***
Когда Хэммик проснулся, комната была насквозь пронизана солнечными лучами, в которых плясали тысячи пылинок — хорошо, что Кевина здесь не было, он бы наверняка остался шокирован их численностью. Дэй вернулся к себе. Нейл остался у Би, предварительно предупредив Стюарта о своей выходке. Причину, по которой Джостен всё чаще ошивался дома у психолога и её «ангелов», он так озвучить и не сумел. Попросту в голову не приходило ничего вразумительнее и четче: «Я готов засыпать с Эндрю в одной кровати, поскольку моё убийство не входит в его планы». Ники, что завалился спать в одну комнату с Аароном, проснулся раньше всех, но не спешил тормошить кузена. Всё-таки мрачные химики, что в три часа ночи либо выписывают формулы, либо раскидывают мертвых животных в чужих домах, тоже нуждаются в драгоценных часах сна. Краем глаза Хэммик заметил милейшую позу, в которой уснули Эндрю и Нейл, но великодушно решил их по этому поводу не задирать. Лучше заняться завтраком и спрятать в рюкзак старую пластинку, которую тот решил со всей своей щедростью подарить Мэгги. Желание наладить связь с родственниками Эрика и сделать подарок прелестной девочке брали верх над обязанностью учить историю. Однако ни от того, ни от другого не сбежишь. Спустя драгоценные пять минут на плите готовилась яичница, а за столом перемешались между собой листки с лекциями. Ники слышал тихий шепот Нейла и Эндрю, понимал, что те проснулись, но не решался мешать их утренней идиллии. Эрика не хватало как воздуха под водой, а эти двое есть друг у друга — какая пакость! — Ты — моя целебная вода, — резко выдает Нейл и лениво потягивается. — Скорее пиво прокисшее, — буркнул Миньярд, чуть не свалившись с кровати. Ники тихо смеется и почти сразу пытается собраться. Он уже давно догадывался, что в сердце Эндрю снимал уголок один малодушный паренек — Нейл, живучая такая сволочь. Если Миньярд узнает, что этот отрывок донесся до его ушей, велика вероятность остаться без печени и почек. Завтрак чуть не отправился в урну, только вот на кухне появился заспанный Аарон и выдал какую-то ерунду с самым умным лицом. Сначала он не особо обрадовался тому, что с утра его встречает ещё одна недовольная рожа, причем не кого-либо, а именно Нейла. На самом деле, рожа-то довольная донельзя, только заметно это разве что Эндрю. Аарон, к слову, успокоился, поскольку от Джостена в последнее время было больше пользы, чем вреда. — Мне надо кое-куда перед школой, — упомянул Ники после завтрака и наскоро натянул пальто. — Чего? — опешил Аарон. Хорошее настроение, созданное ярким солнцем и лицами не отвратных людей, мигом куда-то улетучилось. — Куда ты собрался в такую рань? — По делам, — размыто ответил Хэммик и скрылся за дверью, перед этим потрепав Пудинга за уши. — Да какого черта? — взвыл Миньярд. Каждый раз, когда тому казалось, что их отношения снова становятся максимально близкими — без намека на секреты и побеги, Хэммик все портит и отлучается по своим «делам». Когда кузен так сбегал, близнецы чувствовали себя сущими детьми, чья мать — известная на весь район куртизанка. Куда только подевался старый Ники с яркой улыбочкой, который, по обычаю, никогда не отступал от своих кузенов? Именно ради этого счастливого настроения, которое Хэммик умело дарил окружающим, Аарон и терпел этого, в сущности, невыносимого парня. С появлением Би компания чуть приосанилась и сделала вид, будто о тайном занятии Хэммика известно всем и каждому, словно всё это не имело особого смысла и почвы для волнений. «Дела» и правда не имели почвы для волнений, поскольку ничего плохого с ним случится не может — Ники едет к детям. Только вот «дети» — растяжимое понятие. Монстры — тоже дети, но такие, каких надо обходить за полтора километра. По дороге он купил продуктов. Хэммик не знал, как Мэгги справляется самостоятельно: кормит она братьев чем-то полезным, или исключительно печеньем? На всякий случай Ники понабрал всякого. И овощей, и сладкого — два больших пакета. На эту еду, которую он даже брал не себе, утекли все карманные деньги. Нужно было потом придумать убедительную отмазку для отчета о карманных расходах, что висит на холодильнике. Штука интересная и даже полезная. Учит троицу не тратиться на ненужную ерунду. У двери пакеты сами собой выскользнули из рук. Тяжело, тут не соврешь. И спину ломит, и в глазах мыло из-за «самой спокойной» ночки в его жизни. Стареем. Девушка распахнула дверь и моментально расцвела на глазах. Неужели так рада его видеть? Покрутив в руках пачку «Орео», Ники задорно рассмеялся, намекая на то, что ему уже не терпится насладиться чаем или кофе в компании самых веселых ребятишек на свете. Она впустила его чуть неуверенно. Неужто не ждала? — Вот, — Николас залез в рюкзак и вытащил помятую картонку. — я нес тебе пластинку, но вчера мой пьяный друг случайно сел на неё, — виновато признался он. — не уследил я за подарком. А ведь это одна из твоих любимых групп! — Не переживай, — отмахнулась она и приняла пластинку. — я использую её для декора, — Мэгги открыла подарок и безжалостно доломала на неровные кусочки. — Приезжай через пару дней и увидишь! Тебе определенно понравится! Скотт задорно рассмеялся и схватил гостя за ногу. Тэдди — за ним. Хэммик, не осознающий всей своей мультяшной обаятельности для малышей, смог лишь неловко улыбнуться и обнять каждого. Мальчишки увидели печенье и оживились, видимо, свою работу матери-одиночки Мэгги выполняла не то, что отлично, даже искуссно. С самым важным видом мальчики расставляли кружки на столе. Что-то невероятно важное и неосязаемое заставляло его возвращаться в этот дом, хотя по природе своей он был существом неверным, тем более, если дело касалось любовного интереса. Ветреный парнишка, что сказать? На кухне чувствовался стойкий запах сигарет. Это должно было удивить Хэммика, но по итогу он удостоил девушку разве что вопросительным взглядом. Мэгги курит? Он и сам не ангел. Словно прочитав его мысли, та начала оправдываться и выдавливать из себя что-то неопределенное. Балконная дверь вдруг распахнулась и внутрь зашла высокая женщина. Лет ей было тридцать пять, но выглядела моложе, вот Ники и растерялся. Взгляд у незнакомки серьёзный, пронизывающий до мурашек, забирающийся под кожу и впивающийся в кости — строгая мадам. Строгая, но никак не противная. В учительницы её бы определенно не взяли. Хэммик и Мэгги внезапно встретились глазами, осознав всю запутанность их ситуации. — Вы кто? — вопросила черноволосая и невероятно красивая особа. — А вы кто? — пошёл в наступление подросток, даже не задумавшись о том, что неприлично так говорить в чужом доме. У него была стойкая уверенность в своих действиях, уверенность полноправного члена семьи. Его тут ждали, ровно как и у Би. Было во всей этой романтичной ерунде что-то невероятно теплое, больше похожее на сказочное отделение от реальности. — Я — мать этих детей, — важно сообщила она. — А я.. — Хэммик нервно сглотнул и покраснел до кончиков ушей. Позор — его профессиональная сфера деятельности. А раз ты в чем-то профессионал — не останавливайся. — а я люблю вашего брата! — Ники выкрикнул это как сумасшедший, словно в этих словах заключалось его скромное бытие. — Это Ники, — представила Мэгги и осторожно обняла его за плечи. — парень Эрика. — А он не думал, что я могу испугаться незнакомца в доме? Всё-таки неприлично: приезжаю, как к себе домой, а тут уже есть полноправный жилец, — встрепенулась она и прошла на кухню, заваривая себе крепкий кофе. — Он не знал, — пожала плечами старшая. — они совсем недавно сошлись. — Недавно? — удивилась женщина. Её удивление было настолько неподдельным, что Ники и сам приоткрыл рот. Неужели последнее, что делал Эрик — приводил кого-то к себе домой? Хотя на его памяти он не пришёл в гости. Он сюда вломился. Вломился на эмоциях, с самым скромным желанием спрятаться в отрезвляющих теплых объятиях. Хэммик глядел с одного лица на другое и осознавал, что Мэгги схожа со своей матерью, но они никак не похожи на Эрика. От девушек подобного склада стоило ожидать потрясающих бизнес-планов, поездки в Париж, где они будут пить ароматный кофе и очаровательно улыбаться прохожим. Отчасти он и сам такой, а вот Эрик — другой. У Эрика в голове были мысли в «его стиле» и истории, способные сотрясти мироздание. От Эрика следовало ожидать бессонных ночей за книгами, загадочных взглядов и руки, протянутые к солнцу. Осознание всего этого выбило его из реальности. Ники внезапно начал в своей голове благодарить мир за то, что подарил ему чудесного парня. Именно чудесного — и никакого другого. — Я очень люблю Эрика, — наконец выдает он дрожащими губами. Это звучит не как признание, а как факт, что Хэммик до сего дня боялся озвучить. Мать Мэгги смотрит сначала на дочь, затем — на сыновей, до нее быстро доходит, что этот парнишка желанный гость в их доме. Она неразборчиво благодарит его за визит и открывает печенье, помогает раскладывать продукты. Они и в еде-то не нуждались, просто Ники совершенно по-раздолбайски решил показать все свои светлые чувства, что осели в этом месте на весьма длительный промежуток времени. — Как ты считаешь: искусство чаще подражает жизни, или жизнь искусству? — резко вставила сестра Эрика, казалось, в процессе самого незаурядного диалога. — Что? — Ники подавился чаем. — Если ты хочешь как-то не загнуться в отношениях с Эриком, тебе необходимо смотреть далеко. Не просто далеко, а дальше него самого. Не удивляйся, если на одном из самых своих обычных свиданий вы случайно улетите в другую страну, — усмехнулась женщина. — Я умею удивлять, — вставил в своё оправдание Хэммик. — надеюсь, этого достаточно. Но интерес в принципе штука нездоровая, а любовь — и вовсе безумие. — Вы мне надоели! — фыркнула Мэгги и встала из-за стола. На её лице отражалась дикая усталость, а усталость — штука опасная, особенно для девочек её возраста. — Иди, отдохни, — мягко улыбнулась женщина. — Я посижу с детьми, — она показала на всех присутствующих. — И вовсе я не ребенок, — Хэммик покрутил в руках старый мобильник Би. — Ты совершенно неопытный и до безобразия молодой, — поправила она и наконец протянула ему руку. — Эйлин. — Ники, — повторил он, пусть сестра Эрика уже успела запомнить его имя. — приятно познакомиться. Неожиданно, но приятно. — парень взял себе лакомство со стола и перевел взгляд на часы. Его словно током ударило. Вот дерьмо. Хэммик как обезумевший вскочил и схватил рюкзак. Обняв каждого из обитателей дома, парень выскочил из самого светлого местечка на свете и поспешил в самое темное — школу. Никакие оправдания в голову не лезли, оставалось надеяться, что ни один из близнецов не поинтересуется его отсутствием. Добежал он быстро — от силы минут за десять, что уже можно было с гордостью назвать личным рекордом. Свою компанию тот обнаружил у нужного кабинета, недалеко от расписания. Кевин сразу выдал информацию о том, что он, Эндрю и Аарон проходят дальше с высшим баллом. Нейл тоже, только вот он был на грани, и вероятнее всего, на следующем этапе ему не повезет. Зато Джостен с гордостью сообщил, что к следующему году подготовится основательно. Сейчас он находился на перепутье: предстояло выбрать то, чем парень хочет заниматься, а это не так уж и просто, учитывая, что всю осознанную жизнь перед ним стояла единственная цель — выжить. Ранее такие вещи, как личное мнение и предпочтения не имели никакого смысла. Единственное, что действительно расстроило Ники, так это то, что он не сумел застать тот момент, когда Аарон посмотрел список и понял: он — прошёл. Понял, что у него есть шансы на поступление в интересующее его место. Хэммик не мог даже предположить, как Миньярд выглядел в тот момент. Азартная улыбка? Крики и радость? Блеск в глазах? Всё это было настолько банально, что, казалось, никак не может относится к Аарону. Время, конечно, и прежде тянулось медленно, а в среду, словно чувствуя, что монстры близки к триумфу, оно, похоже, и вовсе решило остановиться. На английском весело было, вероятно, только Элисон и Рене. Тема для сочинения была сложной, а их такие сложности интересуют. Пару раз Аарон и Кевин глянули в телефон, очевидно, пытаясь что-то проверить или найти. Нейл написал сочинение относительно неплохо, оставалось надеяться, что учитель будет проверять это в хорошем настроении. Эндрю по сути писал отдельные предложения, никак не похожие на связный текст. Да и это, по правде говоря, не особо его беспокоило. Чуть ли не выползая из кабинета, Нейл почувствовал, как волнения отступают в сторону, а школьный коридор наполняется такими же пешками системы образования. Рене и Элисон сразу поспешили на свежий воздух, обсуждая написанное. Дэн и Мэтт собирались заглянуть в кабинет информатики и позлить учителя, который терпел их из-за невероятно четких установок, собственных законов о талантливости идиотов где-то внутри. Остальные направились к расписанию с самыми уставшими лицами. Зачем так мучить с раннего утра? — Простите, можно вас на минутку? — мягко улыбнулась девушка, которую раньше никто не видел в школе. Ещё одна новенькая? — Сегодня всемирный день сердца, — с нескрываемым оптимизмом говорила незнакомка. — как волонтер, я хотела бы выдать вам браслеты. Можно? Эндрю остановился только по той причине, что остановился его брат-близнец, а Аарон решил замедлить шаг, потому что остановились Кевин и Ники. Нейлу особого выбора никто не предоставлял. Хэммик возрадовался, что в учебном заведении становится все больше и больше таких прелестных ребят. Девушка в длинной юбке представилась Алисой, повязала им красные ниточки с бусинкой в виде сердца. Вещица невероятно милая и абсолютно бесполезная. На выбор предлагались розовые и фиолетовые сердца, что показалось историку невероятно трогательной деталью. Смуглокожий парнишка был невероятно рад таким редким и очаровательным вещам, которым всё-таки было место в беспросветном болоте кривых оценок. — Хочешь совет? — Ники осторожно наклонился к ней. — Не ходи к тем девчонкам. Пока направлялись к нужному кабинету случилась маленькая пакость. Потеряли Аарона в толпе. Он ускользнул на поиски Кейтлин. Поприветствовать и не более. Рассказывать о прошедшей ночи не хотелось, но по глазам подруги стало ясно — она всё знает. Женская компания заметила его не сразу, разве что Кейтлин холодно зыркнула и прижала к себе невероятную грустную блондинку. Видимо, не все окружающие оценили их выходку. Да и почему сразу их? Многие тайно недолюбливали этих девчонок. Следовательно, это мог сделать кто угодно. Миньярд спокойно прислонился спиной к стене и стал ждать. Чего — непонятно. Кейтлин не глупая, поняла намёк и осторожно отстранилась от сверстницы. — Это перебор, — наконец вставила она, когда парочка удалилась на приличное расстояние. — Ей не очень понравилось? Какая жалость, — Аарона преследовала стойкая уверенность в правоте своих действий. — Ники тоже не оценил сломанный телефон, — он всё-таки может быть феерически бестактным, если захочет, а хочет практически всегда. — Никакой телефон не стоит разбитого окна, испорченной двери и трупа животного, — слегка насупилась Кейтлин. — Смотря какой телефон, — пожал плечами юноша. Держался он неприступно, как дьявол. — Я серьёзно, — девушка наклонила голову, пытаясь найти подходящий путь к сердцу этого самого дьявола. — у неё никого не было дома, родители улетели на две недели в Канаду. Вы её до смерти напугали! — Она с самого начала невзлюбила Ники и Элисон, — оправдывался Миньярд. — так наша ли это вина? Почему ты не хочешь посмотреть на ситуацию с той стороны, с которой на неё смотрю я? — в финале Аарона намеревался рявкнуть, но задохнулся от возмущения, и теперь шипел на Кейтлин, как рассерженная гадюка. Ответ казался очевидным: девушка была рождена в полной семье, с двумя любящими родителями и все её будущее было написано на незапятнанном листе бумаги с самыми нелепыми подробностями. Смотреть сквозь пелену отчаяния и обиды она не умела. И это не её вина. Несмотря на пару схожих черт характера, они всё ещё оставались слишком разными. Возможно, даже для банальной дружбы. — Ладно, оставь это, — Аарон сделал растерянный шаг назад и поплелся по лестнице вниз, пока остальной мир где-то высоко жил своей жизнью. Ему необходимо было увидеть своих монстров, будь они неладны. Стойкое желание опустить Кейтлин во тьму и показать ей всё с другой стороны — высшей степени эгоизм. Попытка почувствовать что-то с помощью любви к ней была столь же эгоистична. Это всё для него. Для его светлого будущего и его расписанных радостей жизни. Он думал, что относится к одному типу людей, а как оказалось, совершенно к другому. Место рядом с Кевином оказалось свободным. Неудивительно, Дэй отгонял желающих подсесть девчонок, как назойливых мух в жаркий выходной. Сейчас у них должна была быть информатика. Значит, стремление составить Аарону компанию на столь скучном уроке было вызвано скорее нуждой быть ещё ближе друг к другу, а никак не их договоренностью о помощи в трудных друг для друга предметах. — Где был? — бросил ему Кевин, наводя порядок на рабочем столе. — Гулял, — не задумываясь ответил Миньярд и устало положил голову ему на плечо, в банальной попытке сбежать от происходящего дерьма. Где-то в дальнем конце коридора болтали Ники и Нейл. Или только Ники? Понять сложно. Стук пальцев о клавиатуру не вызывал умиротворяющего чувства, даже наоборот, заставлял голову раскалываться. Дэй осознавал чужое напряжение и пытался сбавить его известными ему способами. Задание он выполнял за двоих, а когда учитель и Эндрю одновременно отворачивались, Кевин касался губами чужой макушки. Это заставляло Аарона еле-заметно улыбаться. Он знал, что даже в случае безответной любви, на парня всегда можно было и будет положиться. Не только в плане учебы. Кевин готов был скрасить любой его серый день как минимум своим присутствием. Даже если тот человека убьёт, Дэй не станет воротить нос, а попробует разобраться в ситуации и придумать, что конкретно он может сделать. Это обнадеживало. После урока Хэммик отравился пересдавать Ваймаку один из своих старых зачётов. Ники подошёл к кабинету истории, опасливо постучал в дверь и только потом зашёл в «пасть огнедышащего дракона». Элисон зачитала ему в спину несколько молитв. Легкомысленно улыбнувшись, парень сел за первую парту и послушно отвечал на все вопросы, изредка запинаясь. Всё-таки слегка волновался. Он заметил на запястье учителя красный браслет. Точно такой же был у него самого, а также у учительницы немецкого, которая зашла внутрь в разгар его развернутого ответа и встала около принтера, занимаясь своими учительскими делами. — Ты у меня, к слову, обязан закончить полугодие на «отлично», — напомнил мужчина и исправил оценку в журнале. — Если это шутка, то максимально не смешная, — сгорбился Хэммик. — А кто шутит? Тебе осталось набрать всего лишь пятнадцать пятерок, — насчитал точное количество учитель. — Пятнадцать? — на мгновение задохнулся Ники. Мисс Мортон тихо рассмеялась и снова зашумела принтером. — Да, — Дэвид осторожно обогнул учительский стол. — в этой школе сплошные оболтусы, да подлизы, если постараешься, то обязательно выйдешь на нужный балл, поскольку ни к одной из категорий ты не относишься. — Ваймак потянулся к крепкому кофе. — Даже не смотри на меня так. Я знаю, что ты способнее, чем думаешь о себе. Всего-то будь готов к уроку. Я и так в открытую иду тебе навстречу. — Чего я обычно за тобой не наблюдаю, — мягко улыбнулась коллега и перевела взгляд на Николаса. — А где остальные из святой троицы? Потерял? — Потерял, — кивнул он. — а почему именно святой? — Потому что я возлагаю надежды на Эндрю, моя коллега — на Аарона, а Дэвид на тебя, — усмехнулась она и скрылась за дверью соседнего кабинета, заставляя Хэммика сидеть в недоумении и растеряно хлопать глазами. — Вали отсюда, — нарушил тишину учитель истории и Ники оставалось лишь послушаться, встать и уйти, всё ещё пребывая мыслями где-то на необитаемом острове. Химия проходила как обычно — словно в замедленной съемке, в постоянном тоскливом подглядывании на часы. Об этом странном диалоге он не собирался рассказывать никому. Ближайшие два часа, всё что Ники делал, так это перечитывал то, что ему задал Эрик и пытался хоть как-то выучить новый материал. Проводить темное время суток за лекциями ему не хотелось, поскольку такие бессонные ночи с очередным правителем обычно заканчиваются обмороком. Если честно, то напечатанное на тех десяти листках, что ему предстояло выучить наизусть не вызывало никакого энтузиазма. Запомнить невозможно, да что там запомнить — Ники здорово сомневался, что сможет прочесть вслух этот кошмар, ни разу не запнувшись. Однако он уже решил, что хочет именно в выбранный университет, а там обязательно написать историю на вступительных. Впереди, конечно, ещё целый год, но пренебрегать своим временем он не планирует. Иногда принятое решение, каким бы дурацким оно не было, связывает по рукам и ногам куда надежнее, чем дюжина метров стальной проволоки. Заткнув уши беспроводными наушниками, Хэммик придвинул к себе листки и полностью погрузился в любимый предмет. Если его вдруг спросят, сидящая рядом Рене обязательно предупредит. Пребывая совершенно в другом веке, Ники даже не услышал душераздирающий вопль звонка. Вернуться в свою эпоху позволил добродушный толчок в плечо. Рене ярко улыбалась, рядом с ней стояла Элисон, и вместе они создавали тот самый тандем, ради которого можно было отвлечься от интересного чтива. Обедать отправились как обычно, стаей заблудших в зоопарк лисиц, которые могли сбежать в любой момент, но почему-то то и дело слонялись из угла в угол. Ники не был настроен на активное поглощение пищи, что бывало с ним крайне редко. Эти изменения, казалось, бросились в глаза разве что Элисон и Аарону. Нейл признался им, что не имеет понятия о том, чем хочет заниматься в будущем. Да что там с будущим, он не мог определиться с предметами, которым хочет посвятить своё пока ещё свободное время. Эндрю посоветовал пустить всё на самотек, а вот Кевин с ним не согласился. Хэммик готов был откинуться от их эмоционального, но при этом невероятно скучного разговора. Мысли его то и дело возвращались к Эрику, который сейчас лежал в больнице и, наверное, помирал от скуки. У Клозе даже не было возможности написать любимому. Тоска раздирала его на две половинки, создавая совершенно двух разных персон: увлеченного происходящим в его жизни Ники, и апатичного, не имеющего желания встать с кровати. Не дожидаясь остальных, подросток встал из-за стола и убрал свой поднос. Он отправился к нужному кабинету, прокручивая в голове даты и события, которые предстояло зазубрить. Внешняя политика была ему не так интересна, как внутренняя, а вот у Кевина совсем наоборот. В сущности, желание отделиться от остальных и стало его главной ошибкой. Ники было трудно понять причину, по которой все ребята могли так спокойно наслаждаться тоскливой повседневностью, не имеющей ровно никакого привкуса. Возможно, кофе, но это уже его какие-то личные извращения. Из размышлений его вырвала сильная хватка Итана, что без всякого разрешения схватил Хэммика за ворот рубашки и затянул в тесную, пропахшую моющими средствами подсобку. Отреагировав почти моментально, Ники оттолкнул парня и прислонился спиной к грязной стене. Его взгляд сразу впился в единственный источник света — маленькое окно, сквозь которое пробивались лучи утреннего солнца. Сверстник с самым недовольным выражением лица заслонял столь прелестную деталь. — Я знаю, что вчера ко мне домой вломились именно вы, — буркнул он, сжимая кулаки. — Однако определенных доказательств у тебя нет, — фыркнул смуглокожий и постарался выдавить из себя довольную улыбку. — Будь добр, не трать моё время. И свет не заслоняй, я вижу в нем своё светлое будущее. — Помолчи, — рыкнул Итан и приблизился вплотную. — я всего лишь хочу попросить тебя не делать глупостей. Ты же лучше меня знаешь, что слив интимных фотографий ничем хорошим не закончится. — Лучше тебя? — взвился Хэммик, вставая с пола. — Ну, я про твоего брата говорю, — немного растерялся от такого напора сверстник. — ходят слухи, что его фотки гуляли по интернету, даже видео. Ники не дал тому договорить, влепив душному парню одну из самых сильных пощечин, на которые он только был способен. Затем и вовсе кинулся на идиота, опрокидывая банки и упаковки со стеллажей. Опыт в драках у монстра был скудный, но отрицательные эмоции всплывали густой завесой гнева и брали вверх, сдавливая тисками. Неистребимая ярость берет верх и вот, ты во всю грызешь глотки одноклассникам. — Это не правда! — кричал он, в открытую врал. — Не смей так говорить! Да что ты знаешь? — Все, все, — парень закрывает лицо то ли от кулаков, то ли от слез нападающего. — молчу! — Боится отвечать за свои слова, боится видеть всю их силу и то, как они могут ранить даже малознакомого человека. Хэммик слезает с него и ревет, как дитё малое, как голодный младенец и не хочет слышать ничего. Ровным счетом ничего. Сложно осознавать, что ты не смог вовремя помочь важному для тебя человеку. Не смог защитить. Его не было рядом, когда над Эндрю надругались. Его не было рядом, когда избивали Эрика. Да и что бы он сделал? Итан встает и неловко выходит, поправляет волосы и шепчет что-то насчет сумасшествия. Он предпочтет вырвать этот отрывок из своей памяти и выкинуть в ближайшую урну, как неудачный тест по математике. «Люди верят в Бога, которого никто не видел, а ты в себя поверить не можешь?» Телефон надоедливо пиликает и Ники хватает его дрожащими руками. Парочка слезинок всё-таки упали на защитное стекло. Зато на губах было что-то смутно напоминающее улыбку. Видимо, Мэгги или Элисон дали Эрику его новый номер. Сам Хэммик и не вспомнил об этом, был занят устранением насущных проблем. «Я люблю тебя» Видеозвонок. Ники не хочет, чтобы кто-то видел его таким. Да, не вечно ему быть веселым и довольным жизнью парнишкой, простите за обман. Ужас же: растрепанный, заплаканный и весь не свой. Сбросив, подросток встал с пола и кое-как добрался до мужского туалета. Спрятаться там было легко, ровно как и отстранится от всего мира. Заходили в него разве что на перемене, покурить, а во время урока живых там не бывало. Звонок прозвенел примерно две минуты назад, его все ещё не хватились — идеально. Ники прислонился к холодному кафелю стены с самым задумчивым и тоскливым видом. Ждать. Нужно ждать, когда нахлынувшая паника, в перемешку с самым темным отчаянием отойдет на задний план. Их сменит туманная и холодная пустота, несвойственная таким живым пареньком, вроде Николаса. А если она и свойственна, то где-то глубоко внутри, куда никому нельзя заглядывать. Хэммик слышит тихие всхлипывания в одной из кабинок, не решается прервать чужие страдания. Своих хватает. Эти завывания совсем не похожи на мужские, но это сейчас его мало волнует. Дверь со скрипом приоткрывается и внутрь заглядывает новенькая — Алиса. — Женский в другом конце коридора, — бросает ей Хэммик и наскоро вытирает опухшее лицо. — Знаю, — неловко улыбается она. — просто увидела заплаканного тебя и решила зайти, проверить. Ники устало выдыхает и внезапно на него накатывает чувство жалости к себе самому. Ему, вероятнее всего, было бы абсолютно всё равно на заплаканного незнакомца или незнакомку. — Все хорошо, правда, я просто слишком эмоционален, — признался подросток и провел рукой по волосам. — Точно? — она осторожно подходит к парню и пытается найти ложь в глазах. — Да, подожду, пока перестану выглядеть столь жалко и отправлюсь на урок, — Хэммик хлопает себя по щекам и внезапно до обоих доносится чужой всхлип. — Можно взять у тебя ещё один браслет? Это для моего парня, — мило улыбнулся юноша. Алиса кивнула и достала браслеты. До них вновь донесся шорох и всхлип, что не способствовало продолжению диалога. Они обменялись парочкой фраз на малопонятном обоим языке жестов, и Ники позволил ей зайти дальше. Плачущая девушка наверняка была ему незнакома. Оставаться дальше в холодном помещении не хотелось, ровно как и строить из себя самого несчастного человека на планете. Хэммик вышел из укрытия и начал без цели слоняться по коридору. Глаза больше не были жутко красными, щеки, к слову, тоже. Это ознаменовало возвращение на урок. Экономика. Ваймак деловито наклонил голову и указал на одно из мест, позволяя Ники ввалиться в кабинет. Даже ругать не стал, что было совсем не в его стиле. Аарон почти сразу попытался привлечь к себе внимание кузена и узнать о произошедшем, но тот его всячески игнорировал, что было свинством в ярком его проявлении. К сожалению, после экономики ему никуда не сбежать. Они, всё-таки, в одном доме живут. Вряд ли Хэммик сможет выдать что-то связное, а правда обожжет глаза Миньярда очередной вспышкой гнева. Оно никому не надо. День был облачный, и свет флуоресцентных ламп, висящих под потолком, совсем не красил его и без того уставшее лицо. Однако именно в этот день Дэвид решил сделать едкий комментарий насчет внешнего вида Хэммика. К счастью, под конец урока. — Выглядишь так, будто пятнадцать минут назад совершенно точно не обливался слезами на какой-нибудь помойке, — желчно выдал учитель и почти сразу пожалел о сказанном. — Не успел бы я до помойки добежать и обратно, — Ники невольно улыбнулся, представив себе сие дурацкое зрелище. Аарон и Кевин нависли над ним с самыми серьёзными лицами. Вот тебе и два следователя, пытающиеся выбить из преступника правду о содеянном. Только вот он не преступник, ну, разве что совсем чуть-чуть. Ники прижал к себе вещи, соскочил с нагретого места и в сердцах выдал: «Всё, что я скажу, будет использовано против меня, а мне таких неожиданностей жизни не надо». Осознав собственную враждебность, парни договорились дойти до дома в тишине и спокойствии. Перед выходом из школы девушка, с которой Кевин был знаком благодаря студсовету, раздавала листовки о предстоящей школьной поездке в Чарлстон. Город, конечно, по слухам самый прелестный, так ещё и историческое значение имеет. Только вот почему-то всё это вовсе не подняло настроение Хэммику. Он видел, как Элисон и Рене мило болтают о чем-то и уходят совершенно в другую сторону. Эта их периодическая разобщенность иногда сдавливала тисками, но Ники понимал, что Элисон, как и любой девушке нужна хоть одна подруга, да такая, чтобы точно не шепталась за спиной. Рейнольдс уже давно планировала рассказать ребятам о своем переезде и вскрыть, так сказать, подробности жизни. Только вот недавняя недоссора с монстрами слегка оттолкнула её от остальных. Конечно, для Ники двери их дома всегда были открыты, но к остальным чудовищам она стала испытывать ещё меньше симпатии. Рене углубилась в монолог о важности литературного языка, совершенно забывая о своей собеседнице. Элисон, вдоволь потешив своё воображение чудовищными сценариями, соизволила открыть дверь в их дом. Без Майка тут было как-то пустовато, а в одиночку и вовсе тошно. Если мы разочаровываемся не в людях, а в своих собственных ожиданиях, то Рейнольдс оставалось надеяться, что подруга не подведет её ожидания. Или то, что от них осталось. — Будешь чай? — девушка сразу постаралась пробудить всех уснувших духов, что отвечали за уют в доме. — Да, — Рене лениво потянулась к тетрадям, учебникам и всему тому, чего им хватало в школе. — зеленый. — Помнишь я говорила, что в Южную Каролину мы перебрались не просто так? — начала издалека Элисон и пробежалась кончиками пальцев по полкам со специями. До сих пор не верилось — собственный дом, собственные полки и собственные специи. Не родительские, это её старший брат вкалывал. Он вообще человек трудолюбивый: замотает себя до изнеможения, растеряет остатки силенок, упадет в самый что ни на есть дурацкий, никому не нужный обморок. И в конце будет жаловаться, что болит под лопаткой, бедро или ещё что похуже. Головой, к счастью, ни разу так и не ударился. — Помню, — спокойно ответила Уокер, готовая к любой ужасающей истории. Нейл Джостен так и оставался для неё живой загадкой. Правда, не особо интересной. О том, что у Элисон есть какие-то секреты она и не догадывалась, пока Рейнольдс сама не упомянула об этом. Хуже, чем у неё или Эндрю уже не будет. Только вот на прошлом Рене и Миньряда стояла жирная точка, отделяющая то самое прошлое, пропахшее потом и кровью, от сладостного, рутинного настоящего. Этой точки у Элисон и Кевина не наблюдалось. Они даже сами не догадывались о том, как судьба прижала их спиной к спине. Истории пересекались и образовывали неразрывный клубок, за который два котенка дико сражались — каждый пытался отхватить свою законную половину счастья. — Есть один человек, которого мы с Майком ищем на протяжении приличного количества времени, — начала долгий рассказал Элисон, поставила на стол две чашки зеленого чая и открыла старую папку. — мой младший брат — Доминик. Сейчас ему только-только должно исполниться одиннадцать. Как ты понимаешь, родители всегда относились к нам, как к товару. Мы всегда обязаны были делать что-то. Мне с внешностью повезло, Майку — нет, его хотели заставить заниматься семейным бизнесом, меня — в модели. Быстро осознав, что спокойной жизни в особняке у него не будет, мой старший брат сбежал. Сначала он отсиживался в каком-то мелком городишке, выжидал окончания бури. Мать пыталась унять боль двумя несовместимыми вещами: алкоголем и беременностью. Мы не знаем, каким родился ребенок. Я его не видела, Майк тем более. Но мы слышали о нём, я видела живот, я видела детскую, — Рейнольдс говорила быстро, пролистывала фотографии беременной матери одну за другой, словно старалась доказать правоту своих слов. — И в какой-то день всё это пропало. Абсолютно всё. Родители не хотели затрагивать со мной эту тему. Сначала я посчитала, что у матери был выкидыш, но вспомнила, что примерно с неделю слышала по всему дому детские крики. Это был мой брат. И он родился живым. Куда он пропал? — Элисон указала на фотографию молодого японца. — Я видела его в своем доме. Он появился на один день — и будто Доминик и не рождался. — Торговля людьми? — Рене потеряла дар речи, рассматривая содержимое папки. Очевидно, Майк собирал это не один день. — Да, видишь его? — Рейнольдс осторожно обвела пальцем фотографию потрепанного мужчины в сером пальто. — Роберт Аддерли — частный детектив, расследует пропажи детей. У него есть опыт в деле, — блондинка осторожно подхватила кружку и начала мерить кухню и гостиную широкими и быстрыми шагами. — Откуда ты знаешь, что твой брат именно в Южной Каролине, а не где-либо ещё? Может, он сейчас в Японии? В клетке? — не унималась Уокер. — У них есть база, куда они вносят информацию о продаваемых людях. Пол, реальное имя и фамилию, возраст, состояние здоровья и многое другое. Самое главное — статус. У Доминика нет фотографии, не описано состояние здоровья, но есть статус. Жив. — Жив, — осторожно повторила Рене и сжала кружку в руках. Впервые у неё было чувство странной возвышенности и окрыленности, словно она могла телепортировать брата обратно к Элисон. По факту, не могла, но очень хотелось. Хотелось сделать хоть что-то. — С этой базой Роберт был знаком раннее, — постаралась быстрее перевести тему девушка. — Стоит сразу сказать тебе, что есть несколько точно таких же анкет. Словно о них знают, но эти люди не продаются. Там есть один парень. — Нет, — Уокер была готова ко всему, но по какой-то причине всё равно сжалась и вдохнула побольше воздуха. — Жан Моро, — вздохнула Элисон. — а недавно Роберт отрыл там анкету Кевина Дэя со статусом «мертв». Как ты понимаешь, ни черта Кевин не мертв — живее всех живых, скотина. Она тихо усмехнулась, пусть время и место было неподходящее. Все внутри переплеталось прочным узлом, сжималось до предела и разрывалось. Эти новости были нас настоящей неожиданностью, но о тихой жизни они и вправду могли лишь мечтать. Спустя полчаса, которые потребовались исключительно для того, чтобы переварить информацию, девушки наконец принялись за домашнее задание. На этот раз оно было легким, за что следовало сказать отдельное спасибо их учителям. Рене прикасалась своими коленями к коленям подруги и старалась хоть как-то влиться в процесс, но сочинение у неё вышло весьма поверхностным, а на спокойную музыку и вовсе не обращала внимания. На периферии сознания столкнулись ангел и демон. Один хотел спасти Доминика, узнать о его местонахождении и наконец открыть правду о прошлом, ведь Элисон была с ней так честна. Другой хотел исключительно личного благополучия, хотел до конца жизни кутаться в теплый плед и писать сочинения в компании любимого человека. Хотя, кто знает, возможно, они и вовсе были заодно. В это время монстры только-только приближались к дому. Эндрю и Нейл шли чуть поодаль, у Миньряда был один наушник, у Джостена — второй. Аарон иногда ускорял шаг и старался искренне игнорировать своё негодование по этому поводу. Изредка пересекаясь взглядами с двоюродным братом и Кевином, он понимал, что жизнь всё-таки бывает потрясающей. Листва под ногами хрустела и шуршала. Ники пинал её как ребенок. Кое-где листья и вовсе были исключительно золотые, что напоминало дорогу из множества монеток. Монстры не видели их ценности и шли дальше, безжалостно наступали, то и дело поправляя куртки и пальто. Прохладно. — Ты хочешь туда? — Аарон заметил, как кузен вертит в руках листовку. — Не знаю, — Хэммик взглянул на Кевина и мягко улыбнулся. — Мы никуда не ездили с классом. Всегда из-за каких-то личных проблем, — Ники осторожно развернул бумажку. — Думаю, в Чарлстоне будет интересно. Соберемся, поедем все вместе. Надо хоть изредка культурно просвещаться! — воодушевился он. — Там есть столетние здания, — неуверенно подал голос Дэй. — было бы интересно посмотреть. — Вас точно отпустят? — догнал их Нейл, не вытаскивая наушник. — За собой следи, — буркнул Аарон. — Конечно отпустят! — отмахнулся Ники. — Би рада будет, что мы решили наконец куда-то выбраться. Эндрю залез в рюкзак и звякнул ключами. Замерзшие руки Кевин мигом спрятал в карманы пальто, а дверь со свойственным ей скрипом отворилась, словно приветствуя путников, что вернулись из долгого похода. Ярко улыбаясь, Ники зашёл внутрь и лениво потянулся. Жутко устал, что уж тут врать? В какой-то момент в голову полезла навязчивая мысль проверить телефон, которая, к слову, не была такой уж глупой, поскольку своими странными сообщениями тот сильно напугал Эрика. Почти двадцать пропущенных, вот дерьмо. Нейл помыл руки и направился к чайнику. Аарон и Кевин встали чуть поодаль, составляя список домашнего задания. Он смотрел на них и разрывался. С одной стороны, хотелось сесть в кучу с лекциями и кружкой теплого напитка, а с другой — в больнице его ждал перепуганный происходящим за сегодняшний день Эрик. Лукавить не позволяли внутренние принципы. И так сегодня утром пришлось бросить их всех в поединке со смертью — учебным заведением. Хотя, если говорить начистоту, ничего криминального тут нет: смерть неохотно отходит в сторону, только завидев приближающегося Эндрю. — Мне надо уйти, — резко сказал он, даже не стянув с себя верхнюю одежду. — Куда? — разочарованно бросил Аарон, уже привыкнув к подобному. Он даже на ответ не рассчитывал. — Помните Эрика? Он подвозил нас. — Да, — Кевин осторожно провел пальцем по экрану телефона и таблица в электронном дневнике опустилась чуть ниже. — Он сейчас в больнице и я, если уж говорить максимально честно, хочу к нему прямо сейчас, — спокойно ответил подросток и сунул руки поглубже в карманы. — Тогда беги, раз так хочешь, — усмехнулся Эндрю и вышел из своей комнаты в теплой толстовке. — Это не кажется вам безумным? — осторожно поинтересовался Хэммик, но всё равно немного расслабился. Его тут слушают. Вау, неужели так себя и должен чувствовать человек, оказавшийся в том самом неприметном месте, что многие называют «домом»? Для Ники уже давно стало ясно, что «дом» — не здание, не жилище, а самое неосязаемое убежище, греющее душу. — Знаешь, мы вчера катались, разбрасывали по городу дохлую рыбу, били окна, фотографировали голых пацанов и всё такое. Ты на полном серьёзе считаешь, что для кого-то из нас слово «безумие» обозначает чуть больше, чем обыденность? Поставив всё в своей ветреной головушке на место, Хэммик снова закинул рюкзак на плечи и одарил каждого милейшей улыбкой. Глаза его блестели, как драгоценные камни — янтарь, наверное, другое в голову Эрика не пришло бы. Он напоследок повернулся к зеркалу, оценил свой внешний вид от одного до десяти, поправил шарф и только потом выскочил из дома, не забывая махнуть рукой всем обожаемым людям. До остановки он бежал как дикий, словно его преследовала стая хищников. Сердце гнало юношу в направлении больницы, а мозг у этого дурака редко работает, больше любит брать отдых и уезжать в жаркие страны. Птицы уже не купались в голубых волнах воздуха. Те, что не успели улететь на юг сжимались в замерзшие серые и коричневые комочки, жались в углы и всячески пытались согреться. Ники всегда жалел этих милых существ, но сейчас даже не обратил внимания. Все мысли его сводились к одному имени — Эрик. Доехал он минут за пять — рекордное время. И всё-таки Ники искренне сомневался, что высшие силы решили великодушно отправить всем водителям поблизости смс: «Не садитесь за руль! Один влюбленный идиот спешит к другому влюбленному идиоту! Если они не встретятся сегодня, мы будем мстить». Больницы вызывали у него неподдельный страх. У Эрика, видимо, тоже особого энтузиазма в этом месте не возникало. Все вроде хорошо, стерильно, только вот пахнет в коридорах непонятно чем, да и жутковато как-то. Из последних сил навалившись на дверь, Ники ворвался в палату к читающему Клозе. Толстая книга о художниках сразу отправилась на тумбочку. Взгляд у больного был самый что ни на есть радостный: его желание хотя бы на мгновение опуститься по самую макушку в сладкие воды любви наконец сбылось. Эрик ужасно соскучился, переволновался, а сейчас это чудо ворвалось к нему с тяжелым рюкзаком, сбитым дыханием. В коричневом пальто и с самой очаровательной улыбкой. — Я скучал, — с гордостью выдает Хэммик и скидывает ношу с плеч. Нужно было оставить хотя бы половину книг дома. — А я умирал не столько со скуки, сколько с нашей разлуки, — Клозе моментально сел и протянул к нему обе ладони. — Какой же ты романтик, — устало выдохнул Ники и прижал любимого к себе. — Невыносимо больной романтик! — парень обреченно вздохнул и поцеловал его в макушку. Он старался делать вид, что есть в этом человеке хоть какие-то вещи, которые ему не нравятся. Только вот выходило не очень правдоподобно. — Я очень хочу поскорее сбежать отсюда, — Клозе отстранился и провел большим пальцем по его подбородку. — Что, кормят невкусно? — тихо рассмеялся парень и скинул пальто на немытый пол. — Просто отвратно, — драматично заявил он и наконец поцеловал предмет обожания. Мимолетно, но чувственно, прикасаясь ладонями друг к другу, переплетая пальцы. — К тебе приезжала Эйлин с Мэгги и мальчиками? — осторожно обняв его за шею, Ники состроил довольную ухмылочку. Ему нравилось, когда их лица так близко друг к другу, нравилось чувствовать теплое дыхание на своей щеке. — Приезжали, — кивнул Эрик и прижал его к себе, откинувшись обратно на койку. Только спустя полминуты до него дошёл смысл сказанного. — Когда ты успел с ней познакомиться? — Как видишь, я обладаю особой магией — всё успеваю, — нагло хмыкнул Ники и потянулся за ещё одним поцелуем, а Клозе не мог ему отказать, да и не особо хотелось. Положив голову на чужое плечо, Хэммик начал пересказывать весь свой день. В каких-то моментах запинался, в каких-то начинал говорить быстрее, словно волновался. Историю с Итаном он заранее решил умолчать, не такая уж она и важная. Эрик внимательно его слушал, целовал чужую ладонь и прижимал к себе. Обоим нравилась эта уютная сказка, в которой они очутились. Даже забыли, что это сказка называется реальностью. Периодически теряясь от чужих действий, Ники краснел и переставал говорить. Тогда собеседник хитро улыбался, они целовались и парень продолжал свой рассказ. Браслет от Алисы всё-таки попал на запястье своего нового хозяина и подросток пялился на него с нескрываемым удовлетворением. Мужчина осторожно перебирал его волосы, рассказывал о прочитанных художниках, целовал чужой лоб и мягко улыбался, как улыбаются либо больные, либо влюбленные люди. Время пожирало их целиком, и даже высшие силы были не в состоянии это остановить. Из-за наступления осени темнеть начинало раньше. — Без тебя тошно, — признался Хэммик, утыкаясь носом ему в шею. — Подожди чуть-чуть, — Эрик тяжело вздохнул и погладил его по щеке. — выйду отсюда и сразу отправимся на свидание, как я и обещал. Надо обязательно сводить тебя в картинную галерею. — Галерею? — Ники сморщил нос и повел бровью. — Такой себе вариант для первого свидания, если ты не знал. — Во-первых, не для первого, а во-вторых, тебе там обязательно понравится. Ты вообще доверяешь моему вкусу? — усмехнулся Клозе. — Доверяю, — он нехотя встал. Дабы не сильно расстраиваться, Ники сразу начал успокаивать себя самыми приятными для воображениями картинами: Би, Аарон и Эндрю, все дома, смотрят фильм, готовят ужин и ждут исключительно его. Что может быть приятнее, чем знать: тебе есть куда ехать, идти и если ты заблудишься, то всегда будешь знать, зачем и куда направляешься. Домой. Перед тем, как покинуть палату, Хэммик подарил ему несколько самых нежных поцелуев и слов, на которые только был способен. Главное, что все они были искренними. Ветер дул не самый кошмарный, вероятно, Ники всё-таки сумел разжалобить стихию. Звезды заполонили небо, как осколки алмаза, что ювелир по ошибке обронил на черный бархатный ковер. Жалко, что звезды не могут стать ему путеводителем, так не пришлось бы ждать автобус. Людей на улице было много, причем все куда-то спешили. Хэммику нравилось теряться в толпе и думать, что он такой же, как и все эти люди, что ему есть куда возвращаться.***
— Сюда с детьми нельзя, — устало выдохнул Джереми и подал юноше напиток. Сколько раз ему придется это повторять? Элисон и её компания — исключение. Единственное, черт возьми. — О, мы скоро удалимся, не переживайте так, — Жан фальшиво улыбается, мимолетно прикасаясь своими пальцами к чужим. Мальчик рядом поднимает взгляд на обоих. Смотрит осторожно и даже недовольно, при этом продолжает растирать в руках пластилин — своеобразные у него игры. Густо покраснев, бармен одергивает руку, и стакан со звоном разбивается. Напиток разливается по столу, и Ай, чуть не намочивший рукава своей старой джинсовки, пялится холодно и недовольно. Работник клуба не понимает причину, по которой этот пацан так неразговорчив и зол. Придя в себя, он тут же выбрасывает незначительные мысли из головы, отправляется повторять напиток, разбрасывая извинения. — Я не хочу, чтобы он умирал, — наконец выдает Ай и начинает раскатывать будущее тело собаки из теплого пластилина. Дети иногда кажутся жестокими, потому что ясно мыслят и называют вещи своими именами. — Он не умрет, — успокоил его Моро и осторожно провел рукой по светлым волосам. — Ты ему нравишься, — прояснил и так очевидную вещь мальчишка. — Да ты что? — состроил дурачка Жан, чтобы тот мог почувствовать себя самым умным. Он старался помочь бедняге испытывать хоть какое-то удовольствие от жизни, раз уж они стоят одной ногой в могиле. Со второго этажа спускаются два иностранца в черном. Это знак: камеры отключены. Они кивают Жану и моментально растворяются в толпе, как в свое время растворялись в стакане любимые таблетки Хэммика. Словно прочитав мысли напарника, Ай встает следом. Эти двое идут рядом, ступают ровно, смотря на мир с одинаковой неприязнью. Мальчик сует руку в карман перед тем, как дверь отворяется. Пистолет на месте. Дело за малым. Моро меряет медленными и острожными шагами кабинет, беседует с владельцем клуба приличные пять минут. Весь диалог был для мальчика как в тумане. Он очень хотел спать, но со сном обстояли серьёзные проблемы. Буквы и фразы путаются, создавая в его голове сплошную мешанину. Ай поднимает взгляд на напарника и опять пялиться в пол — ему всё это чересчур безразлично. — Зачем ты притащил с собой чокнутого мальчишку? — четко слышит заложник. — Он меня пугает. Я не буду продолжать, пока ты его не выведешь! — злиться малознакомый мужчина. В основном вся информация находилась в голове Жана: у мальчика она долго не хранилась. — И так понятно, что у тебя нет денег, — бросает уставший мальчишка и достает из кармана пистолет. Для них все как в тумане, да и происходит за считанные секунды. Музыка внизу гремит, на пол глухо падает безжизненное тело. Ай прячет пистолет в карман и кривиться: опять их руки будут неприятно пахнуть, а мысли станут тяжелее камней. Оба слышат топот на лестнице. В раскрытое окно проникает порыв невероятно холодного ветра. Надо закругляться. Быстрее, быстрее. Неизвестный работник, видимо, быстро сообразил, что дверь не просто так заперта. Босс внутри не подавал признаков жизни, и ничего лучше этому умнику не пришло в голову, как включить пожарную сигнализацию. Громкий голос вмиг оповестил о неприятности. Ай перепуганно зыркнул на Жана. До сего дня их планы были продуманы до мелочей. Посетители забегали из угла в угол, у всех началась паника. Животный страх взял верх и теперь чуть ли не стоял в воздухе — настолько его было много. Мальчишка слышал перепуганные крики, ему и самому хотелось кричать. — Забудь о теле, бежим! — Моро схватил за руку единственное небезразличное ему в этом мире существо и поспешил вниз. Изначально парень планировал спастись через черный ход, коим образом он зачастую сюда и проникал. Однако зал был настолько переполнен, что даже оттуда выбегали люди. В основном персонал и особо смекалистые посетители. — Жан! — пищит Ай и на ватных ногах двигается к выходу, расталкивая остальных незнакомцев. Взрослые не обращают на него внимание — каждому важно лишь собственное благополучие. Снаружи слышится вой пожарной машины и это пугает мальчика ещё сильнее. Моро сжимает его ладонь сильнее и тянет на себя. Кто-то чуть не упал в толпе, заодно врезавшись плечом в запястье хрупкого мальчугана. Ай нечеловечески взвыл и протянул руку Жану в надежде, что тот вернется. Однако несколько людей сразу выскочили на улицу, а между ними как раз находился зажатый в толпе француз. Оказавшись снаружи, парень ещё долго прятался, высматривал самое драгоценное — своего маленького друга, но тот так и не вернулся. Рико озвереет, когда узнает. Девушки будут рыдать, а Жан сожмется в маленький комок и сделает так, чтобы его слез никто не видел. У мальчика просто не было шансов выжить там — в закрытом помещении с полицией и пожарными. Да и доставать его из этого дерьма никто не будет: ни сам Моро, у которого на это просто нет ресурсов, ни Рико, что подобными действиями поставит всё под угрозу. Жан садится в машину и прислоняется лбом к холодному стеклу. Ему некуда возвращаться в отличии от Кевина. Пока парень растирает замершими пальцами покалывающие руки и синяки, злость раздирает в нем все на мельчайшие кусочки. Одиноко будет танцевать в темноте, особенно, когда тот самый луч света — единственное, чем ты любовался, вдруг потухает.