Лунная радуга

      Отделение наполовину пустовало: Терновой распорядился, чтобы некоторые сотрудники направились к высотке, куда должен был приземлиться вертолет. Сам Олег Николаевич нервно мерил шагами кабинет, сложив руки в замок за спиной. Бурцев следил взглядом за начальником, что порядком подбешивало, потому что эти бегающие зрачки суммировались с долбившим по мозгам тиканьем часов и создавали просто адский коктейль. — Может, ты сядешь уже? — гаркнул Даня, не выдержав.       Подполковник остановился и удивленно посмотрел на подчиненного, изогнув бровь. — Что, тоже переживаешь? — Покажи мне хотя бы на одного человека в этой комнате, который не волнуется, — с некоторой издевкой произнес очкастый, вальяжно махнув рукой. Терновой выдал сухую ухмылку, — не думаешь, что ошибся, не рассказав всем о том, что случилось? Все-таки Кашин был другом для всех. — Не ошибся, — Терновой отошел к столу, опершись на него бедрами, чтобы хоть на несколько минут перестать маячить перед работником архивов, — это может подбить их настрой. Тем более на дело пошел Алишер, а в нем я и так не особо уверен, — Даня вопросительно кивнул головой, — кто его знает, вдруг он накуренный. — Я думал, что он обещал Клаве бросить. — Обещать — не значит жениться. — А Лиза, — Бурцев опечаленно вздохнул, поправив очки. Взгляд его был устремлен на носки, торчавшие из лакированных туфель, — не представляю, каково ей. Она же все время была с Даней в больнице. — Врачи сказали, что у нее была истерика. Они вкололи ей какое-то успокоительное. Теперь надо думать, что лучше делать. Оставить ее на сохранение в больнице — плохой вариант, потому что там все будет напоминать о смерти Кашина. — А дома лучше что-ли? Сейчас ей все будет напоминать о Кашине, — парировал сотрудник отделения. — Нам в любом случае надо быть рядом. Мы столько лет проработали вместе, сдружились, нельзя ее потерять.       Терновой выглядел искренне обеспокоенным. В заднице опять папочка проснулся. Оно и неудивительно. — Не переживай сильно по этому поводу, нас много, — убедительно сказал Бурцев, — девчонки с ней на контакте, они-то лучше понимают женскую психологию, помогут. — Тоже верно, — Олег Николаевич кивнул, сложив руки на груди, — но есть еще мужик Дашин, буйный этот, меня он гораздо больше беспокоит. Поперечный говорил, что Серафим был не в себе, когда склад взорвался. Боюсь, что теперь будет только хуже. — Что предлагаешь? — Пусть Шиханова с ним сама разбирается, я туда лезть не собираюсь. По крайней мере пока он что-то опять не учудил, — Терновой скривился, будто сожрал целый лимон. — Ну наконец-то ты понял, — Даня улыбнулся, — за это я тебя и люблю. — Только за это? — мужчина хитро прищурился. — Ну есть там еще пара моментов, — протянул Бурцев, хихикнув. — И я тебя тоже люблю, за пару моментов, — басистый смешок Олега Николаевича разнесся по кабинету.       Боже, как парень его обожал. Подполковник стоял, по-прежнему со скрещенными на груди руками, и какой же он был, сука, ахуенный. Темно-синяя ткань слегка сморщилась на предплечье, обтянув крепкие руки. Как Даня любил эти руки… а рубашка? Белая сорочка на горле была аккуратно перетянута черным галстуком, завязанным с утра впопыхах, потому что будильник был определенно проигнорирован. Еще бы, легли в четыре утра. Как и соседи. Бурцев млел от такого властного вида. Начальник. Это слово пускает мурашки по коже. Уф, вот вам и «служебный роман». — Даня, але, прием, — Терновой пощелкал пальцами перед сотрудником архива, приводя того в чувства. — Да, что? — встрепенувшись, переспросил парень. Еще бы слюни стал пускать, честное слово! — Я говорил, что уже сделал все, чтобы смягчить удар для Даши. — Чего? Поясни. — Я думаю, что Серафим появится тут с минуты на минуту, — Олег Николаевич деловито посмотрел на наручные часы. — Ты серьезно? — Даня неподдельно удивился. Глаза его знатно округлились, блеснули из-за солнечного блика, мелькнувшего в линзах очков, — ты сам лично пригласил сюда «щенка, падаль, убийцу» и в целом редкостного пидораса?       Терновой улыбался, пока Бурцев говорил, потому что парнишка довольно забавно коверкал обзывательства, примененные подполковником к Сидорину. Даня помнил, как мужчина делился насущными проблемами. Несколько лет назад. Кажется, будто вечность прошла.       Вместо ответа Олег Николаевич отнял руку от груди и поднял ее в воздух. Его подчиненный сосредоточил взгляд на трех пальцах, которые мужчина загибал по порядку. Стоило ладони превратиться в кулак, как дверь с грохотом распахнулась. Терновой кивнул в сторону входа в кабинет. Мол, я же говорил.       Бурцев перевел взгляд на дверь. В проходе застыл Серафим ни жив ни мертв. Подполковник никогда его таким не видел. Потерянный, бледный, как сама смерть. Олег Николаевич хотел было что-то сказать…но не решился? Да, не решился. Он посмотрел в глаза Сидорина, стеклянные и будто безжизненные. И испугался. Мукка в несколько шагов преодолел расстояние, что было между ними. Даня раскрыл рот, чтобы остановить дилера, но тут же умолк. Терновой отстранился от рабочего стола и принял уверенную позу. — Скажи, почему нам нужно срочно собраться? — осипшим голосом спросил Сидорин. Начальник отделения молчал, изучал его лицо, решая, стоит ли признаваться сейчас или нужно дождаться остальных, — скажи мне, мать твою! — Серафим, — имя мужчины, произнесенное подполковником, звучало непривычно и резануло по ушам. — Не Серафимкай, просто скажи мне, блять. Какого хуя происходит, и какого хуя я не в курсе? Скажи мне, какого, блять, хуя я должен читать предсмертную записку своего лучшего друга? Скажи мне, какого, блять, хуя, имя другого моего друга в ней не указано? Ну почему ты молчишь? Скажи мне! Скажи…       Мукка кричал, правда громко кричал, но под конец своей пламенной речи поник, зашептав. Его пальцы стиснули форменный пиджак Тернового. Олегу Николаевичу впервые за свою карьеру стало безумно жалко преступника. Он походил на брошенного котенка, а не на первого помощника владельца наркокартеля. Серафим тряхнул подполковника, зажмурившись. — Давай присядем, — выдохнув, произнес кареглазый мужчина, неожиданно заботливо подведя Сидорина к дивану.       Бурцев быстро подвинулся, чтобы они могли примоститься. Мукка не сопротивлялся, но начальника отделения не отпустил. — Почему? — Серафим в отчаянии посмотрел на подполковника, — почему это все происходит со мной? Я всегда хотел просто жить, быть обычным парнем. Но блять, за меня все решили. Мне пришлось стать таким. Так почему я должен за это расплачиваться? Почему я должен находить своего друга в петле? Уже холодного. — Кирилл… — заикнулся Бурцев.       Терновой покачал головой, прося не продолжать. Он и так уже все понял, потому что предчувствие было явно нехорошим. Мукка ни за что бы не согласился приехать просто так. А Тимошенко еще и на сообщения не отвечал. Когда заведующий архивами упомянул Бледного, Сидорин стиснул челюсть, еще сильнее скомкав синюю ткань формы Олега Николаевича, которая уже и так грозилась треснуть по швам. — Похуй. Скажи мне только одно, пожалуйста, — проскулил Серафим, в очередной раз обратившись к подполковнику, — что с Даней? Почему Кирилл извинялся перед Лизой и ни слова не написал о Дане?       Начальник отделения продолжал молчать, но взгляд был его красноречивее некуда. — Ты точно готов это услышать? — за каким-то хреном поинтересовался мужчина. Дилер отрывисто кивнул, — Кирилл пришел навестить его. Лиза как раз вышла из палаты, чтобы дать им поговорить. Потом они пересеклись в коридоре. Неред попыталась с ним заговорить, но в палате что-то запищало, и врачи ринулись туда. Даня уже не дышал. Кирилл, по его словам, вытащил трубку, подававшую кислород, потому что Кашин его попросил об этом. Лиза закатила скандал, сейчас она все в той же больнице под наблюдением врачей. Она слишком переволновалась, поэтому ее пришлось успокоить при помощи медикаментов.       Теперь все стало ясно. Сидорин все понял. Это было просто последней каплей в цепочке долго тянувшихся событий, склонявших Бледного к суициду. Блять. Мукка не смог, не уберег. Довел ситуацию до такого, а ведь если бы он раньше сообщил друзьям, то все могло бы быть по-другому. По мере того, как Терновой говорил, Серафим отключался от реальности. Его пальцы разжали пиджак, что был на подполковнике. Сидорин уронил лицо в ладони, локтями опершись на разведенные колени. Мужчина сжался.       Бурцев в панике смотрел на своего начальника, не зная, как действовать в такой ситуации. Даше сообщать не вариант, она сразу всем может растрындеть. Заведующий архивами придвинулся к дилеру, слегка наклонившись. — Все образуется, слышишь? Все будет хорошо, — сказал он. — Что будет хорошо, Дань? — голос Мукки неестественно дрогнул, когда имя, принадлежавшее его рыжему другу, слетело с губ.       Очкастый в бессилии посмотрел на Тернового. Олег Николаевич заметно погрустнел, будто маленькая, ничтожная часть эмоций, в которых тонул Серафим, передавалась и ему. Мужчина не придумал ничего лучше, кроме как положить руку на плечо дилера, подбадривая. Сидорина передернуло, когда он ощутил чужое прикосновение, но потом плечо, скрытое черной тканью толстовки, расслабилось. Даня понимающе погладил Мукку по спине, решив принять участие в успокаивании опечаленного.       Моральная поддержка была необходима, это уж точно. Еще нужно рассказать остальным о том, что случилось. А пока кабинет Тернового, тишина и общая боль.

***

      Серенький «Мерин» Поперечного мчался к высотному зданию, напоминавшему одну из башен «Москва-сити». За рулем правда был не рыжий владелец машины, а блондинка, поднимавшая боевой дух команды. Она пританцовывала и пыталась подпевать хиту двухтысячных, который играл по радио. — Она хотела бы жить на Манхэттене, — мурчала себе под нос Клава, стуча пальцами по кожаному рулю. — И с Деми Мур делиться секретами, — вторил ей Алишер. — А он просто диджей на радио. И он в общем не бедный парень, кстати, но, — заорал Джарахов с заднего сидения, разрушив романтический настрой.       Моргенштерн обернулся и гневно посмотрел на него. Эльдар вопросительно пожал плечами. — И это вообще-то наша тачка, нечего на него ругаться, — встрял Данила, зачесав пальцами отросшие рыжие волосы. — Больше семи лет копили, между прочим, — со знанием дела сказал оперативник, состроив серьезное лицо. — Повел бы сам, раз такой умный, — шикнул Валеев. — Я еще плохо умею, — признался Эльдар, вжав голову в плечи. — Ну вот и не выебывайся, — Алишер не нашел ничего умнее, — и как вас на работу без прав берут. — У меня есть права, но я почти не садился за руль после того, как сдал экзамен, — пояснил Джарахов, — а тут машина дорогая, стремно. — Она хотела бы жить на Манхэттене, — вновь запела Высокова, оставив реплику коллеги без ответа.       Машина плавно повернула на проспект. Блондинка с щелчком выключила поворотник. — А я даже не диджей на радио, я просто машины мою, — фыркнул Моргенштерн, расстроившись.       Он даже отвернулся к окну, где мелькали люди, дома, деревья, указатели, светофоры и вывески. И еще много-много чего. Только набережных не было. — Все еще впереди, — Клава улыбнулась, перестроившись в другой ряд. — Угу, — надувшись, промычал мужчина.       Высокова одной рукой повернула его лицо к себе. Эльдар и Данила с перекошенными лицами наблюдали за тем, как девушка сложила губы уточкой и стала сюсюкаться с татуированным. Музыка громыхала, поэтому слова пассажиры с заднего сидения не расслышали. И слава Богу! Джарахов сделал вид, что его затошнило, когда Клава стала игриво целовать бывшего дилера в щеки, поглаживая по плечу свободной рукой. Сопливое представление закончилось, когда машины, стоявшие за «Мерином», засигналили, потому что цвет светофора сменился с красного на зеленый. Сотрудница полиции вернула руки к рулю и нажала на газ. — Какой план? — поинтересовалась она, посмотрев в зеркало заднего вида, в котором отражались позеленевшие мужчины. — Надо подняться на крышу, — ответил Эльдар. — Юра написал, что они с Глебом ждут у входа, — Поперечный указал на свой телефон, куда буквально пару секунд назад пришло сообщение от Перфилова. — Ответь, что мы скоро будем, — Клава мельком посмотрела на навигатор, где было показано оставшееся время пути. Пять минут. — А менты тоже приехали? Вдруг нам силой пробираться придется, — Алишер посмотрел на коллег своей девушки. — Приехали, — Эльдар кивнул, — давно уже. — Супер, — выдохнул Моргенштерн, потянувшись.       Он вытащил из кармана пиджака пистолет и проверил его на наличие патронов. — Кто вообще ходит на перехват вертолета в таком виде? — Джарахов скривился, найдя новый повод доебаться до товарища. — Лучше уж так, чем выглядеть, как бомж, — Валеев оскалился, недвусмысленно указывая на то, что на оперативнике была какая-то старая футболка со слегка выцветшим риснуком. — И как мы вообще будем перехватывать, — обреченно проронил Поперечный, решивший не встревать в очередную перебранку. — Импровизация, — торжественно огласил Эльдар, — это лучшее, что мы можем. — Да, разберемся по ситуации, — согласился с ним Алишер.       Через пару минут иномарка затормозила около башни, в чьих окнах отражалось небо и плясали солнечные блики. Вот она и Россия — рядом с таким небоскребом пристроились обычные многоэтажки. И даже не самые современные. — Нихуйственно, — Джарахов присвистнул. — Я буду вас ждать тут, — Клава повернулась к мужчинам, — как будете заканчивать, напишите, я подъеду. Лучше заранее, мало ли что. — Яволь! — Эльдар шутливо отдал честь. — И удачи вам, — Высокова ободряюще улыбнулась, — я верю в вас. — Спасибо, — Алишер просиял.       Оперативник и заместитель начальника отделения открыли двери, чтобы выбраться на улицу. Моргенштерн потянулся к ручке, но вовремя обернулся и отрывисто поцеловал блондинку. Клава шутливо помахала ему рукой. Как только передняя дверь захлопнулась, иномарка тронулась и уехала в строну платной парковки, что была неподалеку. Троица проследила за машиной взглядом. — Ну че, пошли? — спросил Эльдар. — Нас не забыли? — послышавшийся голос Глеба сквозил претензией.       Мужчины развернулись и увидели Викторова, шедшего к ним с распростертыми объятиями. Рядом с ним был Юра, который с наслаждением курил. — Как мы могли вас забыть, — хмыкнул Поперечный, пожав Глебу руку. — А мы уж думали, что вы не приедете, — Перфилов затушил кроссовком бычок. — Меньше надо думать, — проронил Алишер и кивком головы призвал напарников двинуться к зданию. — Вы хотите сказать, что у входа в небоскреб не будет металлоискателей? — Джарахов оглядел своих спутников. — Вряд ли, — ответил Даня, — видишь, там мужики у входа стоят. — Охрана, — пояснил Юра. — Надо выглядеть уверенными, — отозвался Викторов, тряхнув кудряшками. — Да, ребят, мы сюда каждый день ходим, — усмехнулся Моргенштерн.       Они приблизились ко входу, который ничем не отличался от тех, что был в крупных торговых центрах. Охранники косо посмотрели на гостей, но останавливать их не стали, потому что они выглядели довольно непримечательно. За исключением одного «но». Застекленный вход сразу открыл вид на дорого обставленный холл. Ковровые дорожки, позолота, массажные кресла, какие-то тележки. — Да ну нахер, — пробормотал себе под нос Поперечный. — Это отель что-ли? — недовольно отозвался Перфилов.       Глеб тут же принялся сообщать остальным в чат, что нужное здание оказалось отелем, поэтому толпа ментов, необходимая, чтобы прорываться к крыше в случае необходимости, была не нужна. — И че делать будем? — прошептал Эльдар, разглядывая женщин в дорогих платьях и мужчин в смокингах.       Они сидели в уютных креслах, либо попивая коктейли, либо залипая в новороченные гаджеты забугорных марок. Пришедшие на перехват вертолета выделались на их фоне хотя бы тем, что были одеты, как самые обычные нищеброды. Ну только Алишер более-менее мог сойти за богача. — Египетская сила, — Глеб ахнул, задрав голову. Он смотрел на потолок, где висела исполинская хрустальная люстра. — Да хули мы стоим, как ебанаты, — разозлился Юра и, растолкав друзей, направился к лифту.       Блондинка в красной униформе, стоявшая за ресепшеном, окликнула его. Перфилов только ускорился, благо лифты находились в самом центре зала. Оставшаяся четверка, сверкая пятками, рванула за Юрой. Сотрудница отеля быстро шагала, намереваясь догнать незарегистрированных постояльцев. Услышав ее крик, к лифтам стала стекаться охрана. Незваные гости заскочили в лифт, и Викторов нажал на кнопку. Двери закрылись, и подъемник тронулся, оставив внизу блондинку с кучей мужиков в черных смокингах. — Сорок пятый этаж, — пробормотал Глеб, разглядев, куда поднимался лифт, — ебануться. — Это наверняка этаж с люксами, там либо есть выход на крышу, либо нам пиздец, — разнервничался Эльдар. — Успокойся, мать твою, — гавкнул Алишер. — Да, нервы сейчас ни к чему, — миролюбиво отозвался Поперечный.       В лифте играла ненавязчивая мелодия. Джарахов стучал пальцами по перилам, Даня смиренно ждал, разглядывая экран, где почти с каждой секундой менялась цифра. Викторов шмыгал носом, Юра смотрел в пол. Ну а Валеев…это Валеев. Он прихорашивался, поправляя пиджак. Ему осталось только подмигнуть своему отражению.       Кабинка замерла, и двери открылись, явив белую стену коридора. Поперечный выглянул, оценивая обстановку. — Чисто, — сказал рыжий, десантировавшись на этаж. Остаток вломившихся в отель последовал за ним. — Я вижу там дверь, — прошептал Глеб, — мне кажется, что она ведет к эвакуационным лестницам. Наверняка поднимается и на крышу. — Тихо, кто-то идет! — шикнул Поперечный.       Они в панике огляделись, чтобы успеть спрятаться. Тихие, еле слышные шаги не прекращались. Этот кто-то явно направлялся к ним. Алишер с Юрой и Даней прошмыгнули в какой-то закуток, будучи самыми крупными. Стена казалась надежным прикрытием. Моргенштерн, затаив дыхание, проследил взглядом за швейцаром, который стремительно пересек коридор. Как только он скрылся за поворотом, троица облегченно выдохнула. Они вышли из-за угла и стали искать Глеба с Эльдаром. — Серьезно? — Перфилов усмехнулся, подойдя к одной из тележек, с которыми работали горничные.       Он отодвинул белую шторку и увидел Эльдара, свернувшегося в три погибели. Мужчина подал руку, помогая оперативнику встать на ноги. То же самое проделал и Поперечный, подсобив Глебу, который скрывался во второй тележке. — Что бы еще раз я пошел на такие задания, — буркнул Викторов, потерев спину, — нахуй. — Погнали, — Даня кивнул в сторону эвакуационной двери, не желая терять ни минуты.       Выход, в соответствии с требованиями безопасности, закрыт не был. Лестница и вправду вела еще и куда-то наверх. Товарищи засеменили к крыше. Вскоре они наткнулись на еще одну дверь. Алишер толкнул ее, надеясь на то, что и она будет не заперта. Ему повезло, поэтому уже через несколько секунд пятерка высыпала на крышу. Взгляд Глеба тут же упал на вертолетную площадку, которая пока еще пустовала. Вид с крыши открывался потрясающий. Не мешал даже гул ветра и слепившее солнце. — Надо спрятаться, — Юра кивнул на большой бетонный блок, в который была встроена вытяжка. — Хорошо, что было открыто, — заметил Даня, присев на корточки. — Да, а то пришлось бы стрелять в замок, — Эльдар кивнул, пристроившись к рыжему. — Ну или пригодился бы Кирилл со своей горелкой, которой мы открывали вход на склад, — Глеб усмехнулся. — А кстати где он? Серафим же должен был его привести, — задался вопросом Перфилов.       Где-то неподалеку послышался гул вертолетного винта. — Да хуй с ними, сами справимся, — отмахнулся Алишер, снова перепроверив магазин. Это выдавало его волнение. — Спросим потом, когда на собрание в отделение поедем, — сказал Даня. — Летят, — Викторов выглянул из-за блока, уведомив товарищей. — Спасибо, умница, — хмыкнул Юра.       Шум черного винта заглушил ветер. Эльдар вытащил свой пистолет из кармана джинсов и покрутил его в воздухе. Затем оперативник выглянул из-за бетонного блока. Чья-то крепкая рука схватила его за рукав футболки. Джарахов, не понимая, обернулся, нахмурившись. — Ебнулся что-ли? — возмутился Алишер, — а от кого мы потом будем узнавать, где штаб Назимы, если вертолету кирдык? — Тоже верно, — Эльдар, согласившись, припрятал оружие.       Летательный аппарат стал опускаться на площадку. — Ну, станцуем, — бросил Перфилов.       Он высунул одну руку из убежища и нестарательно прицелился в одного из охранников, десантировавшихся на крышу. Желания попасть в мужчину не было, поэтому пуля пролетела мимо. Однако это придало нужный эффект: телохранитель забил тревогу, выхватив свой пистолет. Громила двинулся к укрытию, где и спрятались напарники. Он же прекрасно видел, откуда был сделан выстрел. Глеб молча подключился к отвлечению внимания и также выпустил пулю. «Desert Eagle» — классика.       Из уже открывшегося люка вертолета высунулась женщина. Короткая стрижка, макияж. Юра сразу ее узнал — Настя. Она оценила обстановку и скрылась за черным каркасом, крикнув что-то пилоту. Вероятно, это было нечто, похожее на «взлетаем», потому что вертолет стал постепенно отрываться от земли. Рубцова, держась за перила, вытащила телефон и стала кому-то звонить. Наверняка хотела доложить о засаде. Но расслышать ничего не удавалось из-за шума винта. — Сбегают, суки, — плюнул Эльдар. — Значит, задержим, — Алишер дернулся, подавшись вперед, чтобы встать, — прикройте, парни.       Обращение предназначалось Перфилову и Викторову, потому что за Моргенштерном поднялся и Джарахов. А оперативник без рыжего бойфренда никуда, поэтому Поперечный тоже рванул к улетавшему вертолету. Времени для раздумий не было. Пока Юра с Глебом привлекали внимание охранников при помощи непрекращающихся выстрелов, Алишер уцепился за блестевшие на солнце посадочные салазки. Эльдар запрыгнул следом. — Блять, — прошипел Даня, припоминая, что его парень особой физической выносливостью не обладал, что было доказано не один раз.       Это вмиг стало проблемой. Вертолет зашатало из стороны в сторону — пилот намеревался скинуть балласт. Руки скользили по гладким салазкам. Выглядело все довольно хреново. Понимая, что такая попытка избавиться от лишнего груза по определению не была успешной, пилот оставил эту затею и решил направить вертолет прочь от небоскреба. Осознав это, Поперечный, не имея альтернативных вариантов, подпрыгнул и в последний момент ухватился за салазки.       Троица висела в воздухе, крыша под ногами пропала. Только дорога и парковки, набитые машинами. А еще высокая вероятность того, что кто-нибудь решит вылезти из кабины и отстрелять руки, которые и так норовили соскользнуть, судя по перекосившемуся лицу покрасневшего от усилий Эльдара. Даня, сжав челюсти, кивнул Валееву на открытую дверь. Алишер, немного раскачавшись, подтянулся на руках. Рыжеволосый держась одной рукой за салазки, стал подталкивать Моргенштерна наверх. Его ладонь случайно легла прямиком на задницу напарника. Черт, ощущать незнакомую пятую точку в своей ладони было по меньшей мере непривычно. Тем не менее Алишеру удалось забраться в кабину. Поперечный вернул руку на салазки и посмотрел на Эльдара. — А как же ты? — до Дани донесся отрывок фразы, произнесенной Джараховым. — Заткнись и лезь, — грубо крикнул мужчина.       Оперативник решил не спорить и приложил все усилия, чтобы как можно сильнее высунуться. Рыжеволосый толкнул и его наверх. Наконец-то знакомая задница в ладони!       Радоваться было рано, потому что для того, чтобы доставить Эльдара в вертолет, потребовалось гораздо большее напряжение. Заместитель Тернового всесильным не был. У него и самого вес приличный, так пришлось еще и двоим мужикам помогать. И не важно, что один из них был довольно стройным и низким. Руки Дани соскользнули с гладких салазок.       Он полетел вниз.       Джарахов высунулся из кабины, что-то крикнув. Воздух в ушах Поперечного свистел.       Юра с Глебом, которым удалось кое-как обезвредить троих охранников, оставшихся на крыше отеля (о чем гласили три тела, пребывавшие в отключке), затаив дыхание, уставились на Даню. Мужчина сгруппировался, согнув ноги в коленях.       Его тело приземлилось аккурат на одну из потесанных многоэтажек. Рыжеволосый сделал несколько кувырков, извалявшись в грязи. На нытье времени также не было, хоть и раны, оставшиеся от последней перестрелки с Музыченко, дали о себе знать. Пошатываясь, Данила поднялся на ноги и показал товарищам, которые остались дежурить у отеля, большой палец, дав им знать о том, что с ним все хорошо. Викторов с Перфиловым синхронно выдохнули, принявшись вместе с Поперечным следить за вертолетом.       Эльдар, увидев, что с его ненаглядным все в порядке, улыбнулся и вернулся в кабину. Он увидел Алишера, замершего с кинжалом, приставленным к горлу пилота, и с пистолетом, нацеленным на Рубцову. Женщина тоже не медлила, замерев в боевой стойке. Она была в любой момент готова выстрелить. Джарахов наконец-то вытащил и свое ружье, наставив его на последнего охранника, который оставался в вертолете и стоял рядом с Настикой. Чем-то напоминало налет на клуб Сидорина. — Где твоя ебаная Назима? — прошипел Алишер. — Жива-здорова, в отличие от ваших друзей, — в тон ему ответила Рубцова. — Ай, черт, — возмутился Джарахов, — это подлый прием. — Говори, блять, — повторил Валеев, — я не собираюсь с тобой нянчиться. Не для этого шел. — У тебя слишком длинный язык, — Настя хмыкнула. — Сажай сраную леталку, — Моргенштерн на этот раз обратился к пилоту, слегка надавив на его горло. Но внимание его было по-прежнему сконцентрировано на женщине, которая из-за большого роста и внушительных красных каблуков едва помещалась в кабину, — сажай, я сказал.       Он на мгновение посмотрел на пилота. В ту же секунду прогремел выстрел. Тело Алишера сразила боль. И следом еще один выстрел. Валеев посмотрел на свое плечо, которое нещадно пульсировало. На пиджаке красовалась аккуратная дыра, проделанная пулей. Второй снаряд, прогремевший на всю округу, предназначался охраннику Рубцовой. Эльдар вмиг сразил его, отчего тот, подкосившись, упал на пол. Настя же промазала из-за того, что пилот дернул штурвал, и вертолет повернул обратно к крыше. — Сука, новый пиджак. Но такие царапины на меня не действуют, придумала бы что-то получше, — Моргенштерн оскалился. Женщина в ответ лишь фыркнула. — А теперь, уважаемая, — вкрадчиво заговорил Джарахов, решившись приблизиться к короткостриженой. Он делал шаг за шагом, — скажи нам, где ваш штаб. — А может, ты нахуй пойдешь? — огрызнулась Рубцова. — Он-то как раз и пойдет, — подметил Алишер, шикнув от того, что левое плечо продолжало ныть, — в прямом смысле. — Вот именно, — Эльдар кивнул, сжав пальцами свой пистолет, — только когда мы вернемся на крышу отеля. — Не сметь! — рявкнула женщина, обратившись к пилоту, который уже успел сменить курс. — Думаю, что он сумеет принять верное решение, — высказался Моргенштерн, слегка изменив положение ножа, который все еще был у горла владельца штурвала.       Он рядовой сотрудник. И не является приближенным Назимы, поэтому в тот момент ему больше хотелось спасти собственную шкуру. Рубцова закатила глаза, осознав, что мужик с прозрачным наушником вовсе не собирался идти против двух борзых владельцев пистолетов, вторгшихся на вертолет. Настика с достоинством опустила оружие, приняв смиренную стойку. Алишер рассредоточивать внимание не собирался, поэтому продолжал держать ее на мушке. Эльдар не отставал от своего друга.       Через пару минут вертолет уже приземлялся на площадку отеля. Джарахов подвел заложницу к выходу и встал за ее спину. Сбежать у нее не вышло бы. Сзади два парня и пилот с ножом у горла, а спереди парочка их друзей, которые также были вооружены до зубов. Когда винт перестал гудеть, Юра быстренько напечатал Терновому сообщение с просьбой о том, чтобы небольшая группа полицейских пояснила охранникам отеля, что произошло, поскольку те явно рыскали по гостинице в поисках пяти вторженцев. К тому же нужно было арестовывать Рубцову. — Какая встреча, — женщина хмыкнула, ступив на крышу. Она показала пилоту неопределенный жест, который наверняка был приказом. Вертолет оставался на крыше. — Настя, — Перфилов кивнул, — давно не виделись. — Позволь прояснить. Ты имеешь ввиду то время, пока ты меня не видел или я тебя? — короткостриженая сложила руки на груди. Ангел в ответ лишь усмехнулся, — ты еще не сторчался? — Пасть закрой, пока это не сделал я, — нарочито спокойно предупредил ее Юра. — О чем речь? — Глеб покосился на друга. — Забей, — оборонил Алишер, покинув вертолет. Правая рука придерживала плечо. Перфилов благодарно посмотрел на Моргенштерна. — Порядок? — Викторов указал дулом пистолета на раненое плечо Валеева. Тот кивнул. — Оу, как это мило, — Настя сдвинула брови, состроив жалостливую мордочку. — Так, хорош базарить, — не выдержал Эльдар, — где ваш штаб? — Я бы предпочла говорить в более комфортных условиях, а не на крыше, где нихуя не слышно из-за ветра, — категорично сказала Рубцова. — Может, тебя еще и на сеанс тайского массажа записать? — возмутился Алишер. — Пошел ты, — она фыркнула.       Юра играл с ней в гляделки. Уж очень ему не хотелось, чтобы женщина рассказала что-то, о чем его друзьям знать не следовало. Эльдар не сводил глаз с Рубцовой, однако изредка все-таки нервно поглядывал на вход, надеясь, что Поперечный появится как можно скорее. Викторов сохранял молчание. — Но я, сука, все равно не могу понять, почему простреливают именно меня, — буркнул Моргенштерн, мужественно терпевший боль.       Джарахов с Перфиловым пустили короткие смешки. Глеб нихуя не понял, как и Настика. Уж не видели они тот эпичный момент, когда Клава ранила Валеева в ногу.       Воцарилась тишина. Все ждали Поперечного и приказа от Тернового направить соратницу Назимы в отделение для дальнейшего допроса. Впереди еще было собрание, назначенное Олегом Николаевичем.