***
Критир хмуро осматривал остатки кладбища возле пункта, где они остановились. Эрлин сказал, что община Эрва внезапно попросила срочно посмотреть, что здесь произошло после прорыва, и поздним вечером усталые Критир с целительницей и друидом нехотя пришли на древнее кладбище. После прорыва с него начали раздаваться надрывающиеся крики, но у исследователей, как и у друидов, не было ни малейших предположений, в чем вообще может быть причина. По традиции общины Эрва на могиле каждого умершего сажали дерево. Конкретно это место представляло собой яблоневую рощу — здесь хоронили членов основной ветви одного из древних родов. В обычный день оно представляло собой умиротворяющее зрелище, но сейчас… Несмотря на то, что кладбище тщательно очистили, деревья только начали восстанавливаться и в основном стояли голыми, сухими и полусгнившими. В свете сосуда с волшебным огнем, почти не рассеивающем окружающие густые сумерки, странный душераздирающий плач, звоном отдававшийся в ушах, особенно сильно давил на нервы. Но призраков видно не было, ритуалы упокоения Архи не помогали. — Ри, есть хоть какие-то соображения, что это? — поинтересовался Критир. — Я будто чувствую души, но они не поддаются упокоению и какие-то странные, с размытым сознанием. Я слышала о подобном от старших сестер, считается, что у них просто стойкое сознание, которое не может расстаться с этим миром. Такое встречается на старых кладбищах, мы им ничем не можем помочь, — целительница устало оперлась на посох. — Я тоже слышал, но с чем-то настолько масштабным столкнулся первый раз. Будто младенцы разрываются, неужели детские души бывают настолько осознанными, что не могут проститься с миром? — У меня не получается их упокоить. На все воля Архи, старейшина, пойдемте, — Ри развернулась и побрела прочь. Критир кивнул, но остался стоять, размышляя. Крики раздавались в основном со стороны старой части кладбища. Эрлин почтительно молился перед старыми полусгнившими священными деревьями, едва восстанавливающимся после всех проведенных здесь очищающих ритуалов. Кстати, почему в старой части кладбища деревья восстанавливаются быстрее? Разве не должно быть наоборот, ведь в новой и деревья моложе, покрепче? — Покровитель древ, как думаешь, почему здесь растет лучше? — Критир подошел к бывшему соученику поближе. — Всегда так было. Считается, что древние души сильнее, потому они и перерождаются в более здоровые древа, — сухо ответил Эрлин, поднимаясь с колен, и отряхнул землю. — А ты сам как думаешь? Есть какое-то объяснение, кроме этих сказок? — Я не занимаюсь запретными исследованиями, Отступник! Растут и растут! — вспылил друид. — Не верю, что ученик Аркина никогда не задавался этим вопросом, — хмыкнул Критир. — Тела некоторых привлекают энергию Эрва. Или, скорее, какую-то похожую. Среди старших поколений таких больше, — тихо ответил Эрлин. Критир удивленно распахнул глаза и торопливо опустился на землю, забирая пробы. Древнее, точно! Если предположить, что все элькрины произошли от Ловов, а теперь вырождаются, то это подтверждает теорию… Да и на кладбище и вправду всегда лучше растет. Но почему тела вообще притягивают энергию Покровителя? — Если тебя поймают за экспериментами в священной роще, у общины Кона будут большие проблемы, — проворчал Эрлин скорее для порядка, оглядываясь вокруг. — Я просто беру образцы земли. Нас же просили посмотреть, что здесь произошло, верно? — Да-да, уж меня-то не обманывай! Я ничего не видел. Но только из уважения к Учителю! — Эрлин тихо вздохнул и побрел прочь. Критир усмехнулся по себя и тихо ответил: — Спасибо, Эрлин. Старик Аркин всегда верил в тебя! Исследователь наложил печати времени на образцы и глянул на подписи на надгробиях возле древ. Но проблема в том, что возле самых крепких и восстановившихся их и вовсе не было! Критир нахмурился и прошелся по кладбищу. Закономерность повторялась и в новой его части, хотя деревья здесь в целом явно слабее и восстанавливались медленнее. Он нахмурился и продолжал искать до полной темноты, но так ничего и не нашел. И почему древние души так кричат? Прорыв не достал, могли бы дальше спать спокойно. Напугались, что ли? Ладно. Разберется позже — мало ли загадок в старом Эрве?***
Ни очнулась от дремоты. Кругом полумрак — вечер уже сменяется ночью. Она с улыбкой прикоснулась к губам. Учитель... Нет, разве это как учитель?! Ни припомнила тайное истинное имя любимого — Иркрин. Вполне подойдет для таких случаев! Иркрин так страстно целовал ее во сне, что хотелось еще. Интересно, как он там? Спит уже? Скоро ли вернется? Судя по новостям, они уже почти все пункты в зоне поражения проверили. Ни зажгла волшебный огонь на столе, вытащила заветный сборник с работами авторов из общины Эйрола и уютно устроилась на кровати, подложив под спину подушку. Где-то здесь было особенно полюбившееся ей описание… «— Смелее давай, я — ненасытная! — прошептала эльфийка»¹ Неплохая сцена, но не здесь… «Теплые ладони подошедшей сзади девы закрыли глаза эльфа, влажные губы коснулись шеи, втягивая тонкую кожу, зубы прикусили до крови. — Что ты делаешь? — слабо возмутился он. — Занимаюсь с тобой любовью, — губы перебрались ниже, оставляя за собой синеющие с кровью следы. — Лучше снова свяжи меня, — простонал эльф, — я не выдержу»² О, вот эта горячее! Ни почувствовала, как к щекам приливает кровь. Похоже, брат принял ее очистку именно за описанные здесь игры… Как же неловко! Но все же можно и поаккуратнее, так же будет больно! Ни перелистнула еще несколько страниц. О, вот оно! Ни жадно вчиталась в строки. «Он вздрагивает и стонет, когда я беру в рот, на меня по-прежнему не смотрит. Делаю все нарочито неторопливо…»³ Ни облизнула пересохшие губы и зажмурилась, представив себе любимого на месте героя. Безумно хотелось попробовать. Интересно, каков Иркрин на вкус? Наверняка очень приятный… Дева ощутила, как от фантазий внутри разгорается жар и томительное чувство пустоты. Интересно получается — желание любви схоже с голодом? Посасывало намного ниже обычного, но чувство воспринималось таким же естественным, таким же необходимым… и намного более приятным. Любовь все-таки. Ни улыбнулась и стала читать дальше. «Когда она этому научилась?» — промелькнула последняя перед сладким забытьем мысль, а потом было просто хорошо»² Точно! Как же она сразу не додумалась! Надо бы подготовить ему сюрприз! Ни хитро улыбнулась своим мыслям. Она его удивит! Вот только Иркрина сейчас взять негде. Чем бы заменить… М-м-м… Нет, темные адепты точно мимо. Ни скривилась, вспомнив прикосновения липких ладоней к своим рукам. Фу! Она осмотрелась вокруг. Точно, если схоже с голодом… Ни порылась в сумке и достала питательный плод. Что там было? «…едва касаюсь языком, ладонью не вожу, а скорее осторожно глажу. Иногда останавливаюсь и целую его живот, затем внутреннюю сторону бедра, снова беру в рот…»³ О да! Плод аппетитно ароматный и приятно гладкий. Ни скользила по нему языком и нежно целовала, прикрывая глаза и представляя себе совершенно другое. Она подглядела еще один отрывок: «Устроилась между моих ног, легла на живот, отбросив с лица непослушные русые локоны, опираясь на левую руку, правой провела по моему члену. Глядя мне в глаза, дотронулась языком, провела по стволу к головке вверх и вниз. Обвела головку большим пальцем, размазывая слюну, взяла в рот, причем сразу же глубоко»⁴ Но вот только широкий фрукт не пролазил в рот. Ни с досадой вздохнула и порылась в сумке. О, нашла. Маленький, первый урожай с молодого дерева. Она смахнула с него невидимые пылинки своей энергией и поцеловала. «О да, Иркрин, мы обязательно поиграем! Будешь сопротивляться — подловлю во сне и свяжу, как делала та эльфийка!» Ни погладила плод и припала в нему губами и языком, читая дальше: «Я закрыл глаза, положил ладонь на ее голову. Сознание застелил туман, мир сузился, и в нем было только замечательное ощущение горячей влаги и неторопливых движений губ»⁴ Ему будет приятно. Как здорово — и ей нравится, и ему тоже… Жаль, фрукт по форме не очень похож. Ни смаковала плод. Томительное желание близости все больше сходило на нет и оттеснялось жгучим любопытством. Интересно, как именно надо делать-то? Нигде не описано настолько подробно. На иллюстрации то ли целует, то ли облизывает. Ни пробежала глазами строчки и наткнулась на утешительную фразу: «Она действовала неумело и не слишком уверенно, но даже от одного вида любимой, ласкающей его орально, он был готов кончить»⁵ «Интересно, как это — «кончить»? Вроде бы по описаниям очень приятно, лучше поцелуя. Если даже поцелуй так волнует, а это нечто большее, то каково это?» Глаза бегали по строчкам. «Ой, она что-то проглотила здесь. Еще и вкусненькое будет? Вот бы попробовать…» Она зажмурилась и особенно страстно поцеловала плод. Кожица измученного ласками фрукта не выдержала напора любви наивной девы и разошлась, выпустив немного мякоти. Вкусно! Ни облизнулась и с улыбкой повалилась в кровать, высасывая остатки съедобной части фрукта. Она точно удивит Иркрина! М-м-м, интересно, каков он на вкус?..