Ничейная

      Лань Чжань переворачивает страницу и пытается сосредоточиться на сюжетной канве повествования. Вэй Ин лежит рядом, их локти и бедра плотно прижаты друг к другу. В отличии от Лань Ванцзи у той, кажется, нет никаких проблем с концентрацией. Её лицо расслаблено, а глаза серьезны и заинтересованы. Лань Чжань любуется. — Ты не находишь это трагичным, цзе-цзе? — бормочет Вэй Ин ей в плечо, когда история заканчивается. — Они так любят друг друга, но могут видеться только раз в год. — Это лучше, чем не иметь возможности видеться вовсе, — отвечает Лань Чжань, пытаясь утихомирить учащенный бег своего сердца. — К тому же это романтично. — Я думаю, что это также очень грустно, — Вэй Ин сдувает с лица прядь и поднимает на Лань Ванцзи сияющие озорством глаза. — Вот уж не думала, что моя милая Лань Чжань в душе поклонница широких романтичных жестов. Ты должна была сказать мне! Иначе как такой заурядной личности, как я, добиться твоего расположения? — Бесстыдница, — беззлобно ворчит Лань Ванцзи, откладывая книгу в сторону.       Библиотека дворца была огромна, а некоторые свитки, хранившиеся в ней, были в разы старше тех, что Лань Чжань доводилось видеть в Облачных Глубинах. Вэй Ин не ограничивала ее ни в чем, позволяя изучать все, что Лань Ванцзи находила интересным. Проводя дни в постели, Лань Чжань успела прочесть много всего, к чему не имела доступа в библиотеке Гусу Лань, не исключая и любовных историй. Если она и выбирала их в основном только потому, что это способствовало возникновению между ней и Вэй Ин какого-то особого настроения, то никто никогда об этом не узнает. — Бесстыдница? Нет ничего бесстыдного в романтике! — нарочито обиженно фыркает Вэй Усянь. — Что бы ты хотела получить от своей родственной души? Цветы, драгоценности, может быть, новую ленту для волос?       Не то чтобы Лань Чжань когда-либо волновали ухаживающие подарки, но лицо Вэй Ин становится необычайно серьезным и взволнованным в ожидании ее ответа, поэтому она все же решает подумать об этом немного дольше обычного. — Я думаю, что физическая оболочка подарка не так важна, — осторожно начинает она. — Куда важнее сам жест и тот смысл, который даритель в него вкладывает.       Вэй Ин хмурит брови, и ее лицо становится задумчивым. Это заставляет Лань Чжань нервничать. Она редко видела такое озабоченное выражение на лице этой женщины. Значит ли это, что Вэй Ин хочет добиться чьего-то расположения? Чьей-то симпатии?       Ее тревожный ход мыслей прерывает А-Цин. Она появляется на пороге, держа в руках стопку незнакомой Лань Чжань одежды. — Я принесла это, как ты и просила, — девочка в свой обычной бесцеремонной манере вручает Вэй Ин свою ношу и удаляется, ворча что-то о том, сколько проблем в жизнь окружающих привносят чужие любовные интересы. — Спасибо, А-Цин! — кричит ей вдогонку снова оживившаяся Вэй Ин.       Она начинает раскладывать на постели принесенные одеяния, и Лань Чжань не может сдержать удивленного вздоха. Нижние халаты белоснежного и темно-синего оттенков украшены кружевной отделкой и выполнены из бархата и тончайшего шелка. Верхние наряды из более плотной ткани, выполненные в богатой палитре цветов. Это ярче, чем привыкла носить сама Лань Ванцзи, но и красивее. Она видит россыпь звезд, вышитых серебряными нитками на рукавах. Подол и ворот украшены мудреной вязью узоров, которые сплетаются друг с другом и блестят в солнечных лучах, словно капельки росы.       Рядом с ними расстелен плащ из светлой шерсти. Он выглядит мягким и тонким, но когда Лань Чжань тянется к нему и аккуратно проводит пальцами по материалу, она может сказать, что это плотнее, чем ей показалось на первый взгляд.       Эти наряды выглядят прекрасно даже для привыкшей к роскоши Лань Ванцзи. Её с детства окружали женщины знатного происхождения, обряженные в дорогие ткани и меха, но даже они замерли бы в восхищении. В какой-то момент она представляет себе лицо Цзинь Цзысунь, лишенной возможности похвастаться самым красивым нарядом из всех, сшитом для нее лучшими мастерами Поднебесной. О, молодая госпожа Цзинь могла бы получить отклонения Ци от ярости.       Злорадство запрещено, упрекает она себя. — Что ты думаешь, цзе-цзе? — привлекает ее внимание Вэй Ин. Она выглядит еще более взволнованной, чем прежде. — Тебе нравится? — Это прекрасно, — искренне отвечает Лань Ванцзи.       Это заставляет ее задуматься о том, для кого были сшиты эти одеяния. Что-то столь красивое и дорогое прекрасно смотрелось бы на Вэй Ин, подчеркивая ее чарующую красоту, но та терпеть не могла носить светлые цвета, предпочитая черный и красный. Было ли это подарком для кого-то особенного? Ее сердце неприятно сжимается от этой мысли. — О, я рада, что тебе нравится! — улыбается Вэй Ин и заметно расслабляется. Её щеки краснеют, что только усиливает подозрения Лань Ванцзи. — Для кого это? — сохраняя непроницаемое выражение, интересуется она. — О, — на мгновение Вэй Усянь выглядит до забавного сбитой с толку. — Для кого это может быть? Для тебя, конечно!       Глаза Лань Чжань удивленно распахиваются, когда с ее губ невольно слетает: — Для меня? — Верно-верно, — Вэй Ин смеется немного нервно и тянется рукой к затылку. — Я подумала, что тебе понадобится новая одежда, раз твоя старая испорчена. Вэнь Цин разрешила нам выбраться на прогулку сегодня, поэтому я решила позаботиться об этом. Было ли это чрезмерным? — Нет, — голос Лань Чжань звучит слишком бесцветно из-за степени своего потрясения. — Прекрасно. Вэй Ин очень мила.       Пока Лань Ванцзи пытается справиться с собственным смущением, глядя на роскошные одеяния, сшитые специально для нее, Вэй Ин комично хватается за сердце и начинает громко отчитывать ее за жестокость и абсолютную бесстыдность. Лань Чжань почти соглашается, когда безумные и неуместные мысли начинают лезть ей в голову. Она смотрит на покрасневшее лицо Вэй Ин и хочет расцеловать его. Покрыть маленькими поцелуями ее щеки, нос и веки. Сжать ее в своих руках с достаточной силой, чтобы они слились в одно целое, как река с ручьем.       Вместо этого Лань Чжань поправляет волосы, чтобы скрыть пылающие уши.       Несмотря на все возмущения Вэй Ин, она бережно собирает свою новую одежду и отправляется за экран конфиденциальности, чтобы переодеться. В конце-концов, она уже достаточно приблизилась к смерти от сердечной болезни этим утром. Вэй Ин всегда становится бесстыжей и дразнящей, когда получает доступ к телу Лань Чжань.       Когда она заканчивает с последним верхним слоем и выходит, Вэй Ин сразу же бросается к ней через всю комнату и нелепо спотыкается на ровном месте. Это выглядит забавно. Лань Чжань прикрывает лицо рукавом, чтобы скрыть свою улыбку. — Ах, цзе-цзе смеется надо мной, — обиженно бормочет Вэй Ин и очаровательно надувает губы. — Бабушка всегда говорит, что красота жестока. Посмотри, сначала ты сбиваешь людей с ног, а потом смеешься над ними. Должна ли я была позаботиться также о вуали, чтобы обезопасить поселение? — Нелепица, — ворчит Лань Чжань и позволяет Вэй Ин закутать себя в новый плащ. Он теплый, но совсем не тяжелый. — Ну вот, теперь мы можем идти, — торжественно произносит Вэй Усянь и подхватывает ее под руку. — Наконец-то мы выберемся на свежий воздух. Разве ты не скучала по этому, Лань-цзе?       Лань Чжань смотрит на то, как их руки переплетаются, и позволяет себе согласно кивнуть.

***

      Они сидят в саду, на раскидистых корнях одного из вековых деревьев, и Лань Чжань наслаждается запахом дождя и шумом листьев на ветру. А-Юань дремлет на ее коленях, убаюканный теплом и лаской рук. Вэй Ин молчалива, занятая бессмысленной игрой с крупными ягодами винограда в своих пальцах. Отбирая самые спелые и сладкие, она подносит их ко рту Лань Чжань, и та послушно принимает их, обхватывая губами.       Это мирно и спокойно. Лань Ванцзи быстро привыкла к такому положению вещей, окутанная чужой заботой и лаской, как шерстяным одеялом в зимний день. К тому, как теплое ото сна тело прижимается к ее собственному по утрам, в пропахшей ими обеими постели. Привыкла к нежным прикосновениям рук и губ, легким шлейфом скользящих по ее коже и волосам. И к мимолетному поцелую в щеку, который она чувствует сквозь пелену сна каждый раз, когда Вэй Ин заканчивает со своими делами и устраивается рядом, обхватив ее руками и ногами.       Лань Чжань смутно представляет себе жизнь без этого. Она не хочет даже пытаться. Тревоги о семье оставили Лань Ванцзи после того, как Вэй Ин заверила ее, что позаботилась обо всем. — Я искала твоего брата, но долго не могла найти, — сказала она тогда. — Мои тени не могли уловить даже намека на его присутствие, так что это заняло некоторое время. В конечном итоге они напали на подозрительный след, и я решила его проверить. Ничем не примечательная ведьма из Ланьлина просила моей милости. В ней не было особой силы, зато был опасный талант к любовной магии. Ей удалось очаровать прекрасного молодого человека, но ее сил было недостаточно, чтобы удерживать его долгое время. И тогда я спросила его имя.       Тени не могли отыскать Лань Сиченя, потому что ведьма запутала его мысли и навязала чужое имя, тем самым сбив их со следа. Когда Вэй Ин нашла его, он не помнил ни о семье, ни о деле, из-за которого ее покинул.       Лань Чжань боялась, что брат не оправится от этого потрясения, но Вэй Усянь успокоила ее. Она сказала, что избавилась и от морока, и от ведьмы, а её брат ничего не помнит о днях, проведенных в любовном дурмане. Теперь он дома, вместе с оправившимся от болезни дядей пытается уладить дела ордена.       Лань Ванцзи думала о том, чтобы вернуться. Увидеть свою семью и предупредить их о сговоре старейшин. Хотя ее и не прельщала мысль о возвращении домой, она не могла снова рисковать здоровьем и благополучием родных. Вэй Ин, заметив ее смятение, только мягко пробежалась пальцами по ее щеке в знакомой ласке. — Я обо всём позаботилась, милая, — тихо заверила она, и на дне ее зрачков плясали алые искры. — Тебе не о чем беспокоиться.       Поэтому Лань Чжань больше не беспокоится. Она греется в теплых объятиях Вэй Ин и глубоко вдыхает нежный аромат ее кожи, с удовольствием отмечая, что ее собственная одежда тоже пропиталась им.

***

      Лань Ванцзи возится с одной из книг, принесенных для нее А-Цин, когда Вэй Ин нерешительно переступает порог их комнаты. Лань Чжань тут же отрывает глаза от витиеватых строчек текста и тянется к ней всем своим существом, как цветок к солнцу. Ее руки крепче сжимают ткань юбки.       Вэй Ин выглядит напряженно. Улыбка на ее лице не касается глаз, а все ее движения очевидно выверены, словно она контролирует каждый свой вздох. От чувства смутной тревоги Лань Чжань откладывает книгу в сторону и тихо зовет: — Вэй Ин? — Лань Чжань, — Вэй Усянь опускается за столик рядом с ней, но не так близко, как она садится обычно. — У меня есть кое-что для тебя.       Лань Ванцзи с интересом наблюдает, как Вэй Ин возится со своим мешочком-цянькунь. Когда она достает первый предмет, Лань Чжань не может сдержать порывистого вздоха.       Осторожные пальцы Вэй Усянь сжимают белоснежные ножны Биченя, увитые золотой лозой. Лань Ванцзи тянется к ним раньше, чем может остановить себя. Вэй Ин передает ей меч, бережно вкладывая его в руки хозяйки.       Лань Чжань может чувствовать, как Бичень радостно поет, оказавшись в ее руках. Как чистая духовная энергия скользит по ее меридианам, осчастливленная воссоединением. Кончиками пальцев она прослеживает замысловатые узоры и скользит выше, обхватывая рифленую рукоять.       Она помнит, как дядя отдал приказ о том, чтобы его выковали специально для нее. Помнит, как ее дрожащие руки впервые сжали эту рукоять, и как их души стали единым целым в момент первого настоящего боя.       В памяти также свежи картины того, как Бичень вырвали из ее рук, а она была слишком слаба и растеряна, чтобы противостоять этому. В голове всплывает искаженное от боли и ужаса лицо Су Миньшаня, когда она хладнокровно напоила его отравой и запихнула свою вуаль ему в глотку, чтобы избавиться от лишнего шума. — Лань Чжань, — одна из рук Вэй Ин мягко сжимает ее плечо. — Вернись сюда. О чем бы ты ни думала, перестань.       Лань Ванцзи сдерживает порыв отбросить меч прочь, и вместо этого медленно укладывает его на пол. — Откуда он? — бормочет она, наблюдая за отблесками золота в солнечных лучах. — Я забрала его, — просто отвечает Вэй Ин, и ее рука невесомо скользит ниже, обхватывая запястье. — И твой гуцинь тоже. Это твоё.       Лань Чжань думает о темном гладком дереве и ощущении тонких струн под пальцами. Музыка всегда была неотъемлемой частью ее жизни, но в последнее время она не считала себя достойной даже думать о том, чтобы снова прикоснуться к ее таинству. — Больше нет, — горько отвечает она. — Я больше не заслуживаю этого. — Почему ты так думаешь? — спрашивает Вэй Ин, и ее голос звучит спокойно и ласково. — Ты самый прекрасный человек, которого я встречала. Ты заслуживаешь мира, цзе-цзе. — Это не так, — стыд и сожаление сковывают ее цепями. Она испытывает желание обхватить себя руками и сгорбиться, чтобы никогда больше не обманывать Вэй Ин бесстрастным выражением своего лица. — Ты не знаешь, что я сделала. — Это ничего не меняет, — большой палец ее руки выводит маленькие успокаивающие круги на запястье Лань Чжань. — Что бы ты ни сделала, это никогда не изменит моего мнения о тебе.       Это обещание придает ей храбрости. Она знает, что Вэй Ин ошибается. Что не имеет ввиду того, что говорит. Лань Чжань не хочет продолжать обманывать ее своим молчанием, позволяя ей видеть только ложную картину послушной и праведной ученицы Гусу Лань, пострадавшей от чужой жестокости. — Я убила его, — твердо говорит она, поднимая голову. — Я напоила его отравленным вином в нашу первую брачную ночь.       Вэй Ин не выглядит потрясенной или разочарованной. Её свободная рука скользит к лицу Лань Чжань и убирает выпавшую из ее прически прядь за ухо. — Ты сожалеешь об этом, цзе-цзе?       Самое пугающее заключалось в том, что Лань Чжань не сожалела. Она осознавала тяжесть своего поступка, но не могла заставить себя сожалеть о совершенном. В кошмарных снах ее преследовали воспоминания о красном шелке, поклонах и Су Миньшане, который жадно тянул к ней свои руки. Его глаза, горящие самодовольством и похотью. Лань Ванцзи знает, что поступила бы так же, если бы боги вернули её в ту страшную ночь.       Она качает головой. — Это нормально, — шепчет Вэй Ин, и в ее голосе и глазах нет и толики сомнения. — Ты защищала себя. Нет ничего достойного в мужчине, который по своей воле вступает в брачный союз с женщиной, которая этого не хочет. На самом деле, я счастлива, что ты решилась на это. — Почему?       Рука Вэй Ин тянется ниже, к ее ладони, и сплетает их пальцы. — Потому что это не позволило им нанести еще больший ущерб твоей душе и телу, — она звучит так убежденно, что Лань Чжань не может не сжать ее руку крепче. — В том, что произошло, не было твоей вины. Ты бы никогда не пошла на этот шаг, если бы тебя не вынудили.       Вэй Ин тянет их сцепленные руки к своему лицу и касается губами тонких пальцев Лань Чжань. Это посылает волну жара по заледеневшему телу Лань Ванцзи. — Я убивала людей, — говорит она в какой-то момент, и ее глаза темнеют. — Ты же знаешь, цзе-цзе. Считаешь ли ты меня недостойной существовать на свете? Грязной, злобной? — Нет, — возражает Лань Чжань, почти перебивая ее. — Вэй Ин не такая. — Я рада, что ты так думаешь, — она прижимает их сцепленные руки к своей груди, и наклоняется ниже, почти прижимаясь губами к уху Лань Ванцзи. — Но изменится ли твое мнение, когда ты узнаешь, что случилось со старейшинами твоего ордена? Как думаешь, ты можешь догадаться?       Ком встает поперек ее горла, и вся она — оцепенелая, когда тени начинают кружить вокруг них. — Я убила их, — выдыхает Вэй Ин ей на ухо, и ее голос темный и низкий. — Убила и развеяла их души, чтобы они никогда больше не смогли вернуться в мир смертных. Контролируй я себя немного лучше, я бы выбрала более изощренный способ мести, но, увы, сделанного не воротишь.       Лань Чжань знает, что это признание должно было ужаснуть ее, но она уже предполагала такой исход, когда Вэй Ин пообещала позаботиться обо всем. Никто никогда не решился бы отомстить за Лань Ванцзи подобным образом. Старейшин не смогли бы даже исключить из совета за содеянное, а она сама не имела достаточно полномочий, чтобы настаивать на наказании.       Но Вэй Ин была совсем другой. Она была справедливой, заботливой и очень сильной. Она говорила и действовала так, словно для нее не было иного приоритета, кроме как сама Лань Чжань. Словно она сравняла бы с землей весь заклинательский мир, если бы та попросила. — Что ты думаешь? — Лань Ванцзи может чувствовать мелкую дрожь ее руки в своей.       Она поднимает свободную руку и прижимает к себе напряженное тело своей родственной души. Тени смыкаются над их головами, как траурная вуаль. — Вэй Ин очень мила.

***

      Ночью Лань Чжань просыпается от кошмара. Она поднимается на постели и загнанно дышит. В комнате темно, и время отхода ко сну уже давно прошло, но другая сторона постели все еще пуста. Вэй Ин всегда ложилась спать позже, но Лань Ванцзи знала, что к этому времени та обычно уже крепко спала.       Она спешно накидывает на себя верхнюю мантию и выходит из комнаты. Под покровом ночи дворец тих и мрачен. Лань Чжань может чувствовать, как тени вьются вокруг ее ног, не решаясь напасть. Она игнорирует их, выходя на улицу.       Ни в библиотеке, ни ни в мастерской Вэй Ин нет, значит, она снаружи.       Лань Ванцзи ежится от холода, пробираясь меж деревьев. В какой-то момент она замечает тусклый свет со стороны горячего источника, и спешит к нему.       Клубы пара поднимаются над водой, и Лань Чжань с облегчением замечает знакомый женский силуэт. Она спускается к источнику, чтобы сообщить Вэй Ин о своем присутствии, но ошеломленно замирает, когда пар больше не прикрывает фигуру в воде.       Вэй Ин не погружена в источник полностью. Она сидит на плоском камне, и одна из ее ног упирается в него пяткой, а другая — опущена в воду. Её непослушные волосы собраны в высокую небрежную прическу, что делает ее затылок и спину полностью обнаженными. Лань Чжань скользит взглядом по острым крыльям лопаток и линии позвоночника, прежде чем задержаться на плавных изгибах бедер и ягодиц.       Лань Ванцзи думает, что должна немедленно отвернуться, но, прежде чем она успевает это сделать, ее взгляд улавливает странное движение. Вэй Ин использует одну из своих рук, чтобы удерживаться в этом странном разнузданном положении, но вторая ее рука, согнутая в локте, продолжает подниматься и опускаться в рваном ритме.       Лань Чжань не может видеть, что именно она делает, но в следующее мгновение тишину прорезает протяжный хныкающий стон, и движения руки ускоряются. Возможно, Вэй Ин больно? Или это очередной странный эксперимент с темной энергией? Лань Ванцзи чувствует волнение, поэтому решает вмешаться. — Вэй Ин? — зовет она, а дальше все случается слишком быстро.       Пятка Вэй Усянь соскальзывает с камня, а вместе с тем и она сама падает в воду с оглушительным плеском. Лань Чжань, забыв о своем смущении, бежит к берегу, но Вэй Ин успевает вынырнуть, отплевываясь и растирая пальцами залитые водой глаза.       Лань Ванцзи сбрасывает с себя верхний слой и помогает ей вытереть лицо. Когда они заканчивают, Вэй Ин стоит в воде, мокрая и красная, и на ее лице отражается очевидное потрясение. — Я… — бормочет Лань Чжань, испытывая острую необходимость как-то объясниться. — Я не хотела тебя пугать. Было поздно, и я пошла искать тебя.       Вслух это звучало более нелепо, чем в сонном сознании Лань Ванцзи. Вэй Ин была взрослой женщиной, хозяйкой Курганов. Конечно, она не должна была спешить к Лань Чжань после захода солнца, чтобы согреть ее постель и прогнать все плохие сновидения, как примерная жена. Её поведение было навязчиво и неуместно. — О, прости, Лань Чжань, я задержалась сегодня, — бормочет Вэй Ин, и ее лицо все еще выглядит чрезмерно красным. — Мне нужно было… Снять напряжение. — Тебе не за что извиняться, — взгляд Лань Ванцзи невольно скользит ниже, к тому месту, где прозрачная гладь воды едва скрывает округлые очертания чужой груди. Она спешно отворачивается. — Мне стоит уйти. Я не хотела мешать. — Ты не помешала! — быстро и нервно восклицает Вэй Ин. — Можешь остаться, если хочешь. Горячая вода очень расслабляет.       Лань Чжань думает об этом несколько мгновений. Её не прельщает мысль о том, чтобы вернуться в пустую и холодную постель, когда она может остаться здесь, наедине с полностью обнаженной Вэй Ин. Раньше эта мысль, вероятно, напугала и пристыдила бы ее, но теперь она больше не кажется такой абсурдной. Нет ничего плохого или странного в том, чтобы принять подобное приглашение от Вэй Ин.       Лань Ванцзи вытаскивает из своего внутреннего халата тонкий поясок и подвязывает им волосы, чтобы те не мешались в воде. После этого она скидывает нижний слой и начинает стягивать свои спальные штаны из мягкого хлопка. — Цзе-цзе? — Вэй Ин звучит так испуганно, что руки Лань Ванцзи мгновенно застывают. — Ты раздеваешься? — Разве Вэй Ин не хотела, чтобы я присоединилась к ней? — недоуменно спрашивает Лань Чжань. Её затапливает смущение от осознания того, что Вэй Усянь, должно быть, озвучила это предложение только из вежливости, не ожидая, что у Лань Ванцзи хватит стыда его принять. — Конечно, я хотела! — спешно убеждает ее Вэй Ин, взгляд которой мечется от берега к дальним кустам. — Но я не думала, что ты начнешь раздеваться. — Я могу не делать этого, если Вэй Ин не хочет. — Я хочу! — еще громче восклицает она, словно боится, что Лань Чжань развернется и уйдет. Или перестанет раздеваться.       Наконец, она медленно выдыхает, и линия ее плеч заметно расслабляется. Её щеки все еще красные, но это можно обусловить температурой воды. — Не слушай того, что я говорю, цзе-цзе, — говорит Вэй Ин напряженно. — Просто это был тяжелый день. В моей голове еще больший сумбур, чем обычно, вот и все.       Лань Чжань неуверенно кивает и спешно сбрасывает с себя штаны и рубашку. Она не складывает их, как обычно, ведь чем быстрее она разденется, тем быстрее сможет скрыть свое тело в воде, и им обеим не придется испытывать этой мучительной неловкости.       Вода омывает ее приятным жаром, и Лань Ванцзи чувствует, как напряжение покидает ее тело. — Иди сюда, цзе-цзе, — Вэй Ин протягивает ей руку, и Лань Чжань с благодарностью принимает ее. Камни скользкие, а ее тело слишком неловкое в это время суток.       Вместе они устраиваются на том самом месте, где сидели в прошлый раз, только теперь Вэй Ин сидит рядом с ней, а не позади. Лань Чжань вспоминает о том, как нежные руки скользили по ее плечам и груди, отчего по позвоночнику ползут сладкие мурашки.       Челка Вэй Ин мокрая и липнет к ее румяным щекам, что делает ее прекрасное лицо особенно очаровательным. Её губы алые и припухшие, веки неплотно прикрыты, а на темных стрельчатых ресницах дрожат маленькие капельки воды.       Лань Чжань любуется ею некоторое время, но потом ее взгляд опускается чуть ниже, оглаживая острые ключицы, влажные плечи и покрасневшие от воды округлые груди, не полностью скрытые в воде. Она думает, что многое отдала бы за возможность к ним прикоснуться.       Лань Ванцзи медленно прерывисто выдыхает и прижимает к себе колени, обхватив их руками. Она зажмуривает глаза и пытается отогнать от себя непотребные мысли о близости с женщиной, которая ее не хочет.       Как злое наваждение, в ее голове вспыхивают образы Вэй Ин, распластанной под ней и связанной ее собственной алой ленточкой. Как она бормотала бы своим сладким голосом бессмысленные слова протеста, пока Лань Чжань прикасалась бы к ней во всех местах, до каких только можно было дотянуться.       Это было ужасно. За одни только мысли о том, чтобы принудить кого-то к подобной связи, она должна была получить несколько ударов дисциплинарного кнута.       Её глаза распахиваются и тут же встречаются с изучающим взглядом Вэй Ин. Ее обычно серые глаза сейчас почти черные, но не из-за темной энергии, а из-за чего-то еще. Она больше не выглядит смущенной, скорее сосредоточенной. Её взгляд хищный и голодный, и Лань Чжань невольно вздрагивает под его тяжестью. Внизу ее живота тугим жгутом сворачивается возбуждение. — Мм, Лань Чжань, — зовет она ласково и знакомо, прокатывая имя на языке. — Милая, я надеюсь, что не напугала тебя. — Напугала? — робко спрашивает Лань Ванцзи и недоуменно хмурится. — Вэй Ин никогда не пугает меня. — Хорошо, — она довольно улыбается и тянется ладонью к ее щеке, едва ощутимо проводя кончиками пальцев по подбородку и щекам. Лань Чжань почти дрожит от этой простой ласки. — Я была бы самой несчастной женщиной на свете, если бы моя драгоценная Лань-цзе боялась меня. — Я не буду, — обещает Лань Ванцзи, погрязшая в глубине томных глаз напротив.       Вэй Ин играючи скользит пальцами по ее шее, прежде чем пощекотать ее под подбородком. — Конечно, ты не боишься, — она издает нежный смешок, и Лань Ванцзи с удивлением замечает, какое маленькое расстояние теперь разделяет их тела. — А-Чжань, милая, — снова зовет Вэй Ин, и ее голос звучит немного робко. — Ты знаешь, чем я занималась, пока ты не пришла? Как много ты видела? Я думала, что подсматривать запрещено.       Лань Чжань вздрагивает всем телом и хочет отстраниться, сгорая от стыда, но Вэй Ин мягко сжимает ее плечи, удерживая на месте. — Не смущайся, — Вэй Усянь начинает поглаживать ее руки, плавно скользя до предплечий и обратно. — Я не против, если ты смотрела. Только если это ты.       Сердце Лань Ванцзи колотится у нее в горле, а низ живота и бедра сводит сладкая истома. Она сжимает ноги, но этого недостаточно, чтобы избавиться от возбуждения. — Я почти не видела, — бормочет она, пылающая от стыда даже после утешительных слов Вэй Ин. — И я не поняла. — Не поняла? — она недоверчиво вздергивает брови, и Лань Чжань спешит отрицательно покачать головой. — Ты не поняла? — Нет, я… Ты издала звук, и я подумала, что тебе плохо.       Вэй Ин выглядит удивленной и растерянной. Её руки на плечах Лань Ванцзи замирают, а рассеянный взгляд скользит в сторону. Лань Чжань с трудом сдерживает недовольное хныканье. Она снова сказала что-то не то. — Вэй Ин? — Лань Чжань, — Вэй Ин снова сосредотачивается на ней. — Мне не было плохо, милая. Это было… Мне было хорошо, понимаешь? — Хорошо? — растерянно вторит ей Лань Ванцзи. Она чувствует себя такой глупой, но не может перестать спрашивать. Понимание никак не приходит. — Ты… Я просто… — она прерывисто выдыхает и задумчиво теребит свою нижнюю губу. Лань Чжань приходится постараться, чтобы сосредоточиться на теме разговора. — Я просто ласкала себя, цзе-цзе.       Вэй Ин не смотрит ей в глаза, а Лань Ванцзи пытается связать увиденное ею зрелище с данным объяснением. Ласкать саму себя? Значило ли это, что Вэй Ин гладила свое тело? Но ее рука почти не двигалась и была задействована только в одной области. Значило ли это, что она ласкала именно… — Лань Чжань, ты не дышишь, — обеспокоенно замечает Вэй Усянь. — Как ты… — задыхаясь, лепечет Лань Ванцзи. — Как ты это… Как это возможно? — Возможно? Ласкать себя? — Вэй Ин звучит растерянно, как если бы ее спросили о естественном процессе. — Я использую свои пальцы.       Лань Чжань смотрит на нее широко раскрытыми глазами, а во взгляде Вэй Усянь мелькает понимание. — Ты не знаешь как? Ты никогда не трогала себя, цзе-цзе?       Лань Ванцзи не знает, как правильно ответить на этот вопрос. Раньше она никогда не интересовалась интимными делами, хотя юные девушки даже в таком строгом ордене, как Гусу Лань, часто шептались о подобном. Молодая госпожа Лань знала о постельных делах только то, что они должны были происходить за закрытыми дверями супружеского дома. Только между мужем и женой. Мужчиной и женщиной.       Лань Чжань никогда не думала об этом, как о чем-то приятном и желанном, до встречи с Вэй Ин. С первой ночи во дворце ее часто мучили неясные смущающие сны, от которых она просыпалась вспотевшая и влажная между ног. Более осознанными ее грезы стали после произошедшего в источнике. С тех пор она часто трогала свое тело, представляя, что это делает Вэй Ин. Не помогало также то, что они делили одну постель. По утрам горячее полуобнаженное тело Вэй Усянь жалось к ней и манило своей безоговорочной красотой.       Обычно всё заканчивалось для Лань Чжань острым неудовлетворением и разочарованием в своей неспособности хоть как-то ослабить неуместное возбуждение. Никто никогда не говорил ей, что можно трогать себя как-то иначе. Как-то еще. — Ты действительно не… — еле слышно бормочет Вэй Ин себе под нос. На мгновение ее лицо становится неуверенным и взволнованным, когда она нерешительно предлагает: — Я могу показать тебе, если хочешь. — Вэй Ин не должна заставлять себя, — обеспокоенно возражает Лань Чжань.       Вэй Ин отворачивает голову и хрипло смеется. — Я не должна заставлять себя? — недоверчиво переспрашивает она. — Я буду счастлива прикоснуться к тебе, Лань-цзе.       Она опускает голову и прижимается поцелуем к округлому белому колену Лань Ванцзи, выглядывающему из воды. — Если ты позволишь мне, я сделаю всё, чтобы ты почувствовала себя хорошо, — шепчет Вэй Ин. — Если ты разрешишь мне. — Я разрешаю, — дрожащим голосом соглашается Лань Чжань, чувствуя, как ласковые руки медленно оглаживают под водой ее голени. — Я хочу, чтобы ты была уверена, — она поднимает голову, и ее темные глаза серьезны и сосредоточены. — То, что я собираюсь сделать с тобой, это сексуальная практика. Не невинные прикосновения вроде объятий или держания за руки.       Лань Чжань судорожно выдыхает. Она так возбуждена и нуждается в умелых руках Вэй Ин на своем теле, но та не заходит дальше невинной ласки, несмотря на свои сладкие общения. Лань Ванцзи надувает губы и недовольно бормочет: — Вэй Ин.       Та недоверчиво смеется, и выражение ее лица становится более расслабленным. Руки поднимаются выше и замирают на коленях, сжимают их и медленно разводят в стороны. Лань Чжань борется со смущением, но позволяет себя раскрыть. Она ожидает, что Вэй Ин сразу же прикоснется к ней, но та не спешит.       Вместо этого Вэй Усянь подползает ближе, устраиваясь между ее разведенных бедер, и обхватывает руками пышную бледную грудь. Лань Чжань всхлипывает от ощущений, и Вэй Ин тут же вскидывает голову. — Это нормально, цзе-цзе? — спрашивает она хриплым голосом, и ее глаза такие голодные. — Твоя грудь такая большая и красивая. Я хочу поцеловать ее. Я так давно хочу ее. Могу ли я? — Мн.       Пальцы Вэй Ин поочередно сжимаются и разжимаются на ее груди, пока губы покрывают беспорядочными влажными поцелуями ее верхнюю часть. В какой-то момент ее рот скользит ниже, накрывая чувствительный сосок, в то время как ее свободная рука поглаживает другой.       Лань Чжань хнычет и борется с желанием обхватить голову Вэй Усянь руками и прижать ближе к своему телу.       Юркий язычок оглаживает нежные ореолы и дразнит затвердевшие бутоны сосков. Она сводит и разводит ее груди по своему желанию, покрывая их жадными ласками и поцелуями. В какой-то момент Вэй Ин надоедает эта игра, и она начинает припадать губами то к одному соску, то к другому, посасывая их какое-то время, прежде чем вытолкнуть из рта кончиком языка.       В одно мгновение перед глазами Лань Чжань все белеет, а в другое — она уже грубо сжимает в руке чужие волосы, прижимая к себе соблазнительно припухший рот и не позволяя ему дразниться зазря. — Такая властная, — хихикает Вэй Ин, зарывшись носом в ее грудь. — Твоя грудь так приятно ощущается, цзе-цзе. Теперь я никогда не смогу оторваться от нее.       Лань Чжань почти не слышит ее бесстыдных слов, зато замечает, как чужая рука отрывается от ее груди и скользит по поджарому животу, прежде чем опуститься еще ниже и исчезнуть в воде. — Ты делаешь это с собой, — недовольно бормочет она. — Делаю? — Вэй Ин отрывается от ее груди и прослеживает ее взгляд. — Лань-цзе, ты снова дуешься? Злишься, что я трогаю себя, пока ласкаю тебя? Ах, но я так возбуждена, милая, будь снисходительнее.       Лань Чжань думает, что хотела бы прикоснуться к Вэй Ин. Заменить ее руку своей и заставить издавать те красивые звуки, которые она издавала сегодня на берегу. Но она слишком неумела, чтобы предложить это сейчас. — Вэй Ин обещала мне, — ворчит она, всхлипывая, когда Вэй Ин прикусывает сосок. — Мм, сокровище, что я обещала? — бессвязно лепечет она, с громким хлюпаньем оторвавшись от чувствительного бугорка. — Чего ты хочешь, дорогая? — Обещала научить меня. Научить меня ласкать себя.       Рука Вэй Ин ускоряется, и она сама жмурится и сдавленно стонет. — Как ты можешь говорить такие вещи? — хнычет она. — Прояви немного милосердия к этой несчастной.       Лань Чжань жадно следит за рваными движениями ее руки, наполовину скрытой в воде, и с ее губ слетает умоляющее хныканье, когда она потирается бедрами о колено Вэй Ин.       Вэй Усянь шумно выдыхает и отрывает от себя руку с недовольным стоном. Вместо этого она обхватывает талию Лань Чжань и рывком усаживает девушку на плоский камень, на котором сама сидела в прошлый раз.       Холодная поверхность камня ощущается ужасно, и Лань Ванцзи ежится от неприятных мурашек, покрывающих ее тело. Благо Вэй Ин тут же вылезает следом. Она садится рядом и устраивает Лань Чжань между своих ног, прижимаясь грудью к ее спине. Руки Вэй Ин оглаживают ее тело, а губы покрывают мокрыми поцелуями ее шею и плавный изгиб плеча.       Когда Лань Ванцзи окончательно расслабляется в ее руках, пальцы Вэй Усянь начинают вырисовывать витиеватые узоры на нижней части ее плоского живота, который покрывается заметнымт мурашками от этой нехитрой лаской. — Нет определенных правил, чтобы дойти до пика, — сбивчиво шепчет она в покрасневшее ушко. — Нам нужно понять, что тебе нравится, чтобы достичь этого. Ты должна мне подсказывать, хорошо? — Мгм, — согласно ворчит Лань Ванцзи и ерзает от удовольствия, когда горячие губы прихватывают мочку уха и начинают дразнить ее языком. — Хорошая девочка, — хвалит Вэй Ин, и Лань Чжань может слышать довольную улыбку в ее голосе.       Её пальцы соскальзывают с живота и пробираются ниже, через пушок лобковых волос, полностью накрывая промежность Лань Ванцзи, но не оказывая на нее никакого давления. — Дыши, милая, — напоминает Вэй Ин, свободной рукой обнимая ее поперек живота. — Я не сделаю тебе больно. Как только ты скажешь, я остановлюсь. В этом нет ничего страшного, цзе-цзе, но ты должна расслабиться, если хочешь, чтобы я продолжила.       Лань Чжань хочет. Она очень хочет, поэтому заставляет себя дышать, как следует, подстраиваясь под неровные взлеты и падения груди Вэй Усянь. — Умница, — Вэй Ин целует ее в висок и возобновляет движение.       Она нежно оглаживает пальцами пухлые и влажные половые губы и начинает массировать их плавными круговыми движениями. Лань Чжань не может сдержать прерывистого стона, когда удовольствие пронизывает ее тело еще острее, чем прежде. — Ты такая чувствительная, Лань Чжань, — восхищенно бормочет Вэй Ин ей в шею. — Это приятно? Скажи мне. — Приятно, — шепчет она в ответ и испытывает острое желание сжать ноги, чтобы усилить давление пальцев на свою промежность. Лань Чжань не делает этого, только потому что она хорошая девочка. — Быстрее или медленнее? — пальцы постепенно ускоряются, и Лань Ванцзи протяжно хнычет, ерзая на месте. — Быстрее, — выдыхает Лань Чжань. — Хочу сильнее.       Когда трения становится недостаточно, Вэй Ин раздвигает пальцами ее половые губы и нащупывает особо чувствительную точку. Маленький скользкий бугорок, который она начинает мягко поглаживать, пока Лань Ванцзи не начнет корчиться под ее ладонью.       Ее рука больше не скользит, вместо этого она двигается вместе с кожей, мягко, но настойчиво массируя ее. Лань Чжань еще никогда не была такой мокрой, как сейчас. Она чувствует, как жидкость выплескивается из нее каждый раз, когда пальцы Вэй Ин завершают круг, аккуратно надавливая на особую, пылающую возбуждением жемчужину между ее дрожащими бедрами. — Это самая чувствительная точка в женском теле. Если правильно ее ласкать, то можно получить очень много удовольствия, — объясняет Вэй Ин, широко лизнув ее затылок.       Лань Чжань откидывает голову на чужое плечо, чувствуя, как дрожит ее тело, и как слезы собираются в уголках ее глаз. Она не может думать ни о чем, кроме умелых пальцев Вэй Усянь и того удовольствия, которое они ей дарят.       Когда ее тело начинает слишком сильно дрожать и ерзать, Вэй Ин подтягивает его выше, плотнее к себе, прижимаясь к нему своей влажной промежностью и тихо хныча от контакта. Когда наслаждение становится таким сильным, что начинает граничить с болью, Лань Чжань громко вскрикивает и до боли зажмуривает глаза.       Это похоже на маленькую смерть. Когда единственной связью с реальным миром для нее становится неведанное доселе удовольствие. Она приходит в себя медленно, от нежных успокаивающих слов Вэй Ин и быстрых поцелуев, которыми та покрывает ее лицо. — Ты здесь, так, цзе-цзе? — шепчет она, обеспокоенно глядя на нее сверху вниз. — Ты в порядке?       Лань Чжань не уверена в своей способности связно говорить, поэтому просто утвердительно кивает головой. Ее тело разнежено и чувствительно, и она морщится, когда холодный ночной воздух касается ее разгоряченной кожи. — Я перенесу нас через тени, Лань-цзе, — бормочет Вэй Ин, наскоро подбирая их вещи. — Я не уверена, что могу сейчас выдержать свой собственный вес, не то что наш совместный.       Лань Чжань довольно ворчит, когда теплые руки Вэй Усянь снова крепко обнимают ее.       Когда они оказываются в комнате, Вэй Ин закутывает ее в спальный халат и тихо посмеивается над тем, какой Лань Чжань становится беспомощной и капризной без своего привычного режима сна. Она укладывает ее в постель и сама ложится рядом, накидывая на них обеих пуховое одеяло.       Лань Ванцзи чувствует ее ногу, перекинутую через свои бедра, и ощущает приятный вес ее руки на своем животе. Она прижимает к себе любовь всей своей жизни и впервые за долгие годы засыпает с улыбкой на губах.