***
Худи
— Тебе по-другому объяснить? — Ну попробуй. Силёнок-то хватит? — Сука, как ты меня уже заебал. — Я ещё не начинал. — Опять со своими шуточками? Ты, блядь, в педики подался? — Так часто меня об этом спрашиваешь. Случайно сам им не являешься? — Уёбок. Ну-ка повтори. Тим достал нож и направился ко мне. Это произошло спустя неделю после его попытки суицида. Мы не ссорились, не ругались, всё было хорошо. Он даже стал лучше со мной общаться. Но сегодня всё пошло заново: я съязвил, он взбесился, я продолжил, он кричит в ярости, а я спокоен, будто мне плевать… Опять его взгляд метает молнии. Он принимает всё слишком близко к сердцу. Нельзя так резко обрывать. И, будто запрограммированный, я продолжаю перепалку. Позволяю ему победить. Мы окончательно погрязли в этой ненависти. Достаю пистолет, направляю на Тима. — Только попробуй ко мне подойти. Сразу получишь пулю в лоб. — Ага, как же. Тебе не поздоровится, если меня пристрелишь. Старшего прокси, правую руку самого Слендермена. Хочешь рискнуть? — Сомневаюсь, что за твоё поведение, Слендер тебя поощрит. Маски с ядовитой улыбкой хотел что-то сказать, но послышался выстрел. В глазах Тима пробегает страх. Он этого не ожидал. В зал прибежал испуганный Тоби. — Что происходит?! Маски посмотрел на отлетевший нож, искаженный пулей, после на меня. Убираю пистолет и быстро ухожу из зала. Мне так жаль. Я не хотел такого исхода. Просто, когда он злится, не могу не отвечать, выбешивая его до конца. Так невыносимо. Ощущать эту пустоту. Сейчас остаётся ждать, кто из нас первый сломается и придёт извиняться. Не знаю, стоит ли вообще орать друг на друга до потери голоса, чтобы, поджав хвосты разбегаться, а потом один, изгрызанный виной до костей, придёт извиняться, чтобы второй с ядовитой ухмылкой язвил, насмехался, приходя вновь к ссоре? Хотя, плевать. Это не я начинаю. Просто ему нужно по-спокойней реагировать на шутки. Шутки? Не я начинаю? Плевать? Так ли всё просто? Слишком много вопросов. И не с кем поговорить. Или же есть? Тяжёлый выдох. — Ты же здесь? — Конечно. Я ждал, когда ты меня позовёшь. — Неужели? А раньше без моего позволения мог что-нибудь сказать. — Ты же грозился выпить таблетки, если я накосячу. Вот и делаю всё, чтобы не подвести тебя. — С чего такая преданность? — Тебе пора хотя бы себе начать доверять. — Значит, это моя вина? — Не совсем. — И что же ты думаешь по этому поводу? — Вы оба хороши. Не можете прожить, чтобы не поубивать друг друга. Зачем ты сегодня выстрелил? — Но я же не в него. Ты знаешь, я меткий стрелок, я бы не промахнулся! — Да, но он был напуган. Ты заставил его ощутить себя уязвимым. Понимаешь, как это плохо скажется на вашей дружбе? — Я… Не подумал об этом. — Вот-вот. — И что теперь делать? — Ты позволишь мне с ним поговорить? Сразу говорю: это может быть опасно. Зато проверим его отношение к тебе. — Даже не знаю… Не думаю, что стоит. — Чтож, дело твоё. — Ок. Дашь мне пару минут всё обдумать? — Конечно. В прошлые разы, когда он брал контроль, мне приходилось разгребать множества дерьма за ним. Но сейчас всё, вроде, по-другому. Стоит ли рисковать? Хм. Почему нет? — Ладно. Ты можешь в следующий раз с ним поговорить. — Я рад, что ты мне доверяешь. — Посмотрим, что будет дальше. — Конечно. Падаю на кровать. Не знаю, что произошло, но на меня накатила грусть. Я не смогу сосредоточиться на одном, задумываясь о другом… О нём. Маски. Старший прокси. Тим. Общительный парень. Но надо же было мне отдалиться с самого начала, чтобы потом уже он не подпускал меня к себе. Хватаю ключи и иду к машине. Сейчас я точно никому не нужен. Машина завелась. Когда я уже надавил на газ, заметил перед машиной Маски, резко нажал на тормоз. — Какого ты здесь стоишь? — Куда ты собрался? — Проветриться. — Обломишься. Нам нужно на задание. — Можно? — Не сейчас, ладно? — Хорошо. Маски подошёл чуть ближе ко мне. Ему явно было непонятно, почему последние три фразы я сказал самому себе. — Ты уже сам с собой пиздишь? — Тебе-то что? — Опять напрашиваешься? — Нет. Что за задание? — На другом конце города. Так что очень хорошо, что мы рядом с машиной. — Садись. Мы молча ехали. Единственное, что прозвучало от него — адрес, куда ехать. И вот мы доехали. Задание продлилось около часа, но ехать до дома мы не торопились. Доехав до какого-то переулка, я свернул к ряду ларьков, потому что очень хотел есть. В принципе, Маски и не возражал. Пока он ждал в машине, я успел купить себе сэндвич и газировку. Сажусь обратно, Тим, пусть и обиженно, но не на полном серьёзе сказал: — Мог бы и мне поесть купить. — Я не знаю, что ты хочешь. Чизкейка там нет. — Хм. Обидно. Ну, хотя бы, попить? Я протянул свою бутылку ему. Мы поехали домой. Маски от скуки залез в бардачок моей машины. После чего вопросительно посмотрел на меня. — Сигареты? Не знал, что ты куришь. — Какого хуя ты делаешь в моём бардачке? — Просто заглянул, что такого? — Что такого?! Я же, к примеру, у тебя в карманах не шарю. — Посмотрите на него. Какой недотрога! Я резко нажал на тормоз и повернулся к нему. Обещал, значит выполняй. Всё тело стало лёгким, а вскоре вообще перестало ощущаться. И речь, движения, мысли — ничего не контролируется. Посмотрим, что моя вторая личность придумала. — И чего остановился? — Вон из моей машины. — Ага, щас. Разбежался прям. — Быстро вышел. Я не позволю тебе шариться в моём личном пространстве и оставаться безнаказанным. Пусть я не вправе тебя ранить, но вот бросить посреди города вполне могу. — Боюсь-боюсь. — Видимо, ты не понимаешь. Я вышел из машины и подошёл к двери Тима, открываю её, хватаю его за воротник и вышвыриваю старшего прокси из салона. Хочу вернуться за руль, чтобы уехать, но Маски поворачивает меня к себе и хорошо так бьёт по лицу. Странно, но это я ощутил. В ответ я бью его в живот, вновь пытаясь вернуться к машине. — А ну стой! Я поворачиваюсь. Тим стоит с ножом, злобно смотря на меня. Вот как. Он опять решил с ножом на меня напасть? Но, почему-то, вместо защиты пистолетом, я предпочёл подойти на пару шагов ближе. — Не боишься, что будет как в прошлый раз? — Твои пистолеты в машине. Я видел! Решив его обломать, достаю из кармана пистолет, вызывая волну страха у Тима. Но, успокаивая его, кидаю оружие в сторону. — Неужели ты действительно убьёшь меня? — Нет, что ты. — Зачем тогда тебе нож? — Всего лишь немного проучу тебя. — Ну давай, чего медлить? Тим будто только и ждал позволения. Он набросился на мена, а я… Не двинулся с места. Нож попал в плечо, где когда-то была рана от пули. Мне прям везёт на эту область. Облокачиваюсь на капот машины. И как всегда, все неприятные ощущения только мне, моей шизе ничего. Боль пронзает всё тело, а Тим испуганно смотрит на меня. — Чёрт, что я наделал? Худи, ты как? Прости! Блядь. Надеюсь, я ничего не задел важного. Нам срочно нужно к Энн! То есть, тебе. Ты сможешь ехать? Нет, навряд ли. Тогда… — Хватит истерить, припадочный. — Почему ты не увернулся?! — Чтобы продолжить этот бред? Смотри как зато ты быстро остыл. Со мной всё прекрасно. А вот с Худи, сомневаюсь. Он еле держится в сознании. Но лучше ему сейчас не умирать. — Что ты несёшь?! — Да, ты же не знаешь. Я — его шизофрения, вторая личность. И, раз Худи не препятствует нашему знакомству, значит он уже потерял сознание. Видимо, нож в плечо — это очень больно. — Ого, как всё запутано. — Да. И пока он не умер нужно ехать. Не знаю как ты, а вот я им очень дорожу.***
Тим
Мы сели в машину и поехали. Правильней сказать погнали. Не знал, что эта машина может так разгоняться. — А давай помедленней?! — А что так? — Пожалуйста! — Хорошо. Скорость немного снизилась, мне стало намного легче и я смог погрузиться в свои мысли. Что заставило меня это сделать? Я идиот. Беру телефон, пишу Энн, чтобы она была готова к пациенту. Дома, выйдя из машины, Худи упал. Я дотащил его до кабинета медсестры, оставил там, а сам отправился к себе в комнату. Слендермен говорил, что уйдёт на охоту до следующего вечера, сейчас только утро. Когда он вернётся, пойду к нему. Конечно, страшно, как ужас леса решит мне в голову вдолбить, что своих товарищей ранить нельзя, но страшнее от другого. Я не знаю, как Худи. Он с неделю вышел с больничного, а я отправил его опять в кабинет своими руками. Через полчаса пришла Энн и доложила, что с ним всё хорошо, но больничный ему обеспечен на месяц, может даже больше. Весь день я провёл в комнате, размышляя о своём поступке. Вечером этого дня я пошёл к ужасу леса.