***
Прогулочным шагом идя по Конохе по направлению к излюбленному полигону, Какаши щурился от золотых лучей заходящего солнца. Вечер уже вовсю царствовал на улочках деревни, заполняющейся людьми, а солнце даже не думало покидать нежный небосвод. Ветер приятно дул навстречу, убирая с глаз мешающие пряди. Мысли Хатаке с самого утра занимала хрупкая розововолосая куноичи, что беспардонно называла его сенсеем. Он сомневался, что заслуживает этот статус по отношению к ней. Что им двигало в те моменты, когда он хвалил за успехи мальчишек, забывая про неё? Сейчас он будет смотреть на результат работы Цунаде. На работу того человека, которому было не всё равно на судьбу упорной куноичи. Хотел ли он это видеть? Навряд ли, это лишь убедит его в том, что он совершенно ничего не смог дать ей, будучи сенсеем. Конечно, сам Какаши не считал своё отношение к девушке настолько запущенным и «пофигистичным», хотя шестое чувство уверенно твердило, что именно так оно и выглядело со стороны. Он смог лишь заложить те примитивные основы и вещи, которые, как он считал, действительно бы ей пригодились. Несколько раз пожалев о собственноручно назначенной тренировке, он отбрасывает в сторону стоявшие перед ним сплошной стеной мысли и примечает мелькающий вблизи полигон. И как он только не заметил, что уже успел прийти? Чем ближе он подходил, тем ярче ощущал знакомую чакру. Сакура, сидя в позе лотоса, склонилась над какой-то книжкой, изредка взмахивая копной розовых волос и поправляя спадающую с плеч растянутую сиреневую вязаную кофту. Какаши внимательно следит за увлечённой чтением девушкой и тихим, неторопливым шагом уменьшает расстояние между ними. Когда их разделяли лишь несколько сантиметров, Хатаке заглядывает за плечо розововолосой и вчитывается в такие знакомые строчки. Приевшаяся манера письма, да и содержание Какаши Хатаке знает наизусть. — Через пять страниц они начнут встречаться, а через одиннадцать он её… — Раздался негромкий хлопок. Девушка, вздрогнув, моментально захлопывает книгу, как будто это её личный дневник. Обиженно задрав голову, она немного смутилась. Кофта сползает с её плеч, падая на землю, покрытую сухой травой. Девушка ёжится от холода, но голову не опускает, с вызовом смотря на Какаши. Копирующий слишком низко склонился и Сакура ощущала его спокойное дыхание на вмиг порозовевшей щеке. Ещё больше она смутилась, встретившись с серыми глазами Хатаке, по-доброму рассматривающими мягкие черты лица куноичи. Взволнованно вздохнув, она мигает зелёными глазами и опускает взгляд на оранжевую обложку «Ича-Ича», в нерешительности ожидая дальнейших действий учителя. Хатаке, подобрав кофту девушки с земли, протягивает руку Сакуре, помогая ей встать и задаёт вопрос в лоб, не осторожничая: — Давно творчеством Джирайи балуешься? — Куноичи, наивно думавшая, что он не спросит про это, обиженно вздохнула, стушевавшись: — Представьте себе! Я начинаю понемногу вас понимать… — С печальной улыбкой молвила она, убирая яркий переплёт в сумку и смотря в тёмные полуприкрытые глаза Хатаке. Какаши вопросительно изогнул бровь, просунув руки в карманы штанов: не уж то её, такую молодую и прекрасную (ой ахах, мысли Какаши), постигла участь одиночества и единственное её спасение от этого она нашла в романе интересного содержания? Девушка, проигнорировав немой вопрос сенсея, оттряхивает излюбленную юбку шиноби от налипших засохших травинок и, взмахнув гривой розовых волос, прерывает вечернюю тишину: — Ну, может начнём? Помнится, у меня были планы, и я не намерена от них отрекаться. — Какаши, внимательно вглядываясь в лицо девушки, медленно кивает, уловив её серьёзный тон. — Я уж молчу про то, что вы снова умудрились опоздать! — На более непринуждённой ноте подмечает девушка. — Я потерялся на дороге жизни… — На такие замечания у него давно готов ответ и, тем не менее, Какаши не может не улыбнуться, смотря как Сакура со счастливой улыбкой засовывает руку в сумку, старательно ища что-то. Хмурый задумчивый взгляд сменяется на фонтан весёлых искр в зелёный изумрудах, когда Сакура победно вскидывает кулак вверх, выуживая из сумки пару чёрных перчаток. — Перчатки? — Какаши, ожидавший от бывшей ученицы как минимум дымовую бомбочку, с непониманием смотрит на то, как девушка, хихикнув, натягивает перчатки на тонкие бледные руки. — О да-а-а, Какаши-сенсей, верно… — Многозначительно роняет Харуно, хитро щурясь. Какаши настигла запоздалая мысль, что он явно чего-то не знает. Отбросив сумку и кофту к забору, она оборачивается на сенсея: — Ну, на счёт… — Один… — Произнёс Хатаке, внимательно прожигая девушку взглядом, вынимая руки из карманов и вставая в боевую стойку. — Два… — Вторит ему куноичи, не отрывая от него ясный взгляд. — Три! — Выкрикивает Хатаке сразу же, как посчитала девушка. Почти одновременно они выхватывают кунаи, несясь на встречу друг другу. По округе разносится скрежет соприкасающегося металла, а на лезвиях оружия отражается закатное солнце, ослепляя противников. Кажется, этому бою не будет конца: настолько ловко оба владели оружием, не уступая сопернику и шанса на победу. Какаши ухмыляется, подмечая мастерство девушки. Их быстро растущие тени за земле были смазаны, так молниеносно они двигались, атакуя друг друга. Сделав решающий выпад и в очередной раз промазав, Сакура отталкивается от земли, отпрыгивая на край полигона. Хатаке не отстаёт от неё и последовав примеру куноичи, начинает быстро складывать печати. Харуно, присмотревшись к еле уловимым комбинация Хатаке, с ужасом отпрыгивает в сторону со своего прежнего места, которое вмиг охватил ярко-красный шар пламени, поглощая всё на своём пути. Харуно, убегая от несущегося за ней огня, делает рывок и запускает в сенсея четыре сюрикена, заставляя того развеять технику, дабы увернуться от её атаки. Какаши, успешно увернувшись от каждого сюрикена, удовлетворённо кивает девушке. Сакура, подумав, что бой окончен, останавливается и расслабленно опускает руки, разминая напряжённые запястья. Это было её ошибкой: Какаши, воспользовавшись потухшей бдительностью куноичи, вступает с ней в рукопашный бой. Харуно, вскрикнув, старается вернуть себе самообладание, с трудом уворачиваясь от града сильных, рассчитанных ударов. Кулак Хатаке проносится около её головы и девушка, перехватив его, заламывает сенсею руку. Тот сразу же растворяется в дымке. — Шаннаро, клон! — Настоящий Копирующий ниндзя спрыгнул с дерева, приземляясь за спиной девушки. Та оказалась проворней: сделав подсечку, она выхватывает кунай. Какаши, неуклюже грохнувшись на землю в метре от Харуно и насупившись, внимательно следит за остриём куная. — Вот и всё! — Харуно, занеся руку, запускает кунай ему в грудь. Его лицо искажается гримасой боли, а Харуно, с ужасом прикрыв рот рукой, несётся к нему. Но в эту же секунду розововолосая, маша руками, пытается рассеять дым от техники замещения. Споткнувшись о бревно с наглухо вошедшим в него кунаем, девушка приземляется на колени и, чертыхаясь, выползает из дымовой завесы. Встав на ноги и откашлявшись, она оглядывается: солнце, сев за горизонт, погрузило мир в вечернюю темноту. В кустах вовсю стрекотали сверчки, а со стороны Конохи плавно рассеивался свет фонарей. В последний раз обведя взглядом пустующий полигон, Сакура принимается наворачивать круги на месте, шёпотом рассуждая: — Его не может не быть на полигоне… Какаши-сенсей не стал бы бежать с поля боя, нет… Если его нет непосредственно на полигоне… И сверху… Значит, он под землёй! — Собрав чакру в кулак, Сакура со всей силы бьёт им в землю. В воздух поднимается столб пыли, а земля, содрогаясь, расходится на множество частей. — Какаши-сенсей, я вас нашла! — Победный крик куноичи добивает обескураженного Хатаке, выпрыгивающего из завалов. — Полигон теперь в ненадлежащем состоянии… — Оглядев масштаб разрухи, подмечает Какаши. Но в его голосе нет и намёка на осуждение. А девушка, наслаждаясь триумфом, самодовольно улыбается Хатаке, поправляя перчатки на изящных руках. Какаши с улыбкой наблюдает за её неторопливыми действиями: и всё-таки она довольно милая. Молчаливую идиллию учителя и ученицы нарушает грубый голос, раздавшийся за территорией полигона: — Интересно… — Какаши и Сакура с непониманием уставились на тень, а после в неверии переглянулись: этот отчуждённый, холодный голос оба узнают из тысячи. Если Какаши оставался относительно спокойным, пряча всё за маской, на Сакуру было страшно смотреть: она, с ужасом раскрыв глаза, в недоумении смотрела то на Саске, то на Какаши, словно требуя подтверждения того, что ей это не мерещится. Саске Учиха, выходя из тени деревьев, тихо продолжил: — Ты, конечно, стала сильнее, но этого не-дос-та-точ-но. — По слогам произносит он, буравя опешившую розововолосую куноичи напряжённым взглядом тёмных глаз. — С-Саске? — Заикнувшись, мямлит девушка. Его замечание выбило её из колеи: не так она представляла себе их встречу, совсем не так. Сейчас он напоминал того Саске, с которым она начинала дорогу в команде номер семь: тот же печальный, но не менее суровый взгляд, тот же холодный тон, который бездушно резал её маленькую, но крепкую любовь. Она внимательно всматривалась в такие знакомые и любимые черты лица, но сейчас они казались ей чужими. Учиха лишь отвёл взгляд, не торопясь сказать что-то ещё. — Ты… Ты как здесь оказался? — Это всё, на что хватило подавленную девушку. Сакура отказывалась верить услышанному: за что он так грубо о ней отзывается? С учётом того, что слабой её никто из знакомых не считал… Какаши, подойдя к девушке, сочувственно положил руку на плечо Харуно. Сакура ненавидела, когда так делали, но в настолько огорошенном состоянии для неё это была лишь капля в море. Какаши, посмотрев на некогда любимого ученика, старался найти в нём ответы, но тот словно скопировал самого Копирующего: тяжёлый и нечитаемый взгляд не позволял понять его. — Скажем так: по воле судьбы я здесь. Но не волнуйся, надолго я не задержусь. Карин! — Около Учихи мигом нарисовывается красноволосая куноичи, поправляя очки на переносице. — Да, Саске? — приторно шепчет девушка, пожирая глазами парня. Не дождавшись ответа от гордого темноволосого шиноби, она вздыхает и переводит взгляд на застывшую на полигоне пару, молча изучавшую её. Обоим Карин казалась смутно знакомой. Узумаки, принюхавшись, неожиданно выдаёт: — А у них восхитительные чакры! Не то, что у того склизкого мальчишки… Твоя, конечно, мощнее их… — Девушка, решив, что этого достаточно, чтобы умаслить хладнокровного парня, тянется к нему в надежде получить поцелуй. А тот, закатив глаза, накрывает лицо девушки рукой и отталкивает её от себя. Та, чуть не упав, обиженно замирает, сложив руки на груди. А Сакура и не замечает, как её кулаки до боли сжались, оставляя на ладонях красные полумесяцы от ногтей, а рука Какаши сильнее сжимает её чуть вздрагивающее плечо. «Да что они себе позволяют?» — Хотел у вас спросить: ту старуху, которая по чистой случайности стала Хокаге, как зовут? Мне надо… — Лаконичный тон Саске прерывает яростный рёв Сакуры: — Не смей так говорить о Цунаде-шишо! — Харуно, сбросив с плеча сильную руку Какаши, бежит и уже замахивается на Учиха, целясь в его побелевшее точённое лицо кулаком, наполненным чакрой. Какаши, прекрасно зная, к чему это может привести, срывается с места и хватает девушку. Сакура, почувствовав на талии его руки, вмиг замирает, заливаясь краской. Хатаке, сжав девушку, не позволял ей пошевелить даже пальцем, сдавив её как тряпичную куклу. Но это, пожалуй, было лишним: Сакура, смутившись, боялась пошевелиться. Подняв голову и встретившись с тёмно-серыми глазами Хатаке, Харуно заливается румянцем и опускает голову: её напугала собственная реакция. Попытавшись выпутаться из захвата, она поняла, что это бессмысленно: Какаши лишь сильнее её сжал. — Так эта Цунаде ещё и шишо? И этому она тебя научила? И при этом ещё Хокаге… Ну, ниже пасть Коноха уже не может… Как и ты, собственно… — Учиха, буравя куноичи взглядом, медленно поворачивается и манит за собой Карин, которая сразу же ухватила его за руку. Повернувшись к паре, она переводит взгляд с Какаши на Сакуру и роняет: — Кто бы мог подумать… Ты такая глупая, не находишь? Знала бы ты, кого поте… А-а-а-а!!! — Мимо красноволосой пролетает кунай, срезая клок волос с отросшей чёлки. Саске, обернувшись на визг нерадивой пассии, чуть не лишился носа благодаря сюрикену, пролетевшему аккурат в сантиметре от него. Оба разом повернулись к полигону: Сакура, уже не удерживаемая в захвате сенсея, медленно опускала руку, буравя взглядом Карин, а Какаши, держа в руке второй сюрикен, уже замахнулся на Саске, готовясь в любой момент сровнять того с землёй. Саске, повернувшись всем корпусом к полигону, поочерёдно испепелял взглядом пару, лениво сложив руки на груди. Карин последовала его примеру, разве что её глаза из-под очков пугливо бегали, ища пути к отступлению в случае чего. — Знаешь, Саске… Подобное, кхм, смелое заявление касательно действующей власти в сторону Хокаге очень даже серьёзно карается… — Как бы невзначай роняет Какаши, опустив руку с сюрикеном и играя с ним, крутая на пальце. — Я бы на твоём месте не появлялся в Конохе с такими словами, а если учитывать твой статус… — Хатаке искоса глянул на Харуно, но девушка всё пыталась испепелить взглядом красноволосую мадам и её спутника. Снова переведя взгляд на парня, он подводит итог: — И впредь держите языки за зубами, если хотите гулять на свободе. — Какаши повернулся к Карин, говоря уже больше ей, нежели Саске: — В следующий раз я не буду её держать. — Сакура, злобно сверкнув на красноволосую, оттягивает резинку одной из перчаток. Дёрнувшись при звуке бьющейся о кожу резинки, Карин торопиться к Учиха и схватив того за руку, принимается что-то яростно шептать ему на ухо, активно жестикулируя свободной рукой. — Я всё слышу! — Секунда, и парочка глотает пыль, провалившись под землю. Какаши и Сакура, мрачно переглянувшись и окинув взглядом разруху, отталкиваются от земли, направляясь к Конохе. Оба молчали по пути в деревню Листа. Обоих мучала лишь одна мысль: что случилось с Саске? Образ целеустремлённого и закрытого парня никак не вязался с тем, что они увидели сегодня. — «Это не наш Саске…» Какаши всё не мог понять, что же у них с Харуно произошло. Как бы Саске не отрицал свои чувства к Сакуре, глаза отражали состояние его души: Какаши видел его насквозь и если его действия касательно Сакуры были весьма грубыми, взгляд его всегда был мягким, он как будто благодарил девушку за тёплые чувства, тщательно охраняемых ею. Но сегодня… Одно лишь пренебрежение и прежнее высокомерие по отношению не только к Харуно, но и к самому Хатаке. Что-то случилось… Но что же? Сакура летела вперёд, не оборачиваясь. В районе сердца неприятно жгло, а в горле стоял ком, мешающий дышать. Девушка, смяв край майки, надрывно дышала, сдерживая слёзы. Только не плакать, никакого проявления эмоций! Она шиноби, это её выбор. Только не при сенсее… Розовые очки сегодня разбились вдребезги, открывая глаза на правду. Он никогда её любил, играясь с ней. И чем дольше Сакура об этом думала, тем больше в этом убеждалась. Печаль сменилась на злость: ей почему-то хотелось как-то насолить ему. Нос предательски шмыгнул, привлекая внимание Хатаке. Сакура, утерев одинокую слезу тыльной стороной, спешит вперёд, обгоняя Какаши. Тот, изогнув бровь, мчит за ней. Слёзами горю не поможешь, верно? Нагнав Харуно и в ногу с ней толкаясь от веток, Хатаке выжидающе смотрит на девушку, которая специально не смотрит в его сторону. Но нервы розововолосой не железные: с грубым возгласом: «Что вы смотрите на меня, как на музейный экспонат?», она резко поворачивается к Какаши, хмурясь. Тот, улыбнувшись, машет девушке рукой и с резким рывком летит вперёд, оставляя остолбеневшую куноичи за спиной. — Что это было… Какаши Хатаке! — Девушка, остановившись и уперев руки в бока, сурово смотрит на удаляющегося сенсея, который навряд ли уже слышал её. — Я к вам обращаюсь! — Сакура, сорвавшись с места, под покровом темноты настигнет Хатаке и сквозь порывы ветра, шумящие в ушах, орёт: — Что вы делаете? — Что я делаю? Хм… Наверное, обгоняю тебя. Догони меня если сможешь! — Даже не посмотрев в её сторону, он снова отрывается от неё, увеличивая разрыв между ними. — Ах, так… Ну держитесь, Какаши-сенсей! — Сакура, скопив чакру в ногах, срывается с места. Ветка, на которой она стояла, с жутким хрустом отламывается и падает на протоптанную лесную тропинку, поднимая вверх ворох сухих листьев. За два прыжка нагнав Какаши, она показывает ему язык и помахав на прощание рукой, устремляется вперёд, не оглядываясь. Спустя минуту напряжённого бега и свиста в ушах девушка замедляется, устало прислоняясь спиной к стволу дерева. Лёгкая и довольная улыбка не сходила с её лица и Сакура, не удержавшись, тихо засмеялась, прикрывая глаза. Тяжесть в ногах неприятно покалывала но, чёрт возьми, она показа ему! Как вдруг… Мимо неё со свистом проносится шиноби, и вкус победы, явственно чувствующийся Харуно, испарился, как будто его и не было. Мужчина, повернувшись к девушке, подносит два пальца к виску, словно прощаясь с ней. Ему бросается в глаза, как Харуно с вопросом в глазах и по-детски обиженно, смотрела на него. Остановившись, он буравит её взглядом, тихо смеясь в кулак. Но холодный порыв ветра заставил его замолчать, заметив как Сакура промёрзло поводит плечами, оглядываясь по сторонам. Вернувшись к девушке, он по-хозяйки берёт её сумку и под возмущённый взгляд её обладательницы извлекает сиреневую кофту, накидывая её на вздрогнувшие плечи розововолосой. Случайное прикосновение тёплой руки Какаши к своему плечу греет Сакуру. Скользя взглядом по его руке, она поднимает голову, сталкиваясь с его бездонными тёмными глазами. В них виделся отблеск её розовых волос. — Спасибо… — Невнятно бормочет себе под нос Харуно, смотря во все глаза на Какаши, будто увидала последнего без маски. Только Какаши открыл рот, чтобы переспросить, что она сказала, как снизу слышится чей-то сладостно-льстивый голос. — Лобастая, здорово! Спускался давай, не заставляй меня мёрзнуть! О, Какаши-сенсей, здравствуйте! Приятно было вас встретить. Харуно, я к кому обращаюсь? — «Я бы удивилась, если бы её здесь не было…» — Сакура, взволнованно мигнув глазами сенсею, переводит уставший взор на подругу, стоявшую под деревом. Сакура жмурится и немного слепнет от яркого городского света: и как они не заметили, что оказались на площади? Неподалёку звенели колокольчики от открывающихся дверей, смешиваясь с топотом бегающей по рынку малышни и с голосами мамочек, перекрикивающих громкую музыку заведений, подзывая своих детей обратно к себе. Яркие витрины переливались всеми цветами радуги, зазывая прохожих внутрь тёплого магазина. Оранжевые фонари таинственно мерцали в ночи, затмевая собой звёздное небо. Компании гражданских шумными толпами перемещались по вечерней Конохе, тыкая пальцами в проносящихся над ними шиноби. Сакура, буркнув что-то об полном отсутствии воспитания, просовывает руки в рукава кофты и после наставительного пинка от Какаши спрыгивает с дерева. Яманака, показушно зевнув, потягивается и медленно двигается к Харуно, которая, в свою очередь, так и осталась стоять на месте. Какаши, спрыгнув с дерева, обходит девушек и движется навстречу Майто Гаю, который активно машет ему. — Ну, хотя бы не кричит… — Слышит тихий шёпот Хатаке Сакура. Только на первый взгляд её сенсей такой отчуждённый. В компании друзей он словно превращается в другого человека, шутя и смеясь. — Какаши! — Сквозь шум вечерней улицы слышится голос Майто, заглушаемый грохотом инвалидной коляски о старую серую брусчатку.***
— Я уже час тебя жду на морозе, не поверишь! — Не поверю. — Сакура, режим буки включай с кем-нибудь другим, но не со мой. А что касается встречи… — Вдруг Яманака стыдливо замолчала, сминая край короткой фиолетовой юбки. Сакура переводит выжидающий взгляд с компании гражданских на молчавшую подругу. Та, словно подбирая нужные слова, прикусила губу и прикрыла глаза. — Но… Разве мы уже не встретились с тобой, Свинина? — Ну-ка цыц! Слушай… — Заговорщицки придвинувшись к подруге, блондинка закрывает рукой рот недовольной Харуно и прошептала почти на ухо последней: — У меня тут встреча с Саем намечается, понимаешь? — Отодвинувшись от сконфуженной подруги, Ино с надеждой смотрит на подругу, мечтательно прижав свободную руку к груди. Сакура, скептически скосив глаза на блондинку уворачивается от руки подруги и обиженно спрашивает: — Значит, подругу на секс меняешь? — Гай и Какаши, до этого спокойно стоявшие в стороне, с интересом поворачиваются на девушек. Ино, шикнув на них, яростно поворачивается к Сакуре, тыкая той в грудь: — Ты бы ещё громче это сказала, Лобастая! — Увидев, как Харуно набрала в лёгкие больше воздуха и уже открыла рот, Яманака в страхе зажимает рот подруге, извиняющимся тоном добавляя: — Ничего я не меняю… Пойми, он сам впервые в жизни позвал меня на свидание! Сам! Впервые в жизни! — Сакура, разочарованно вздохнув, мягко отстраняет подругу, прилипшую к ней и подводит итог: — Ох, это важный этап для вас. Особенно, если он сам позвал тебя… — Девушка понимала эйфорию подруги: обычно инициатором их встреч с Саем была именно блондинка. Но удержаться от комментария она не смогла: и почему Сай решился на это именно сегодня? Ей так надо поговорить с Ино… — Никто не запрещает тебе хотеть Сая, дорогая… — Сакура! — Яманака снова злиться: ну что за характер у её подруги! Прохожие стали оборачивается на девушек и Сакура плотнее закуталась в кофту: чужие взгляды её нервировали. — У тебя кошмарный характер, Харуно! Исправляйся, если не хочешь провести жизнь в ожидании Саске! Так и будешь одна? — Сакура побледнела: Яманака не знала о сегодняшнем инциденте на полигоне, и неумышленно ранила Харуно. Только Ино хотела сказать подруге замечание о её внешнем виде, как Сакура молвила, жестом попросив подругу помолчать: — Не исправлюсь. Уж лучше в одиночестве, чем с ним. Кота заведу. — Поразмыслив, задумчиво роняет Сакура. Ино хотела что-то сказать, но вместо этого выдала странный скрежет и запрыгала на месте: — Это Сай! Сакура, там Сай! — Вцепившись в руку розововолосой, Ино напоминала напуганного ребёнка, смотрящего на странного дядю. — Сейчас руку оторвёшь, Свинина! — Сакура, положив руку на бархатную щеку подруги, попыталась её отстранить, но Ино, услышав из уст подруги своё детское погоняло, выпрямилась и яростно зашептала: — Не называй меня так при нём!.. — Свини-и-и-ина! — Яманака, отвесив лучшей подруге подзатыльник, приветливо машет заметившему их брюнету и тот, плавно маневрируя между веселящимися парочка и компаниями, вальяжно подходит к ним. — Ино… Раз наши, а в частности мои планы накрылись… Будь добра, скажи: что мне предлагаешь делать?***
— Привет, Какаши! — Йо, Гай. — Приветственно подняв руку, Хатаке подходит к другу. — Рад тебя видеть. Как твоя нога? — Любезно интересуется Какаши, с любопытством взирая на товарища, разъезжающего в кресле. Зная, что шиноби может прекрасно обходиться и без него, сероглазый невольно начинал беспокоиться о состоянии Гая. — Отлично! — Майто, оголив белоснежные зубы, непринуждённо встаёт на руки, делая круг вокруг Хатаке. Гражданские зеваки не могли насмотреться на это чудо, тыкая в зверя Конохи пальцами, для которого подобные фокусы после ранения стали неотъемлемой частью жизни. Какаши натянул маску до самых глаз: ну почему нельзя воскресный вечер ноября провести сидя дома за чашкой чая и хорошей книгой? Ах да, он так каждый вечер проводит. Скука сплошная. Грустно усмехнувшись, Хатаке отходит в тень деревьев — подальше от чужих глаз — и ждёт, когда Гай усядется обратно: — Всё в силе?.. — Виноватое лицо приблизившегося к нему Майто не нравится Хатаке: одинокие вечера в компании «Приди, приди, рай» успели порядком надоесть и это вечер для Какаши был как спасительный круг. Если обобщить, от одиночества его спасало лишь то, что Цунаде, походу, нравилось нагружать его миссиями: что ни месяц, он стабильно пять-шесть раз покидал Коноху, возвращаясь обратно с тяжёлым сердцем, предвкушая чередующиеся тренировки нинкенов со скурпулёзным заполнением отчётов. Какаши даже казалось, что в планере Сенджу он мельком видел пункт «Выпендрить Какаши из деревни под предлогом миссии». Как бы то ни было, это воспоминание Хатаке затолкал в самый дальний угол своей памяти: напротив него Гай, положив руки на колени, оправдывался как незрелая семиклассница: — Понимаешь… — Заломив руки и прижав их к щеке, вещает мужчина: — У Ли и Тен-Тен прилив силы юности, и это же просто кощунство — пропустить этот момент! — Вкрадчиво, как будто невзначай, роняет Майто, давя на совесть друга. — Перенесём встречу на попозже! Мои ученики растут! — Крикнул в небо Гай, прослезившись. — Но… Мужчин отвлёк разговор девушек. Розововолосая, что-то буркнув про отношения Ино и Сая, воротит нос от бушующей Яманака. Блондинка, заметив заинтересованные взгляды мужчин, злобно шикает на них и принимается что-то яростно нашёптывать расслабившейся Сакуре на ухо, показывая куда-то по направлению к резиденции. Какаши, изогнув бровь, поворачивается к Майто, который кому-то в гуще толпы приветливо машет рукой. — Гай? — Ты же сам знаешь, как бывает глупо люди относятся к силе юности. — Повернувшись лицом к Какаши, Гай откидывает со лба мешающую чёлку. — Я тебе столько раз про неё рассказывал, начиная со дня нашего первого соревнования, и не говори мне, что не помнишь! — Разъясняя как маленькому ребёнку, тараторил Майто, снисходительно взирая снизу вверх на товарища. — Знаю. И прекрасно помню. Но я не об этом. В прошлый раз ты увидел порыв юности вблизи Неджи, и всю ночь гонял его вокруг Конохи. Если не забыл, на следующий день ты и встать толком не мог. — Констатирует факт Хатаке, вспоминая последствия той тренировки: предстояло сложная и опасная миссия, а Гай не мог и пальцем пошевелить. Его хватило разве что на извиняющееся мычание в сторону недовольного Какаши. — С тех пор я стал лучше! — Вообще-то… — Хатаке хотел тонко намекнуть о его плачевно состоянии, но его перебил собеседник: — Ли! Тен-Тен! — Так вот, кого он увидел! Исподлобья смотря в сторону, куда показал Майто, Хатаке увидел лучезарного Рока Ли и стоявшую чуть поодаль Тен-Тен. И если юноша был как обычно счастлив потренироваться, то Тен-Тен кисло смотрела в их сторону, содрогаясь от холода. — «Вот кого не радуют вечерние тренировки…» — Какаши явственно услышал тяжкий вздох брюнетки и вымученный шёпот: «За что мне всё это.?». Заметив, что Гай их ожидает, с нетерпением смотря на них, они двинулись к ним. — Гай-сенсей! Здравствуйте! — Ли, гордо вытянувшись, с обожанием смотрел на учителя. — Гай-сенсей… — Не церемонясь, пробормотала Тен. — Тут юностью и не пахнет… Можно я пойду домой? Холодно, вообще-то. — Ты так ничего и не поняла о силе юности? — Обиженно взирая на Тен, с долей удивления проговорил Гай. — Конечно, она не пахнет. Её надо видеть и чувствовать. Это более высокое ощущение и чувство, доступное далеко не каждому! Ну, живо на полигон номер два! Кто последний, тот бегает пятьсот кругов вокруг Конохи! — Тен-Тен переменилась в лице. Сгруппировавшись, она взлетает вверх, бесшумно перемещаясь по крышам. Ли, недовольно крикнув, несётся за ней. Гай, довольно смотря на них, поворачивается к другу, услышав его усталый вздох. — Если наши планы снова не совпали, — Какаши подчёркивает это предложение: терпеть очередной скучный вечер дома он не намерен. — Что мне предлагаешь делать?***
— Что мне предлагаешь делать? — Одновременно спросили Какаши и Сакура, буравя собеседников настойчивым взглядом. Удивлённо подняв голову на голоса друг друга, они с прищуром наблюдают за действиями оппонента, выискивая несуществующий подвох. Ино первая нарушает тишину, скороговоркой пропев: — О, Лобастая! Сходи, погуляй с Какаши-сенсеем! Вы давно не виделись, вам есть, что обсудить! — Она через каждые два слова косила глаза на Сая, который с отсутствующим видом смотрел на тёмное небо, явно не вникая в их разговор. Или делая вид, что не вникает… — Хорошая идея, Ино. — Хвалит он свою пассию, которая покрылась румянцем и горделиво приосанилась. Сакура лишь закатила глаза: ну какие разговоры она может вести с сенсеем! Они, считай, незнакомые люди и всё, что их связывает — миссия накануне! Только Харуно открыла рот, чтобы возразить, как её в который раз прервали: — Хорошая идея, Ино-чан! — Гай, показав блондинке «палец вверх», довольно повернулся к Какаши, который молчаливо стоял в стороне. — Мы все не понаслышке знаем, как важна связь между учителем и учеником! А мне пора к Ли и Тен-Тен; ещё выяснять, кому круги вокруг деревни наматывать. Они же ни во что не сознаются. — Гай, кивнув компании, аккуратно выезжает на площадь и снова грохочут колёса о старую брусчатку. Ино, какое-то время провожая его взглядом, задумчиво кивает головой и поворачивается к розововолосой: — Лобастая, увидимся ещё! До скорого! Сай, не отставай! — и, схватив Сая за локоть, она настойчиво тянет его за собой, поближе к свету улиц и голосам людей. Сай, повернувшись к Какаши и Сакуре и чуть не упав под напором подружки, машет им рукой. — Ох уж эта… Свинина! Сай, не отставай! — Похоже передразнив подругу, насупилась девушка. Благо, Ино не слышала эту вполне себе успешную пародию, увлечённо о чём-то щебеча с парнем. Провожая подругу и что-то яростно шепча себе под нос, Сакура устало кутается в несчастную растянутую кофту. Какаши, стоя в тени дерева, молча за ней наблюдает. — Ну, пойдём? — Спустя несколько минут молчания спросил Какаши. Сил стоять и мёрзнуть на пробирающем ветру не осталось. Куноичи словно вышла из транса: вздрогнув, она с некотором удивлением посмотрела на него и неуверенно кивнула. — Да-а-а… Да, пойдём. — Хатаке, удовлетворённо кивнув, выходит из тени деревьев, бесшумно ступая по потихоньку пустеющей площади. Харуно, помявшись на месте в нерешительности пару секунд, срывается с места и как ни в чём не бывало семенит рядом с сенсеем. Каждый смотрит по сторонам, как будто специально не замечая товарища рядом. Окончательно упав духом, Сакура шла по дороге, с деланным интересом смотря на постепенно гаснущие витрины магазинов и слушая дыхание Хатаке над ухом. Видно он не выдержал гнетущей тишины: — Кхм… Ну, рассказывай. — Неловко произнёс он. Какаши Хатаке и неловкость… Этот вечер всё страннее и страннее. — Что рассказывать? — Сразу же спросила Сакура, как будто чувствовала, что он задаст ей этот вопрос. Однако, прозвучало это немного грубо и Хатаке, нервно скосив на неё глаза, в недоумении продолжил: — М-м-м… Ну, о себе, о семье. Насколько я помню, ты жила с родителями… — Перебирал темы Какаши, мысленно загибая пальцы. Дойдя до конца мерцающей площади, они свернули на Главную улицу Конохи. Напротив них, сияя в лучах ночных светильников, возвышалась резиденция Хокаге. Свет в окнах кабинета Цунаде горел, и оба с ужасом подумали, сколько же работы ложиться на плечи Хокаге, если в воскресный вечер она сидит в душном кабинете. — Пожалуй, мы за последние годы мало пересекались, не находишь? — Замечает Хатаке, смотря на шагающую рядом розововолосую. Девушка, хихикнув, поддакивает: — Ха, ну да… Немного жаль, правда? — немного смущённо шепчет она, смотря на растущую перед ними резиденцию. Какаши, с интересом наблюдая за ней, соглашается. — Однако, да… Так… Что же с твоей семьёй? Вы переехали? — Ну… — Заломив руки, протянула Сакура. Какаши решил её не торопить, тихо идя рядом. Очередной поворот, и резиденция стоит за их спиной, теряясь в мигающих огнях. — Они переехали в Деревню Скалы. Оказывается, у нас там родственники. — Беззаботно говорит она, смело шагая вглубь дворов. Стараясь не смотреть на Какаши, она продолжает: — Я не смогла поехать с ними, на тот момент я готовилась к экзамену у Цунаде, от которого, по сути, зависела моя будущая специальность. Ирьёниндзюцу, оказывается, такая морока… — Увидев, как изогнулась бровь Хатаке, Сакура поспешила заверить: — В том плане, что возни с документами и справками много. Так вот, что касается Скалы… Родителям там очень понравилось, и они решили остаться в Скале. Но обещали приезжать! А вы знаете, как там с транспортом… Приехать — да пожалуйста, а уехать… — С долей обиды подмечает Сакура, сминая в руках край кофты. — Ты скучаешь по ним? — Хатаке, заворачивая в очередной двор, внимательно смотрит на розововолосую. — Скучаю… — шепчет Сакура, искуплёно поднимая глаза к небу. Сейчас, в почти неосвещённый дворах, звёзды сияли ярче. Холодные сквозняки гуляли по подъездам и проходам, таща по дороге мелкий мусор и одинокие листики, заставляя ветки деревьев с треском прогинаться. До слуха Копирующего доносится рваный выдох девушки. Харуно, ускорив шаг, обняла себя за плечи, смотря под ноги. Но тут на её плечи легли руки сенсея: Какаши, приобняв её, под холодным светом фонаря молчаливо разделял её тоску. Сакура, уткнувшись носом в его грудь, как будто сжалась в его объятиях, постепенно успокаиваясь. Хатаке, вздохнув в унисон с девушкой, опускает голову, смотря на чуть вздрагивающие плечи куноичи. Проведя по её спине рукой, утешая розововолосую, он кладёт голову ей на макушку, прижимая к себе чуть крепче, чем надо. Девушка, робко отстранившись, утирает лицо тыльной стороной ладони и со стыдливой улыбкой шепчет: — Простите… — Посмотрев в чуть прикрытые глаза Хатаке, она улыбается и, повернувшись, идёт дальше. Какаши лишь усмехнулся и, кивнув, двинулся вслед за ней. Оставшуюся часть пути они провели в тишине, скользя взглядом по тёмным окнам многоэтажек. Но вот очередной поворот, и они оказываются под чёрной крышей дома Харуно. Девушка, облегчённо выдохнув, взлетает по лестнице наверх и протянув руку к серой ручке двери, оборачивается на Какаши. Смотря друг на друга с любопытством, они одновременно произносят: — До завтра. — Созвучие голосов тихим шелестом проносится по улице и исчезает в порывах ветра. Сакура, в усмешке изогнув бровь, смотрит в улыбающиеся глаза Копирующего. Мужчина, кивнув, прерывает игру в гляделки и, на прощание махнув рукой, движется в противоположном направлении. — «Так ему ещё и в другую сторону идти…» Девушка, проводив удаляющегося Какаши благодарным взглядом, заходит в неосвещённый подъезд.