Доброе утро, дорогие друзья!
И ведь оно действительно доброе. Проснуться под аккомпанемент чарующего, слегка горьковатого запаха свежесваренного кофе и сливочного аромата выпечки, пьянящим дурманом будоражащие мои рецепторы. Что может быть лучше, может подскажете мне? Так вкусно, мое утро не пахло с тех времён, когда я гостил у бабушки в Эскильсту́на. На небольшой кухне, с обычно плотно зашторенными окнами, она заводила тесто на горячо любимые мной блинчики, которые неизменно начиняла заварным ванильным кремом и голубикой. Этот запах. Стоило только почуять запах жаренного теста, как я выпрыгивая из пижамы, мчался к умывальнику наводить утренний марафет, чтобы как можно скорее оказаться за столом, и умять еще горячие свернутые треугольником блинчики. Наспех надеваю пижамные штаны и спускаюсь вниз, уговаривая агрессивно урчащий на меня желудок, немного потерпеть и не посылать тайные сигналы своим собратьям, безмятежно бороздящим мировой океан. — Доброе утро, мистер Нильсен, — улыбается мой помощник, раскладывая по тарелке, порцию свежеиспеченных круассанов. — Мы этой ночью, с тобой решили, что вне стен офиса, я все же Александр, — подмигиваю я, отрываю маленький кусочек от зарумяненной выпечки и отправляю в рот, — господи помилуй! Сэм, что ты в них положил? — Тебе не понравилось? — грустно произносит он. — Сэм, я готов тебя уволить с должности помощника, лишь бы ты каждое утро готовил мне такие круассаны. Скажи честно, тебя в детстве похитили французы и тайно учили кулинарному ремеслу? А знаменитый луковый суп умеешь? Получаю легкий шлепок по ладони и прищуриваюсь, глядя прямо в поблёскивающие черные глаза японца. — Александр, ты ещё даже не умылся. Сначала умойся, а потом, мы вместе позавтракаем, — обаятельно улыбается брюнет, вытирая руки о свой фартук. — Уже бегу, — своровав на прощание ещё кусочек и получив напоследок ещё один укоризненный взгляд, мчусь в душ.Что, думаете совсем отчаялся без женщин?
Да я скорее ладонь сотру, чем переметнусь в стан врага, кстати, о Сэмюэле, с полной уверенностью могу сказать тоже самое.И мы не проверяли это на практике!
Просто вчера, мы с удовольствием засели над новым делом, и под бутылочку австралийского совиньона, успешно отложили его в сторону, отдавая предпочтение приятной беседе.И разорив мой личный бар ещё на три (или четыре?) бутылки.
Почему с нами не было ведьмочки? Все просто, она попросила оставить этот вечер свободным, потому что у неё есть личные дела.Личные дела Харрис.
И раз я млею не в её объятиях этим утром, то как вы могли уже понять, этими личными делами я не являюсь. Увы, мы немного повздорили на прошедшей неделе и решили оставить наши отношения в стадии сугубо рабочих. Решили. Я решил. Когда у края моего уха просвистел запущенный точной рукой Харрис канцелярский нож, я ничего умнее не придумал, кроме как пулей вылететь из офиса, завести мотор своего автомобиля и уехать в разгорающийся над заливом закат. Предварительно написав ей SMS с недвусмысленным содержанием:«Мы поспешили друг с другом, Харрис. Отныне для тебя я не более чем просто мистер Нильсен»
О своем поступке я пожалел уже через пятнадцать минут, и отчаянно корил себя за то, что не отправил это в мессенджере, где есть функция уничтожения сообщения в обоих чатах.Отвлёкся. Поговорим о нашем новом деле?
Вы же знаете о существовании специалистов, в области сексуальных истязаний? Так называемых наставников удовольствия и магистров острых ощущений, как они сами именуют себя. Каждый из них, учит заскучавших от пресной жизни людей, получать удовольствие, не оглядываясь на предрассудки погрязшей в предубеждениях серой массы. Наш новый клиент — владелец знаменитого во всем городе, брачного агентства и, прошу прощения, зачитаю: «Твой личный маг, который проведёт тебя к пику незабываемого удовольствия». Мистер Дорнан, обвиняется в непредумышленном убийстве, а моя задача заключена в том, чтобы суд не сделал наказание осязаемым, отправив моего клиента «наслаждаться» изысканной казённой кухней тюремных шефов. Эллиот Дорнан устроил в своём доме очередной сеанс «познания» своего тела, разделив тот вечер с некой Жозефиной Ферреро. Которая скончалась от кровотечения, вызванного разрывом маточной трубы. Стоит ли говорить о том, что женщина была беременна? И как вы могли догадаться, это была не просто беременность, судмедэксперт установил, что разрыв произошёл в результате внематочного развития эмбриона, закрепившегося в этой трубе. Эллиот естественно не знал об этом факте, как, впрочем, и сама погибшая. Поэтому, прямо сейчас я выхожу из душа, завтракаю невероятным шедевром, вышедшим из муки, масла и невероятных рук Сэма, и с помощниками еду в дом мистера Дорнана.***
— Эллиот, я прошу прощения, но почему вы не остановились вовремя? — Сейчас мне кажется, что она забыла стоп-слово. Немой вопрос застыл в моих глазах, побуждая моего подзащитного к продолжению этой, во всех смыслах, интригующей истории, заставившей внезапно позеленевшую Агату, судорожно вдохнуть несколько раз, в неудачной попытке успокоиться. — Оно было слишком сложным, даже я его не сразу вспомнил… Суварнабхуми. — А её крики, Вам ничего не сказали? — откровенно хихикаю, продолжая делать понятные одному мне, пометки в блокноте. — Я думал, что это от восторга. Скажу честно, когда он открыл нам дверь в свой дом, я еле сдержался, чтобы не заржать. Адвокатская этика укоризненно промолчала в тот момент, потому что да, я откровенно чуть не заржал. Вот знаете, чисто так, с надрывом, до болезненных колик в животе и невозможности остановиться, потому что на каждый шорох, тело сковывала очередная волна глупого хихиканья. Длинные штаны, по типу когда-то модных «клёш», инкрустированные изумрудными стразами, переливающимися будто хвост павлина. Белоснежная рубашка, с поднятым воротником, по краю которого, нитками стального цвета был вышит незамысловатый узор, издали напоминающий вензеля, была расстегнута на груди, представляя нашему вниманию разноцветные татуировки на ключицах и огромный кулон, на сильно отвисшей серебряной цепи, в виде… кхм… фаллического предмета. Разрешите я прервусь на этом моменте? — Агата, — Эллиот обращается к рыжей, перехватывая её ладонь в воздухе, — вы так приятно пахнете, как сладкая магнолия в ночи. Такая же красивая, нежная и опасная. — Ой, — подскакивает на месте ведьма, заливаясь краской, — а почему опасная? — Вы не знали? Если оставить несколько веточек цветущей магнолии в комнате, на ночь, утром вы можете не проснуться, банально задохнувшись. Поэтично красивая смерть, вы так не считаете? — будуарный павлин, что именуется моим клиентом звучно щёлкнул языком, и мечтательно закатил глаза. Боюсь представить, о чем он сейчас может думать, но явно не о последствиях совершенного им деяния и опасно подмигивающей из-за угла, перспективе на долгосрочный срок. — Эллиот, вы понимаете, что Вам грозит тюрьма? — резко перевожу тему, строго глянув на густо покрасневшие щечки Харрис. — За что? Это же просто секс, животный, безумный, страстный… — Мистер Дорнан, не отвлекайтесь, — одергиваю я. — Агата, а Вы когда-нибудь занимались тантрическим сексом? — Мистер Дорнан, — не выдерживаю я, и вскакиваю с места, — я откажусь представлять Вас в суде, а без меня, поверьте, шансов остаться на свободе, у Вас совсем немного. — Я понял, мистер Нильсен, — слащавым голосом произносит клиент, ещё больше пробуждая во мне бурю негодования по отношению к нему. — Мистер Дорнан, — вклинивается японец, — мы позвоним Вам позже. Хорошего дня, и если Вас вызовут в участок, сразу звоните нам. А распитие алкоголя в моей компании, явно идет ему на пользу. Правда надо искать другую методику обучения будущей звезды правовой арены, иначе, складная речь Макото будет разрывать не залы судебных заседаний, а общество анонимных алкоголиков. На заседаниях которого, я буду аплодировать громче всех, гордясь своим учеником, и шикая на дающую знать о себе, печень. Распрощавшись с клиентом, наша команда направилась к моей машине, перекидываясь неуместными смешками. Знаете, что скрывается за таким смехом? Нервное напряжение, вызванное осознанием сложности дела. Потому что, для присяжных это будет звучать как, «затрахал до смерти, беременную женщину», а не «случайное стечение обстоятельств, приведших к смерти».***
Торжественно заявляю: Я свихнулся.
Другого объяснения своему поступку, найти не представляется возможным. С огромным букетом в сто пятьдесят кроваво-красных тюльпанов, красиво лежащего на моих руках, торчу у дома Харрис, пытаясь дозвониться до неё в столь позднее время. Будто Голливудский актёр: в шикарном чёрном костюме, с божественной укладкой и ослепительной улыбкой, я собираю взгляды проходящих мимо дам и их от чего-то недовольных кавалеров. — Ну же, Агата, возьми трубку, ни за что не поверю, что ты спишь, — ворчу я, в очередной раз набирая заветный номер. — Алло, — ответил сонный голос, выбивая всю уверенность из меня. — Привет, спустись ненадолго, пожалуйста. — Мистер Нильсен, вы время видели? Одиннадцать вечера, — недовольно бурчит она. — Я же сказал, пожалуйста. Фырчит. Слышу возню на заднем плане, и понимаю, что моя шалость удалась. — Сейчас спущусь. Она фырчит, а я доволен - как чёрт. Интересно, кому нужно продать душу, чтобы на моей кухне, каждое утро появлялись волшебные круассаны Макото, а по стенам, солнечными зайчиками, плясали огненные всполохи её волос? А что, если я предложу ребятам, переехать ко мне? Вы только представьте, а лучше включите ту самую музыку из любого подросткового фильма, когда главные герои, начинают жить в гармонии. Я просыпаюсь, откидываюсь на подушках и нежно улыбаюсь Макото, что своими пухлыми щечками мнёт соседнюю подушку…Моя фантазия заведёт меня в гроб.
— Мистер Нильсен, Вы меня игнорируете? — тонкие пальцы звонко щелкнули, прямо перед моими глазами, возвращая меня с небес на землю. — Агата, — обращаюсь к ней как к спасителю, — это тебе, — протягиваю цветы и замечаю, что она вышла ко мне в одной тоненькой пижамке, и сжавшись, подрагивает на прохладном осеннем ветру, — милая, прохладно, может присядем в машину? — Спасибо, конечно, за цветы, но что Вам от меня нужно? Учтите, в офис сейчас не поеду, — твёрдо отчеканивает она, — даже за годовую премию наличными.В каком смысле, что нужно?! Агата Харрис, вы удивительно несобранны сегодня.
— Я хотел поднять тебе настроение, ничего больше. — Мистер Нильсен, Вы шесть дней назад, отправили мне SMS, чьё содержание натолкнуло меня на мысль о том, что кажется, между нами ничего нет. Лишь работа, работа, и дайте подумать — в этот момент она напоминает мне Роденовского мыслителя, — еще раз работа. Так вот, мистер Нильсен, я предлагаю Вам, прямо сейчас, плодотворно поработать над тем, чтобы в столь поздний час найти куда пристроить сей невероятной красоты букет. А я, позвольте, отправлюсь спать, — буквально впихивает мне в руки букет и удаляется восвояси, оставив растерянного меня, наедине с цветочным безумием.Идиот.
И на что я надеялся? Предельно ясно, цветы — это не то оружие, которым нужно сокрушать женскую обиду, тем более, в столь поздний час. Главное, чтобы теперь Агата не уволилась, иначе, я действительно сойдусь с Макото и мы весело заживем, одной дружной, гейской семьей. А пока, я, сунув пару крупных купюр консьержу, шаловливо оглядываясь, тихонько поднимаюсь по лестнице пытаясь вспомнить где именно её квартира, 6B — вроде она. Кладу букет под дверь, нажимаю на дверной звонок и мчусь вниз, быстрее самого ветра. Потому что завтра, нам предстоит серьезная беседа, с мистером Дорнаном, и мне, жизненно необходимо выспаться.***
— Мистер Дорнан, абсолютно все, до мельчайших подробностей, — строго произносит японец, откидывая обложку своего блокнота. — Даже вкус контрацептивов, что я использовал в ту ночь? — ухмыляется мужчина. — Даже это, — все также твёрдо отвечает Макото, занося ручку над листом, — мы Вас слушаем. Вы знаете, если это побочное влияние вина, то я готов, накачивать им Сэма, стабильно пару раз в неделю. Нет, серьёзно, столько леденящей душу стали в голосе, я ни разу не слышал в его исполнении. — Сэмюэль, у Вас такой брутальный, ни с чем несравненный голос, — слащаво произносит Эллиот, наигранно откидывая назад, прядь своих длинных вьющихся волос. — Благодарю, думаю ваши сокамерники, которым вы однозначно придётесь по вкусу, оценят вашу тонкую натуру, — не отрывая взгляда от бумаги, парирует Сэм. — В тот вечер, я и Жози, решили предаться космосу, знаете, настоящей любви. Изначально, встретившись в кафе, мы планировали просто выпить кофе и душевно побеседовать, вспоминая дела давно минувших дней, но… искра, понимаете? Она пролетела как комета, захлёстывая нас своим хвостом вселенского желания, — он активно жестикулирует, восторженно восклицая через каждое слово.А я готов провалиться на месте, от испытываемого мной чувства стыда, за другого человека.
— Я прикоснулся к её волосам и совершенно без каких-либо ненужных слов, она поняла, что мы едем ко мне. Без слов. Какая сакральная мысль… Уже дома, мы поднялись в третью спальню, — он закинул ногу на ногу, — спальню животной страсти и первобытных утех. Я буквально горел желанием, сорвал с неё одежду, связал руки за спиной и бросил Жози на кровать. Мы договорились, что стоп-слово в этот раз будет сложнее, чтобы она, не использовала его просто испугавшись моего страстного напора. Сначала, я включил музыку, для брачного танца…Я сейчас не ослышался, брачного танца?!
Нужно пересмотреть свой принцип нещадно диктующий мне о том, что деньги не пахнут и все же начать фильтровать дела, идущие в мои руки. — Девочка была в неописуемом восторге, я медленно стянул с себя брюки и надел латексные гольфы. Люблю ощущение тесноты в ногах… Оставшись в одной рубахе, я подошёл к ней сзади и… — Мистер Дорнан, — не выдерживает японец, прерывая его рассказ, — давайте с момента, когда вы поняли, что Жозефине стало плохо. Сэмюэль герой этого дня. Еще пару фраз в таком духе, и я уверяю, сидящим в этой комнате пришлось бы лицезреть мой постучавшийся наружу завтрак, а Харрис, покинула нас, завершив карьеру адвоката и уйдя в монастырь. — Ах да, в процессе, после очередного удара плетью, она как-то неестественно закричала. Пыталась отбиваться, но я все воспринял как элемент игры, стоп-слово не прозвучало, а значит, процесс все ещё безопасен для неё. А потом, её затрясло, и она резко обмякла, честно говоря подумал, что это оргазм, но… Но потом, она отключилась, и я все же решил прерваться, чуя неладное. Перехватываю инициативу, и задаю те вопросы, которые наверняка будет задавать сторона обвинения. Один из ключевых моментов работы адвоката — проработка возможных версий обвинения, которыми они будут сыпать в моего клиента. Одно неосторожное слово и картина представленная линией защиты, мгновенно рушится. — Эллиот, вы сразу вызвали службу спасения? — Да, как только понял, что Жоззи находится без сознания. — Хорошо, что вы делали, пока ждали прибытия помощи? — Перевернул на спину, по щекам колотил, стоило только подкурить сигарету, чтобы унять нервоз, как врачи уже были на месте. Я даже на бедра ничего не успел накинуть. — Эллиот, завтра мы ждем вас в нашем офисе. Вас необходимо подготовить к суду, чтобы вы не скомпрометировали себя одной лишь неосторожной фразой. Надеемся на ваше благоразумие.***
Я люблю ночь. Есть в ней что-то чарующее, с вишнёвыми нотками мистики, иной раз пробирающей до костей. То время, когда даже воздух имеет другой вкус, более свежий, мятный, с привкусом дождя и морского ветра, пронизывающего город 365 дней в году. Смотреть сериалы в такое время — настоящее преступление, за которое нужно жестоко наказывать. Хотя, бесцельно тратящие своё время люди, уже наказали себя. Сейчас, когда я стою на небольшом балкончике, оперевшись на витую балюстраду, откуда открывается вид на мост между Сан-Франциско и Оклендом, я делаю глоток уже остывшего чая, и вдыхаю этот захватывающий меня с головой, непередаваемый запах ночи. Ничто не может испортить этот момент. Ничто, кроме ночного, мать его, телефонного звонка. Какой идиот, будет звонить в такое время?! Когда все нормальные люди спят.Я не нормальный человек, не начинайте.
Хватаю телефон, попутно нажимая на кнопку ответа, намереваясь высказать все, что думаю об этом человеке. — Слушаю! — рычу я, ярко выражая своё недовольство. — Александр! Агата? Она что, плачет? — Извини что звоню тебе в такое время, — всхлипывает Харрис, — я просто не смогла дозвониться Сэму, забери меня пожалуйста, — слышу как она плачет и сердце сжимается до размеров атома, и сразу резко увеличивается, разрываясь на куски. Я ненавижу женские слёзы, просто не понимаю, как вести себя в этот момент. Нет ничего хуже, чем слышать жалобные всхлипывания и отчаянное шмыганье носом и не знать, чем ты можешь помочь ей, ощущая себя беспомощным и бесполезным.Глубокий вдох.
Возьми себя в руки, мистер Нильсен, и помоги девушке.
— Агата, диктуй адрес, я скоро буду. Не знаю, как оказываюсь в машине и за сколько преодолеваю расстояние в половину города, но отчетливо помню, как тонкие ручки, крепко обхватывают мою шею, а мокрые от слез щеки, прижимаются к груди, оставляя мокрые пятна и разводы туши для ресниц. Зарываюсь носом в мягкие волосы, пахнущие морской солью и мятой, и глубоко вдыхаю, наслаждаясь минутной близостью.Харрис, безумная ведьма, кто же тебя так сильно обидел?
Осторожно, стараясь не причинять лишнего дискомфорта, касаюсь ладонями её спины и нежно поглаживаю, успокаивая трясущуюся в моих объятиях девушку. — Ты цела? — шепчу ей на ухо, прижимая к себе все крепче. — Да, все хорошо, — всхлипывает она, слегка отстраняясь от моей груди, — отвези меня домой пожалуйста. Без лишних слов, приобняв за плечи, веду её к машине и осторожно усаживаю на пассажирское сиденье. Пристегиваю ремень безопасности и оставляю почти неощутимый, но такой важный для меня поцелуй на её макушке. — Агата, что произошло? — Неудачное свидание, — более спокойным тоном произносит она, — он просто оказался озабоченным мудаком. — Искал секса на одну ночь? — осторожно интересуюсь я. — Почти, затащил в туалет и поставил на колени, боже, я даже сделать ничего не успела… — Агата?! — Нет, нет, я в порядке, я вовремя сориентировалась, просто… — Молчи, дай себе немного времени. — Александр, можно я переночую у тебя? Не подумай, мне просто очень страшно, — снова хнычет, поскрёбывая когтями, по струнам моей души, — он знает где я живу. — Ты серьезно? На первом свидании… Я прерываюсь, вспоминая о состоянии Агаты и тихо выдыхаю, попутно извиняясь перед рыжей, все ещё беспокойно озирающейся по сторонам, хоть и находится в машине. — Оставайся у меня, я буду только рад твоей компании за завтраком, — улыбаюсь ей и вдавливаю газ, желая как можно скорей, добраться домой.