Синонимы к слову «‎реакция»‎

Чжухон взаимовыгодно выстраивал любую свою просьбу. Он всегда стремился объяснить максимально точно, почему сотрудничество с ним, даже на одноразовой основе, — это то, на что внутренний идеализм любого человека должен запищать фанатской кричалкой имя Чжухона. (Но со стороны казалось, что Чжухон угрожал, упрашивал, обольщал и подкупал). У него высокий уровень ответственности, концентрация на обещании: с его стороны будет всё по такому высшему уровню, что другому надо только довериться Чжухону, поверить в их общее дело и качественно сделать свою работу. И если бы Чжухон умел от и до передавать свои чувства другому человеку, ему достаточно было бы просто взять за руку самое неуверенное в мире создание, а в следующие секунды смотреть, как это создание готово сворачивать все горы мира и чуть-чуть из соседней Галактики. (Ну, по крайне мере, Чжухон был искренен в конкретно таком представлении о его вере в других людей). — Мне кажется, это должен делать Кихён, — а Чангюн всё не мог «взять за руку» Чжухона и заразиться от него неоспоримой верой в собственные силы. — У Кихёна больше опыта. Чангюн стоял на белом фоне хромакея, скрестив руки на груди, и медленно перекатывался с носка на пятку. Потому что зацикленные движения снижали дискомфорт от направленной на него камеры, пусть и не в режиме съёмки, а в режиме чжухоновского «стой тут, мне нужно выстроить свет в кадре». — Кихён в этом хорош, но для этого не нужно было прилагать много усилий, — в тоне Чжухона появляется намёк на уловку (с межстрочной попыткой утянуть в сговор «только вот это мнение Кихёну мы не говорим, хорошо?»). — Кихён инженер-работотехник, конечно, он не прилагал много усилий, чтобы разобраться в том, как устроена камера, — с оттенком какого-то детского возмущения говорит Чангюн. Чжухон чуть отходит от штатива с камерой, чтобы посмотреть упрямым взглядом на Чангюна не через объектив. (Вдруг так лучше дойдёт). Он надеется невербально передать мысль «у тебя все получится, если ты не веришь в себя, верь мне, потому что я верю в тебя, а значит, и ты будешь верить в себя». Запутанная мысль, но Чангюн такое должен прочитывать на раз-два. И, судя по тяжёлому вздоху Чангюна и бормотанию «хорошо, давай попробуем», во взгляде на самом деле на раз-два прочитывается истина, а именно намерение Чжухона делать что угодно, но не тревожить сейчас Кихёна. Конечно. Чжухон бы с радостью обратился за помощью к проверенному оператору, его устраивают расценки и вовлеченность этого оператора как в науку, так и в стабильное присутствие на уже двадцатой общей фотографии по случаю дня рождения Чжухона. Кихён — лучший. С этим никто не спорит точно так же, как никто не спорит с его желанием взять отпуск, закрыться в домашней мастерской (в гараже) и отвечать на сообщения односложными фразами. Чжухон периодически проверяет, как у него дела, а Кихён периодически проверяет, сколько бессмысленных голосовых сообщений, которые можно отправить Чжухону в ответ на «как дела», сможет спрограммировать собственноручно изобретённая нейросеть. Перед съёмкой Чжухон прослушивает очередное сообщение-отчёт «я не умер», хотя, может, за Кихёна уже отправляет эти сообщения один из его роботов, и он даже не парится над программой. — «Твой голос похож на жаворонка, но сердце темно и таинственно, словно океан», — сообщает голосовое сообщение от Кихёна, звуча на все маленькое съёмочное помещение. Чжухон тупит взгляд в экран, а потом усмехается очень по-чжухоновски и с особой, чжухоновской, любовью к Кихёну. — Это красиво, — тихо отмечает Чангюн, чтобы как-то поддержать выбранный Кихёном способ общения. — Он даже в этот рандом умудряется сказать что-то про свой океан, — поражается Чжухон, проигнорировав всю поэтичность сообщения. Вообще, может, это хороший знак, что Кихён из своего заточения перешёл с диктовки завещания на строчки сонетов. Даже про океан вспомнил. Естественно только ради того, чтобы проехаться по чжухоновскому космосу и напомнить, что он тим океан, он тим давайте-сначала-разберемся-с-нашей-планетой-а-потом-будем-лезть-на-другие. Как только Чжухон с Кихёном настраивались на волну Выяснения.FM, с извечным подкастом что для науки важнее: строить роботов для погружения в глубины океана или сбивать лазером астероиды, летящий к Земле, Чангюн оказывался аккурат между ними. С мысленным попкорном. Потому что их беседа по уровню напряжения была для Чангюна сопоставима с интригой сериала Lost. Особенно когда они на свои научные заумные термины переходили, приплетая к ним примеры из старых фильмов, которые они смотрели друг с другом в детстве по видику. И Чжухон до сих пор в глазах Кихёна остался тем подростком с последней парты: всегда в шмотках, будто ограбил Comic Con, видео-блоггер и — что для Кихёна отдельный инфаркт — выбрал себе в хобби уфологию. Но Кихёну приходится считаться с чжухоновскими страйками успеха в астрофизике. И Чжухон не просто шарил за звезды. Чжухон был буквально звездой ютуба. (И это дословная цитата из поздравительной речи Кихёна во случаю повышения Чжухона). Проходит ещё три моральных падения Чангюна, прежде чем все заработает, они поменяются с Чжухоном местами, и Чангюн встанет обратно за пределы кадра. Чжухон рассказывает на видео про солнышко и черные пятна на этом солнышке, как-то умудряясь подавать информацию подписчикам так, будто они маленькие несмышлёные дети, но при этом его бро. У Чжухона настолько очаровательно хулиганский стиль повествования, что Кихён, будь и вправду классным руководителем Чжухона с последней парты, внёс бы его в свои любимчики с первых же секунд общения. И Чжухон это прекрасно знал, поэтому ни с кем не чувствовал себя так безопасно в самовыражении, как с Кихёном. (Даже несмотря на то, что ни один, ни второй, не могут просто сдаться, пока последнее слово не останется за одним из них). Поэтому Чжухон даёт Кихёну время побеситься, но не даёт времени на полное чувство одиночества, заставляя ежедневно присылать что угодно, пусть даже строчки из сонетов про океан. С Кихёном все Чжухону было понятно. Непонятно было с дублёром настоящего оператора. Врубив режим какого-то разруливания проблем (хотя запроса на это не было), Чжухон, во время третьего короткого перерыва между дублями, вместо повтора сценария пьёт воду и думает, то ли чутье сейчас сильно подводит его, то ли все действительно не так, как обычно. Чангюн, когда закончилась вся его паническая атака по поводу наблюдения за кадром, вёл себя с перебоями между холерическими припадками оптимизма и просмотром кино в своей голове. После съёмки Чжухон тащит Чангюна за “зарплатой”, приводя в ближайшее знакомое кафе, и добровольно-принудительно заставляет выбрать в меню, какой именно валютой он предпочитает получить свой гонорар. Затем Чжухон вежливо поддерживает разговор. — Хочу сделать FAQ, — делится он, атакуя вилкой кусок курицы в «Цезаре», как будто ему пять лет и это его меч. — О чём бы ты спросил блогера-физика? Только давай попроще. Чангюн думает над этим или делает вид, что думает именно над этим, — в любом случае, его вращения палочками по тарелке носят какой-то супер задумчивый характер. — Чего больше: звезд во Вселенной или песчинок на пляже? — выбирает он. Чжухон оценивающе щёлкает языком, чуть качая головой и ухмыляясь в стиле "забавно". — А ты всё от кихёновской поэзии не отошел? — Есть такое, — с легким смешком, признает Чангюн. — Давай так: звезд во Вселенной больше даже, чем секунд, прошедших со времени формирования Земли, — с готовностью отвечает Чжухон, жуя курицу. — Красиво завернул, — изумляется Чангюн так по-детски, что Чжухон ещё больше себя чувствует крутым старшим братом. Чангюн смеётся и наконец-то использует палочки, чтобы съесть кусочек мяса, а не просто поводить узоры по соусу. Чжухон соображает, как бы к нему подобраться так, чтобы это осталось в стиле крутого и старшего брата. — Ещё? — уточняет Чангюн, а Чжухон кивает. — Зачем изучать, как создать ядерное оружие, если за ним не стоит ничего, кроме разрушения в миг всей планеты? — Важно знать, как создать ядерное оружие, чтобы не создать его по ошибке. — Логично, — кратко судит Чангюн. Можно было бы надеяться на удачу, но после того, как Кихён согласился «снизойти» и посмотреть с Чжухоном десять серий «Рика и Морти», в этом году Чжухон закрылся по запросам удачных стечений обстоятельств. Поэтому лучше применить манёвр «я-то уже все понял, скрывать бесполезно, рассказывай». — Отправь ты уже это сообщение, — как бы между делом советует Чжухон. — Какое сообщение? — сдержанно уточняет Чангюн, хотя по нарочито равнодушному взгляду видно, что он не только понимает, какое именно, он ещё ушёл в панику, что так очевиден. — Если ты думаешь, что вот это... — Чжухон замолкает на полуслове, опускает на край тарелки палочки и достаёт свой телефон. Разблокировав, скользит пальцами по экрану, затем резко блокирует и кладёт обратно на стол. Показательно выразительно делает вид, что не смотрит в телефон и затем повторяет все действия три раза, — ...не заметно, то у меня для тебя новости, — с огромной паузой заканчивает он мысль так выразительно, что Чангюн коротко смеётся. — Впечатлить пытаешься и всё придумать не можешь, как именно? — Нет, — тут же флегматично отзывается Чангюн, но так по-актерски плохо, что, кажется, там «да» в шрифте капс лока. — Тогда скинь мем. — Это тупо. — Значит, все-таки впечатлить. Чангюн выглядит так, будто у него внутри что-то шевелится, приятно побаливает и шуршит. Чжухон молчит, подбирая слова и дальнейшие шаги в образе «крутого старшего брата». Не быть резким, не быть всезнающим про чужие сердца, не думать, как бы в его ситуации поступил Кихён, чтобы поступить наоборот. (Да, отличный план). — Начинать переписку всегда сложно, — после пары секунд молчания говорит Чангюн. Чжухон расплывается в улыбке. Он сдерживает себя от открытого предвкушения восторга от того, что наконец-то теперь их уровень дружбы выйдет на другой уровень. Между ними не было традиции подробно обсуждать свои отношения, и, несмотря на то, что Чжухон пытался это делать, со стороны Чангюна все ещё были какие-то увиливания и общие фразы. Чжухон решил, что всем нужно своё время, чтобы открыться и найти другие уши комфортными для своих откровений. (Так же Чжухон пытался его напоить, спровоцировать и достать, но это тоже не срабатывало). Возможно, Чангюн создавал вид, что он что-то скрывает, а по факту рассказывать было нечего. Но сейчас, похоже, что-то было, и Чжухон планировал до этого докопаться. — Значит, раньше ты с ней не переписывался? — С ней? — Явно же перед девушкой так нервничаешь, — поясняет Чжухон, и старается сказать это как можно более повседневно, чтобы не спугнуть серьёзным разговором. — Нервничаю, — эхом повторяет Чангюн. Он не меняется в лице и не меняется в тоне голоса, но Чжухон чувствует, что он его пробил. — Мы с ней недавно познакомились… Она мне помогает с учёбой, и я не до конца понимаю, будет ли правильным подумать, что написать ей не по учёбе уместно, — делится Чангюн и заметно волнуется от того, что решился на это. Пиздец какой мнительный подход, — думает Чжухон, будто не он последней «любви всей жизни» писал сообщение, параллельно подавляя желание от волнения лезть на стены (а потом эти же стены начать грызть, когда она все-таки ответила). — Тебе дать совет с отсылкой на фильм или без? Чжухон так комедийно сдаёт обычные свои фразы, что Чангюн смотрит на него, как на какой-то тизер блокбастера. Обычно система советов, доступных для Чангюна от двух людей, работает так: Для начала, чтобы не говорить «звучит как полная херня», Кихён говорит «ситуация случилась вполне в твоём стиле». А дальше, Чжухон даёт совет с посылом «ну, тут до смешного все просто», а Кихён в свою очередь даёт совет, предполагающий, что нужно спуститься в Ад и подняться обратно. (И вот где-то на золотой середине и хранится лучшее решение). — Хочу совет с отсылкой на фильм, — делает выбор Чангюн, потому что знает, что именно такой ответ хочет от него услышать Чжухон — Давным-давно в далёкой-далёкой галактике, — Чжухон понижает тон голоса, напускает на себя умудрённый вид и берёт в рот зубочистку. — Марк Уотни, чертовски известный космонавт, вёл сложный физико-астрономический разговор с помощью камеры 1996 года, принимая сигнал из Марса. Люди смогли связаться на разных планетах, — Чжухон щурится как от воображаемого сигаретного дыма воображаемой пафосной сигары. — А ты на одной тут выпендриваешься? Нет ничего в мире, что Чжухон не мог бы объяснить на примере сцены из космического фильма. Чангюн тащиться с этого до широкой улыбки. — Хорошо, я попробую в этом продвинуться. Продвинуться. Чжухон ещё раз усмехается этой чжухоновской ухмылкой «ага, конечно, да-да», вообще не поверив на слово. Чжухон верит в НЛО, в то, что возможно наша жизнь — это сон Ктулху, но ни на йоту не верит в то, что вся эта странная разобранность Чангюна конкретно сейчас завершится «продвижением». У Чжухона совершенно другой подход, и он не понимает, к чему такие усложнения, когда можно написать «привет», и если уже завернут с ним, тогда и ладно. И. Как. Же. Чжухон. Хочет. Обсудить. Это. С. Кем-нибудь. (Он даже не против это сделать с кихёновским роботом, выполняющим сейчас функции его заместителя). — Можно это пока останется между нами? — Чангюн быстро перехватывает его желание, призывая к «договорились» быстрее, чем Чжухон начнёт писать Кихёну сообщение. Чжухон кивает. Что ж. У него была минута до клятвенного обещания молчать, в которую он мог бы успеть это обсплетничать, но и она потеряна. Ладно. Чжухон и сам с собой может обдумать, что какой-то слишком осторожный у Чангюна подход. И он бы обиделся, если бы выяснилось, что Чангюн так мимо их разговора сегодня по причине незаинтересованности в деле Чжухона. Но если это душевные сердечные страдания, тогда, хорошо, принимается за уважительную причину. Он хочет спросить: как зовут? Сколько лет? Где познакомились? Как она выглядит? Но все ещё боится спугнуть, поэтому аккуратно, как бы, да, мы тему закрыли, но, если что: — Будет хорошо, если ты начнёшь сообщение, припомнив какую-то ситуацию или фразу, которую она говорила. Так ты покажешь своё внимание к ней. Либо Чжухон ошибается с выбором совета, либо зря он подумал, что Чангюну он вообще нужен. — Спасибо. Я что-нибудь придумаю, — и это формальная вежливость, кажется, он вообще забил на идею что-то написать при Чжухоне. Ну и пусть. Хоть терпение и не самая сильная сторона Чжухона, да и упрямство внутри подсказывает «давай, начни доказывать ему, что ты прав», он уже все равно по реакции примерно что-то да понял.