***
Фрея с раннего детства любила книги. Они словно погружали ее в другой мир, где не было жестокости отца и придирок матери. Она мечтала поехать в Нью-Йорк и стать писательницей. И она знала, что никогда и никому не даст отнять свою мечту. В Нью-Йорк она, конечно же, не уехала, но писательницей стала. После смерти отца. - Фрея, скажите, что вы чувствовали, когда писали столь откровенную книгу о своей жизни? – Задал вопрос репортер. - Когда я писала книгу «Отец и дочь», то спрашивала женщин о том, какую роль в их жизни играл отец. – Начала свой рассказ Фрея. - Выяснилось, что существует два варианта ответа: либо женщина хвастались своим отцом, но затруднялась сказать, чем именно он такой замечательный; либо плакала. Когда речь заходит о наших, женских отношениях с отцами, то середины нет, только крайности. Эта книга была моей возможностью рассказать свою историю. Историю о молодой девушке, которая всегда мечтала вырасти сильной и смелой, как ее отец, красивой и влиятельной, как ее мать. Историю о молодой девушке, которая всегда мечтала одновременно походить на своих родителей и быть абсолютно другой. – Улыбнулась блондинка. - А сейчас прошу простить меня, моя мать не любит, когда опаздывают на семейный ужин, но вы итак это знаете из моей книги. В какой-то момент Фрея просто поняла, что устала от собственной жизни… Особенно тяжело было теперь, когда в Новый Орлеан после смерти бывшего мужа переехала Эстер Майклсон, ее мать, сразу же руша их привычную спокойную жизнь. Первым не выдержал Клаус. Через три дня после переезда матери они с Кэролайн собрали вещи и переехали в другой дом. Еще через неделю сорвалась Ребекка, убедив Стефана съехать из особняка. И Фрея чувствовала, что она будет следующей… — Почему ты продолжаешь писать? – Накинулась на нее Эстер прямо с порога. - Почему продолжаешь портить репутацию нашей семьи? — Это всё голоса. Не могу их остановить, они ко мне приходят. Когда ем, когда сплю, когда иду по дому... Только когда я переношу голоса на бумагу, они исчезают, освободившись, и лишь тогда мой мозг успокаивается, обретая покой. Я бы помешалась, если бы не записывала эти голоса. — Ты одержима, Фрея. — Возможно, ты права. – Рассмеялась Фрея. – Но, в таком случае, я бы не хотела избавляться от этой одержимости. Она дает мне веру в то, что не все потеряно, что я еще могу сделать то, о чем всегда мечтала. — Невероятно! Просто невероятно! Ты хоть понимаешь, чего нам стоила твоя выходка? И не думай, что я говорю лишь о деньгах! Наша репутация подмочена! — Я хочу уйти. – Резко произнесла Фрея. — Прошу прощения?! — Я сказала, что хочу уйти! Не хочу больше здесь оставаться. Даже не желаю торчать и лишней минуты в Новом Орлеане. Так что я забираю свою дочь, и мы с Килин и Никки уезжаем. — Юная леди, меня не волнуют ваши капризы. – Ухмыльнулась Эстер. - Дело касается не только тебя — тут речь о добром имени семьи Майклсон и твоём очевидном желании растоптать его! — А я ничего иного и не делала, кроме того как отстаивала семейную честь от имени той, которая рушит нашу семью! – Отреагировала блондинка, после чего получила болезненную пощёчину от матери. — Ты меня разочаровала. Ты и представить себе не можешь, через что я прошла, чтобы увековечить нашу фамилию. И если ты только посмеешь уйти, ты не получишь ничего из того, что твой отец оставил нашей семье после смерти. — Я делаю то, что считаю правильным, и это не включает трату моего времени здесь, среди Новоорлеанских снобов. Наследство Майклсонов не принадлежит тебе. Его часть — моя, и я буду распоряжаться им. — Нет, не будешь. Ты не покинешь Новый Орлеан. Ты будешь сидеть здесь под замком, пока я не решу, выпускать тебя или нет. Будешь под постоянным надзором и вдали от проблем, пока я и ты не определим твоё дальнейшее будущее. — Что?! — Твоё суждение, что ты можешь получить всё, что захочешь — явный признак нашей с Майклом ошибки, как родителей. Но с этого момента уж я-то уделю тебе всё своё внимание, в котором ты нуждаешься. Начиная с того, что ты не покинешь моё поле зрения. — Ты не можешь просто удерживать меня здесь, мама! Мне двадцать девять лет! Я жената! У меня дочь! Я сама буду распоряжаться своей жизнью. Подавись ты этим гребаным наследством, мне ничего не нужно! Но ты больше никогда не увидишь меня и мою дочь. – С этими словами Фрея скрылась на втором этаже, открыто игнорируя семейный ужин, на который уже съехались все ее братья и сестры, также ненавидящие свою мать, но все еще верящие, что что-то в этой женщине изменится. Фрея больше не верила. Она больше не могла найти оправдания поступкам Эстер. - Браво, мам. – Зааплодировал Клаус, проходя в холл, где все еще стояла разгневанная Эстер. - Добилась своего? - Я не желаю это слушать, Никлаус. – Резко произнесла женщина. – Я буду в своей комнате, ужин сегодня пройдет без меня. К тому же, нельзя назвать семейным ужин, где не будет большей части этой семьи. - Скучали по мне? – В особняк вошла Ребекка, держа в руках коробку с пирогом. - Где ты была так долго? Ты опоздала. – Посмотрел на нее Никлаус. - Где нужно было. – Ребекка впихнула коробку ему в руки. – А вообще, я пришла сказать, что мы со Стефаном хотим поехать в Италию, его отец нашел там очень хорошую клинику, где ему помогут. Что скажете? - Вы всё равно сделаете так, как хотите. – Произнес Клаус. – Зачем тебе знать мое мнение? В США тоже есть прекрасные клиники, но вы выбираете вариант на другом конце планеты. - Наше решение должно быть единогласным. – Посмотрел на брата Элайджа, выйдя из кухни. Я считаю, что если Стефану помогут в Италии, нужно ехать. - Здесь не демократия! - Ты прав, Клаус. – Злобно посмотрела на брата Ребекка. – Здесь семья. Ты всегда говоришь, что Деймон и Стефан ругаются, как собаки. Верно. Сальваторе могут ругаться, как собаки, но, в конце концов, умрут друг за друга. По крайней мере, они знают, что такое семья. А ты… Ты вечно отталкиваешь нас. Всех нас. Ты поругался с Финном, ты подрался с Колом. Ты – самый эгоистичный, самодовольный и ужасный брат в мире! - Да как ты смеешь это говорить! – Разозлился Клаус. – Я – эгоистичный? Я старше тебя на пять лет, Ребекка. Всего на пять лет. Моя жизнь закончилась, как только ты родилась! - Я ненавижу тебя… - Прошептала Ребекка, прежде чем выбежать из дома в слезах.***
Лекси любила сидеть на крыше какого-то высокого здания, думать о чём-то... отстраненном, вдыхая едкий дым сигареты. Этот дым заполнял её лёгкие и дышать становилось тяжело. Она выдыхала его и чувствовала облегчение. Это успокаивало и давало понять, что она убивает своё тело, свою жизнь, но не душу. Душа спокойна, она устала. Она хочет уйти. Спрятаться от всех. Но ведь убивает не только дым убивают и те, кто находится рядом. Те, кто стали её дороги. Лекси знала, что рано или поздно, они добьют его. - Здравствуй, Элайджа. – Слегка ухмыльнулась Алексия, когда Элайджа сделал первые шаги на ее любимую крышу. - Странное место для встречи… - Я люблю крыши… С них видно весь город… Всех людей… Всё, кроме того, что происходит внутри нас. - О чем ты хотела поговорить? – Задал вопрос мужчина, присаживаясь рядом. – Ты сказала, что это срочно… - Да, я хотела поговорить с тобой о Кэт. – Кивнула девушка. - Послушай, мы с ней, конечно, поссорились, но это не значит, что у нас с тобой все начнется снова. Мне просто нужно время… - Ты никогда не смотрел на меня так, как на нее. Это правда… Я знаю, другая бы на моем месте ее ненавидела, а я нет. Элайджа, я дам тебе дружеский совет… - Улыбнулась Бренсон. - Забудь про гордость. Ты думаешь, что появишься через пять-десять лет с цветами, и она все поймет? Поймет, почему ты так легко сдался? Женщина мечтает, чтобы мужчина за нее боролся, поверь. - Мне кажется, я окончательно запутался… - Признался Элайджа. – Я хочу быть с ней, но… - Если ты хочешь быть с ней, не может быть никаких «но», Эл. Просто иди к ней. Всё. - А чего хочешь ты, Лекси? – Посмотрен на блондинку Элайджа. - Я хочу встретить человека, который будет любить меня, чтобы мы могли убежать с ним в середине ночи и нарваться на приключения, увидеть мир и есть на дешевых заправках, сидеть на крыше машины и смотреть на звёзды, любить друг друга без лжи, без притворства. И я просто быть где-то, но не здесь. Я уезжаю, Элайджа. Попробую начать все с чистого лица. - Надеюсь, твои мечты сбудутся… - Я была рада увидеть тебя, Элайджа… В последний раз. – Лекси обняла человека, которого любила всем сердцем. - Не зарекайся, возможно, это не последняя наша встреча. - Возможно. Но даже если мы когда-то еще встретимся, Элайджа Майклсон, мы будет совсем другими людьми. Так работает жизнь… - Лекси отпустила его и направилась к лестнице. – А теперь мне пора. Позвони ей, пока не испортил всё окончательно. - Спасибо… - Произнес Элайджа ей вслед. - Элайджа? – Резко развернулась Лекси, прежде чем покинуть крышу. – Просто помни, что я люблю тебя… - Я знаю. – Кивнул Майклсон, после чего достал телефон и набрал номер своей невесты. – Кэт, нам нужно поговорить. - Что еще ты хочешь от меня услышать? – Ответила девушка в трубку. - Просто… Откуда мне знать, что это не очередная твоя ложь? Кэтрин Гилберт обманывает еще одного мужчину… - Я сказала правду о своих чувствах к тебе. Мне нужно, чтобы ты доверял мне. Я хочу, чтобы ты доверял мне. Как я доверяю тебе. Иначе ничего не выйдет, Элайджа. Ни-че-го. - Я доверяю тебе. – Произнес Майклсон. – Можно я приеду, и мы поговорим? - Приезжай. – Согласилась Кэтрин.***
Отправляясь после обеда в особняк Майклсонов, куда его срочно дернула Ребекка, Стефан не мог понять, что забыла в доме отца его супруга, которая клялась никогда больше не переступать порог этого дома. Он знал, что Ребекка безумно упряма, и она никогда не отказывалась от своих позиций, не давала задний ход своим словам и поступкам. Ему оставалось лишь списать эту ситуацию на причуды беременной женщины. - Ребекка? – Позвал Стефан, переступил порог пустого особняка. – Бекс, милая, нам нужно ехать к врачу. Никто не ответил. В доме вообще было как-то слишком тихо… Так тихо здесь не было никогда, по крайней мере, Стефан такого не помнил. Он обошел все комнаты, расположенные на первом этаже, всё это время пытаясь докричаться до Ребекки, но она не отвечала, ровным счетом, как и ее телефон. - Кэролайн, привет, ты не знаешь, что с Бекки? – Задал вопрос подруге по телефону Стеф. – Мне позвонили из особняка, сказали, что Ребекка здесь и просит меня забрать ее, но я приехал, а ее здесь нет… Мы должны были ехать к врачу сегодня… - Нет, она мне сегодня не звонила. – Ответила Кэролайн, пока Стефан открывал дверь одной из гостиных. – Не переживай ты так, это же Бекки, она могла просто поехать в клинику сама и забыть перезвонить тебе… - Кэролайн, ты можешь выполнить мою просьбу? – Внезапно произнес Сальваторе. - Конечно, мы же друзья… - Если со мной что-то случиться, скажи Ребекке, что я люблю ее и буду любить ее вечно, хорошо? - Стеф? Я не понимаю… - Сказала Кэролайн, но Стефан уже ее не слушал, выронив телефон из руки… Прямо посреди гостиной в огромной луже крови лицом вниз лежала молодая девушка со светлыми волосами… Если бы Стефан не знал досконально каждый миллиметр тела своей жены, он бы мог подумать, что это она… Но он знал, что это не Бекки, хотя девушка издали чем-то напоминала его супругу. Рядом с телом лежал окровавленный нож, и Стефан, сам не понимая почему, поднял его… Он стоял и не мог понять, что произошло в этом доме… Стефан аккуратно перевернул тело и узнал девушку… Это была новая помощница по хозяйству, Оливия Паркер, которую Эстер наняла несколько недель назад. Но кому могло понадобиться убивать бедную неприметную девушку? Стефан испугался… Испугался, что Оливия не была целью жестокого убийцы… Он боялся, что целью была его жена, которой здесь, конечно же, быть не могло… Внезапно Стефан услышал шаги и резко обернулся. В руке он все еще держал нож. В проходе стояла та, кого он знал многие годы, и она была очень напугана, переводя взгляд с тела на Стефана и на нож в его руке. Девушка закричала, и Стефан бросился к ней, чтобы успокоить, объяснить, что он не трогал Оливию, что он просто нашел ее тело, но девушка схватила кочергу, лежащую у камина, и замахнулась. - Не подходи… - Прошептала она. - Положи это, пожалуйста. – Стефан сделал шаг вперед, но вдруг почувствовал сильную боль в районе виска и нож выпал из его руки. Голова Сальваторе закружилась, и он упал. Упал и ударился тем самым виском о железную решетку камина. А дальше была лишь темнота… Девушка, поняв что натворила, сделала несколько шагов назад и наткнулась на стену, после чего осела на пол, схватившись руками за голову, и закричала так громко, как только могла… - Боже мой, что ты наделала? – Услышала девушка до боли знакомый мужской голос у себя за спиной. – Ты убила его? - Нет… - Прошептала она. – Нет, нет… Я не хотела этого, клянусь тебе… Я вошла, а он стояла над телом с ножом… Я… Его глаза были такими странными… Я закричала, и он бросился ко мне… Я так испугалась… так испугалась… Я схватила кочергу и замахнулась, я хотела лишь отпугнуть его… Но я попала в голову… Он упал… И ударился… Ударился об решетку… Кровь… повсюду кровь… Я убила его, понимаешь, я убила его… Это я виновата… - Милая, тихо… - Меня теперь посадят, да? Меня посадят? - Послушай меня, хорошо? Мы никому об этом не скажем, слышишь? Это будет наша с тобой тайна, хорошо? Дай мне кочергу, пожалуйста… Девушка трясущимися руками отдала мужчине то, что он просил, и он вытер отпечатки носовым платком, после чего убрал кочергу на место и посмотрел на девушку, которую жутко трясло от всего произошедшего… - А теперь нам нужно уйти отсюда, ладно? Нас здесь сегодня не было… Ты была на маникюре в салоне Женевьев, если что она подтвердит твое алиби. Запомнила все? - Я не хочу врать… Это же Стефан… Я… Я убила его… Убила Стефана… - Ты должна сделать так, как я тебе говорю… Ты уже не сможешь помочь ему, но мы можем спасти тебя, понимаешь? - Да… - Наконец согласилась она.***
*** На похоронах были лишь члены семьи и друзья. Те, кто не верил в обвинения, выдвинутые против Стефана. Для остальных Стефан Сальваторе был теперь лишь убийцей, нелепо умершим сразу после совершения убийства. Такова человеческая сущность… Люди помнят лишь плохое, делая вид, что хорошего не было вовсе. Когда Стефан был жив, сотни, даже тысячи людей обращались к нему за помощью, умоляли спасти их близких, выделить средства на лечения из бюджета его фонда, но теперь, когда его обвинили в убийстве, все благополучно сделали вид, что Стефан не был тем человеком, который спасал их детей когда-то… Они все стояли порознь… Кол обнимал Кэролайн, чья тушь уже давно размазалась по его рубашке. В нескольких шагах от них стояли Деймон и держащая у него на плече голову Елена, еще дальше в полном одиночестве стоял Клаус, лицо которого вообще не выражало эмоций. Эстер что-то шептала Финну, Элайджа придерживал Кэтрин, которая, казалось, еле стояла на ногах… С другой стороны от могилы стояли друзья Стефана, съехавшиеся с разных городов страны, чтобы проститься с ним… Бонни Беннет, Тайлер Локвуд, Мэтт и Викки Донован, Лекси Бренсон… Никто из них не мог поверить, что Стефана больше нет… — Не сдерживайся, Лекси, плачь. – Приобняла подругу Бонни Беннет. - Похороны для того и нужны, чтобы позволить живым плакать, сколько они захотят. — Нет, Бон. Я не хочу, чтобы, прощаясь с нашим лучшим другом, мы рыдали. Он бы разозлился, если бы знал… - Лекс, он был твоим самым близким другом, вы были вместе с пеленок, неужели ты думаешь, что не имеешь права на слезы? - Я плакала… Все дни до похорон. Плакала, сидя в той самой квартире, на той самой кухне, где мы часто сидели и разговаривали о всякой ерунде… Говорят, похороны нужны живым, чтобы мы могли поверить в смерть человека… Говорят, только услышав, как гвоздями заколачивают гроб, мы можем отпустить человека… Но я не могу поверить, Бонни, не могу… Прямо на земле у свежевырытой могилы сидела молодая девушка, чье лицо было скрыто за черной вуалью… Ей было тяжелее, чем всем остальным на этом кладбище… Ребекке казалось, что ей было бы легче, если бы она сама умерла. Она так мечтала, что они со Стефаном проживут долгую жизнь. А он ушел, бросил её одну в непроглядной темноте. Казалось, они только поженились… Они прожили в браке всего пару лет, а теперь она хоронила того, с кем должна была прожить всю эту жизнь… Похороны закончились, и люди стали расходиться… На кладбище остались лишь Ребекка, Кол, Кэролайн, Деймон, Клаус и Элайджа… Только семья… Эстер увезла всех остальных в особняк на поминки, делая вид, что безутешно страдает по умершему мужу дочери… - Кол, помоги мне… - Подошёл к брюнету Деймон. – Нужно что-то сделать, ей сейчас нельзя сидеть на холодной земле… - Бекки… - Кол подошел к близняшке. – Бекки, пожалуйста, рядом есть скамья, давай сядем туда? - Оставьте меня в покое! Оставьте все меня в покое! – Прокричала Ребекка. – Убирайтесь! Оставьте меня! Это вы во всем виноваты… Наша чёртова семейка моральных уродов! Как же я всех вас ненавижу! - Уйдите… - Подбежала к друзьям Кэролайн. – Я сама разберусь. Просто оставьте ее… - Она – моя сестра, Кэр. – Возмутился Кол. - Она потеряла мужа и ребенка в один день. И в этом виновен кто-то из нашей семьи, мы прекрасно знаем это. И я прошу вас уйти сейчас… Я попробую с ней поговорить… Кол лишь коротко кивнул подруге, уводя Деймона в сторону ворот, чтобы дать Кэролайн возможность хоть как-то помочь убивающейся Ребекке. - Ребекка Сальваторе, я требую, чтобы вы немедленно подняли свою тощую задницу с земли и пошли со мной. Я должна кое-что рассказать… О том дне… Стефан звонил мне… Незадолго до того, что случилось? - Стеф звонил тебе? – Вскочила Ребекка. – Но… почему… Почему он не позвонил мне? - Он звонил, но ты была вне зоны… - Кэролайн взяла подругу под руку и повела в сторону скамьи. – Он сказал, что приехал в особняк забрать тебя, но тебя нет… И он не может дозвониться… И он переживает за вас с малышом. Сказал, что ему позвонили из особняка, сказали, ты ждешь его там… Ты понимаешь, что это значит, Ребекка? - Кэролайн… - Это значит, что Стефана заманили туда специально… Кто-то решил повесить на него это убийство. Остается лишь один вопрос – кто? - Он сказал что-то еще? - Да. Он сказал, что если вдруг что-то с ним случится, я должна передать тебе, что он любит тебя и будет вечно любить тебя… Для Клауса Стефан был большим, чем просто муж младшей сестренки… Он смог стать Майклсону настоящим верным другом, коих у Клауса было не так много… Стефан всегда давал толковые советы, умел выслушать и помочь в любой, даже самой гнилой ситуации. И Клаус не мог поверить, что это все не просто сон, что это происходит на самом деле, что Стефана больше нет… - Ты... ты однажды мне сказал, что ты не герой. – Клаус положил руку на надгробную плиту. - Были времена, когда я даже думал, что ты не человек. Но позволь мне сказать, ты был лучшим человеком. Самым человечным из всех. И никто никогда не убедит меня, что ты обманывал. Я был так одинок, и я стольким тебе обязан. Но, пожалуйста, осталась еще одна вещь, еще одна вещь, еще одно чудо, Стефан, ради меня, не будь мертвым. Сделаешь это ради меня? Просто прекрати это. Прекрати. - Клаус, нам нужно поговорить. – Подошел к брату Элайджа. – Кэролайн и Кол сегодня покидают Новый Орлеан. Если ты ждал подходящего момента... то сейчас самое время. Поговори с женой, пока вы оба не совершили самую ужасную ошибку в своей жизни. - Самой ужасной ошибкой в моей жизни, Элайджа, была женитьба на девушке, которая спала с моим братом у меня за спиной. Поэтому мне не нужен никакой «подходящий момент». Утром я подписал документы о разводе, которые она передала через Дженну. Все кончено, нет больше никакой Кэролайн Майклсон и нет никакого «жили они долго и счастливо». И, кстати, я сегодня тоже улетаю. - Куда, позволь спросить? - Мадрид. Решил немного развеяться после всего, что произошло. Так что, желаю удачи, брат. На свадьбе, извини, присутствовать не смогу. – Ухмыльнулся Клаус. – Передай Кэтрин мои искренние сожаления. - Свадьбы не будет, не сейчас. Мы не можем устраивать такое торжество, когда Стефан… умер. В нескольких метрах от могилы Стефана на скамье сидели две блондинки, обе опустив головы вниз и рассматривая землю, будто это и не земля вовсе, а одна из величайших и прекраснейших картин. - Как думаешь, куда попадают люди после смерти? – Посмотрела на невестку Ребекка. - Бекс, я не знаю, куда попадают люди после смерти, но я точно знаю, где они остаются. Те, кого ты любишь, всегда с тобой. Человек умирает лишь тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем. Поэтому Стефан будет жить вечно. В наших сердцах. В сердцах тех, кто искренне и безусловно любил его. - Последние четыре года он всегда был со мной… Я так люблю его, Кэролайн… И я не знаю, как жить дальше… Как вообще люди понимают, что пришло время двигаться дальше? - Я не знаю… - Сжала ее руку Кэролайн. – Думаю, однажды ты встретишь кого-то еще и полюбишь его всем сердцем. И это будет означать, что ты пошла дальше. Даже не осознавая этого. - Они обвинили его во всем произошедшем… Назвали его убийцей… Кэролайн, но это же не так… Это не Стефан… - Нет, конечно, нет, дорогая. Стефан был прекрасным человеком, он не был способен на убийство. - Знаешь, я этого так не оставлю. Я буду бороться каждый миг. Даже если моя душа сломлена. – Сказала Ребекка, прежде чем покинуть кладбище.***
*** **Новый Орлеан, 2028** Следуя по дороге жизни, нужно научиться без сожаления оставлять позади все то, что затрудняет твой путь вперед: плохие воспоминания и старые обиды, прошлые ошибки и былые разочарования, а главное - людей, доказавших своими словами и поступками, что вам с ними больше не по пути… Кэролайн была уверена, что смогла оставить в прошлом всё то, что произошло в этом городе семнадцать лет назад, все то, что разделило ее жизнь на «до» и «после», но правда в том, что она не смогла. Она врала самой себе все эти годы, пыталась убедить себя, что эта семья для нее больше ничего не значит, но это было не так… - Знаешь, твоя дочь на него похожа. – Произнесла Аврора, подойдя к окну библиотеки, где на широком подоконнике сидела Кэролайн с чашкой кофе. – Признай, ей будет лучше с отцом. - Это не твое дело, Аврора. – Резким тоном ответила Кэролайн, поднимаясь на ноги. - Мне кажется, моё. – Улыбнулась рыжеволосая девушка. – В конце концов, скоро я стану ее мачехой. Поверь, мы с Ником дадим ей лучшее будущее, чем можешь дать ты. - Аврора… - Медленно произнесла имя девушки Кэролайн, посмотрев ей прямо в глаза. - Человек может пожертвовать всем в этой жизни. Любимым человеком, мужем... Имуществом. Но только ради одного пожертвует собой. Ради ребенка. - Материнство – это прекрасно. Я очень хочу быть с мамой. У нас с Ником вообще будет много детей. - Так вот, дорогуша, если мой ребенок будет страдать… Если ей навредят… Или попробуют забрать ее у меня… То я уничтожу всех, кто с ней это сделал. И глазом не моргну. Не забывай это.