Например о клевете.
— Макото, звони Дорнану, скажи, что у него есть час на то, чтобы приехать в офис, — поднимаю глаза на японца, — и добавь, что если он хочет остаться на свободе, то перенести встречу не выйдет. Достаю из той же папки заключение судмедэксперта и медленно, слово за словом изучаю вердикт медика. Ничего особенного, что могло бы помочь линии защиты. Такое тоже бывает, вы ведь не думали, что я сейчас как в очередном «оригинальном» фильме о юристах, прочитаю пару верхних строк и закричу на весь офис:«Ребята! Это дело наше, они ничего не докажут!» Верно?
Докажут, линия обвинения настолько хорошо сложена, что при удобном случае, они осудят на двадцать пять лет строгого режима, даже козу нагло сожравшую пару незабудок с чьей-то клумбы. Фильм и реальность, учитесь различать. Знаете, почему большинство выпускников юридического факультета не работают по специальности? Потому что наш кинематограф, зазывающий фальшивой улыбкой несмышленышей, горящих мечтой о геройской профессии, слишком красочно и лживо описывает будни адвоката. В фильме — это альфа-самец или железная леди, с развитым интеллектом, который на каждом шагу может найти алиби своему клиенту и несомненно, утрёт нос обвинению. И обязательно, страстная любовная линия, ну чтобы окончательно добить Ваши впечатления о холодном внешне, но с горящим сердцем главном герое. И несчастные студенты, привыкшие пинать хер в колледже, увидев, что для того, чтобы стать действительно отличным специалистом, для начала необходимо перелопатить по меньшей мере Кембриджскую университетскую библиотеку — бегут со всех ног оттуда, где их мечта стать экранным героем рассыпалась в прах. — Мистер Нильсен, — певучий низкий голос вырывает меня из туманных раздумий, — вы просили, и я здесь.Мистер пафос, вы ли это?
— Эллиот, присаживайтесь, — мягко произношу я, указывая на небольшое кресло у моего стола, — чай, кофе? — Кофе, с чайной ложечкой тростникового сахара, — ох уж эта лисья улыбка, как же приятно будет стереть её с этого лица. — Агата, сделай пожалуйста мистеру Дорнану кофе, с одной ложечкой тростникового сахара. — У нас нет тростникового сахара. — Купи. Встречаюсь взглядом с недоуменной, и явно злой Харрис, чувствуя, как её суровый взгляд прожигает мою переносицу насквозь. — Сейчас сделаю, — сквозь зубы цедит девушка, выдавливая из себя подобие улыбки, больше похожей на оскал.Как только этот любитель ослепительных нарядов покинет это здание, сразу же извинюсь перед Харрис за эту выходку.
— Эллиот, — протягиваю ему распечатку, — чтобы иметь неоспоримые аргументы в отношении вашей невиновности и отсутствия в ваших действиях злого умысла, мы запросили детализацию звонков, которые вам поступали и, которые вы совершали в тот день. Как вы можете объяснить то, что за четыре минуты до звонка в службу спасения, вы сделали один звонок, как мы установили позже, бывшему мужу погибшей? А в ответ мне — молчание. Иногда оно говорит гораздо больше, чем просто слова. Сейчас, оно говорит о том, что я небезосновательно могу настаивать на увеличение суммы гонорара. — Эллиот, почему вы молчите? Что вы сейчас можете сказать в своё оправдание? Что?! Без его голоса вы не смогли бы кончить?! Набрали чтобы он послушал стоны своей бывшей жены?! Заказали свежую курицу с доставкой на дом?! Зачем. Вы. Позвонили. Ему. В. Тот. Вечер. — вскипаю я, не в силах сдержать овладевшую мной ярость. — Он мой любовник. Зашедшая в кабинет Харрис, чуть не выронила из рук поднос, когда услышала это. Да и честно говоря, я сам знатно охренел. — Ваш кофе, мистер Дорнан. — Спасибо милая, — слабо улыбается он, а я впервые вижу выражение его лица настолько серьезным. Дрожащими руками подносит чашку к губам и делает маленький глоток, будто переводя дыхание перед серьезным забегом. — Что будет, если об этом узнаёт следствие? — осипшим голосом спрашивает мужчина. — Вас обвинят в сговоре, с её бывшим мужем, повод который объединил вас, придумают на ходу. Тут уже мои силы будут на исходе. Доказать секс по обоюдному согласию с женщиной, чьи руки были скованы наручниками, а на теле множество гематом — практически невозможно. — Я скажу вам правду, но при одном условии — вы меня вытащите. — Эллиот, я адвокат, а не волшебник Изумрудного города. Руководствуясь своим опытом, я не могу дать вам таких гарантий.Задумался.
А дело принимает более серьёзный оборот, чем я думал. — Кристофер — мой любовник, мы живем вместе. Незадолго до произошедшего, у него была ссора с Жозефиной и к моему несчастью, произошла она на глазах у свидетелей. Я испугался, что меня обвинят в умышленном убийстве и его пришьют к делу, как недостающую деталь. Попросил не ехать в тот день домой, сказал код от сейфа расположенного в моем офисе и попросил взять наличку, чтобы его не могли отследить по операциям, совершенным по карте. — Эллиот, выкиньте из своей спальни телевизор и не смотрите детективных сериалов. Ваша выходка только что усложнила всем нам жизнь, в том числе, вашему партнеру. Езжайте домой, а завтра, я жду вас в офисе к двум часам после полудня. Мы смоделируем судебное заседание.***
Я стараюсь не пить крепких алкогольных напитков, потому что несколько лет назад, в моей жизни появилась она.Моя весёлая запойная сторона.
К сожалению, сегодня я не могу отказать себе в бокале виски со льдом, другого способа расслабиться я не вижу. Тем временем Харрис колдует над вторым бокалом и присаживается со мной рядом, обдавая меня своим фирменным запахом мяты и морской соли. — Александр, — тихо произносит рыжая, делая маленький глоток, — что будет, если обнаружатся свидетели той ссоры? Притягиваю её поближе к себе, нежно обняв за хрупкие плечи. — Дело переквалифицируют и, если нам удастся, мы будем молить следствие о сделке. Чувствую, как её ладонь ложится на мое запястье, ободряюще сжимая его и непроизвольно улыбаюсь. Несмотря на то, что она до сих пор оскорблена моим поступком (я чувствую это), Харрис сама предложила мне расслабиться. Сама отвезла меня к себе домой, убедила снять с себя рубашку, для большего расслабления, организовала закуску и выпивку… А сейчас запустила руку в мои волосы и мягкими движениями, перебирает пряди на затылке, пока я блаженно закатываю глаза и покрываюсь мурашками с ног до головы. — Агата, — отстраняюсь я, — извини меня за то SMS. Это было… на эмоциях. — Эмоции. Ты на эмоциях творишь удивительные вещи, Нильсен, — улыбается она, делая очередной глоток, — ничего страшного, мы же друзья.Друзья.
— Давай попробуем снова, — не узнаю в этом хриплом голосе самого себя — я допустил непоправимую ошибку. Чувствую, как горячие мягкие губы касаются моего виска, а затем щеки, оставляя за собой пылающие следы, приятным покалыванием напоминающие о мгновении приятной близости. — Разреши мне подумать, — усмехается, — боюсь совершить ту же ошибку, что и ты. Я сама выберу момент, когда скажу тебе о принятом мною решении, а пока, я вызову нам такси. — И зачем это? — напрягаюсь я, чувствуя подвох. — Едем купаться под луной, пока океан ещё теплый. Ну же, Нильсен, не будь занудой, осень на дворе! Когда ты в последний раз заходил в воду? — Какой срок мне светит за умышленное убийство? Откровенно говоря, я терпеть не могу, когда мне задают такие вопросы. Особенность американского федерализма такова, что применение уголовного закона на определенной территории или в отношении определенного круга лиц, достаточно проблематично, а запутанность статутного регулирования, частенько взрывает мой мозг. На моей исторической родине, прекрасной заснеженной Швеции, действует Скандинавская система права, которая активно пользуется юридическими конструкциями Романо-Германской правовой семьи. В юношестве, когда я почувствовал непреодолимую тягу к изучению закона, я часами зависал над совершенной, более статичной и правильной моделью Романо-Германского права и искренне не понимал систему Англо-Саксонского. Да и сейчас, спустя семь лет непрерывного обучения и девяти лет практики, я ничего не понимаю. Каждое дело, каждый процесс смело можно считать новым учебным пособием по миру правовой неразберихи США. Надеюсь, что хотя бы к семидесяти годам, я наконец-то пойму применение формулировки «убийство первой степени» на разных территориях этой необъятной страны. А пока, я окунаюсь в отнюдь не теплую, как обещала Харрис воду и мысленно проклинаю себя за то, что поддался на уговоры этой лисички. Нет, ну вы представляете?! Она еще хохочет и кричит, что это просто я мерзляк! Да если бы ты видела женщина, как мальчишки выживают средь белоснежных снежных просторов Швеции, то и думать бы так не посмела! На мои плечи опускаются мокрые холодные ладони и спустя долю секунды, меня натурально топят в океане! Движимый одним лишь инстинктом самосохранения, тут же пытаюсь выпрямиться и краем затуманенного испугом сознания отмечаю для себя, что в паре метров от меня, что-то с громким всплеском упало прямо в воду. — Вуууух! — восторженно кричит Агата, смахивая со лба намокшие пряди своих волос. — Харрис, — ошалело рычу я, приближаясь к ней, — это что сейчас было? — Ты никогда не прыгал лягушкой? — удивленно спрашивает она, уплывая от меня все дальше. — Нет, у меня не было желания топить людей. Смеется.🎵 Mr. Kitty — After Dark
Недолго думая, делаю рывок и хватаю её за пятку, притягивая к себе. — Александр! Живо отпусти меня! — сердито фырчит рыжая, неуклюже барахтаясь в воде. Не я начинал эту войну, но я её закончу. Прижимаю холодную как лягушка девушку к себе, а та начинает сердито шипеть, как рассерженная кошка. — Значит, ты меня использовала как батут, да? — Поэтому ты такой довольный? — произнесла девушка и видимо поняв, что из моих рук ей не выбраться, обреченно обмякла в моих объятиях. — Нет, задержи дыхание и держись крепче за меня, — произношу я и резко ныряю, на сколько позволяют мне силы. Погружение было совсем недолгим, соленая вода тут же принялась выталкивать наши тела на поверхность, но этих нескольких секунд хватило на то, чтобы я понял весь кайф мимолетных моментов.И этот момент, особенным сделал один, с некоторых пор важный для меня человек.
***
Я бегу сквозь заросли луговой травы, нервно оглядываясь по сторонам, еще немного и мое тело загонят в этот нехитрый капкан. Я вижу три черных головы и… Просыпаюсь от настойчивого звонка, разрывающего мобильник на части. Спросонья, молниеносно хватаю гаджет, не разобравшись кто в столь ранний час смеет побеспокоить мой и без того беспокойный сон. — Какого хер… — Александр, — слышу взволнованный голос помощницы и тут же прихожу в себя, — в доме Дорнана обыск. — Что? — надеюсь на то, что это сон во сне. Слишком нереально происходящее, — ты что несешь? Из динамика телефона слышится тяжелый вздох и приглушенное бормотание. — Мистер Нильсен, в доме нашего клиента прямо сейчас идет обыск, я уже здесь, Макото в пути. Вы нужны здесь, — спокойно говорит девушка и шумно вздыхает. Самообладание — одна из самых сильных черт Харрис. Мне есть чему поучиться у неё. — Почему ты не позвонила раньше? Ты в машине? — Я звонила тебе, но ты не отвечал и нет, я не в машине, я стою у дома и жду хоть кого-нибудь из вас. — Буду через десять минут. Иногда, я задумываюсь о том, как сложилась бы моя жизнь, будь я скажем… дрессировщиком дельфинов. Вы вообще видели этих невероятных существ? Сильные, гордые, статные и невероятно красивые. А что, если бы я стал серфером на Бали? Ты просыпаешься под шум океана, зачем крыша над головой, когда кругом вечное лето? Надеваешь специальный костюм и ныряешь в бушующую стихию, покоряя её себе… и однажды, она покоряет тебя. Но вместо величественных волн, несущих меня по направлению к берегу, я паркуюсь у соседнего от дома нашего клиента участка и подхватывая зазевавшуюся Харрис под руку, ныряю сквозь столпотворение мужчин в штатском. Жестом останавливаю выросшего из ниоткуда Рэя Говарда, самого мерзопакостного человека и по совместительству детектива, которого я встречал на своём пути и громко произношу: Я адвокат мистера Дорнана, на каком основании проводят второй с момента возбуждения уголовного дела, обыск? — Ах, мистер Нильсен, — брезгливо улыбаясь произносит Говард, — как мы давно не виделись, наслышан о вас и… ваших методах. Ну раз вы удосужились вылезти в такую рань из кровати, да еще и с подружкой… — Эта подружка, между прочим дипломированный юрист и работает в агентстве мистера Нильсена, — выпаливает Агата, уничтожая этого мудака прожигающим насквозь взглядом. — Так на каком основании… — На основании того, — нагло перебивает меня детектив, — что сегодня ночью, мы обнаружили новые доказательства по делу о гибели Жозе… — Короче, — отрезает Харрис, скрестив руки на груди. — Юная леди, знаете ли вы, что перебивать других людей нехорошо? Так вот, мы получили возможные доказательства того, что мистер Дорнан тщательно спланировал, столь жестокое и бесчеловечное убийство. Двое жандармов, держа моего клиента под руки, выводят его во внутренний двор и грубо усаживают на заднее сидение полицейской кареты. — Мистер Нильсен, — окликает меня мужчина, — я думаю вы уже хорошо знакомы с процедурой, но все же напомню, слушание о залоге состоится через четыре дня. Не опаздывайте. — Ну уж нет, мистер Говард, — упираюсь рукой в стену, преграждая путь детективу, — вы понимаете, что знать о таком обстоятельстве как внематочная беременность и просто проигнорировать это потерпевшая не могла. Себя слышите? Её бы из больницы не выпустили, отправили на операцию и это докажет любой эксперт. — У нас есть доказательства. Увидимся в суде. Вы знаете, очень тяжело сдерживать себя и в зале суда, не выкрикнуть в сердцах:«Да какие к ёбанной матери доказательства? Смысл этому мудаку что-то доказывать?»
И конечно, после этого я стану настоящей легендой. Легендой без лицензии и работы. А прямо сейчас, мне хочется с локтя заехать в челюсть этому мудаку и послать далеко и надолго. Заехать с такой силы, чтобы участок мозга, отвечающий за логическое мышление вновь начал функционировать и донёс до своего хозяина, что его слова — полнейший бред. Стискиваю зубы и молча подхватывая Харрис под локоть, усаживаю её в свою машину, как раз к моменту, как подъезжает Макото. — Агата, мистер Нильсен! — кричит японец, размахивая руками в воздухе, — я опоздал, каюсь, — пытаясь отдышаться отрывисто произносит он. Сэм, если бы ты знал, какая задница ждет всех нас здесь, то возможно, твой телефон внезапно выключился бы сам собой. И я бы тебя прекрасно понял.Голова.
Точнее гудящий как целый рой пчел котёл, вместо неё, который я с трудом отрываю от подушки, в тщетных попытках сбежать от назойливого ощущения потерянного времени. Щурясь, почти на ощупь нахожу свои часы, лежащие на прикроватной тумбочке, приоткрываю саднящие от недосыпа глаза и… — Половина четвертого?! И кажется, я05:30 — И что нам делать, Александр? — Агата, а что мы обычно делаем в таких случаях? Садись в машину, мы едем в офис. Сэм, тебя это тоже касается.
Встаю с кровати и подхожу к огромному напольному зеркалу, оценивая масштабы бедствия. Всклокоченные волосы, глубоко залегшие синяки под глазами, бледные губы и помятое лицо, с тонким красноватым узором измятой подушки, оставшимся на щеке. Мысленно благодарю себя за то, что додумался вытащить ремень из джинс и расстегнуть манжеты на рубашке, иначе проходить мне остаток этого дня перетянутой сарделькой. Спать в одежде в принципе хреновая идея, но в тот момент, сон неподъемным грузом упал на мои веки, хаотично нажимая на тумблеры моего сознания постепенно выводя его из строя. Вспоминаю как поднимаюсь в спальню, вижу свернувшуюся калачиком на полу Агату и всё, на что мне хватает сил — аккуратно подхватить слегка подрагивающее на сквозняке тело и уложить на кровать.07:36 Удерживать концентрацию становится все сложнее, глаза закрываются сами собой, слушая предательский внутренний голос, молящий хотя бы о пятнадцати минутах сна. Но мы же знаем, что пятнадцать минут превратятся в несколько часов, а после, голова наградит тебя колокольным звоном в своих недрах, за нарушение режима. Поиск прецедента, который мог стать одним из ключевых аргументов линии защиты начал походить на бесцельное рыскание по выжженному намертво полю. — Мистер Нильсен, — окликает меня Макото, отрывая взор усталых глаз от планшета, — я поеду, с вашего позволения? — Да Сэм, езжай, если что-то найдёшь — сразу отправляй на мою электронку. Агата, — обращаю внимание на засыпающую в кресле ведьму и усмехаюсь, — ты останешься или поедешь с Сэмюэлем? — Останусь, — рыжая забавно трёт глаза и дергает носиком, от чего её заспанное лицо становится ещё милее, а веснушки забавно скачут по щекам. — Пиши Сэм. Открываю окно и вдыхаю окутанный осенним уютом пьянящий воздух. — Агата, хватай эти две папки — указываю на цветастые обложки с белой наклейкой на плоской корочке, с написанными на них числами 2006 — 2007 — и спускайся в машину. Едем ко мне. Подхватываю огромную коробку, доверху заполненную документами и газетными вырезками, закрываю офис и вслед за рыжей спускаюсь и выхожу на улицу.
— Мне жизненно необходимо переодеться, — восклицает девушка, вылетая из ванной комнаты, будто черт из табакерки, — я возьму твою рубашку, заправлю в брюки и… пойдёт, — закусывает губу и бесцеремонно вламывается в мою гардеробную.Нет, вы где-нибудь видели такую наглость?
— Даже не спросишь разрешения? Какой пристальный взгляд, у меня даже мурашки пробежали по телу. Глаза Харрис игриво сверкают, а губы расплываются в коварной улыбке. — Александр Нильсен, я посвящаю вас в ссудодатели… — Мы сейчас о безвозмездном пользовании говорим? — Верно! — вскидывает указательный пальчик вверх, поучительно покачивая им, — я как ссудополучатель обязуюсь вернуть эту же рубашку в том состоянии, в каком её получила, с учетом нормального износа вещи. — Браво Харрис, если бы я вёл курс гражданского права, то ты заработала бы твёрдую четверку, — складываю руки на груди, искоса поглядывая на пыхтящую от негодования ведьму, — и учти, если я найду в офисе хоть одну куклу, имеющую минимальные сходства с моим прекрасным лицом, я найду современных последователей института инквизиции… — Нет такого института, — рыжая обиженно надувает губы, замирая в проёме гардеробной с моей рубашкой в руках. — Об этом ты можешь заявить напрямую священному суду. Одевайся, Макото написал уйму смс, едем в офис. — Так сильно соскучился по тебе? — весело ухмыляется Агата, убирая копну огненно-рыжих волос в небрежный пучок.И ей он безумно идёт.