егор натс х pyrokinesis — рядом со мной
Знаю, что когда-нибудь я буду по настоящему ближе, к тебе ближе Стань моим спутником на пути и даже, если я ослепну, то не переставай светить Будь моим сердцем слева в груди и даже, если я умру, то ты не умирай, стучи Верь моим нелепым обещаниям и когда мы не вместе, то ты не переставай скучать по мне
Жизнь тяжела, а существование бывшего уголовника и подавно не заслуживает умиления. Быт Дани Кашина не стал исключением. Парень был вынужден по-прежнему ютиться в каморке небезызвестной Лизы. Не то, чтобы его напрягала компания девушки, она даже напротив — более чем удовлетворяла, просто висеть камнем на шее у сотрудницы полиции совсем не хотелось. Даня был огромной рыжеволосой шпалой, по идее способной самостоятельно устроить свою жизнь, для чего вовсе не обязательно было делить с Неред старый потрепанный диван и «подрабатывать» у нее же домработницей. Да, Кашин худо-бедно мог следить за жилищем, аж стряпать нечто незамысловатое научился, но эго так и выло, настойчиво уговаривая его проявить хоть какую-то инициативу, дабы не казаться безнадежным овощем. С этой гордой мыслью он устроился грузчиком в ближайший продуктовый, благо крепкое телосложение и в целом богатырское здоровье позволяли. Занятие, конечно, такое себе, не особо престижное, если сравнивать с предыдущим способом заработка, однако все же деньги отбивать удавалось, даже выходные давали. И душеньке спокойнее было: мизерная работа казалась обычной стартовой площадкой для нечто большего, и мужская самодостаточность не страдала. Идеальный выход из затруднительного положения, верно? Кашина, благодаря занятости, особо часто не посещали мысли о том, что их с Лизой можно было принять за каких-то молодоженов. А что? Каморка общая, холодильник общий, тайник с алкоголем общий, бюджет общий, даже сигареты они курят одинаковые. Да, Неред совсем недавно подсела на ментол, изменив обычному Винстону. Какой скандал! Благополучно умолчим о совместных прогулках в ближайшем сквере в традициях лучших пенсионеров советской закалки. Дане хотелось смеяться, когда он думал об этом. Когда это он превратился в старого пердуна, если ему только за двадцать? У многих жизнь только начинается, а у него, возможно, последний шанс все выровнять и вернуть на круги своя, если когда-то все на этих кругах и располагалось. А было ли? С детства же все наперекосяк пошло, о каком благополучии может идти речь? Даже с личной жизнью у него не задалось, а все при нем имелось: лицо вроде не кривое и не плоское, характер сносный, шутки обычные, понимание сущности отношений прилагалось в комплекте. И черт знает, что мешало жить припеваючи. Справедливости ради нужно сказать, что на данном жизненном этапе какая-никакая приватная житуха у парня все же имелась. И речь даже не о наяривании Данилы-младшего в отсутствие сожительницы, а скорее о ней самой. Лиза стала чем-то сокровенным, чем-то вроде тайны для остальных. Кашину нравилось то, что другие строят глупые догадки о том, что его связывает с русоволосой. Их же не связывает ничего, кроме совместного быта и тяжелой истории с расследованием, так? Да, они по-прежнему тихо желают друг другу спокойной ночи и отворачиваются. Но сердце парня греет теплая спина Неред, прижимающаяся из раза в раз к его боку. Девушка все также готовит ему обед и следит за тем, чтобы тот все съел. И Даня улыбается от того, что это сделали ее руки. Такие обычные, без нелепого маникюра, с иногда сухой из-за холодного ветра кожей. Что бы бывший дилер ни делал, Лиза не носила перчатки. Даже уговорить ее спрятать ладони в карманы становилось непосильным испытанием. Кто бы знал, что он, здоровый кабан, будет кататься по полу в попытках убедить какую-то Лизу Неред не морозить руки. Пару месяцев назад Кашин принял бы человека, сказавшего ему об этом, за полнейшего и конченого ебантяя. Парень успешно изучал девушку, не замечая, как его все сильнее и сильнее затягивает этот процесс. Даня уже знал, что она кладет полторы ложки сахара в чай, спит до обеда на выходных только когда сильно устает на работе, не любит лук и покупает любую зубную пасту, кроме мятной. А еще Кашин всегда чувствовал, когда Неред хотела что-то спросить, но не решалась. Обычно в такие моменты он бездельничал, прожигал часы отдыха в телефоне. Прямо как в тот выходной день, когда парень, разлегшись на диване, залипал в какую-то тупую игру. Лиза полдня крутилась возле него, кидая до безумия подозрительные взгляды. Рыжеволосому стоило огромных усилий не улыбаться и делать вид, что он вообще овечка невинная и не думал даже что-либо замечать. А Неред будто знала и бесилась от того, что ее компаньон не желал помочь ей преодолеть себя и свое дурацкое стеснение. И что такого сотруднице полиции хотелось выяснить? — Дань, — рвано начала она, прокравшись в комнату. — Да? — Бывший дилер состроил из себя максимально незаинтересованного в проблеме человека, скучающе вздохнув. — Знаешь… — Елизавета запнулась, — что ты хочешь на ужин? — Я ем все, с чего такие вопросы? — Ну вдруг, — девушка пожала плечами и удалилась. Кашин, не сдержавшись, тихо прыснул в кулак. Его буквально разрывало от любопытства. Как будто она ему хотела предложить переспать. И откуда в его башке такие мысли вообще? Следующая попытка Неред что-то спросить закончилась очередной неудачей и просьбой выкинуть мусор. Как будто до сегодняшнего дня Даня этого не делал, блин. Парень, навострив уши, ждал следующей минуты «икс», когда хозяйка каморки вновь появится на пороге комнаты. — Слушай, я хотела спросить, — через полчаса она опять напомнила о своем присутствии, — эм, а когда у тебя выходной? — Я работаю три на один, забыла? — Кашин картинно изогнул густую бровь, недоумевая. — А, точно! — Русоволосая мысленно ударила себя по лбу, удаляясь восвояси. Вот она дурочка. Из соседней комнаты раздалось тихое «да блять». — Лиз, — он окрикнул участкового. Знакомая макушка тут же показалась в проеме, — пошли гулять. — Чего? — Мне скучно, — Даня по-детски надулся. — Если через двадцать минут ты не будешь готов, то я уйду сама, — сказала, как отрезала. Кашин ухмыльнулся. Вот она, его старая добрая Лиза. А то такие нелепые попытки узнать тайну вселенского заговора вовсе не были похожи на ту дерзкую девушку, которую он впервые встретил в клубе Серафима. В назначенное время бывший дилер стоял по стойке «смирно» у порога в ожидании Неред. Он нервно одергивал рукава толстовки, притопывая кедами по полу. Кажется, пора курить, раз нервишки расшалились. Ну ясно, дед. Хозяйка каморки не заставила его долго ждать, являя сожителю себя во всей красе. В выходной красе, если быть точнее: простая длинная рубашка, мешковатые джинсы, бомбер и кепка. Завершали образ знакомые до боли в груди протертые кроссовки. Кашин уже сколько раз спрашивал, почему Лиза не купит новые, а внушительный ответ все никак не получал. Ну и хрен с ней, может, нравится, чего пристал? Питер радовал погодой, несмотря на тучи. Дождя нет, вот уж милость! В воздухе чувствовалась весна, нечто непередаваемое. Птицы пели, ветер гудел, но не так, как раньше. Не холодно и сыро, а приятно и даже тепло, что было так непривычно после долгой зимы. Даже луж на дорогах и тротуарах не наблюдалось. Просто восьмое чудо света! Вывалившись на свежий воздух, Даня тут же с наслаждением закурил. Бросать, кстати, даже не хотелось. Ему уже нечего терять, кроме Лизы, молча шедшей рядом. Они без всяких обсуждений направлялись в тот самый сквер, где регулярно прогуливались. Ну как же они все-таки походили на старичков! Хоть бы в парк съездили для разнообразия. Нет же, им по душе аллея с местами проржавевшими скамейками, которые стоило бы покрасить давным-давно. Неред не проронила ни слова, даже когда парень предложил ей сигарету, она только покачала головой, изучая все трещины на асфальте. Казалось, девушка выучила эти бетонные узоры наизусть лучше государственных законов. Кашин не спешил прерывать тишину, наивно веря в то, что сотрудница полиции соберется с силами и задаст нужный вопрос. Но этого не происходило, а они уже мало того, что добрались до сквера, так еще и прошли добрую часть. — Что ты хотела у меня спросить? — Даня наконец взял инициативу в свои руки. — В смысле? — Девушка соизволила посмотреть на него впервые за прогулку. — В прямом. Ты целый день крутишься возле меня. — Ничего такого, тебе показалось, — она отмахнулась, шмыгнув носом. — Лиз, а Лиз, хватит дурочку из себя строить, я все вижу, — он пытливо покосился на нее. — Я не знаю, как правильно выразиться, — Неред кашлянула, явно нервничая. — Уверен, что ты найдешь, что сказать, — парень пожал плечами. — У Серафима все хорошо? — Выпалила она, нахмурившись. Даня даже на мгновение остановился, явно удивившись. И с чего это вдруг Лиза интересуется Сидориным? — Да, а почему ты спрашиваешь? — Даша волнуется за него, он поздно приходит домой, — пояснила девушка. Кашин нашел силы себе признаться в том, что успел испугаться, что Неред могла задать такой вопрос потому, что не Дора, а она сама переживала за Мукку. Рыжеволосый даже сморщил нос от такой мысли. Бред какой-то. — И что? Работает наверняка. Он же старается, — как-то холодно ответил Данила. — Да, я знаю. Новая квартира и все такое. Я уверена, что он делает все ради Даши, просто… — Просто? — Я могу тебе доверять? — Лиза внезапно повернулась к своему спутнику. Тот без колебаний кивнул, — я серьезно. Парень, тяжело вздохнув, уселся на ближайшую скамейку, побуждая Неред сделать то же самое. — Ты можешь мне доверять. Я не выдаю чужие тайны, а если выдам, то ты в праве меня отпиздить. — Я без этого в праве тебя отпиздить, — русоволосая довольно улыбнулась, прищурившись. — Не сомневаюсь, — Кашин перенял ее улыбку, подмечая, что девушка пусть даже, возможно, неосознанно флиртовала с ним, — так к чему ты ведешь? — Понимаешь, Даша подозревает Серафима в кое-чем. Ты не хуже меня знаешь, что он не мог так быстро заработать на новую квартиру. — Ага, поэтому Шиханова попросила тебя поговорить со мной, чтобы что-то разведать, я правильно понял? — Лиза неохотно кивнула, будто сомневаясь в том, что ей следует подтверждать его слова, — так, ясно. Я знаю, что Серафим не всегда внушает доверие. Да, он любит заниматься хуйней, но я думаю, что он бы не стал рисковать отношениями с Дашей ради этого. Что бы там ни было, вы рано или поздно все узнаете, раз дошли до того, чтобы спросить у меня. Если бы я что-то знал, то я бы тебе рассказал, потому что Серафим не меняется. Он попадает в неприятности, говорит обо всем в последний момент, а потом мы все вместе разгребаем. Мы редко узнаем о происходящем с самого начала. И сейчас явно не тот случай. — Точно? — Неред недоверчиво оглядела парня. — Точно. Я его друг, но мне не хочется опять разбираться с тем, что он натворил, так что я бы постарался все разрешить еще до того, как случится тотальный пиздец, — Кашин не переставал удивляться своей предельной честности. — Хорошо, — девушка вздохнула, очевидно расстроившись тому, что ей не удалось выяснить ничего полезного. — Лиз, я не такой уж страшный. Не бойся спрашивать у меня что-либо, я же не сожру тебя на месте. Это по твоей части, — он слегка пихнул ее плечом, вызывая скромную улыбку. — Даже про прошлые отношения? Ты так мне ничего и не рассказал. — Чуть позже я отвечу на все твои вопросы. Позже, но не сейчас, — Даня вмиг стал серьезным. — Спасибо, — прошелестела русоволосая. Ее ладонь мягко легла на правое колено парня. Быстро смутившись, она хотела было убрать ее, но широкая рука Кашина опустилась сверху, не давая совершить задуманное. Лиза нервно убрала мешавшие волосы за ухо, пытаясь не смотреть на бывшего дилера. А Даня улыбнулся, когда какой-то дедуля, проходивший мимо проскрипел: — Эх, молодежь, романтики. Вот вам и романтики.Я распишу все стены в твоем подъезде И пусть твои соседи знают, что ты не такая как все Стань моей радостью и прижми к себе сильнее, если вдруг увидишь во мне слабость Будь моей тайною, чтоб никто и никогда тебя не смог у меня отобрать Научи любить без порезов на теле Верь мне, даже, если я себе не верю Дай мне слово, что через сотни недель, мы как тогда разделим на двоих с тобою эту постель Стань моей звездой и обещай каждой ночью аккуратно будешь спускаться на чай Все мои желания тогда будут лишь об одном, чтобы мой дом стал и для тебя домом Будь просто моей, будь просто со мной Грей меня осенью, грей Я жду тебя в 8:02
***
Под вечер балаган в отделении ожидаемо утихал: кто-то свалил домой, кто-то патрулировал. В целом все были слишком уставшие, чтобы дебоширить. Даже Эльдар, сохранявший веселую обстановку, успокаивался. Вообще, со смертью Жени и переездом Васи стало тоскливее. Даня, конечно, пытался поддерживать своего добросердечного парня, но ему это не всегда удавалось: после удачного расследования вышестоящие инстанции будто с цепи сорвались. Они то и дело подкидывали сотрудникам новые дела, которые порой даже не касались сферы их наблюдения. Но начальству не откажешь, поэтому приходилось выполнять бесконечные поручения. Джарахов, протяжно зевнув, уронил голову на руки, что явно сигнализировало о том, что его силы были на нуле. Клава от него не отставала: ей с трудом удавалось держать глаза открытыми. Лиза, допив кофе, шумно встала из-за стола, потянувшись. — Наконец-то! Домой, — воскликнула она, будто не просидела очередной день за компьютером. — Везучая, — Поперечный блаженно улыбнулся, покосившись на полумертвого Эльдара. — Подожди меня, я тоже пойду, — Высокова окликнула подругу, помахав рукой. — Давай, только быстро, а то мне еще ужин готовить, — Неред нервно посмотрела на часы. — А не поздно живот набивать? — Со знанием дела спросил Джарахов, — вот будешь так питаться и превратишься в бегемота. Никакой Кашин на тебя не посмотрит, — Елизавета в ответ фыркнула, надувшись. — Это прозвучало обидно, — Даша вставила свои три копейки. — Я же о ней беспокоюсь! — Попытался оправдаться парень. — Мы всю жизнь так питаемся, от одного вечера ничего не изменится, — Поперечный встал на защиту коллеги. — Ладно, извини, неловко вышло, — Эльдар понурил голову. — Успокойся, — Неред взъерошила волосы друга, — мы все уставшие. Вам еще долго? — Она обратилась к Даниле. — Нам потом на патруль, — рыжеволосый вздохнул, разблокировав смартфон, — блять, уже десять вечера. — Что-то мы заработались, — Шиханова цокнула языком. — Да, кстати, — Лиза подкралась к Доре, — Даня ничего не знает. — Уверена? — Даша отвлеклась от ноутбука, обернувшись к девушке. — Он бы не стал врать, — участковый покачала головой, — но если он что-то выяснит, я тебе сразу скажу. — И я тоже, — послышался голос Клавы, надевавшей пальто. — Вы о чем? — Джарахов непонимающе изогнул бровь. — О своем, о девичьем, — русоволосая подмигнула ему, подталкивая Высокову к выходу, — давай, шевелись, я тороплюсь. Пока, ребят! — До завтра, — хором ответили присутствовавшие в отделении. Поперечный помахал подругам обеими руками. — Даже Терновой уже свалил, — пробурчал Эльдар, когда за коллегами закрылась дверь. — И Бурцев, — поддакнула Дора. — Да они в комплекте идут, — оперативник отмахнулся. — Кофе два в одном, — Данила прыснул кулак, вызывая всеобщий смех даже не самой шуткой, а тем, насколько тупой она была. — Со сливками, — Джарахов не мог не поддержать заместителя начальника. — Прямо как… — начал было Поперечный. — Даже не смей шутить про сперму, я тебя ебну, — рявкнула Шиханова. Мужчина разразился хохотом, — фу, какие вы противные. Уже бородатые мужики, а ведете себя хуже маленьких детей! — Кто это из нас еще маленький ребенок, неженка. Как будто ты не знаешь, что это такое, — Эльдар хихикнул. — Молочко, — выпалил Данила. — Сметанка, — вторил ему Джарахов. — Сгущенка, — протянул рыжеволосый. — Так, заткнулись оба! — Не выдержала Дора. — Ладно, все, хватит, — оперативник ойкнул, пытаясь успокоиться, — может, по домам все-таки? Че тут сидеть, лучше завтра на свежую голову все доделать. А так отпатрулируем и сразу домой. — Заманчивое предложение, — мурлыкнул Поперечный, явно задумавшись. — Мы и Дашу до дома подбросить можем, нам как раз по пути. — Тогда собираемся, — решила Шиханова. — Куда направилась, царевна? Это не тебе по району колесить! — Данила попытался умерить пыл девушки, но завидев, что коллеги уже успели состроить щенячьи глазки, сжалился, — ладно, сейчас допишу отчет, а вы пока одевайтесь. — Ура! — Торжественно воскликнул Эльдар, вскочив на ноги. Джарахов принялся осматривать отделение, чтобы удостовериться, что везде выключен свет, пока Даша завершала работу компьютера и одевалась. Спустя несколько минут Поперечный также поднялся с насиженного места и, взяв бумажник, валявшийся на его стойке, нацепил на себя ветровку. — На улице темень уже, — оперативник жадно вдохнул влажный вечерний воздух, будто никогда не делал этого прежде. Конечно, после целого дня в душном отделении это было сродни манне небесной. — А ты че думал, — буркнул его парень, кивнув охраннику, сидевшему возле входа. Его реплика осталась неотвеченной, потому что Джарахов уже в припрыжку, чуть ли не танцуя канкан, бежал к нужной машине. И это уставший человек? Поперечный даже позавидовал ему: у самого спина хрустнула, стоило ему наклониться за упавшими на асфальт ключами. Даша улыбнулась, заботливо похлопав по плечу погрустневшего от надвигающейся старости мужчину. — Мы тебя сначала забросим, а потом поедем дальше. Да, Дань? — Спросил Эльдар. — Ага, — тот устало кивнул и, звякнув брелоком, открыл автомобиль. — Ну вот, еще минут десять, и будешь дома кайфовать, — Джарахов растянулся на переднем сидении. — Да, кайфовать, — как-то неоднозначно ответила Шиханова. Парень не придал значения подозрительному изречению подруги. А стоило бы. Какой кайф, когда в мессенджере красовалось непрочитанное сообщение от Серафима, в котором уже вызубренным текстом было написано, что он будет поздно и что Дора может его не ждать, чтобы лечь спать. Но Эльдару знать об этих проблемах не стоило. — Когда на новоселье позовете? — Спросил Данила, выехав с территории отделения. — Пока не знаю, честно, — ответила Даша, — работы много, квартира еще не обставлена до конца. И Серафим барыжит. Но это лирика, о которой вслух она не упомянула. — Ой, не начинай. Мы и на матрасах бухнуть можем, — отмахнулся оперативник. — Я бы поспорил, — Поперечный усмехнулся, — у меня такое похмелье было в прошлый раз, я думал, что сдохну. — Я помню, — Джарахов заулыбался. — А что случилось? — Поинтересовалась Шиханова. — Мне хотелось блевать от солнца, понимаешь? — Даня страдальчески положил ладонь на грудь, — мне в молодости никогда не было так хуево, даже в самых хреновых случаях. — А выпил он всего ничего, — Эльдар обернулся. — Догон в кладовке никто не отменял, — Даша хихикнула. — Я тебя умоляю, чего мне скрываться? Взрослый и самодостаточный мужчина не станет бухать втихаря, как школьник, — Поперечный возмутился. — Впереди пробка походу, — Джарахов вытянул шею, пытаясь разглядеть то, что творилось вдали. — Сейчас объедем. За кого вы меня принимаете? Чтобы я еще в пробке стоял, — с важным видом рыжеволосый крутанул руль, сворачивая в ближайший переулок. — Ты стал лучше водить, — подметила Дора. — Дело техники, — заместитель начальника отделения приподнял руку, указывая пальцем вверх, подчеркивая важность сказанных им слов. — Как скажешь, мастер, — Шиханова усмехнулась. — Эльдар вон вообще не умеет, — продолжал оправдываться Поперечный. — Да, да, — Джарахов активно закивал, заботливо пригладив волосы на затылке Дани. В салоне автомобиля воцарилась сонная тишина. Оперативник в который раз за вечер зевнул, Даша, пригревшись, едва не засыпала на заднем сидении, а рыжеволосый мужчина устало вздыхал. Впрочем, нарушать идиллию особо не хотелось — сил не было даже у того же Эльдара, который, похоже, истратил последнюю энергию на бодрый забег от крыльца отделения до машины. Тусклые фонари освещали пустую дорогу. Видимо не все догадались миновать пробку окольными путями. Но тем лучше: меньше народу — больше кислороду. Молчание разбавляли постукивания Джарахова по подлокотнику. Он скучающим взглядом изучал проплывавшие мимо темные пейзажи Петербурга. — Эй, это что там такое? — Вдруг выпалил парень, уставившись в окно. — Где? — Шиханова зашевелилась, найдя способ избавиться от сонливости. — Да вон же, — Эльдар кивнул куда-то вперед. — Что случилось? — Медленно спросил Поперечный, стараясь не отрываться от дороги. А то мало ли. — Шпана какая-то опять, — ответил Джарахов, — надо тормознуть.Три дня дождя — Малышка рок-н-ролл
Дора пригляделась. Кучка мужиков, которых сложно было назвать просто шпаной, столпилась возле лежавшего на земле человека. Ну вот и что им все неймется то? Девушка раздраженно вздохнула. Уличный фонарь моргнул, будто подтверждая ее мысли. Жертва нападения с трудом повернула голову к свету. Знакомая копна волос, олимпийка. — Останови машину! — Взревела не своим голосом Дора. — Да, сейчас я к тротуару подъеду, — Поперечный кивнул. — Я сказала, останови! — Настаивала она. — Я не могу посреди дороги, — мужчина включил поворотник. — Даня, блять, пожалуйста! — Шиханова нервно дернула за ручку двери. Он, рыкнув, нажал на тормоза. Как только выходы были разблокированы, девушка выскочила из машины. — Даша, твою мать! — Эльдар, выругавшись, выполз следом. Заместитель начальника отделения вылез из автомобиля, оборачиваясь. Дора бежала, едва не спотыкаясь на каждом шагу. Ветер играл с ее волосами, а форменный пиджак сковывал движения. Но ей было так плевать: она мчалась так быстро, как только могла. Шиханова уже мысленно поблагодарила себя за то, что утром отдала предпочтение кроссовкам, а не ботинкам на небольшом каблуке. Джарахов следовал за ней, ровно как и Даня, который даже не удосужился закрыть машину. — Ублюдки! — Задыхаясь от быстрого бега, крикнула сотрудница полиции. В душе все еще тлеяла надежда на то, что это не он лежит на холодной земле, что это не его кровь кляксами запятнала асфальт. — Кажется, твоя сучка тебя нашла, — только и успел выплюнуть один из бугаев, прежде чем в его челюсть прилетел четкий удар. Боль сковала кулак Доры, который еще секунду назад впечатался в амбала. Но думать ей было некогда: она встала в боксерскую стойку, защищаясь от ответной атаки. Ручища мужчины врезалась прямо в хрупкое предплечье. Шиханова шикнула: наверняка останется синяк. И на что она надеялась? Этот мудак может одним махом сделать из нее лепешку. — Даш, черт, уходи, — процедил Серафим, сплюнув накопившуюся кровь. — Никто не разрешал вставать, — один из нападавших одним четким ударом уложил Сидорина, пытавшегося подняться, обратно на землю. — Тронул мою подругу, скотина? — Боевой клич Джарахова донесся до ушей Доры, отправившей правую руку в живот противнику. Эльдар огрел ногой в колено амбала, который направился было к явно проигрывавшей девушке. Мужчина отвлекся на оперативника, оскалившись. Сгруппировавшись, он попытался ударить парня в голову, надеясь «за один ход» выбить его из драки. В это время к закипавшей борьбе присоединился Поперечный, толкнув еще одного верзилу. Тот с угрожающим видом повернулся к нему. Данила сглотнул. Оставалось надеяться, что он не переоценил свои силы, взяв на себя самого крупного из мужиков: все-таки старые раны иногда напоминали о давней перестрелке. Противник с дуру втащил рыжеволосому, который едва успел закрыться, смягчая боль от атаки. Правда зубы ему все равно пришлось стиснуть, прежде чем отправить два ответных удара в челюсть. Серафим все также пытался подняться, однако ему не давал мужик, без разбора пинавший его ногами. Сидорину уже начинало казаться, что он не чувствует боли, настолько ему было плевать на выпады противника. Мукка упорно вставал на ноги, едва успевая сконцентрироваться, прежде чем снова упасть наземь. — Блять! — Даша взвизгнула, пропустив удар ногой в бедро, чудом не сломавшееся. — Хера в тебе дури, — Эльдар утер кровь, текшую из разбитой губы. Последний незанятый амбал, помогавший своему товарищу добивать Серафима, двинулся в сторону Доры, посчитав ее самым слабым из соперников, способных сражаться. Почувствовав движение возле себя, Мукка из последних сил схватился за лодыжку мужика, дернув его вниз в попытках задержать. Расплатой за это стал еще один удар по ребрам. — Живучая сволочь, — пробубнил верзила, пнувший Сидорина. — Не трогай мое, — рыкнула Даша, попав кулаком в нос противника. Тот поморщился, простонав от боли. По его лицу потекла кровь. Шиханова, словно поймав удачу за хвост, ударила громилу в челюсть, добавив еще один удар по ногам. Амбал пошатнулся. — Добивай! — Воодушевляющая речь Джарахова прервалась пропущенным тумаком в живот. — Не отвлекайся, — посоветовал Поперечный, защищаясь. Поднявшийся с земли мужик, направился к Даше, собираясь подменить раненого товарища. Только он успел сделать шаг, как голос напарника его остановил: — Хватит, уходим. — Но… — хотел было возразить он. — Это приказ, — отрезал, судя по всему, «старший», — свое дело мы сделали. Нападавшие, услышав команду, отвесили еще по паре ударов сотрудникам полиции и Серафиму, который так и не смог вернуться в бой. Как только они пустились наутек, Джарахов, будучи одним из самых шустрых среди коллег, сорвался с места. — Не надо, — просипел Мукка, в очередной раз сплевывая алую жидкость. Оперативник замер. — Их нужно задержать, а пока мы тут пиздим, они благополучно сбегают! — Возмутился Данила, опершись ладонями на колени, пытаясь отдышаться. — Я знаю, — Серафим сглотнул, поморщившись то ли от боли, то ли от металлического привкуса во рту, — я знаю, кто это. — И что хотели? — Поперечный посмотрел на Сидорина. — Можно, блять, не сейчас это выяснять? — Шикнул тот, поднимаясь. — Подожди, — Даша подлетела к мужчине подставляя ноющее плечо. — Спасибо, — пробормотал Мукка, также ощутив поддержку Данилы с другой стороны. — Эльдар, иди дверь открывай, — рыжеволосый кивнул на автомобиль. — Как вы тут вообще оказались? — Спросил Серафим, еле волоча ноги. Он покосился на Шиханову. Сердце Доры норовило вырваться из грудной клетки. А если бы они не оказались в нужном месте в нужное время? На Сидорине и так почти живого места нет, а вдруг что-то сломано? Она бы не удивилась. — Дань, отвези нас домой, пожалуйста, — девушка глянула на друга, подводя Мукку к машине. — Может, лучше в больницу? — Джарахов обеспокоенно оглядел троицу. — Нет, давайте домой, — Даша вздохнула, — нам еще долгий разговор предстоит. — Хорошо, — Поперечный кивнул, усаживая Сидорина на заднее сидение. Обойдя автомобиль, он сел за руль и, дождавшись, когда все последуют за ним, завел мотор. Шиханова дрожащими руками достала влажные салфетки из сумки. Протянув парочку друзьям и включив свет на панели, она принялась вытирать стекавшую по лицу и рукам Серафима кровь. — Больно? — Холодные пальцы Мукки скользнули по ее покрасневшим костяшкам. — Больно, — Дора переняла направленный на нее взгляд, вздохнув. Но больнее ей было от того, что она могла его не найти. — У вас все нормально? — Эльдар обернулся. — Все просто невъебенно, разве по мне не видно? — Съязвил Серафим. — Ты провинился, веди себя подобающе, — фыркнула Шиханова, промакивая израненное лицо салфеткой. — Да, мам, — Сидорин усмехнулся, но тут же скривился от боли. — Вот и молчи. Я на тебя зла. — Давно уже, это не новость, — Мукка следил за реакцией девушки. — Ты это заметил, но ничего не сделал? — Она нахмурилась. — Естественно, заметил, но не собирался ничего предпринимать, пока не выясню причину. — Причина только одна. — Значит, я был прав. — Ты теперь не отвертишься, придется все мне рассказать. — Вы о чем вообще? — Данила посмотрел в зеркало заднего вида. — Потом, — хором ответила пара. Серафим улыбнулся сквозь боль. — Но ты все равно меня спасла, — твердо сказал тот, игнорируя непонимающие взгляды сотрудников полиции, сидевших спереди. — Я не могла не спасти тебя, дурак. Сидорин прекрасно это понимал. И параллельно офигевал с того факта, что, будучи почти до смерти отпизженным, он все равно восхищался Дорой. Его сердце колотилось в бешенном ритме: настолько она была красивой. Полезла ради него, долбаеба такого, к куче огромных мужиков, которые на нем, на Мукке, живого места не оставили. И он был больше чем уверен, что она сделала бы это снова даже в одиночку. Боже, а как звучало это «не трогай мое». Не будь Серафим побитой собакой, он бы уже давно возбудился только от интонации, с которой Даша это сказала. Сейчас было немного не до этого, мягко выражаясь. А Шиханова та еще собственница, оказывается. Но и в этом Сидорин не собирался ей уступать.