Да чтоб тебя

Р. Что ты думаешь о татуировках? JK. Буду набивать в следующем году. Чонгук тут же блокирует телефон, оставляя на столе. Сцена переливается софитами, зеленый и синий прожектора упорно норовят ослепить айдола, но тот только отмахивается, продолжая смотреть в камеру. Шаг, разворот, блаженная улыбка, всё точь-в-точь, как на живом выступлении, только сейчас без хореографии. — Отлично, — режиссер хлопает один раз в ладони, прогон для их группы окончен. — Обожаю для Нового года снимать, — Чимин действительно воодушевлен, улыбается и крутится, как юла. — Они туда столько конфетти насыпали, что потом можно шары лепить. Как тебе, Тэ? — Ага, шары, — зеркалит парня Ви, упираясь взглядом в пол. — Гуки, может, тебе стоит вперед выйти? — продолжает Чимин, умудряясь даже Юнги обнять. — Было бы очень круто, если постановку… — Ничего менять не будем, — тут же отсекает Хосок. — Ребят, только после номера, я вас прошу, не начинаете дурачиться. — Да бесполезно, — выдыхает Намджун, хлопая друга по плечу. — Не больше одного шара вылепите. Чонгук с Чимином хитро улыбаются, уже прикидывая, как можно будет запихнуть за кулисами конфетти в белье хенам. Джин предупреждает, что выдаст их секрет, если они не возьмут его в план и если сами запихнут в его белье блестки. Мемберы покорно ждут своего выхода. Сначала красная дорожка. Бесконечные фотовспышки, от которых глаза слепит и звезды перед глазами не хуже, чем на небе, затем короткие интервью, Намджун прекрасно справляется, группа выглядит одним дышащим организмом. Потом выступления. Сначала группы, менее популярные, но с таким запалом, что Чонгук не может отвести взгляда, затем их коллеги по цеху, популярные также, как и сами БТС. Затем менеджер дает знак, что пора идти готовиться. Ребята пропускают одну номинацию в сольном разделе, кажется, побеждает новенький исполнитель. За кулисами черт ногу сломит, но такая вакханалия стала рутиной, привычным домом, даже островком спокойствия. Джин приятно разогревает свои связки, исполняя какую-то американскую песенку, беспардонно коверкая слова. РМ на это только ухмыляется, даже когда присоединяется Ви и начинается почти что полноценное выступление. Чонгук отмалчивается в стороне, и когда до выхода остается минутке две, находит свой телефон. — Помнишь, что надо два шага назад делать, а не один? — еще раз интересуется Юнги, чпокая вишневой жвачкой. — Хен, я не первый год замужем, — усмехается младшенький, за что получает только легкую ухмылочку. — Поверь, до этого дела нужно хорошенечко на… — Шуге не дает говорить их стилист. Девушка ловко прикладывает бальзам на губы рэпера, шипя при этом наставления. — Нечего ребенка развращать, пошляк. — А я ничего такого и не говорил. У кого что болит, любовь моя. Чонгук их не слушает. Его внимание фокусируется на сообщениях. От родителей, те желают удачи и просят беречь себя. От друзей, некоторые сидят в зале и уже поздравляют с несколькими победами. От Пи сообщение выглядит иначе. Оно явно с приложением. И когда парень открывает его, невольно делает вдох глубже, ощущая женский парфюм в гримерке. Р. А я вот уже. Зацени. Заценил. Маленькая ласточка на тазовой косточке, очень аккуратная и нежная работа, кожа слегка покрасневшая вокруг, ткань розового кружевного белья, виднеется часть бедра и живота. Фотка сделана явно в зеркало, отчего Гук может заценить как минимализм татуировки, так и тонкие женские пальчики, прикрывающие живот, но оставляющие полет для фантазии. Черт. Неожиданно. Чонгук пару секунд изучает фотографию, отмечая про себя, что Пи на фигурку должна быть очень даже ничего. И это розовое белье, которое она наверняка бы надела для свидания, будоражит его больше, чем запретная птичка. — Идем, — раздается команда Намджуна, и Чонгук, как робот, откладывает телефон и кивает. На сцене он собирает образы плюшевого мишки и секс-машины идеально. С последним даже перегибает, невольно представляя, как девушка в том белье и с той татуировкой, сейчас смотрит на него. На то, как он крутит бедрами, и движения почему-то выходят резкими, будто он уже ее… Чонгук облизывает губы, даже сквозь наушники слышит, как толпа вопит его имя. Прекрасно, это лучше любого оргазма, любых… Он оборачивается слишком плавно, двигает ладонями по бедрам и выше, выше, на секунду снова мелькает образ женских пальцев в голове. Он бы точно заставил эти пальцы работать, сжимать и трястись, беспомощно впиваясь в его спину… Его голос вытягивает высокие ноты стабильно и плавно, а затем опускается достаточно тихо, чтобы вызвать табун мурашек у присутствующих. У него самого пот стекает по спине и лицу, но макнэ едва ли это замечает, погружаясь в такую же атмосферу безумного веселья, отклика, отзвука. Ему сейчас невероятно хорошо. Конфетти срывается им на головы, липнет к лицу и так и норовит попасть в рот. Чонгук допевает партию, отмахиваясь от блесток, замечает, как Чимин парочку просто проглатывает и не может сдержать улыбки. Фанаты ликуют, одаривая звуком и светом своих кумиров. Чонгук сейчас хочет, чтобы на него ровнялись, чтобы почувствовали его настроение, его экстаз. Кажется, ему удается это передать не только людям по ту сторону сцены, но и хенам. Те весело лепят комья, даже Шуга парочку успевает налепить, а стоит им переступить светлую часть сцены, как на стафф и на мемберов вываливается новая порция блесток. Чонгук находит цель в лице Джина и со звонким смехом проталкивает блестки под рубашку и штаны старшего. — Предатель, — шипит Сокджин, в отместку впихивая в брюки Гука новую порцию конфетти. — Эй, хен! — Ты выдал на сцене, — отмахиваясь от блесток и сильных рук, смеется Джин, а затем замирает. — О девчонке думал чтоль? — С чего ты… — Чонгук осекается, помогает убрать парочку переливающихся бумажек с волос хена. — Да. Думал, если честно. — Сходи на нормальное свидание, — сильная ладонь Сокджина приземляется точно на плечи макнэ. — Либо сними кого-нибудь. Иначе наших фанатов разорвет в следующий раз. А затем одним легким движением высыпает в штаны макнэ целую горсть мишуры.

***

Р. Тоже осуждаешь? Чонгук поднимает телефон, дрожащими пальцами разблокирует его, вчитываясь в предложение. Женская растрепанная голова вдруг показывается, тонкие пальчики отнимают телефон, откидывая куда-то вглубь номера. — Расслабься, Гуки, — просит она, улыбаясь, будто сам дьявол. — Тебе бы пошла татуировка, дорогая, — он точно не помнит ее имени, да и белье на девушке яркого алого оттенка. И идеально-светлая, без единого изъяна, кожа. — Мне нельзя портить мою прекрасную кожу. Вот коснись, — и Чонгук покорно касается живота, ведя пальцами ниже. — Видишь, какая я нежная? И сегодня вся твоя… Девушка снова склоняется, раздвигает его ноги шире и берет так глубоко, что у Чонгука дыхание пропадает. Ему сейчас нет разницы, имеет ли эта девушка татуировку или нет и какого цвета на ней белье. Но когда она скачет на нем, взгляд невольно упирается в гладкую кожу. Чонгук скрывает этот изъян своими руками и закрывает глаза. Воображение само дорисовывает маленький рисунок на коже сегодняшней партнерши.