Сборник осенних зарисовок

      С самого утра в большой избе царила суматоха. Впрочем, это было обычное явление: большое хозяйство требовало внимания. Но сегодня что-то было по-другому. В основном суетились дочери и мать, отец же занимался своими делами, лишь время от времени поглядывая на старшенькую Василису. Он входил в избу, пригибаясь, и кричал жене: «Валя, поди сюда!» Супруга спешила к нему, отвлекаясь от готовки, и слушала его сомнения по поводу предстоящей поездки в город в ярмарку.       — Ну что ты так распереживался? Они же молодые, туда половина деревни отправится. Такое событие до зимы не увидим.       Василиса делала вид, что не замечает волнения своего отца, а у самой сердце так из груди и выпрыгивало, как она представит, что поедет в город на ярмарку с другими девушками и ребятами. Но важнее всего было, конечно, то, что там будет Матвей. Девичье сердце замирало в волнении, а потом снова птицей билось в груди, щёки против воли покрывались румянцем. Сестрицы подшучивали над ней, толкая её в бок, отчего Василиса ещё больше краснела. Мать, глядя на неё, вспоминала юность и ту зиму, когда за неё посватался муж Архип. Эх, молодость, тогда всё кажется другим. Проще, легче, всё окрашено яркими красками.       За Василисой должна была заехать телега Матвея с его друзьями и её подругами. Шумной компанией они отправятся в город за три версты. После того как закончатся все полевые работы там проходила большая ярмарка. Многие деревенские отправлялись туда, чтобы продать часть урожая, купить необходимое к зиме. Молодёжь ждала этого события с особым волнением: можно было выбраться из привычного окружения, показать себя и людей посмотреть. На ярмарку стекались жители ближайших деревень. Ребята из Андреевки традиционно цеплялись к ребятам из Верещагино, а девушки из Леденевки соперничали в красоте с девушка из Николаевки. Ярмарки в городе — чуть ли не единственный способ пообщаться с молодёжью из соседних деревень.       Подходящий случаю наряд терпеливо дожидался Валисилису на её кровати. А пока она хлопотала по дому, выметая сор, нося воду, кормя кур и замешивая тесто. Девушка делала всё то, что составляло привычную рутину её жизни, а мыслями была уже в городе, на центральной площади, представляя веселье с подругами.       Наконец настал час, когда под окнами избы раздался топот копыт и скрип добротных телег — у воеводы, разумеется, они были лучшими на весь район. Василиса поспешила на встречу, поспешно клюнув мать в щёку и обняв строго смотрящего отца.       Матвей подал руку, и она легко поднялась в телегу и уселась на скамью рядом с подругой Настей, напротив сидело двое ребят-друзей, во второй повозке тоже ехала компания девушек и юношей.       — Ну что, готовы? — просил Матвей, усаживаясь в начале телеги. Он свистнул, дёрнув поводья, и послушный рысак пустился в путь.       За телегами побежала весёлая стайка мальчишек, среди которых были и браться Василисы, улюлюкая и прося привезти гостинцев. Девушка зашикала на них, не желая, чтобы они её позорили перед Матвеем. Но тот лишь смеялся, глядя на них и подгоняя лошадь.       Василиса и Настя тихонько переговаривались по пути в город. Телегу нещадно трясло на неровной просёлочной дороге, на особо больших кочках, она подпрыгивала, Настя взвизгивала и заливисто смеялась, поглядывая при этом на Филата, одного из друзей Матвея. Тем временем дорога стала шире и исполняющие обязанности кучеров парни решили посоревноваться в удальстве. Василиса и Настя вцепились в друг в друга и скамейку, они хохотали всю дорогу.       В городе Матвей сначала отправился выполнить поручения отца к градоначальнику, девушки отправились сразу на базар. Когда, если не сейчас, найти новую ткань или купить платок?       — Ну что, Матвей-то? Так и будет вокруг да около ходить? — проходя мимо прилавка с разномастной посудой.       — В каком смысле? — не поняла Василиса.       — Ну что ты, глупая совсем, что ли? Жениться-то будет? Или издали только смотреть? — закатила глаза Настя.       — Почему издали? — снова не поняла подруга. — Мы на танцы ходим, гуляем вместе. Он приходит иногда вечером, разговариваем.       — Разговариваем, — фыркнула Настя. — А я вот с Филатом целовалась прям под окнами.       — По-настоящему? — Василиса округлила глаза и вся покрылась краской смущения, когда подруга кивнула. — Да ну тебя! А если увидит кто?       — Ну и что? — пожала плечами Настя и остановилась возле лотка с платками и рукавицами. — Тем даже лучше, тогда точно никуда от меня не денется. Смотри, какой красивый! — она потрогала пёструю ткань.       Василиса молчала, размышляя и почти не обращая внимания на Настю, которая охала и ахала разглядывая товар.       — И как это было? — вдруг быстро и тихо спросила она.       — Что? — не поняла Настя. — Ах поцелуй… Приятно. Но не понимаю, с чего столько шума. Ну вот держит он меня за руку, ерунду всякую нашёптывает, но… не знаю. Мне только смешно становится.       Василиса снова замолчала, переваривая услышанное, невольно сравнивая со своими ощущениями от робких знаков внимания Матвея. Сердцем она чуяла, что он мог быть и смелее и настойчивее — в нём угадывалась сила, — но уважает её, не позволяет себе лишнего. И девице льстило, что она, даже слова не сказав, смогла придержать его, не позволить распустить руки и повести недостойно.       — Вась, вон наши идут, — позвала подруга Василису, кивнув в сторону ребят. — Господи, да что ж ты так краснеешь-то?       — Я не краснею.       — Я вижу, — хмыкнула подруга. Она направилась к Филату и взяла его под руку, оставляя Василису наедине с будущим женихом.       — Выбрала себе что-нибудь? — поинтересовался Матвей.       — Там ленты были красивые, — ответила Василиса, указывая на лоток позади.       — А что-нибудь покрасивее не хочешь? Я могу тебе любой подарок сделать. Выбирай! Брошь, бусы? Браслеты? Ткань на платье?       — Это слишком, Матвей, не надо.       — Надо, я могу своей невесте купить что захочу. Если сама не выберешь, я выберу. Хочешь лошадь куплю?       — Зачем мне лошадь? — рассмеялась Василиса. Но ей льстило, что он готов приобрести самое дорогое, что было на базаре. Краешек сознания зацепился за слово «невеста». Официального предложения всё ещё не поступало. Но это звучало, как обещание.       — Тогда выбирай себе украшение, отрез, хоть тулуп, что угодно, или лошадь куплю!       Василиса смеялась всё громче, щёки её раскраснелись теперь от удовольствия. Ей нравилась настойчивость и решительность Матвея. Ей нравилось то, как уверенно он брал ей под руку и вёл за собой. Нравились его синие со смешинками глаза.       — Ну хорошо, — согласилась она. — Там я видела нитку бус… — и они вместе пошли к торговцу.