Across The Lake

Бен ненавидит больницы. Его отец умер в больнице через год после того, как они наконец помирились, и за три месяца до того, как родилась его внучка. Базин умерла не в больнице, но именно туда он и поехал, когда об этом узнал, там он увидел ее искалеченное тело. Тогда он взглянул на Шми в первый раз, она лежала внутри стеклянного бокса с прорезями для его рук, тогда доктора сказали, что она маленькая и слабая и следующие два дня были решающими для ее жизни. Любая неприятность в его жизни была связана с больницами, так что он не горел желанием побывать в одной из них еще раз. Падме они тоже не нравятся. В них много людей, но при этом зловеще тихо, а люминесцентные лампы жутко гудят. К счастью, они вошли и вышли оттуда быстро, и в течение часа после их прибытия она уже сидела с загипсованной рукой. — Больше не болит? — Нет, — отвечает Падме, когда он сажает ее в автокресло. Хотя у нее сломано только предплечье, Бен весь вечер повсюду носит ее на руках, по большей части из-за того, что не хочет позволить ей ускользнуть от него вновь. — Попробуй поспать в дороге. Ее веки тяжелеют под влиянием насыщенного событиями вечера, и ей действительно нужно отдохнуть. — Мы скоро приедем. По дороге домой у Бена появляется уйма времени на самобичевание из-за всего произошедшего. Конечно, он ужасно себя чувствует оттого, что позволил себе отвлечься достаточно надолго, чтобы Падме успела пораниться. Но больше всего он не мог поверить, как в такой момент потерял контроль над своими действиями. Его напряженность и страх обернулись против благополучия его дочери. Он даже не хотел думать о том, что могло бы случиться, не будь рядом Рей. Кстати, Рей… Она была прекрасна, знала, что сказать и что сделать, держала все под контролем. Она даже вызвалась остаться со Шми, а Бен знал, что времяпровождение с нервным и уставшим ребенком — не сахар. И что он такого сделал, чтобы заслужить ее? ________________________________________ Рей, по иронии, просыпается от слов: «Шшш, Рей еще спит.» — Прости, — говорит Шми театральным шепотом. — Все ок, я не сплю, — кряхтит Рей, стаскивая с ног одеяло, но потом натягивает его обратно, вспомнив, что на ней нет штанов, — Как Падме себя чувствует? Бен морщится. — У нее была длинная ночь. Много раз просыпалась. Хотя Кайло постоянно проверял, как она. — Оуу. Готова поклясться, он все еще с ней? Бен кивает. — Ну конечно. Когда я болела гриппом в прошлом году, он не хотел отходить от моей постели, пока мне не станет лучше, даже когда По приходил его покормить, — смеется она, — Ладно, пойду переоденусь и домой. Спасибо, что позволил остаться.  — Уверена? Можешь остаться на завтрак, — предлагает он. Завтрак звучит крайне заманчиво. — Я очень хочу отблагодарить тебя за прошлый вечер, — продолжает он, — И боюсь, что еда — единственное, что я могу предложить прямо сейчас. — Обожаю еду, — признается Рей. Она оставляет футболку Бена сложенной на тумбочке и идет помогать ему с яйцами и тостами. Через несколько минут Кайло медленно выходит из спальни, и теперь, когда Падме проснулась, Бен исчезает, чтобы помочь ей управиться с гипсом. Естественно, что вся семья будет сильно опекать ее, пока ей не станет лучше. Этим девочкам так повезло расти, окруженными любовью. Рей считает, что ей повезло хотя бы просто быть к этому причастной. Так повезло, что она не заметила, как подгорел тост. — Вот же су… Сухарики, — бормочет Рей, прерывая свои проклятия прежде, чем услышит Шми. Где-то половину тоста еще можно спасти, но другая сойдет только в качестве угля. — Все в порядке? — спрашивает Бен, заглядывая на кухню, — Мне показалось, я почувствовал запах гари. — Сожгла тост, — пробурчала она, — Прости. — Ничего страшного, — уверяет он, вытряхивая пострадавший тост в мусорное ведро, — Уверен, что всегда так делаю, когда пользуюсь чьим-то тостером впервые. Рей вяло смеется. — Спасибо. Бен делает еще тостов, пока Рей выкладывает яйца на тарелку и несет поставить их на стол. Пока она накрывает стол к завтраку, к ней приходит осознание, что любой мог бы принять их за обычную семью, наслаждающуюся завтраком вместе после долгой ночи. Рей отгоняет от себя эту мысль так же быстро, как она появляется, и чистит оставшиеся яйца в миску Кайло. Он заслуживает угощения за все, что сделал ночью, даже если бы он в любом случае позволил себя обнимать. — Доброе утро, солнышко, — лепечет она, когда появляется Падме, — Выглядишь уже получше. — Да, — говорит она, возясь с гипсом, — Только устала. — Безусловно, — сочувственно соглашается она, — Сильно не напрягайся, ладно? — она поворачивается к Бену, — Дай мне знать, если понадобится какая-то помощь, присмотреть за ними или еще что, хорошо? — Если это несильно тебя затруднит… — Конечно, нет. Я бы под любым предлогом проводила больше времени с твоей семьей. Тепло и уют семьи успокаивают ее, куда бы она ни пошла. Бен выдает сухую улыбку. — Интересно, повторишь ли ты свои слова, когда встретишь других ее членов. Рей вскидывает голову. — Оу? — Моя мама приезжает на следующих выходных. Почему-то Рей никогда не задумывалась о других родственниках Бена, хоть они, должно быть, и существовали. Опять же, она никогда не видела своих родителей, не говоря уже о том, чтобы они ее навещали, так что Рей совсем не думала и о родителях Бена. — Надеюсь, я с ней познакомлюсь. Готова поспорить, что она обожает своих внучек. — Это точно, — уверяет Бен, — Но ее может быть… много. Так что ты имей в виду. — Предупреждение принято, — обещает Рей, — Уверена, она потрясающая. Девочки на нее похожи? — Только глазами, — отвечает он. — Что же, жду с нетерпением встречи с ней. Рей покончила с завтраком, так что она не может оставаться здесь дольше, чем ей бы хотелось. — Скажите мне, если вам снова понадоблюсь я или Кайло, хорошо? — Мы так и сделаем.