я покажу тебе любовь

      Лёша и Нурлан просыпаются практически одновременно. Каждый сразу смотрит на время и на уведомления в своих телефонах. — Уже два часа дня, — кричит Нурлан и быстро вскакивает с кровати. Он натягивает на себя чёрные джинсы, с сушилки стягивает футболку и носки. — Сегодня же выходной, — говорит сонный и ещё такой уставший Щербаков, — я не готов подниматься с постели. — Оставайся, — отвечает Сабуров, бегая по квартире и собирая нужны вещи, — я просто обещал Рустаму помочь с его проектом, это буквально пару часов, — он забегает в гостинную и обращается к Лёше, который уже был рад новости о продолжении сна, — всё, я ушёл, только встань и закройся за мной. — Понял, — отвечает Щербаков и с полузакрытыми глазами поднимается с дивана. — Кстати, может мы и задержимся сегодня, так что можешь меня не ждать и если что ложиться на ночь спать. — Окей, — отвечает Лёша, а потом полностью открывает глаза и смотрит на ухмыляющегося Сабурова, — я тебе что, жена? Зачем ты мне это говоришь? Сабуров хлопает друга по плечу и с хохотом вываливается из квартиры.       Алексей проспал всё то время, что не было Нурлана. Он спал так, как никогда. Так крепко, что просыпаться не хотелось, но громкий хлопок закрывшейся двери всё-таки разбудил парня. — Лёха, — говорит Сабуров в темноту. — Да, Нур, можешь включить свет, — как только лампочки загораются, блондин начинает щуриться, но ему удаётся разглядеть своего друга. — Я принёс поесть, ты будешь? — спрашивает казах и в ответ получает положительные кивки головой.       Щербаков еле-еле жевал чёртов бургер, который купил для него друг. Он ел и шумом слушал, но не слышал Сабурова, который делился впечатлениями от сегодняшней его работы. Блондин бы рад понимать, о чём же говорит друг, но не мог. Смотрел он на него тоже будто сквозь. Когда он успел почувствовать такую дикую усталость, хотя всегда казалось, что энергия у него никогда не закончится. — Лёш, ну так нельзя больше. Расскажи мне, что происходит? — они смотрят друг другу в глаза, Нурлан точно хочет залечить его раны, — вчера ты уснул сразу после того, как сказал про развод. — Я ей не нужен, и так было всегда, — и тут Щербакова прорывает и мужские слёзы градом стекают по его щекам. Он закрывает руками лицо, ему стыдно, но Нур здесь, он рядом, — блять, прости. — Не прячься от меня, здесь нет ничего постыдного, — Сабуров тут же поднимается и садится рядом с Лёшей, положа руку на его плечо, — ты же человек, поплачь.       Так они сидят около пяти минут, лишь всхлипы блондина заполняют тишину. И только в этот момент, рядом с Нурланом, Лёша перестал чувствовать себя одиноко. Его раны затягивались сами по себе, будто и не было ничего, что причиняло ему боль. — Ты знаешь, если тебя это может успокоить, — казах прервал длительное молчание, нужно было что-то придумать, чтобы привести друга к жизни, — ведь наши чувства не всегда, даже редко бывают взаимны и это нормально. Да, я понимаю, что когда живешь с человеком так долго, от этого ещё больней, но с этим ничего не сделаешь. Ты не сможешь заставить человека полюбить тебя, но жизнь на этом не заканчивается. — Я же всё для неё, всегда лишь бы ей было хорошо, но сейчас я разбит, опустошен и не знаю, какой здесь верный путь, да и есть ли он вообще. Ты когда-то говорил, что твой брак был ошибкой. Это так или…? — Не знаю, что тебе ответить, — Нурлан несколько секунд смотрит в пол, а потом поднимает взгляд на дорогого себе человека, — на самом деле всё это произошло случайно, точнее это просто издержки того, что она забеременела. Если бы этого не произошло, вряд ли бы мы были вместе. Грустная правда жизни. Но, а тебе нельзя бегать от разговора с женой, нужно просто всё обсудить, вместе. Поезжай завтра и сделай это, а если всё пойдёт по пизде, то ты просто приедешь ко мне. — Спасибо, я люблю тебя, дружище. — И я тебя, Лёх.       Этой ночь оба спали хорошо, после стольких откровений и высвобождения тяжести с душ. Но следующий день должен был быть сложным, ведь Лёше предстоял настоящий и очень тяжелый разговор.       Сразу после работы Лёша был доставлен домой. И мужчина сам не понимал, но почему-то ему было достаточно легко, будто его подсознание всегда знало, что рано или поздно это должно было произойти. Он проходит в квартиру, видит свою жену и сам для себя окончательно осознаёт, что должен быть честен как с собой, так и с ней, и, наконец-то, дать ей возможность быть счастливой, пусть и без него. — Нам нужно поговорить, — произносит Щербаков и они вместе проходят на кухню. Лена заваривает чай, Лёша чувствует себя, будто он у кого-то в гостях, а не у себя дома. Кажется, в его голове возникает мысль о том, что он чувствовал себя комфортно и спокойно только в квартире Нурлана, а может дело даже не в квартире, не в месте, а в хозяине. Но эти мысли он сразу от себя отгоняет, сейчас нужно думать о другом. — Хорошо, мы и правда нуждаемся в разговоре, — жена садится напротив, дарит мужу уставшую улыбку и делает глоток горячего напитка из кружки. — Знаешь, я так хотел быть с тобой, с самого детства, с первого взгляда, но тогда я совсем не думал, а хочешь ли ты этого. Я всегда так сильно боялся тебя потерять, думал всё о том, как бы сделать так, чтобы быть тебе полезным, чтобы тебе было хорошо со мной. Но за эти два дня жизни отдельно от тебя меня будто осенило, понимаешь? Я понял, что нельзя потерять то, чего нет, поэтому я не потеряю тебя, ведь ты никогда не была со мной полностью. Ты можешь не отрицать, но всё всегда было в одно сторону, и я тебя совсем за это не виню. Я был горд, что ты носила мою фамилию, и я безумно тебе благодарен за наших прекрасных детей. — Значит, это всё? — Думаю, что да.       Они оба встают и Лена со всей силы, как только может, начинает обнимать Щербакова. Он не отстаёт и прижимает её тело к себе, теперь он чувствует себя в своей тарелке, будто камень в души упал. — Было честью носить твою фамилию. Я люблю тебя, Лёша. И я рада, что мы всё-таки всё выяснили, теперь мы окончательно честны друг с другом. Останемся друзьями? — На всю жизнь? — На всю жизнь. У них глаза на мокром месте, но они оба счастливы, ведь теперь они друзья, они точно ими останутся. Лёша уже знает, что оставит им квартиру, знает, что будет участвовать в жизни своих детей. — Обещаю, что буду помогать тебе. Всё будет как раньше, на счёт денег не переживай, я никогда тебя не оставлю. Ты всегда можешь обратиться ко мне, я буду на связи.       Так они всё и решили, посидели ещё час вместе, а потом Лёша отправился обратно к человеку, с которым хотел быть больше всего — к Нурлану. Он хотел рассказать ему всё, хотел поделиться своими чувствами и началом новой жизни. Он поднимается на лифте, подбегает к входной двери и стучится изо всех сил. — Нур, — Щербаков прыгает к Нурлану на шею сразу, как только тот открывает дверь. Друг подхватывает Лёшу, обхватывая его за талию, но тяжесть тела заставляет Нурлана поставить блондина на ноги и теперь ему нужны объяснения такого возбужденного поведения, — я развожусь, но мы остались друзьями. — Я счастлив, что ты счастлив, — Сабуров хлопает друга по плечу и жестами приглашает его пройти, — поживешь у меня? — А Диана? — голос Лёши дрогнул, но он попытался скрыть это кашлем. — Её не будет ещё пару дней, — по Нурлану видно, что он тоже не хочет об этом говорить, — я знаю, что ты не пьёшь, но по бутылке пива мы с тобой сегодня облагородим, я серьезно.       Бутылочка была только у Лёши, а вот Нурлану удалось влить в себя в три раза больше. Ночные пьяные разговоры, вот они самые искренние, самые откровенные и тут важно, чтобы люди доверяли друг другу, чтобы сказанное осталось только между ними. — Хочу у тебя спросить, — они лежат на диване, уже выключив телевизор и собиравшись спать, — вот как ты думаешь, Щербаков, стоит ли признаваться в любви тому, кого любишь? Кем бы он ни был, что бы он не делал? — Уверен, что да. Мама всегда мне говорила: «если любишь — дай знать». И я верю только в одно, что нужно всегда признаваться в любви тому, кого любишь. — Я люблю тебя, — выдаёт Сабуров и сразу же засыпает, пока Алексей пытается понять, что это сейчас такое вообще было.