***
Сюэ Ян с трудом усмирял в себе желание придушить Сун Ланя. Ну ладно, что идиот, мало ли в Поднебесной идиотов? Да, голова забита монастырской ересью и собственной заодно, но чтобы быть настолько слепым, это же кем вообще надо быть?! Он не видит, что Синчэню плохо от его этих взглядов в спину? Он вообще ничего не соображает?! И кто тут ещё после всего этого жестокая сволочь? Злобу он вымещал на встречных гулях с таким остервенением, что твари от него едва ли не шарахались. Порезанное запястье успело кое-как затянуться, по крайней мере мечом больше размахивать не мешало. В голове было на редкость ясно, будто бы он шёл давно знакомой дорогой. Сюэ Ян уже понял, что всё дело в этих странных видениях. Они не были похожи на сны. Он едва ли помнил хотя бы половину, но не сомневался, что на самом деле в голове отпечатался каждый фрагмент. Просто всплывают они как-то хаотично по мере надобности, вот как с тем световым заклинанием или с дорогой к сокровищнице. На карте точного места указано не было, но Сюэ Ян знал. Они миновали длинные галереи казематов. Даже гордость брала за предков. Строили же люди, с размахом, от души! Сюда не один клан можно упрятать, и никто вовек не найдёт, особенно теперь, когда Луанцзян превратилась в пристанище нечисти. Сунуть бы Цзычэня в одну из этих камер да и бросить… До вершины оставалось совсем немного. Сюэ Ян сбавил темп и задумался. С гулями, ночными тварями и даже ящерицами-переростками всё просто, но как быть с призраками? В руинах дворца их немерено: его предки дорого продавали свои жизни, сражение было жестоким, никто не сдавался в плен, дрались до последней капли крови. О том, чтобы противостоять такому количеству сильнейших духов, и речи быть не могло. Оставалось надеяться на то, что они не тронут своего наследника и его чокнутого даоса, но вот с Сун Ланем-то как быть? Ненависть они точно почувствуют… — Значит так... — Он обернулся, уставившись на Цзычэня. — Идти надо быстро, тихо, а главное — молча. Если тебе придёт в голову ляпнуть хоть какую-то гадость, то на нас накинется толпа разъярённых духов и тебя сожрут первым. Особенно в храме моих предков. Последнее он сказал с особой гордостью. Всю жизнь был сиротой и босяком, а он, между прочим, поблагороднее многих будет. Вон тот же Сун Лань вообще из какого клана? Не в капусте же его монахи нашли! — Гэгэ, объясни ему по-человечески, чтобы не спорил, я не умею, — попросил уже у Сяо Синчэня, развернулся и отошёл в сторонку, поглаживая Цзян Цзай. Нетерпение нарастало с каждой секундой. Ещё немного — и его пресвятой враг откроет глаза и наконец-то посмотрит на него так, как никогда раньше не смотрел. Слишком долго Сюэ Ян ждал этой встречи. Вернувшись к даочжанам, он обнаружил, что Сун Лань в самом деле молчал и выглядел скорее печальным, нежели злым. Сюэ Ян не стал комментировать, просто удовлетворённо кивнул, взял Сяо Синчэня за руку и толкнул тяжёлую дубовую дверь. Огромный двор всё ещё хранил следы смертельной битвы, точно время остановилось здесь навеки. Сюэ Ян сделал шаг вперёд. В одной руке он сжимал Цзян Цзай, в другой — ладонь Сяо Синчэня. Тяжесть обрушившейся на него силы он почувствовал сразу же. В голове кричали десятки голосов, от их пронзительных воплей закладывало уши. Из носа потекла тонкая струйка крови. Каждый новый шаг давался с трудом, будто что-то неведомое пыталось навалиться сверху, размазав его по почерневшим от крови камням. Сюэ Ян шёл к руинам, не оглядываясь по сторонам. Повязка на многострадальном запястье снова намокла, кровь потекла по рукояти и лезвию Цзян Цзая. Тёмный меч, напоённый силой, звенел своей смертоносной песней. «Главное, дойти до дворца…» — думал Сюэ Ян. Останавливаться нельзя. Он чувствовал десятки незримых взглядов, устремлённых на них из темноты. Тьма носилась вокруг бешеным вихрем. Боль и восторг слились воедино. Это — самая лучшая месть в его жизни. Затащить самого святого человека Поднебесной в это царство бесконечного кошмара! Никто, кроме него, никогда не додумался бы до подобного! Он даже про Сун Ланя забыл. Осталась лишь безумная песнь тьмы, медный вкус крови на губах и ладонь Сяо Синчэня, которую он стискивал так, что хрустели кости. Из груди вырвался безумный нечеловеческий смех. Ноги подгибались. Последние три шага он преодолел уже совсем ничего не соображая, а потом повалился на колени перед алтарём предков, увлекая за собой Сяо Синчэня. Древний серый камень окрасился свежей кровью. Всё тело пронзило болью. Раздался глухой скрип, с потолка посыпалось мелкое каменное крошево. Плиты алтаря дрогнули и медленно сдвинулись, открывая взору узкий тёмный проход. — Идём, гэгэ, — шёпотом сказал Сюэ Ян, заставляя Сяо Синчэня подняться. Он даже не стал зажигать световой талисман, спускался наощупь, придерживаясь за поросший мхом камень стены. Сун Лань всё ещё шёл за ними — это он понял, ощутив его страх. Узкая винтовая лестница снова уводила их в подземелье. Едва Сюэ Ян спустился с последней ступени, факелы, висящие на стенах, вспыхнули сами собой мерным фиолетовым сиянием, открывая взору большую круглую комнату, пол которой был устлан причудливой мозаикой, изображавшей дракона. — Получилось, гэгэ, у нас получилось, — тихо выдохнул Сюэ Ян. Сил совсем не осталось. Он лёг прямо на пол, стараясь восстановить дыхание. Даже не стал сопротивляться, когда Сяо Синчэнь взял его за руку, чтобы передать духовные силы. — Ты самый полоумный из всех святых даосов, — Сюэ Ян криво усмехнулся, приподнимаясь на локте. — Самый безумный, гэгэ… Хотелось закрыть глаза, положить голову на колени Сяо Синчэня и лежать так целую вечность, но расслабляться было нельзя. Они не за этим сюда пришли. К тому же два даоса в сокровищнице самого могущественного тёмного заклинателя в истории, оставленные без присмотра, — это уже слишком. Сюэ Ян заставил себя подняться и оглядеться вокруг. Огромное зеркало в золотой раме он приметил сразу же. Кто и когда создал эту чудовищную штуку, он не знал, наверное даже его славный предок — и тот не знал. В зеркале не отражалось ничего, кроме темноты, по бокам тяжёлой рамы были углубления, повторяющие форму человеческих ладоней. — Ты… нашёл? — решился спросить Сяо Синчэнь, подходя ближе. Сейчас когда темнота и безумие последнего часа остались позади, он вдруг почувствовал себя совершенно растерянным. Внутри ворочался глупый детский страх. Последний раз он испытывал такое в далёком детстве, когда решил уподобиться своей наставнице и промедитировал целую ночь, сидя на снегу под порывами ледяного ветра. Очнулся он в кровати Баошань-Санжэнь. Он ещё никогда так сильно не болел, собственное тело казалось чужим, и он ужасно боялся того, что будет дальше… — Нашёл, гэгэ, — отозвался Сюэ Ян, — Это зеркало, большое, в человеческий рост… Я тебе всё объясню, не торопись, оно от нас никуда не убежит. — Прости, я… действительно не должен спешить, — смутился Сяо Синчэнь. Он думал о том, что нужно подойти и сказать хоть что-нибудь Цзычэню, который стоит в чжане от них и внимательно смотрит. Синчэнь чувствовал его пристальный взгляд, но слова не шли на язык. — Не бойся, гэгэ, всё получится… Я же обещал, что мы с тобой увидимся? А я всегда держу слово… — Сюэ Ян подошёл ближе, опустил руку ему на плечо. Сяо Синчэнь понимал, как тяжело ему даётся эта бравада. Он же сам еле на ногах стоит. Сколько сил он потратил, чтобы раскинуть тот щит, который уберёг их с Сун Ланем? Как он вообще это сделал? Спрашивать даочжан не стал, зная, что получит всё тот же шутливый ответ — «полынная магия». — Сун Цзычэнь, — Сюэ Ян заставил себя выговорить это имя относительно ровным голосом. — Если что-то пойдёт не так, помоги ему. У Синчэня сердце сжалось от этих слов. Так говорят, когда понимают, что могут лишиться жизни. — Гэгэ… — продолжал между тем Сюэ Ян. — Когда ты будешь готов, подойди ко мне. Придётся немного порезать тебе ладони, я сразу предупреждаю, чтобы ты не пугался. Потом я подведу тебя к зеркалу, ты должен смотреть в него и думать о том, что хочешь вернуть, до тех пор пока не увидишь это в отражении… — Но… Как я увижу? — спросил Сяо Синчэнь. — Это же магия, гэгэ, увидишь… К тому же мы с Цзычэнем тоже это увидим... наверное... а потом… Потом оно должно сработать. Как именно, Сюэ Ян, признаться честно, не знал. Наверное, как-то волшебно и красиво… — Не торопись, у нас есть время… — в последний раз подбодрил он своего даочжана и отошёл в сторону.***
Мир Сун Ланя рушился, а он просто стоял, не в силах пошевелиться, и безотрывно смотрел на Сяо Синчэня. Такого хрупкого и такого далёкого, преисполненного этого загадочного света, который так поразил его, когда они встретились впервые. Точно и не человек перед тобой, а в самом деле — бессмертный небожитель. Цзычэнь сам не знал, на что надеется. Ему с трудом верилось в то, что этот невероятный артефакт сработает, но тогда будет ещё хуже. Сюэ Ян не остановится, и Сяо Синчэнь будет взирать на мир взором убийцы. «Нет. Только бы получилось, только бы получилось…» — мысленно молился про себя Сун Лань. Минуты казались вечностью. Синчэнь наконец отмер и подошёл к Сюэ Яну. Цзычэнь захлебнулся бессильной злобой, глядя как этот безумный демон касается его ладоней, нежно, бережно, шепчет что-то утешительное на ухо, а у самого глаза горят красным, точно у хищной ночной твари, и кровь стекает по подбородку. «Это я должен быть рядом с ним. Я должен помогать ему, держать за руку… Я… Мы хотели пройти этот путь вместе, но я не смог. Я покинул его тогда… Я был слаб. Но почему именно Сюэ Ян? Неужели во всей Поднебесной не нашлось никого другого?» На глаза наворачивались слёзы. Он покрепче сжал рукоять Фусюэ. Только верный меч сейчас и поддержит, а его самый дорогой и любимый человек между тем доверчиво ожидал, пока лезвие Цзян Цзая коснётся тонкой кожи. Он лишь едва заметно вздрогнул. Кровь закапала на пол, и Сюэ Ян поцеловал его руки, перемазав губы кармином. Больной ублюдок. Быть может, когда Сяо Синчэнь прозреет и наконец увидит, кто рядом с ним, это сумасшествие закончится? «Не закончится», — ответил он сам себе, глядя на то, как доверчиво Синчэнь позволяет себя вести. Сюэ Ян опустил его ладони в углубления золочёной рамы, содрал повязку с собственной руки. Их кровь струилась вниз по золотой поверхности, обтекала затейливые завитки. Ничего не происходило. Сун Лань уже было решил, что на этом всё, судорожно думая, что делать дальше, когда почувствовал мощный магический удар. Он был такой силы, что его отшвырнуло к стене, а Сюэ Яна и вовсе шваркнуло об пол — там он и остался, стоя на четвереньках и жадно глотая ртом воздух. Тогда Сун Лань решился взглянуть на чёрную поверхность зеркала, перед которой по-прежнему стоял Сяо Синчэнь, которого миновала эта неведомая сила, и увидел… Увидел Сяо Синчэня в прекрасных белых одеждах, таких, какие он носил прежде, ещё во времена их совместных странствий. Они сияли, точно снег в лунном свете, а потом он поднял взор и взглянул ему в глаза. Они полыхнули красным… точь-в-точь как у… Сюэ Яна! — Нет!!! — заорал Сун Лань, но его крик потонул в другом, ещё более громком вопле. Сяо Синчэнь прижимал окровавленные ладони к лицу и кричал, срывая голос. Совсем как в ту страшную ночь, когда он вырвал свои глаза собственными руками. Вспышка боли была такой, что сам Цзычэнь в ней едва не захлебнулся. Он дёрнулся, чтобы кинуться вперёд, остановить этот кошмар, сделать хоть что-то, но не смог. Неведомая сила, лившаяся из зеркала, буквально пригвоздила его к стене. А Сяо Синчэнь всё кричал и кричал, медленно опускаясь на колени. Из-под сжатых пальцев струилась кровь, стекала на пол тонкими струйками. — Сяо… Синчэнь… — прошептал Сун Лань, понимая, что у самого подкашиваются ноги. По зеркалу ползли трещины, звенела золотая рама, бесновалась эта сила… не тёмная, не светлая, какая-то особая, иная. Он увидел, как Сюэ Ян подхватил Сяо Синчэня, как прижал его к себе, всё ещё дрожащего в глухих рыданиях, и понял: всё, поздно, он не успел… Он упал на колени. Мутная пелена слёз застилала взор…***
Как же страшно, когда он вот так кричит! И сделать ничего нельзя, только сидеть и смотреть. Своей боли Сюэ Ян даже не чувствовал, не до неё сейчас было. Он смотрел на Сяо Синчэня, всё ещё бившегося в этой безумной агонии у него в руках, держал крепко, чтобы его драгоценный даос не разбил себе голову о каменный пол. — Гэгэ, получилось? Получилось же? Гэгэ, мне самому страшно. Представляешь? Мне за тебя страшно, — словно безумец шептал Сюэ Ян. Он и сам, кажется, плакал, но не замечал и этого. Баюкал Сяо Синчэня на руках, точно это могло помочь. Когда Цзычэнь его самого чуть не прирезал, и он валялся в горячке, даочжан так делал — и ему было хорошо. Может, и Синчэню поможет? — Гэгэ, подожди, давай сотрём кровь. Демоны! Надо было взять хоть какую-нибудь тряпку — я, дурак, не подумал. Подожди, лежи… Он бормотал всё, что приходило на ум. Конечно, искать тряпку по мешочкам цянькунь было некогда, пришлось кое-как справляться внутренней стороной своего ханьфу, надеясь, что оно чистое. Ещё и с собственной руки кровища капает, будь она неладна. Кое-как ему всё же удалось промокнуть основное, стянуть с даочжана насквозь мокрую повязку. — Гэгэ, гэгэ, посмотри на меня… Попробуй… Он завороженно смотрел, как дрожат ресницы Сяо Синчэня, из-под которых текли полу-прозрачные розовые слёзы. — Сюэ Ян… — тихим, сорванным от криков и боли голосом прошептал даочжан. Он едва ли понимал, что с ним случилось. Под веками горел настоящий пожар. Безумная боль постепенно утихала. Он попытался открыть глаза, но не получилось. Сначала он испугался, но потом вдруг понял, что просто забыл, как это делается. Тело не слушалось. Он попробовал снова и тихо ахнул от боли, от света, который ударил в глаза. Жмурился, смаргивал слёзы, хотел вытереть, но вспомнил, что ладони все в крови, а потом увидел… — А-Ян… Повторял снова и снова, глядя на своего врага, безумного, перепачканного в крови с ног до головы. — Ты… Ты совсем такой же, как я тебя помню… — он улыбнулся сквозь слёзы. Сюэ Ян, тот самый, с которым он дрался в усеянном трупами поместье Чан, тот самый, которого он вёл на суд, сумасшедший преступник и убийца, который смотрит на него своими чёрными как ночь глазами, и по щекам у него стекают слёзы. — Ты… плачешь? — спросил он дрожащим голосом. — Плачу? Я? Нет? Да? Не знаю, гэгэ, — Сюэ Ян глупо улыбнулся. — Тебе виднее… У тебя глаза такие красивые… ещё лучше, чем раньше… Тебе больно? — Нет, уже почти нет. Помоги мне сесть, — попросил Сяо Синчэнь. Говорить было по-прежнему тяжело. Голос срывался, тело не слушалось, но он всё же кое-как сумел сесть, уставившись прямо перед собой. Разглядывал странное зеркало, резные каменные полки, факелы, свои руки в кожаных наручах, один в один как у Сюэ Яна. Смотрел и не верил своим глазам… Он совсем потерялся в этом многообразии цветов и красок. Мир казался таким реальным и таким ненастоящим одновременно, что это сводило с ума, будто бы очнулся от долгого сна в какой-то иной новой жизни. Сяо Синчэнь увидел Сун Ланя, сидевшего на корточках у стены. Сердце сжалось на миг — таким одиноким и несчастным выглядел друг. — Цзычэнь… — позвал он. Сун Лань медленно встал и подошёл ближе, по-прежнему не глядя ему в глаза, точно боялся чего-то. Сюэ Ян, возившийся рядом с мешочками цянькунь, только зашипел, но вмешиваться не стал. — Я… рад за тебя, правда рад… — глухо произнёс Сун Лань, смахивая катившиеся по щекам слёзы. Сяо Синчэнь перехватил его руку, заставил наклониться ближе, сталкиваясь с ним взглядом. Цзычэнь вздрогнул, будто прикосновение его обожгло. Нет, демонически-красными глаза у Синчэня не были, равно как и у Сюэ Яна сейчас. Может, ему просто померещилось? Может, всё дело в зеркале? Он заставлял себя смотреть снова и снова. Нет, всё же взгляд у него иной, не такой как прежде… — Всё хорошо, Сун Лань, со мной всё в порядке. — Сяо Синчэнь улыбнулся, и ему пришлось улыбнуться в ответ. — Я вижу… Прости, я веду себя как дурак. Цзычэню хотелось сквозь землю провалиться. Слова не шли на ум, в душе плескалось гадкое, ядовитое чувство. Он должен радоваться сейчас, радоваться за друга, который отдал ему всё, что мог, а он снова не может с собой справиться. И мысли в голове — одна темнее другой. Мучительное для обоих молчание прервал Сюэ Ян. Сун Лань отошёл в сторону, мрачно глядя на то, как он помогает Сяо Синчэню умыть лицо и руки, достаёт целебные травы и снадобья, а Синчэнь по привычке пытается отличить их на ощупь — и они оба смеются, синхронно, вместе. Его лучший друг улыбается сквозь слёзы, и его злейший враг тоже улыбается, вьётся вокруг него ядовитой чёрной змеёй… — Гэгэ, подожди, дай сначала я закончу, я первый начал тебе помогать… Ай… ну вот разве можно так? — Сюэ Ян потряс рукой, на которую Синчэнь только что плеснул какой-то целебной настойкой. — Вот знаешь, что? Если ты так, то я тебе сейчас отомщу! Дай сюда! Враги всегда мстят друг другу! Гэгэ, так нечестно! Тебя теперь сложно обманывать, я отвык! Сун Лань покачал головой, глядя на эту возню, и устроился на ступенях лестницы, зарывшись пальцами в волосы. «Что теперь? Что дальше? Неужели я опять совершил ошибку? Должен ли я был остановить его? Мог ли я?»