Медвежьи нежности

      — Марке́? Ты где, Марке?! В клубе сказали, что тебя увёл какой-то альфа! Ты с ума сошёл, Марке?!       От сердитого шипения и рыка Бруно вжал голову в плечи, запоздало подумав, что стоило звонить не с телефона котика, а набрать Сэма со своего.       — Добрый вечер, — пробасил он, и Сэмми на том конце поражённо заткнулся. Бруно засопел, не зная, что ещё сказать. Не умел он красиво говорить. Но нужно объясниться. — Это Бруно, я работаю в охране клуба. Я забрал Марке, — он не отказал себе в удовольствии прокатить имя котика на языке, даже прижмурился — так красиво оно звучало. И очень ему подходило. — Сейчас продиктую адрес.       — Где Марке? — слышно было, как Сэм пришёл в себя и вновь угрожающе зарычал.       — Уснул. Ещё в такси, — Бруно покосился на закрытую дверь, ютясь на небольшой кухне. — Он не говорил, куда его отвезти, и я повёз к себе.       — Адрес!       Бруно вновь тяжело вздохнул и продиктовал его, а когда Сэм отключился, не прощаясь, огорчённо пристроил чужой телефон на стол. Жаль было, что тигр на него сердится, ведь он хотел как лучше: забрал котика от омег. И про ссору узнать не удалось, но может потом, когда тот приедет?..       Чтобы Марке не проснулся от звонка в дверь, Бруно решил подождать второго альфу в подъезде. Уж сколько он на котиков смотрел, так в любом виде Сэма мог узнать в лицо.       Долго Бруно стоял статуей, но когда двинулся лифт, заволновался. Потоптался возле двери, прошёлся взад-вперёд, а потом на него налетел ураган в виде Сэма.       — Ты — Бруно? — котик сощурился, принюхался, и в глазах у него мелькнуло узнавание. Сэм даже напряжённые плечи расслабил после этого, и шёрстка улеглась. Бруно тоже полегчало: котик его помнил.       Он тихо открыл дверь в квартиру и старался двигаться не так шумно, всё косился на Сэма и ловил на себе ответный внимательный взгляд, пока альфа снимал обувь.       — Почему ты забрал его? — вопрос прозвучал тихо, почти что с мурлыканьем, и внутри стало так сладко, что захотелось признаться во всём, лишь бы котик ещё поговорил с ним. Но Бруно не позволял себе расслабиться. Сначала нужно узнать правду.       — Неправильно это было, что он без тебя в клубе чудил. Позволял омегам клеиться. Почему он пришёл один? — Бруно перегородил проход, не давая Сэму пройти к двери. Но кажется, котик и так не торопился.       — Мы поссорились, — Сэм подступил ближе, и Бруно любовался им, ведь можно было рассмотреть его при свете, а не среди огней клуба. Хотелось склониться и обнюхать светлые волосы, потереться носом и прижать всего котика поближе. — Из-за тебя, — Бруно перестал его разглядывать и издал низкий удивлённый звук, но тут же вспомнил про пантера, который спал, и замолк. — Да-да, из-за тебя, сам сказал, что на нас красиво смотреть, а потом сам же и перестал. Игнорировал. А мы с Марке поспорили, на кого из нас ты по-настоящему обратишь внимание. Так что? Кто тебе нравится больше? — Сэм подступил почти вплотную, и несмотря на то, что смотрел снизу вверх, он говорил уверенно, с напором, от которого Бруно робел. Как же это? Неужели он нравился котикам? Или снова это оказался всего лишь спор?       — Не смотрел, потому что не хотел больше раздражать. Ты же сам подошёл тогда — тебе не понравилось, — Бруно нервно сопел и уже пытался спрятать взгляд от котика. Надо было признаться. И говорить больше. Это он хорошо уяснил: с котиками нужно было разговаривать. — Вы оба красивые. Но вместе — особенно. Я не хочу, чтобы на меня спорили, — он отстранился, больше не загораживая путь, но Сэм, вместо того, чтобы идти за Марке, неожиданно прильнул к Бруно.       — Значит, оба нравимся? — от прикосновений Бруно вздохнул рвано и в ответ очень осторожно обнял дрожащими лапами.       — Больше всего на свете, — неуклюже прошептал он, не в силах совладать с эмоциями, которые сдавили горло. Где-то внутри у него громко ухнуло сердце, ведь котик раскатисто замурчал. А ещё прижался, и вибрация от этого звука пронзала всё тело.       Расчувствовавшись, Бруно прижал его ещё крепче, задрал голову, жмурясь в потолок и впитывая в себя мурлыканье как губка. И казалось ему, что этот звук способен исцелить саму душу.       Сэм тарахтел не без движений: сначала погладил по бокам, изучая, потом промял их немного, а совсем осмелев, устроил ладони на его зад и аккуратно выпустил когти. Бруно поймал блеснувший взгляд котика и не стал его останавливать. Это же котик, ему что угодно можно. Правда, когда тот потянулся поцеловать, Бруно с сожалением увернулся. Мурчание прекратилось.       — Нельзя без Марке, — неловко объяснил Бруно и расфырчался, зарываясь носом в волосы тигра, показывая без слов, что ему всё нравится. Просто нельзя. — Он и так был расстроен.       — Нельзя, так нельзя, — Сэм почему-то развеселился, отстраняясь, и сверкнул клыкастой улыбкой. — Показывай давай, где там спит наш страдалец. Я тоже остаюсь. Утром поговорим.       Когда Бруно пропустил его в комнату, тигр замер возле кровати и склонился. Убрал вьющуюся прядку с лица Марке, проворчал что-то себе под нос, и Бруно только сейчас понял, как Сэм волновался. Искал пропажу, звонил и звонил без ответа. И рычал, потому что волновался, ревновал и злился.       Бруно прикинул, что втроём не получится разместиться на его кровати, но жаловаться не стал — ради того, чтобы котики поспали тут и помирились, можно было и в кресле ночь провести. Вот только у Сэма были другие планы.       — Ты куда? — тихо зашипел он, раздеваясь, и Бруно пожал плечами — сам же всё видит. — Ложись в середину, — негромко скомандовал тигр, и Бруно не стал спорить. А вдруг получится?       Стоило Бруно аккуратно забраться на кровать, как Сэм повернул Марке боком, глазами показывая, чтобы Бруно подвинулся ещё, а потом и сам лёг с другого края. А Бруно таращился в темноту и не мог поверить, что лежит у себя, тесно прижатый с двух сторон котиками. Его котиками.       Правду всё-таки говорят, что котики — это жидкость. Иначе не объяснишь, как они все втроём сюда влезли. Медведи так точно не смогли бы. Сэм и Марке обтекли его с двух сторон, обвили, и Бруно легонько обнял их лапами, погладив по спинкам. Хорошо всё-таки было сейчас, очень хорошо. И уже не так важно, что случится потом, утром. Этот момент Бруно выжег в своей памяти: тёплые котики рядом, их сонное, редкое мурчание, и собственный стук сердца, размеренный, спокойный. Потому что всё было правильно и на своих местах.       Долго Бруно не мог заснуть, вслушиваясь, запоминая, едва касаясь котиков, чтобы убедиться, что они здесь. И он больше не один. Бруно бросил взгляд на то место, где раньше висел плакат с Принцем, и порадовался, что убрал его. А то мало ли. Котиков лучше держать подальше от других котиков.