***
— Как самочувствие? — Цунаде с внимательным прищуром осматривает ученицу, которая выглядела не так уж плохо; разве что вселенская усталость и тоска читались в расфокусированном взгляде Сакуры. Всклоченные волосы и сгорбленная спина, неспокойные руки, сминавшие в руках подол помятого платья, только добавляли позе девушки некоторую рассеянность. Попросив Харуно сконцентрировать чакру в ладонях и отрешённо качнув головой — зелёный огонёк при искусственном свете жужжащих ламп едва виднелся, а спустя секунду и вовсе потух, — главврач вздыхает, кивая из-за плеча такой же опечаленной Шизуне. В тишине, повисшей в палате, Сакура слышит, как бумагу царапает ручка, не поспевая за стремящимся потоком мысли помощницы. — Ничего. — Утешительно замечает Цунаде, заметив необычайно яркий блеск глаз ученицы. — Пара тренировок по контролю чакры со мной — и ты будешь как новенькая! Вспомним былые времена! — Громогласно усмехнувшись, Сенджу несильно бьёт Сакуру в плечо кулаком; Харуно при этом натянуто улыбнулась, потирая плечо — понятие «несильно» обе женщины оценивали по-разному. — А теперь купайся и ложись спать. На тренировке ты должна быть отдохнувшей! — Привычно прикрикнув, Цунаде подхватывает под руку Шизуне и, вытолкав её в коридор, где с лавочки сразу подскочила взволнованная Ино, Цунаде чуть прикрывает дверь. — Спокойной ночи, Сакура. — Тепло улыбнувшись, женщина выключает свет в палате и выходит в залитый светом коридор, плотно закрыв за собой дверь. В коридоре сразу начинает взволнованно шептать Ино, а Цунаде ей так же тихо что-то отвечает; за закрытой дверью палаты слов совсем не разобрать, но Сакура и не думает подслушивать — едва натянув одеяло на плечи, куноичи сразу смыкает веки, чувствуя под собой мягкую продавленную перину, сейчас казавшуюся самой удобной на свете. В голове царит приятная пустота, однако тело ноет; периодически девушку прошибает озноб, но это не мешает Сакуре заснуть тревожным сном через несколько минут. Девушка просыпается рано — за окном даже не видно утренней привычной синевы; пения птиц не слышно за толстым стеклом, а в палате душно и очень холодно. Второй раз за эту ночь Сакура просыпается от кошмара — за ней бежит толпа людей в одинаковом облачении и кричит ей, чтобы она немедленно вернула то, что осмелилась у них забрать. Стоит Сакуре ответить, что у неё-то ничего и нет, как вслед ей тут же летят тысячи светящихся техник, а небо рябит — ночная мгла сменяется совершенно белым зимним покровом. А что ещё более странно — они её медленно догоняли. Харуно откашливается и утирает проступивший на лбу холодный пот тыльной стороной ладони — девушку до сих пор потряхивало, однако осознание того, что она в своей палате и никто за ней не гонится, конечно же, понемногу успокоили её колотящееся сердце. Со вздохом Сакура падает обратно на подушку, кутаясь в одеяло. Её опять пробил озноб, но сейчас она, устало прикрыв глаза, старалась стереть из памяти сон. В надежде снова забыться сном Сакура смыкает глаза и представляет тихое журчание чистой речки, над которой раскинулась могучая вишня. Её лепестки, опадая, закручивались в плавный вальс, розовыми пёрышками опускаясь на гладь воды. За деревом виднелась красивая опушка в обрамлении леса, а из-за густой тени деревьев вышли два человека в идентичных плащах. Резко дёрнувшись, Сакура проснулась и села на скрипнувшей кровати, руками прикрыв раскрасневшееся лицо. Она-таки смогла уснуть. В палате стояла приятная полутьма — солнце только-только готовилось подняться из-за горизонта, а растущие прямо под окнами высокие сосны сгущали краски утра. Превозмогая слабость, куноичи зарывается пальцами в спутанные грязные волосы и до покалывающей боли оттягивает розовые пряди — не спит ли она сейчас? Не спит. Но даже это не сильно обрадовало — откровенно говоря, за ночь она так и не отдохнула, чувствуя, что её тело стало как будто ещё тяжелее и ещё непослушнее. По коже пробегали мурашки, а сердце вздрагивало от любого шума в коридоре пробуждающегося Госпиталя. — Ками-сама… — Закатив глаза, бормочет Сакура после очередного скрипа в коридоре, испугавшего её. Да уж, наверняка со стороны она действительно выглядела странно — постоянно дёргается и подозрительно осматривает палату, крепко обнимая себя за плечи. Сакура даже невесело усмехнулась, сползая с кровати и поправляя платье, в котором она вчера и уснула. Стоит ли говорить, что вид её оставлял желать лучшего? Только встав на ноги, Харуно сразу же падает обратно на кровать — тело пронзила неприятная боль. И кто там говорил, что в этот раз превращение произошло легче? Куноичи страдальчески прикрыла глаза и со всхлипом вздохнула: Ками-сама, скажите, что ей это снится… Сакура не знала, сколько вот так пролежала на кровати в неудобной позе; очнулась лишь тогда, когда в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа, зашли. Куноичи даже не потрудилась открыть глаза, тихо, но протяжно вздохнув. — Здравствуй, Сакура. — Цунаде здоровается тихо и шаги её не такие бойкие и громкие, как обычно. Под боком куноичи мягко проседает кровать и скрепят пружины — врач присаживается около девушки и какое-то время молчит, решив, что ученица дремлет. Только когда Сакура устало разлепила веки и сразу же наткнулась на взгляд женщины, та заговорила: — Я, наверное, погорячилась, назначив на сегодня тренировку… — Неловко усмехается женщина, потирая затылок и отводя взгляд — эту несвойственную ей привычку она переняла у Наруто. Впрочем, неважно; Сакура внимательно глянула на Цунаде, даже чуть нахмурилась, будто не улавливая значение её слов. — Тебе наверняка сейчас и так не сладко. Не стоит перегружать организм дополнительными нагрузками, это может ещё больше повредить… — Цунаде-шишо… — Сакура хочет в привычной манере отказаться от отдыха и даже приподнимается на локтях, окончательно просыпаясь. Однако голова тут же неприятно загудела и всё рвение Сакуры мигом испарилось. Наверное, ей и правда нужен отдых. — Да, вы правы. Лучше через пару дней. — Благосклонно кивает шишо Харуно и обратно роняет голову на мягкую кровать. Цунаде свободно вздохнула и даже улыбнулась — Сакура неловко улыбнулась в ответ. — Вот и хорошо! Ино обещала, что как только сможет, так сразу же заберёт тебя и отведёт домой — в Госпитале я тебя оставлять не буду, сама заешь, начинается сезонка. Ну всё — отдыхай. Договорив, Цунаде буквально на минутку задерживается, просматривая препараты на тумбочке Сакуры и утвердительно кивая. Так ничего и не сказав, ограничившись прощальной улыбкой в адрес ученицы, женщина уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Проводив взглядом спину шишо, Сакура задумчиво переводит взгляд на окно, за которым забрезжили первые лучи солнца, мягко касаясь потолка в палате. Уже сидя за столом в своём кабинете, женщина опомнилась и запустила руку в карман. — Так вот, что я забыла ей сказать… Ну, не проблема. — Удручённо бурчит она, сминая в кулаке хрустящую бумажку, в уголке которой значилось: «Какаши».***
— Я надеюсь, что у вас на кухне найдётся, что перекусить! — Ино, передав Сакуре чистые вещи (не хочешь же ты сказать, Харуно, что собралась идти в этом?), развязно падает на кровать подруги и кладёт руки под голову: — Я устала и ужасно хочу есть! — Ты всегда хочешь есть! — Многозначительный тон Сакуры доносится из ванной, где вперемешку с её словами слышалось шуршание одежды. — А кто не хочет? — Поджимает губы Яманака, задумчиво качнув головой и сбрасывая со лба длинную чёлку. — Ты там долго ещё? — Нет. — Громко скрипнула дверь ванной и в палате возник силуэт Сакуры: плотнее запахивая на талии сиреневый кардиган, куноичи зябко ведёт плечами и отрешённо поглядывает в окно на деревья, гнущиеся под шквалистым ветром. И когда погода успела так испортиться? Сейчас она чувствовала себя значительно лучше, чем утром. Однако совершенно всё сегодня воспринималось гораздо острее: начиная от погоды и заканчивая излишне громкими голосами, резавшие по ушам — Сакура никогда бы не подумала, что стресс так сильно по ней ударит. — Ха, а ты ещё не хотела его надевать! — Громогласно усмехается Ино, игнорируя цепкий взгляд подруги. — Впрочем, неважно: веди меня домой! Хоть посмотрю, как вы там с Какаши-сенсеем живёте… — Уже тише добавляет она, но Сакура, в другом углу палаты собирающая оставшиеся вещи и лекарства, злобно зашипела: — Ино!.. — Всё-всё! Молчу!***
За разговорами время летит слишком быстро. Ненавязчивая беседа, искристый смех и атмосфера общей расслабленности — подруги и не заметили, как за окном сгустились тучи, небо потемнело, а когда стало совсем чёрным — ливанул дождь. — Что-то я засиделась… — Подняв к губам чашку и обжигаясь горячим чаем, Яманака невольно вздрагивает, когда о стекло бьётся особо крупная капелька воды, напоминая о непогоде. Сакура, сидя на том месте, где обычно сидел Какаши, согласно кивает и обводит кухню тусклым взглядом: никогда бы она не подумала, что одиночество будет так на неё влиять. Но ведь жила она как-то одна ещё той осенью, до миссии? Проводила в одиночестве тут те редкие дни, когда работы для неё в Госпитале не оставалось? Ино ещё не ушла, а она уже так себя накрутила… Ещё и это превращение; Сакура либо забыла те ощущения, которые она испытала в первый раз, либо эта трансформация и вправду прошла тяжелее. Или дело вообще не в этом? — Ну, мне пора… — Так и не получив от подруги чего-то более внятного, чем обычный кивок, Яманака вместе с Сакурой поднимает из-за стола и обе девушки в тишине идут в прихожую. Включив яркий свет в прихожей, Сакура опирается плечом о стенку: — Да, уже и правда поздно. Тебя, наверное, Сай заждался. — Произносит с лёгкой улыбкой куноичи. Яманака, застегнув молнию на сапогах и взмахнув блондинистыми волосами, выпрямляется в полный рост и с улыбкой отвечает, мечтательно отведя взгляд в сторону: — Да. Я обещала быть к восьми, но чуть задержалась… — На два с половиной часа. — Почти шёпотом добавляет Сакура и усмехается, обхватив себя плечи. Ино всплеснула руками: — Ничего плохого в этом не вижу! Знаешь ли, я ради тебя стараюсь! — Яманака слишком смешно кривит губы, чтобы сдерживать улыбку. Хмыкнув, Сакура отталкивается от стенки и ловким движением подхватывает на палец металлическое кольцо с парой одиноких ключей, которые ей на неделю доверил Какаши. Открыв дверь, куноичи призывно качнула головой в сторону лестничной клетки и Яманака, закатив глаза, повиновалась и вышла наружу. — Когда мы с можем встретиться в следующий раз? — Ино не спешит прощаться, подперев дверь ногой. — Ответ «никогда» не принимается»! — Ни за что… — Пожав плечами, Сакура наслаждается реакцией Ино: девушка поджала губы и задумчиво посмотрела в сторону. — Шучу я, успокойся. Думаю, что в ближайшие два дня мы не увидимся точно — мне не помешает отдых… — Ловлю на слове! — Тыкнув пальцем в грудь Сакуры, Яманака одаривает подругу мягкой улыбкой. — Два дня — это примерно! — Стряхнув с себя руку Ино, Сакура морщится и зевает. — Принято. Держи меня в курсе событий! — Подмигнула Яманака и повесила сумочку на сгиб локтя. Поправив шарф и одарив Сакуру ещё одной тёплой улыбкой, Ино машет ладонью: — Пока! Выздоравливай давай! — Пока!.. — Кивнув удаляющейся спине Яманака, Сакура сдерживает очередной зевок и закрывает дверь на замок, не глядя кидает ключ на тумбу и, погасив свет в прихожей, плетётся на кухню. Домашние дела занимают всего полчаса, но этого хватает, чтобы окончательно разбить девушку: разминая ноющее запястье и переминаясь с ноги на ногу, ощущая прежний озноб, Сакура гасит свет и в полной темноте идёт в ванную. Горячая вода приятно греет тело; не обжигает, но оставляет на бледно-серой от болезни коже красные участки, от касания к которым приятно покалывают подушечки пальцев. На последок даже не посмотрев на своё тусклое отражение — Сакура знала, что лежавшие под глазами тени не украшали её, а обрамлявшие лицо влажные волосы-сосульки теряли капельки воды, которые впитывались в ткань плотной туники, растягиваясь на них потемневшими пятнами. В сонном забытье куноичи проходит в зал. Воздух был пропитан прохладой — окно весь день было открыто и вместе с дождливой свежестью в комнату проникла предгрозовая сырость. Зажмурившись и зависнув в темноте на пару секунд, Сакура спешно закрывает окно и, выключив свет в комнате, крадётся к дивану. Постельное на нём она даже не потрудилась застелить за все эти дни — настолько редко она бывала дома, постоянно задерживаясь в Госпитале. Натянув одеяло на уровень глаз, Сакура широко раскрытыми глазами уставилась в потолок, чувствуя, как от неё плавно ускользает сон. Но почему? Может, это пресловутый закон подлости? Весь день ломишься от усталости, но как только предоставляется возможность отдохнуть, ты не можешь сомкнуть глаз. А может, ей мешает уснуть дождь, несчадно барабанивший по железному сливу под окном и ветка дерева, как некстати прогнувшаяся под напором ветра и теперь царапающая окно? А если ей мешает уснуть возникший перед глазами образ Какаши? Сколько она его не видела? Неделю уж точно. Она не запомнила, когда он должен был вернуться и где-то внутри томилась надежда и лёгкий испуг, заставляющий быстрее биться сердце при воспоминании о некогда далёком человеке, который за относительно небольшой промежуток времени стал ей ближе самой близкой подруги и самого надёжного друга. Сакура жмурится и прикрывает глаза — ей необходим сон. Сон и спокойствие. Но внутри неё разгорались совершенно другое: долгая разлука породила щемящее одиночества, а трепет сердца — уверенность в себе и в своих чувствах. Харуно поворачивается на бок, но сон всё не идёт. Чего-то не хватает. Взглянув на окно, за которым буря срывала только завязавшиеся почки, Сакура садится на диване и поджимает ноги к груди, укутываясь в одеяло; несколько минут она сидит без движения, бросая задумчивые взгляды то на выход из комнаты, то на окно, которое жалобно звенело под напором непогоды. Опустив ступни на пол, Сакура вздрагивает и морщится от холодка, сразу же пробившего тело. Поднявшись с места, Харуно ради приличия быстро поправляет простынку и, так и оставшись закутанной в одеяло, она беззвучно ступает в коридор, постоянно озираясь на входную дверь. Прежде, чем войти на тёмную территорию коридора, который вёл к комнате Какаши, она ещё раз замирает в раздумьях. Она хотела почувствовать себя в безопасности, она не хотела ощущать одиночества, окутавшее её так же, как одеяло на плечах. Да, девушка не сможет обнять Какаши и извиниться за то, что она неосознанно ранила его сердце. Ведь не просто так он взял миссию в этот же день — Сакура видела непонимание и досаду в его глазах, почти сразу исчезнувшее за привычной пустотой как только он взял себя в руки. Кивнув самой себе, Сакура делает шаг в кромешную темноту коридора, кончиками пальцев касаясь стенки. Нога мягко упирает в дверь и Сакура, задержав дыхание, рукой нащупывает в темноте дверную ручку. Без раздумий толкнув дверь, девушка оказывается в просторной комнате, в которой царил такой же холод, как и на улице — окно было открыто на форточку. Вдохнув полной грудью морозный воздух, Сакура медленно подходит к большой кровати и садится на край, оглядываясь. Ничего не изменилось. На первый взгляд всё было как тогда, когда они с Какаши тут разговаривали. Губы девушки тронула лёгкая улыбка: на комоде около окна всё-таки появился новый предмет — это была фотография Какаши. Нахмурившись, пытаясь рассмотреть детали, Сакура скинула с плеч одеяло и, переползая через кровать мужчины, приблизилась к комоду и мягко села на стул, потянувшись к рамке. Ей не показалось: на фотографии мужчина был в костюме Хокаге. За его спиной виднелся Гай, показывающий «класс», а за левым плечом вырисовывалась Цунаде, расположившаяся около шкафа и в руках зажимающая вешалку. Сам Какаши неловко потирал затылок, в уголках глаз расположились морщинки, вызванные незаметной улыбкой. Вздрогнув — так пронзительно смотрел с фотографии на неё он, — куноичи ставит рамку на место, отмечая про себя, что нужно будет обязательно разузнать об этом у Какаши. Стянув с постели покрывало, Сакура торопливо складывает его и, не раздумывая, ныряет под одеяло, обхватывая руками подушку. По телу пробежались мурашки — постельное было пропитано его запахом. Лёгкий аромат дождливой туманной свежести, мха и кедра Сакура улавливала каждый раз, когда Какаши выходил из ванной. Невольно замирала и задерживала дыхание, когда он заходил к ней и, поправляя маску, слитую с безрукавкой, желал ей спокойной ночи. Знал бы он, что «спокойной» ночи у неё не было: в лёгкие вцеплялся едва уловимая нота пасмурного неба, а комната заполнялась свежестью леса. Зажимая одеяло в пальцах, Сакура обычно смущённо шептала что-то неразборчивое в ответ и, не дожидаясь выключения света, падала головой на подушку, плотно сжимая веки. Сейчас неповторимый запах Какаши окутал её со всех сторон — подтянув одну ногу к груди, руками куноичи обхватывает подушку. И в лёгкой дремоте ей кажется, что она обнимает его.