Это самое необычное за долгое время утро: в лицо не светит яркое надоедливое солнце, шелковистые простыни приятно щекочут бёдра, на талии лежит чья-то тяжелая рука и притягивает ближе к сильной груди.
Сакура сонно морщится, но на лице проступает довольная улыбка: в памяти приятно плыли вчерашние воспоминания, а над ухом сипло дышал Какаши, крепко сжимая её в объятиях — мечты сбывались одна за другой, заставляя улыбку на лице перманентно застыть, а глаза — светиться.
Где-то на тумбочке рядом с какой-то давно прочитанной книгой лежали её ключи от его квартиры и пока Сакура могла только грезить о том, как теперь изменится её жизнь. Хотя… Она уже изменилась — даже в день её первого пребывания тут в девушке что-то засветило иным светом, что-то поменялось в её отношениях с Какаши.
Тихо хихикнув, Сакура аккуратно пытается убрать руку мужчины с себя. Однако кольцо его объятий сжимается только крепче — Сакура тяжело выдыхает и сильно упирается в его грудь ладонями. Только тогда её протест был принят: руки Какаши отпускают её и мужчина укладывается на спину, повернув лицо к окну, скрытому за тяжёлыми шторами. Привстав на локтях, девушка с благоговением рассматривает дремлющего: слишком безмятежен и прекрасен, чтобы быть правдой. И как только ему удаётся выглядеть так хорошо даже во сне? Парадоксально.
Невесомо чмокнув мужчину в уголок губ, Сакура сбрасывает с себя одеяло и встаёт на ноги, однако сразу же падает обратно.
— Уже уходишь? — Хватая Сакуру за руку, Какаши рывком тянет девушку на себя. Он проснулся немногим раньше девушки и всё это время пристально прислушивался к звукам — тихому сопению и вздохам, — со стороны девушки. Теперь же, когда она решила тихо уйти, скрываться смысла не было.
Пошатнувшись, куноичи в силу привычек и инстинктов изворачивается из его хватки и с испуганным писком падает на Какаши, снова зажатая в его руках. Сидя на его коленях лицом к нему, она немного смущённо замирает, прежде чем к ней не вернулось самообладание и излишняя наглость.
— Не пугай меня так! — Маленькими кулачками она несдержанно бьёт его в грудь, а Хатаке хоть бы что: мужчина только весело усмехается.
— Как скажешь, Сакура. — Тихо проговаривает Какаши. — Однако не откажи мне в удовольствии поцеловать тебя.
Его тёплые ладони оглаживают оголённые бёдра куноичи, скользя к осиной талии и обратно. Девушка снова смущённо замирает: Какаши хватало одного лишь пристального взгляда, чтобы заставить её так смутиться. За окном громыхнуло: по стеклу застучали редкие-редкие, но тяжёлые капли, однако вопреки настроению погоды настроение пары отличалось некоторым предвкушением.
На нижнюю губу куноичи аккуратно опускается указательный палец мужчины, чуть надавливая. Сакура послушно приоткрыла ротик и смущённо отвела взгляд: благодаря серому и тусклому свету, что отсутствовал ночью, теперь она могла видеть пристальный взгляд Какаши, прикованный к её губам.
Трепетное прикосновение к мягким губам не заставляет себя долго ждать: аккуратно обхватив пальцами подбородок Сакуры, Какаши поворачивает её голову к себе. Удивлённый взгляд куноичи тухнет: разум заполняет тёплая нега, пробежавшая по телу молнией при прикосновении губ мужчины к её губам.
Пускай этот поцелуй не был первым — чувства внутри вновь были встревожены, и любое прикосновение рук Какаши к бархатной коже Сакуры, любой вздох девушки в губы мужчины воспринимались гораздо острее, чем при их мимолётной близости пару недель назад.
Теперь же всё было осознанно. Всё было осязаемо. Всё это было желанно и необходимо.
Осмелев, девушка берёт инициативу в свои руки: как когда-то Какаши укусил её, так и она сейчас — обхватив пальчиками плечи мужчины и прижав его к себе, Сакура чуть склоняет голову и зубками подцепляет нижнюю губу Какаши. Тот не успел среагировать, обманутый её теплом: мужчина успел лишь громко втянуть носом воздух, прежде чем нижнюю губу пронзила сладкая боль.
— Ты играешь с огнём, Сакура… — Тихо бормочет он, запрокидывая голову и открывая девушке шею — потерявшая всякий страх и осторожность Сакура мгновенно припадает к чувствительной коже, оставляя лёгкие укусы и покраснения.
На талии Харуно неожиданно сжимаются руки Какаши и, приподняв, переворачивают её на кровать. Плюхнувшись на мягкий матрас, Сакура замирает и пристально следит за каждым действием мужчины — Хатаке, нависнув над ней, провёл пальцем по укушенной губе, на которой скопилась капелька крови и, с пальца переведя взгляд на виновато затихшую Сакуру, слизывает кровь.
— Ты редко думаешь о последствиях. — Тихо тянет он и наматывает на палец розовую прядку волос Сакуры, чуть оттягивая её. Осматривает её тело, распластавшееся под ним и краем уха ловит её смущённый вздох. — Зря.
Какаши склоняется над Сакурой и, не дав той опомниться, целует её.
Со стоном Сакура выдыхает в поцелуй — скользящие по её телу большие ладони вводят её в странный затуманенный сон, девушка буквально не в силах пошевелиться, концентрируя всё своё ускользающее сознание на незнакомых ощущениях. Какаши словно играет с ней — неспешно оттягивает нижнюю губу, чуть покусывая её. Отпускает и целует в уголок губ, мимолётно глянул ей в глаза и тут же мягко сжал бедро.
Ох, лучше бы он не делал этого. Тихо простонав, девушка тут же отвечает на его ласку: тонкими пальчиками она скользит по его покрасневшим губам, опускает взгляд на часто вздымающуюся грудь и за плечи тянет его к себе, слепо ища его губы.
Какаши не ожидал такого напора: мужчина ненадолго замирает, прежде чем принять её инициативу. Его руки сжимаются на ёё талии и резко притягивают к себе: Сакура задыхается от их близости, шумно выдыхает, но сдерживает стоны — но был ли смысл? Её желание было очевидно так же, как рассеивающаяся гроза за окном — сквозь белёсые занавески мягко проступил первый золотой лучик и упал где-то перед окном.
Ослеплённая резким потоком света, не заметив как Сакура снова оказывается на Хатаке — запустив руку под её майку, он водил пальцами по талии и животу, зная, что уже от этого безобидного прикосновения Сакура медленно теряет контроль.
— Прекрати… — Бессвязно бормочет девушка и запрокидывает голову: её тело пробила лёгкая дрожь. Мужчина только усмехнулся и рискнул подняться чуть выше: его шершавые пальцы провели по рёбрам, не доходя до груди.
Прогнувшись, куноичи перехватывает его руку и крепко держит. Громко выдыхает.
— Мнн. — Доносится до слуха Какаши её робкий несдержанный стон. Прикрыв глаза, он протяжно выдыхает и, зарывшись рукой в розовые спутанные волосы, тянет девушку к себе. Касание их губ вышло резким и болезненным, но это осталось незамеченным: Сакура волной льнёт к разгорячённому телу Какаши, а тот валится на кровать, утягивая за собой девушку.
— Прекрати… — Теперь очередь Какаши умолять Сакуру: одурманенная Сакура разрывает поцелуй и, руками упираясь в грудь, то ли случайно, то ли специально (Какаши мысленно склонялся ко второму варианту) начала ёрзать на нём, желая занять более удобную позу.
Конечно, девушка ничего ему не ответила. И не собиралась останавливаться — лишь дёргано замерла, когда его руки с силой сдавили её талию под майкой.
Она никогда его не видела таким — Какаши держался из последних сил, не давая ей пошевелиться, под её тонкими пальчиками перекатывались от напряжения мощные мышцы. Взгляд — как будто безрассудный и затуманенный. Заглянув в её такие же помутневшие глаза, Какаши ещё раз целует Сакуру — долго, отдавая всего себя, и лишь потом снимает куноичи с себя, поднимаясь с постели.
— Пора вставать, Сакура. — Девушка запоздало кивает и поднимается вслед за Какаши, одёргивая майку как можно ниже: за собственное поведение стало неимоверно стыдно. Щеки жёг пунцовый цвет, а резко подступившая скованность лишь обострила, как казалось Сакуре, звенящую тишину между ней и Какаши.
Ванная комната встречает ярким светом, бьющим по глазам. Сакура и Какаши вместе оказываются около широкого умывальника и девушка ненадолго задерживает взгляд на мужчине. Тот как раз в этот же момент сквозь зеркало глянул на неё — Сакура только сейчас заметила, сколько нежности было в этих тёмных глазах, которая вкупе с мягкой знакомой улыбкой заставляли сердце замереть, после же зайтись быстрым биением.
— Не поделишься планами на сегодняшний день? — Поставив чашку на подоконник, Какаши отворачивается от окна на кухне и подходит к столу, за которым разместилась Сакура. Отставив в сторону и свою чашку, девушка замирает в раздумьях, отведя взгляд от мужчины на окно за ним.
— Надо зайти в госпиталь к Цунаде, а что?
— Это не может подождать? — Вздохнув, мужчина боком упирается о край стола прямо около Сакуры — как и ожидалось, куноичи смущённо отвела взгляд, поправляя на плечах тонкий шёлковый сиреневый халатик. Какаши тихо усмехнулся, прикрыв глаза.
— Нет, навряд ли. — В голосе и правда слышатся нотки огорчения. Поднявшись из-за стола, девушка тихо откашливается и бормочет: — Что ж, мне пора собираться.
— Я надеюсь, госпиталь не отнимет у тебя много времени. — Учтиво роняет Какаши, буравя взглядом спину девушки, улизнувшей в коридор. Сакура, обернувшись, с улыбкой произносит:
— Я думаю, пару часов ты без меня проживёшь.
— Уверена?
Сакура усмехается и исчезает в гостиной. Какаши думает над предоставлением ей права перенести все свои вещи (и саму себя, конечно же, тоже) в его комнату.
***
— Ты поправляешься на глазах! — Цунаде всплеснула руками и отошла от ученицы на метр, рассматривая её придирчиво-весёлым взглядом. Сняв с носа очки, женщина в раздумьях подносит к губам край заушника, вздыхая. — Может, поделишься секретом своего безупречного состояния?
— Да что там рассказывать… — Неловко тянет куноичи и потирает рукой затылок, судорожно придумывая повод для своего хорошего расположения духа. — Неплохой отдых и любимая книжка — вот и всё… Хе… — Нелепо и натужно смеётся Сакура под пристальным взглядом шишо.
— Да неужели?.. — Недоверчиво усмехается женщина, надевает на нос очки и садится за стол, попутно с разговором что-то записывая в медицинскую книжку Сакуры. — Если бы дело было только в этом, девочка моя…
Куноичи замирает и машинально тянется к припухшим алым губам, прикрыв их пальчиками.
— Что бы ты делала без моего пристального надзора? — Глянув на девушку из-под тонких прямоугольных стёкол очков, главврач тихо бурчит: — Хоть бы спасибо сказала, что ли…
— Спасибо, Цунаде-сама! — Очевидное облегчение, исходившее от Сакуры, выразилось в её чуть более громком возгласе — Цунаде, оторвавшись от заполнения очередной строфы в справке, с прищуром взглянула на ученицу, тут же вновь залившуюся краской.
— Всегда пожалуйста. А теперь иди, Хатаке уже минут десять торчит под окнами. С чего бы вдруг… — Игриво выгибает бровь женщина, нагоняя на ученицу смущение.
— Цунаде-сама… — Бормочет Сакура и, так ничего и не сказав более, стягивает с вешалки пальто и вихрем уносится в коридор, с шумом захлопнув за собой дверь.
***
— Какаши? Что ты тут делаешь? — Не веря своим глазам, Сакура сама же и находит подтверждение слов шишо: мужчина, вернувшийся с прогулки по тропе госпиталя, сейчас как раз зашёл в приёмную и разместился на лавке около выхода, скучающе глядя на низкий столик с брошюрами.
— Захотел присесть. Возраст, знаешь ли… — В уголках глаз собрались морщинки — при виде покрасневшей Сакуры на губах непроизвольно начинала играть улыбка. Кто бы мог подумать, что он будет вот так сидеть и просто смотреть на неё. Наслаждаться.
— Тебе ли на него жаловаться-то? — Всплеснув руками, девушка радостно улыбнулась и, плотнее кутаясь в пальто, с усмешкой качнула головой.
— Пожалуй, ты права. — Пожав плечами, Какаши толкает тяжёлую металлическую дверь и пропускает Сакуру на улицу, выскакивая следом на едва морозный воздух: тепло в этом году весной пришло рано. Чуть щурясь от яркого заходящего солнца, Сакура оборачивается к Какаши, ожидая, когда тот поравняется с ней.
— Прохладно всё-таки… — Себе под нос бормочет Сакура, поправляя шарф. Какаши, на секунду скосив на неё глаза, помогает ей поправить шарфик, словно ненароком при этом проведя пальцами по шёлковой щеке.
Предложив девушку руку, мужчина с удовольствием наблюдает, как в который раз розовеют щёки Сакуры и как смущённо девушка протягивает ему свою ладонь. Горячая кожа Хатаке соединяется с её ледяной — крепче обхватив руку Сакуры, Какаши тянет девушку на себя и, отпустив её ладонь, переносит руку на её талию.
Смущённо уткнувшись носом в его плечо, Сакура несмело тянется ручкой и приобнимает мужчину за плечо, пряча холодные пальцы под его шарфиком.
— Теперь тебе тепло? — Сквозь тихий смех спрашивает Какаши и крепче сжимает пальцы на талии Сакуры. Последняя, искристо усмехнувшись и позволив себе положить голову на плечо Какаши, тихо отвечает:
— Да, спасибо.
Ярко-оранжевое небо с отдалённым розоватым оттенком потихоньку становилось более тёмным. С востока медленно находила очередная гроза, и повсеместно по деревне зажигались фонари, погружая деревню в
особый свет. Хмыкнув, Цунаде качнула головой и отошла от окна.
На Главной улице пара остановилась и, немного подумав, неторопливо двинулась в парк — их руки приятно грели картонные стаканчики с кофе, воздух вокруг них грела их непринуждённая беседа, изредка прерываемая звонким смехом Сакуры и чуть приглушённым — Какаши.
