы видели твое выступление по телевизору. – Произнес Элайджа. – Толковые слова. Ты умна не по годам. - Благодарю. Но, думаю, в этом не только моя заслуга, правда? – Хоуп посмотрела поочередно на Кэролайн и Кола. - Наша малышка с самого детства была гениальна. – Ухмыльнулся Кол, обнимая Хоуп. – Кстати, недавно, она взломала базу Виргинского филиала Министерства образования, выгрузила бланки ежегодного экзамена и, решив их все, толкнула одноклассникам. - Кол, мы это обсуждали. Тут нечем гордиться. - Да уж, мама посадила меня под домашний арест. – Скривилась Хоуп. - А вот я считаю, что это была хорошая предпринимательская хватка. – Рассмеялся Элайджа. – Хотя, конечно, это не самый красивый поступок. - Она вся в меня, правда? - Кол, в тебя бы она была, если бы бухала беспробудно и таскала домой непойми кого. – Внесла свою лепту в разговор Ребекка. - Почему вы скрывали от нас племянницу? – Не могла понять Кэтрин. - Потому что мы не общались до этой недели, Китти-Кэт. И, потом, разве мы с Кэрри должны были обзвонить всех и сообщить о рождении Хоуп? Что-то я не припомню, чтобы кто-то из вас делал подобное. - Поздравляю, Хоуп Майклсон, сегодня ты видела минусы того, что значит быть Майклсон. А плюс в том, что мы пойдём на всё ради друг друга. Ибо доверять в этой жизни можно только семье. – Подошел к девушке Клаус. - Семье? – Переспросила Кэролайн. – Разве мы все еще семья?