***
Месье Харт не спал всю ночь. Затылок сверлили тревожные мысли, вибрирующим эхом отдаваясь внутри головы. Он сидел на краю кровати, склонившись над сложенными в замо́к руками, и думал. В реальность всего происходящего просто-напросто не верилось. Казалось, сто́ит Гарри снова пойти в комнату к месье Анвину, как он застанет там растерянного юношу, румянец которого заметен даже при слабом холодном свете. Но это только казалось.. В реальности, комната уже, наверное, была полностью убрана, словно в ней никогда и не жил никакой англичанин. Любопытные стены умеют держать язык за зубами: ни один вечер, свидетелями которых они становились, не будет раскрыт другим. Встречи хранятся у мужчины в памяти, но кажутся такими нереальными, словно происходили в прошлой жизни. А эта жизнь вдруг стала какой-то замедленной. Время превратилось в густой, холодный и мерзкий студень. Так наступило утро. По ощущениям, наступило оно прямо на месье Харта (по виду, честно говоря, тоже). Завтрак прошёл как-то мимо внимания Гарри: леди Хорн удивлялась исчезновению месье Анвина, Хэмиш пожимал на это плечами, маркиза строила догадки, а маленькая Амели всё время молчала, чем очень начала напоминать свою мать Оливию. Последняя за всё пребывание в поместье практически не выходила из комнаты, ссылаясь на слабость и мигрени. Остальные гости видели её только во время приёмов пищи, но женщина всегда предпочитала не участвовать в светской беседе. Словно её здесь и не было. К столу подошла Роксана. – Дорогая! – начала леди Хорн, заметив девушку, – что вчера случилось? Сегодня утром я узнала, что ваш брат уехал в Англию! Даже никого не предупредил.. – Прошу извинить его, – виновато ответила мадам Майкрофт, усаживаясь рядом с супругом, – просто.. Я думаю, что ему пришло письмо с фермы. Видимо, там что-то случилось, поэтому он был вынужден нас оставить.. Да, что-то такое.. Определённо, – она как-то неловко расстелила на коленках салфетку. Гарри внимательно следил за девушкой и прекрасно понимал, что она врёт. Было видно, как Роксана нервничает и пытается держать лицо. – Он даже не попрощался.. – прозвучал расстроенный детский голосок. Амели равнодушно смотрела в свою тарелку, размазывая маленькой ложкой вязкую кашу. Мадам Майкрофт с сочувствием посмотрела на девчушку. – Он бы никогда так не сделал без веской причины, – заверила она Амели, – не обижайся на него, хорошо? – Ладно, – вздохнула девочка. С улицы донёсся стук копыт и скрип деревянных колёс. Гарри с надеждой посмотрел на слугу, который пришёл осведомить о прибытии нового гостя. "Быть может.. Он вернулся?" – пронеслось в голове Харта. – Мадам и месье, – начал дворецкий, – прибыл месье Харт. – Благодарю, – ответила пожилая женщина, – вот нас и навестил твой брат, – добавила она, глядя на Гарри. – Честное слово, этот день не перестаёт меня удивлять! – Папа! – Амели подскочила со своего места и рванула на улицу. – Тебе выпала редкая возможность познакомиться с братом месье Харта, – шепнул Хэмиш супруге, – Кристоф славный. Гарри немного разочарованно выдохнул. Он рад приезду брата, ведь это один из немногих кровных родственников, что у него остался. Но в душе́ мужчина надеялся, что дворецкий назовёт другое имя. В зал вошёл высокий блондин, держа на руках маленькую девочку, которая своими ручками обвила его сильную шею. На первый взгляд было сложно определить, что они с Гарри имеют хоть какое-то родство. Их делало похожими только телосложение и высокий рост. – Кристоф, – улыбнулась леди Хорн, – какой приятный сюрприз, дорогой! Тебе следовало написать о своем приезде, мы бы подготовились. – Это лишнее, тётя, – мужчина усадил дочку за стол, – здравствуй, милая, – он поздоровался с женой. – Здравствуй, – казалось, Оливия впервые за всё время пребывания здесь улыбнулась. Леди Хорн представила новоприбывшему гостю мадам Майкрофт. Оставшийся завтрак он рассказывал о своей работе и успехах. Как оказалось, ему дали неделю отдыха, поэтому Кристоф сразу поехал к семье, с которой нечасто виделся. Погода за окном была крайне неприятной: небо затянули тёмные тучи, которые роняли на землю редкие холодные капли. После трапезы почти все жители дома разошлись по своим комнатам. Гарри с братом сидели в большой гостиной, где горел камин. – Как ты тут? – спросил Кристоф, расслаблено закатывая рукава сорочки. – Неплохо, – немного сухо ответил Гарри. Они с братом редко разговаривали по душам, поэтому мужчина не видел смысла вываливать на уставшего с дороги родственника все свои переживания. Он в принципе редко с кем делился тем, что у него на душе. – Папа, пойдём гулять? – в комнату вошла Амели. – Милая, там такая непогода, – он взял дочь на руки и усадил на своей ноге. Вслед за дочерью, в комнату тихим шагом буквально вплыла Оливия. Из-за тусклого света, пробивавшегося сквозь большие окна, её можно было бы легко принять за призрака, что блуждает в этом огромном доме уже несколько сотен лет. Женщина заметно терялась в присутствии двух братьев и дочери, невольно пытаясь понять, на кого же девочка больше похожа. Гарри тоже ощущал некий дискомфорт, но что-то внутри подсказывало, что свою дочь он бы сразу почувствовал. Амели он любил безумно, но она была слишком похожа на Кристофа. – Смотри-ка, я и не замечал этого, – брат взял тонкую ручку девочки. – Оно не оттирается, – пожаловалась девочка, смотря на тёмное родимое пятно. На правой руке, чуть ниже локтя красовалось пигментное пятнышко, напоминающее по форме лист дерева. Кристоф дозакатал рукав ещё выше, чтобы показать дочери своё. – У меня тоже не оттирается, – смеётся он, – и у твоего дедушки не оттиралось. Это наша особенность. – Оно только у нас есть? – удивилась она. – А у дяди Гарри? – Можешь сама убедиться, – Харт поступил их примеру и закатал правый рукав. Место, которое было отмечено у этих двоих родимым пятном, было абсолютно чистым. – Что? – послышался тихий голос Оливии. – Разве у тебя нет такого пятна? Почему? – Вы пока поговорите, – Кристоф встал, держа на руках дочку, – а мы пойдём в комнату. Я совсем забыл, что привёз моей любимой Амели чудесное платье! Они вышли. Тему родителей оба Харта старались не трогать и не обсуждать даже друг с другом. А подобные разговоры в присутствии ребёнка и вовсе были излишни. Но Гарри искренне удивился, что его брат не поделился этим даже со своей женой. И очень удачно подставился случай сбросить непростой разговор на другого человека, которым оказался Гарри. – Ты не знала, что мы с ним родные только по матери? – прямо спросил мужчина. – Что? Н-нет.. Он не рассказывал мне.. Кто тогда твой отец? – Я не знаю. Мы узнали это случайно, когда однажды заигрались допоздна и случайно потом подслушали их ссору.. Отец в порыве гнева всё тогда высказал маме. Я, в принципе, замечал, что ко мне он довольно холоден, но только тогда всё встало на свои места. Он слишком любил маму, поэтому простил ей измену в молодости. Но это дало о себе знать, особенно в период, когда они часто спорили и совершенно перестали обращать на нас с братом внимание. – Так.. – Оливия медленно опустилась в кресло, – если у них одинаковые родимые пятна, значит.. – Я всегда тебе говорил, что она папина дочка, – вздохнул Харт, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза. В комнате послышался облегчённый выдох, а за окном раздался резкий раскат грома. Но мужчина готов поставить свою голову, что это с плеч Оливии упала вся та тяжесть, что женщина несла: угрызения совести, сомнения и стыд оглушительно свалились с неё. – Столько лет.. – её голос смешался со звуком шуршащих за окном капель, – столько лет я думала, что.. Боже.. – Иди к ним, – Гарри открыл глаза и посмотрел на жену брата, – он и так редко бывает дома. Оливия немного сдвинула брови, смотря на Гарри. Будто видела его впервые в жизни. – Когда ты успел стать таким? – Каким? – Ну, таким.. Сентиментальным? Чутким.. Обычно тебя ничего и никто не заботит, только собственные потребности. Харт перевёл взгляд на окно, по которому стекали струйки холодной воды. – Я был бы рад ответить на твой вопрос, если бы сам знал ответ.***
– Мама-мама! – весело закричала девочка, когда в комнату вошла Оливия. – Посмотри, какое чудное платье! Она кружилась, демонстрируя блестящую и лёгкую ткань пышной юбки фисташкового цвета. Женщина улыбнулась и села на кровать рядом с мужем: – Оно прекрасно. – Милая, – обратился Кристоф к дочери, – а покажешь маме другое платье? Девочка кивнула и выбежала из их комнаты, чтобы служанки помогли ей переодеться. Теперь она хотела предстать перед родителями в розовом наряде с белыми оборочками на юбке и красивым атласным бантом. – Что случилось с Гарри? – спросил Кристоф, когда они остались в комнате одни. – Я его совсем не узнаю. Кто-то недавно умер? – Не припомню ничего такого, – отвечает жена, – но он правда как-то странно себя вёл последнее время. – Вот как.. Ещё и я поступил с ним не очень хорошо сейчас. Вынудил говорить о столь болезненной теме. Не надо было этого делать, – почесал он затылок, – что-то я не подумал.. – А что не так? Я понимаю, что вы не полностью родные.. – В том-то и дело, – перебил её муж, – но.. Как бы сказать.. Гарри был не самым желанным ребёнком. Об этом, естественно, никто из посторонних не знает. Ты сама понимаешь, как это бы повлияло на статус семьи и какие могли пойти сплетни в обществе. На публике родители делали вид, что он от отца и всё хорошо, но внутри семьи всегда чувствовалась разница в отношении ко мне и к нему. Я с самого детства не понимал этого и считал Гарри самым родным, как и тётя. Думаю, что именно из-за этого он предпочитал чаще гостить у неё, чем в родном доме. И уверен, что он считает себя причиной их ссор и размолвок, но.. Боже, мы же были детьми! Разве он виноват в чём-то? Виноват в том, что родился?! Такого отношения к Гарри не могу понять совершенно.. – Почему ты не говорил об этом раньше? – спросила Оливия, накрыв своей ладонью руку Кристофа. – Это тяжело. Я.. Я чувствовал вину за то, что получаю всю любовь родителей один. Словно украл у брата детство.. – А вот и я! – в комнате появилось невысокое светло-розовое пятнышко. – Эй.. Вы чего? Амели заметила, что лица родителей были какими-то грустными. Но они убедили её, что всё хорошо и она просто невероятная в этом наряде. Отец предложил показать его дяде Гарри. Девчушка кивнула и поспешила в зал, быстро спускаясь по лестнице и перепрыгивая через ступеньки. Только она могла вытворять такое, будучи одетой в самое изысканное платье. По пути она натыкается на Роксану, которая шла навстречу, держа в руках несколько книг. – Что это за прекрасная мадемуазель? – лучезарно улыбается девушка, – ты просто чудо! – Спасибо, – девочка поклонилась в вежливо реверансе, – а что у тебя такое интересное? – Это? Попросила у леди Хорн несколько книг из её библиотеки на время, чтобы отвезти в Англию. Наш управляющий очень любит читать. – В Англию? – нахмурилась девочка. – Ты тоже уезжаешь? – Да, мы с месье Майкровтом решили невестить нашу с Эггси ферму. – Но.. Я.. Я тоже хочу! – Оу, – Роксана удивлённо вскинула брови вверх, – я не против, но.. Там не будет слуг и опер, ты уверена, что готова? Жизнь в деревне значительно отличается от жизни здесь. – Да, – уверенно кивнула девочка. – Что ж.. Тогда нужно будет обговорить это с твоими родителями.. – Я сама с ними поговорю! – Амели быстро побежала в ту сторону, откуда только что спускалась. Меньше, чем через десять минут, маленьким ножки снова стремглав неслись по ступенькам. Стук каблуков громко отдавался в тихом зале, где слышался только треск камина и шум дождя. Месье Харт, практически убаюканный природными мелодиями, открывает глаза и видит широкую улыбку племянницы. – Дядя Гарри, – она уверенно остановилась у его кресла, – собирайся! Мы завтра едем в Англию! – Прошу прощения, – он потирает переносицу, – я, кажется, всё ещё сплю. Будь так добра, повтори, что ты сейчас сказала? – Мы едем в А-Н-Г-Л-И-Ю, – повторила девочка по буквам, – пожалуйста! Мама с папой сказали, что отпустят меня, только если ты поедешь.. Сами отказались. А я так хочу посмотреть на настоящих овечек! И озёра! И Эггси мне ещё так много не рассказал! Ну пожа-а-алуйста! – протянула она, сложив ладошки вместе и посмотрев щенячьим взглядом. Мозг после лёгкой дремоты никак не мог включиться в реальность. При упоминании Эггси внутри что-то щёлкнуло. Поехать в другую страну – полное безумие! Но.. Не безумней, чем без предупреждения уехать в ночь после того, что между ними было. – Я не в силах отказать тебе, – мягко улыбнулся Харт племяннице. У себя в голове он миллион раз поблагодарил Амели за то, что та дала ему возможность наведаться в гости к месье Анвину. Конечно, очень противоречивая затея, но долго Гарри не протянет в таком состоянии. Земля в один миг ушла из-под ног, а единственный, кто мог вернуть его душевный покой, и являлся главной причиной беспокойства. Поэтому тут и думать нечего. Мужчина поднялся в покои месье Майкрофта, чтобы сообщить неожиданную (даже для себя) новость. – Надо же, – удивился мужчина, – как же ей удалось тебе уговорить? – Ты её знаешь, – ответил Гарри, – упрямая до ужаса и всегда добивается того, что задумала. Очень опасное для девушки сочетание. – Это уж точно, – усмехнулся друг, – ну, признаюсь тебе, я рад. Думаю, что Англия тебя удивит и немного взбодрит. Выезжаем завтра утром. – Понял, – кивнул месье Харт, – кстати, хотел спросить.. Ты не знаешь причины такого неожиданного отъезда месье Анвина? Гарри держался всё утро, чтобы не побеждать расспрашивать об этом Роксану. Уж сестра точно должна была знать правду. Но, если знает она, то знает и Хэмиш. – Роксана говорила, что застала его за беседой с Эдвардом, – ответил тот, – после этого разговора Эггси был сам не свой. И заявил, что немедленно хочет уехать. – Вот как.. Что ж, это многое объясняет.***
Раннее деревенское утро. Джеймс аккуратно потягивается, чтобы не задеть спящую рядом супругу. Он встаёт с кровати, направившись к окну, сквозь которого пробивались тусклые лучи восходящего солнца. На подоконнике стояла свеча, которую мужчина зажёг и вышел в тёмный коридор. Он вставал очень рано, чтобы прибыть на ферму первым и приготовить её к продуктивному дню с самого утра. Жил Джеймс в небольшом доме с женой и десятилетним сыном, который часто помогал отцу на ферме. Хорошо, что до неё было 15 минут ходьбы по вытоптанной тропе, на которой этим утром холодный ветер гонял сухие листья. Мужчина, открыв скрипучую деревянную дверь, заходит в дом Анвинов. И абсолютно неожиданно застаёт хозяина фермы, сидящим у камина со сложенными по-турецки ногами. Эггси завороженно смотрел на огонь, языки которого тускло отблёскивали в глазах юноши. – Доброе утро! – как обычно улыбается Джеймс, – а вы чего так рано встали? Парень вздрогнул, услышав рядом с собой голос. Он так засмотрелся на пламя, что не заметил скрип входной двери. – Привет, Джеймс. Я.. – Гэри посмотрел на него красноватыми глазами, –..я и не ложился. – Что? Это ещё почему? – Не мог уснуть. – Из-за чего же? – мужчина опустился рядом, взяв с кресла толстый плед, чтобы не сидеть на голом и холодном полу. – Я пытался понять.. Впрочем, это уже не важно.. – Ну, нет уж, так дело не пойдёт, – покачал головой управляющий, – рассказывайте давайте, что такого у вас неимоверно сложного понять не получилось? – Почему это глупое сердце всегда выбирает не тех людей? Юноша смотрел на огонь, хаотичное движение лепестков которого очень напоминало танец листьев на деревьях во время сильного ветра. Нахмуренные светлые брови делали его серьёзнее и визуально немного старше. Сколько бы Эггси не ворочался сегодня в постели, никак не мог найти удобной позы, чтобы хоть ненадолго задремать. Стоило ему закрыть глаза, как неожиданно всплывали образы того-самого-француза. – Вот оно что, – улыбнулся Джеймс, – хороший вопрос. Может, оно вам мстит? – Мстит?! За что же, позволь узнать? – Так вы ж сами его глупым называете. Уверен, что ему очень досадно.. Даже неприятно это слышать. Сердце глупым быть не может. – Почему это? – Ну.. Сами подумайте, – управляющий сложил руки на груди, – глупой может быть голова, ведь это именно она думает, верно? Сердце думать не может. Оно чувствует. А чувства – это нечто особое, что словом "глупый" не опишешь. Чувства могут быть сильными, взаимными, даже болезненными.. Но точно не глупыми. Глупыми могут быть мысли. – Но ведь оно постоянно ошибается! – ответил Эггси, – значит, оно глупое! Голова всё обдумывает и позволяет принять самое лучшее решение, а это сердце.. Оно специально выбирает самых отвратительных и недостойных людей! – Если и дальше будете подобное говорить, то в следующий раз оно выберет сосетского барана, – предупредил мужчина, – нельзя ж так обижать собственное сердце! Да и кто сказал, что оно ошибается? Быть может, что это голова не ведает, что творит? А сердце чувствует из нескольких путей самый верный. – Сомневаюсь.. Если всё так, как ты говоришь, и сердце всегда выбирает правильно, то всё было бы просто. – Ну-у нет, не перевирайте мои слова! – засмеялся управляющий, – я сказал, что оно выбирает верный путь, а не простой. Это разные понятия. К примеру: помните дорогу до фермы четы МакФлаев? – Да, – кивнул парень, – она проходит через тот ухабистый овраг, где постоянно застревают повозки. Приходится внимательно следить, чтобы не угодить в очередную яму. – Во-о-от, – протянул мужчина, – представьте, что вам нужно переговорить с МакФлаем-старшим. Но вы хотите добраться до его фермы, скажем, через западную дорогу. – Стой, западная дорога никак не пересекается с тем местом, где живут МакФлаи, – непонимающе нахмурился Гэри. – Именно! Но эта дорога идеально гладкая. А теперь ответьте мне: дойдёте ли вы туда, куда вам нужно, если предпочтёте лёгкий путь правильному? – Нет.. – То-то и оно, – он похлопал юношу по плечу, – не переживайте, такое временами бывает. Столкнувшись с трудностями, что абсолютно нормальны, мы часто принимаем их за какие-то знаки. Мол, если на этой дороге яма, то мне не суждено проехать дальше. Ха, как бы не так! При желании люди на горы взбираются, не говоря уже о преодолении простых дорожных ямок. Здесь следует уже разобраться с самим собой.. Насколько сильно ваше сердце хочет именно этот путь? И хватит ли этого желания, чтобы у вас были силы и храбрость следовать по нему? – Я.. – задумался Гэри, – я не знаю. Думаю, что.. – Первая ошибка, – перебил мужчина, – вы думаете. Значит, слушаете голову. Даже сейчас к сердцу прислушаться не хотите.. Ещё и удивляетесь, что оно вам что-то не так делает! – Нельзя постоянно слушать одно сердце! – не выдерживает парень. – Согласен, – кивнул мужчина, – а я и не утверждал, что про голову нужно совсем забыть и жить лишь чувствами. Вам следует найти баланс, ведь голова работает за двоих. А сердце мается, потому что никто с ним считаться не хочет. В итоге все страдают: сердце, голова, вы. – А, если.. Если я его уже как-то послушался, но обжёгся? – Обожглись вы об кого-то другого, – заметил управляющий, – а срываетесь на своём сердце. Разве это справедливо? – Не знаю, – парень приложил ладонь к груди, словно пытался дотронуться до бьющегося внутри органа, – но.. Ты прав, Джеймс. В том, что кто-то оказался негодяем, сердце не должно быть виновато. – Именно, – улыбнулся тот. – Кто знает, для чего оно выбирает тех или иных людей? Кто-то хорош в качестве простого опыта, а кто-то окажется достоин провести рядом всю оставшуюся жизнь. Мы можем только прислушиваться к нему и гадать: кого же из двух этих типов людей выбрало оно на этот раз? Но рассудит этот выбор только время. Эггси шумно выдохнул. Разговор с управляющим заметно успокоил. Когда напряжение немного спало, парня начинает связывать своими тяжёлыми путами усталость. Он зевнул, потерев рукой начинающие слипаться глаза. – Нельзя так над собой измываться, – Джеймс встал с пледа и протянул юноше руку, – давайте, вам следует хорошенько отдохнуть. Всё наладится. – Думаешь? – спросил парень, взявшись за тёплую ладонь. – Конечно, – мужчина помог ему встать, – разве я вас когда-нибудь обманывал? – Нет, никогда, – вздохнул Анвин, – ты, в отличии от других, мне не лгал.. Гэри поплёлся в свою комнату. Неповоротливое тело казалось до ужаса тяжёлым, поэтому приходилось прилагать усилия, чтобы дотащить его до кровати. Он смотрит в окно, через которое только начинали пробиваться лучи восходящего солнца. Парень буквально падает на кровать. Прикрыв веки, Эггси проваливается в тёмную бездну. Никаких снов или ворочаний. Тело и мозг просто отключились. И это именно то, что ему сейчас нужно.***
Полдень. Отправив хозяина фермы спать, Джеймс принялся за такую приятную, хоть и немного рутинную работу. Мужчине действительно нравилось заправлять всеми процессами и общаться с рабочими и знакомыми из близлежащей деревни. Когда выдавалось немного свободного времени, он обычно тратил их на чтение. Предложи ему любую другую жизнь, деревенский Ланселот ни за что бы не отказался от того, что у него есть сейчас. Максимум, выбрал бы стать учителем, чтобы делиться своей страстью к чтению с детьми. Во время обеда на ферму приходила его супруга с сыном, чтобы вместе провести время за трапезой. Летом и весной здесь собиралось много народу: двое хозяев, в лице Эггси и Роксаны, семья Джеймса, остальные служащие, к некоторым из которых приходил кто-то из родных. С приходом осенних холодов и заморозков, всё меньше сюда заглядывают гости. И сейчас, когда утреннее солнце обманчиво поиграло своим холодным светом, уступив место тёмно-серым тучам, за обеденным столом собралось немного людей. Успокаивало только одно: с приходом тепла здесь снова станет слышен смех и дружеские беседы. После обеда жена вернулась домой, чтобы вести хозяйство, оставив сына с Джеймсом. Они уже убрали стол, как в массивную дверь постучали. – Кто бы это мог быть? – удивился управляющий вслух. – Кузнец обещал зайти только под вечер. Сомневаюсь, что в такую погоду кто-то мог просто так зайти и проведать нас. Либо же, что-то случилось.. Патрик, – он позвал сына, – будь так добр, открой. Стоило мальчику отодвинуть железную задвижку, в помещение быстро ворвался холодный осенний ветер, распахивая дверь. Она громко ударяется о стену, словно вот-вот готова слететь с петель. – Патрик, ты так вырос! – радостный голос хозяйки фермы прозвучал на всю комнату, – а ну иди сюда! Роксана наклонилась и заключила мальчика в свои объятья. Вслед за ней в комнату вошёл супруг, с которым Джеймс был знаком. А вот высокого мужчину с маленькой девочкой, что держала его за ручку, управляющему раньше видеть не приходилось. На долю секунды ему показалось, что это один из (некогда) друзей Гэри – Эдвард. Уж очень они были похожи. Только потом управляющий заметил, что этот мужчина был явно старше. – Какой неожиданный сюрприз, – улыбнулся Джеймс, подойдя к гостям. – Что за шум, Джеймс? – слышится вялый голос со второго этажа. Скрип, создаваемый деревянными ступеньками, которые немного прогибались под ногами только что проснувшегося Эггси, звучал всё ближе. Парень сладко зевает, спускаясь со второго этажа. Дойдя до середины последнего лестничного пролёта, он окончательно протирает глаза. – Эггси! – звонкий голос Амели привлекает к себе внимание парня. Спросонья юноша немного замедленного соображает, поэтому на осознание происходящего ушло несколько секунд. Он удивлённо вскидывает брови, заметив улыбку девочки. Затем взгляд цепляется за фигуру, рядом с которой малышка стояла. Анвин поднимает глаза выше, скользя по такому знакомому телу. "Где-то я это видел", – думает парень, усердно заставляя сонный мозг работать. – О, чёрт, – произносит он одними губами, когда взгляд столкнулся с карими глазами. На Эггси в секунду обрушивается воображаемый и очень тяжёлый ледяной массив воды. Но чувствовал это он более, чем реально. Анвин несколько секунд смотрит на месье Харта, после чего молча разворачивается и поднимается обратно на второй этаж. Все в комнате молчали, поэтому было прекрасно слышно, как захлопнулась дверь в покои юноши. – Прошу меня простить, – немного натянуто улыбается Роксана, – вы пока располагайтесь. Мне нужно поговорить с братом, – она быстро направилась к лестнице, попутно снимая плащ. – У хозяина была непростая ночь, – пояснил Джеймс, когда девушка скрылась, – он может быть немного не в духе. – Я надеюсь, ничего серьёзного? – нахмуренно спросил месье Харт. – Не думаю, – вздохнул управляющий, запирая дверь, – так, Патрик, накрывай пока на стол, – скомандовал он сыну, – нужно накормить гостей! Мальчик послушно пошёл за скатертью и приборами. Но он задержал свой взгляд на светлых кудряшках Амели, которая хмуро смотрела на деревянную лестницу. – Рад снова вас видеть, – управляющий пожал руку месье Майкрофту, – увели-таки хозяйку в другую страну! – Но с обещанием время от времени её сюда возвращать, – засмеялся Хэмиш, – ещё и привёл вам несколько приятнейших собеседников, прямиком из Франции. – Считайте, что я вас простил, – подмигнул мужчина судье, – представите мне наших новых гостей? – Конечно, – ответил Хэмиш, – это месье Харт. Мой старый и очень хороший друг. – Джеймс, – управляющий протянул руку французу, дружелюбно улыбаясь. – Можете звать меня Гарри, – Харт ответил на рукопожатие. Общее впечатление от управляющего было довольно приятным. На первый взгляд, откровенно говоря, он казался простачком. Но в глазах, которые не безосновательно именуют "зеркалом души", у этого человека читался интеллект. Плюс ко всему, здесь была такая камерная атмосфера, что обращение "месье Харт" было каким-то неуместным. – А это моя племянница, – продолжал Гарри, – её зовут Амели. – Рад знакомству, – Джеймс присел на одно колено, чтобы быть с малышкой примерно на одном уровне, – ах, что же это у вас? – он протягивает руку за её голову. Когда рука снова оказывается перед Амели, то в тонких пальцах она увидела вырезанную из дерева маленькую фигурку лисы. Девочка удивлённо смотрит на подарок, а потом на улыбающееся лицо дарителя. – Вы тоже волшебник! – Тоже? – Эггси такое делал, – объяснила девочка, взяв в руки милую вещицу, – значит.. Значит, что все, кто живёт в Англии – волшебники? – Нет, совсем нет, – ответил Джеймс, – быть волшебником – тяжёлый труд и ответственность, это не все смогут. И, не хочу показаться хвастливым, но это я научил этому Эггси, – он подмигнул. – И меня научите? – у малышки загорелись глаза. – Всенепременно! – ответил управляющий, вставая, – но чуть позже. Сейчас я обязан позаботиться о том, чтобы гости хорошо пообедали.***
Эггси стоит у себя в комнате, облокотившись спиной о дверь. Грудь заметно вздымается вверх и вниз, словно сердце хочет вырваться наружу. Выломать себе путь на волю и побежать по сложной и ухабистой, но верной дороге, которая должна привести к конкретному человеку. Парень закрывает глаза и медленно опускается на пол, буквально сползая по двери. "Прислушаться к сердцу.." В голове полный бардак. Мысли, как цикады в середине июля, стрекочут так громко, что бедное сердце невозможно расслышать. Он делает ещё одно усилие.. – Эггси! – в дверь со всей силы постучали, что довольно больно отдалось юноше в затылок. – Открой немедленно! Анвин вздыхает и поднимается с пола. Потянув за старую ручку, он становится свидетелем редкого явления: недовольной младшей сестры. Видеть такой Роксану ему приходилось не очень часто. – Что, позволь узнать, ты творишь?! – она вошла внутрь, прикрыв за собой дверь. Гэри сел на кровать и устремил свой взгляд в окно, пока сзади его испепеляли большие глаза мадам Майкрофт. – А что я сделал? – Ты сейчас шутишь? Если да, то это крайне неудачная попытка. Милый, где твоё гостеприимство? Когда мы с тобой появились в поместье леди Хорн, то все к нам отнеслись, как к родным. А что делаешь ты? Молча отворачиваешься при виде гостей и идёшь в свои покои, словно никого не увидел! Я просто в ярости! Уехать оттуда без предупреждения и так было крайне бестактным, но это.. – Прости, – перебил словесный порыв Роксаны брат, – я повёл себя просто не достойно, мне очень жаль. Голос Гэри звучал очень тихо, но девушка была уверена, что смогла расслышать в нём искреннее раскаяние. Она не умела долго держать зло или обиду на брата. Мадам Майкрофт вздыхает и подходит к нему ближе. – Я просто.. – она положила свои руки ему на плечи, – милый, что с тобой происходит? Что тебе тогда сказал Эдвард? – О чём ты? – Я о том, почему ты захотел уехать из Франции, – девушка обошла брата и села перед ним на корточки, взяв его руки в свои, – скажи мне правду. Эггси опускает взгляд с окна и сталкивается с глазами сестры. Казалось, что в них скопилась вся нежность и любовь этого мира. – Я уехал не из-за Эдварда, – отвечает Гэри, переведя взгляд на свои ладони, которые сжимали тонкие девичьи пальцы, – если быть до конца честным, то я толком не помню о чем мы говорили. – В чём же тогда дело? – Дело в.. – мысли не хотят превращаться в слова, застревая комом в горле, – я не могу.. – Все очень за тебя переживают, дорогой. – Не хотел доставлять какие-то неудобства остальным. В конце концов, это касается только нас с ним.. – С ним? – переспрашивает сестра. – Не могу понять, про кого ты сейчас говоришь? – Про.. – Гэри удаётся сглотнуть волнение, – про месье Харта, – он сжал нежные руки в своих ладонях. Чувства, сидящие внутри, вымотали юношу. О них нужно хоть кому-нибудь рассказать, чтобы стало легче. – Что? Подожди, я в полном замешательстве.. Что касается только вас двоих? Я думала, что вы подружились! Вы же даже тогда занавесили своё ложе в театре, чтобы общаться!.. – она резко остановилась. Начали всплывать воспоминания. Месье Харт и Эггси одновременно пропали на том балу, также одновременно откуда-то появившись. После этого отношения между ними значительно улучшились, потом в одной карете они поехали в оперу. И сидели в занавешенном ложе. Всё сложилось. – Как же я раньше не догадалась, – вздыхает Роксана, – вы с месье Хартом.. – Нет! – прерывает её Эггси, сильнее сжав руки, – или.. Да? Я не знаю, всё так запуталось, – смущение не позволяло ему поднять взгляд на сестру, из-за чего он продолжал смотреть на её изящные пальцы, которые сейчас сжимали его сильные руки. – Знаешь, – её голос стал мягче, – сюда очень захотела поехать Амели, поэтому месье Харт вызвался быть её сопровождающим. Когда он объявил нам с Хэмишем это, то мой супруг был крайне удивлён. Он заверил меня, что его друг никогда не покидал пределов Франции ни под каким предлогом. А тут согласился поехать в Англию, ещё и на какую-то ферму.. Тогда я подумала, что он просто хороший дядя, который очень любит свою племянницу. Теперь подозреваю, что вовсе не Амели была главной причиной его поездки. Я не знаю, что между вами случилось. Ты прав в том, что это касается исключительно двоих, но.. Он здесь, Эггси. Скажи мне, ты рад этому? Только честно. Мне просто нужно знать, было ли твоё стремительное исчезновение объективным, или же.. Или же ты снова убегал от самого себя. Роксана слишком хорошо знала своего брата. То, как сильно он сжимал её руки и каким взволнованным сейчас выглядел, удивило девушку. Даже во время влюблённости в Эдварда Гэри был не так эмоционален. Юноша закрывает глаза. Присутствие Роксаны успокаивает и необъяснимым способом защищает от рокота мыслей. Анвин пытается услышать слабый голос исстрадавшегося сердца. "Рад ли я, что он приехал?" "Да" Ответ всплыл практически одновременно с вопросом. Гэри выдыхает. Чёрт возьми, конечно же он рад, а были другие варианты?! – Да, – говорит он вслух, открывая глаза, – я действительно рад, что он здесь. Всё это время я думал только о нём.. – В чём же тогда дело? – спросила мадам Майкрофт, – почему ты захотел уехать? Анвин сразу вспомнил подслушанный в опере разговор. Внутри всё неприятно сжалось. – Этот человек ни во что не ставит чужие чувства, милая, – говорит Гэри, – для него это всё игры. Азарт. Не более.. – С чего ты взял? – Просто поверь мне. Парень не стал говорить об открывшейся ему недавно правде. – Нет, Эггси! – заупрямилась девушка, – так нельзя! Посмотри: ты весь уже исстрадался.. Он говорил тебе прямо, что ничего не чувствует в ответ? – Нет, мы не разговаривали об этом. – Тем более, как ты можешь утверждать подобное! Вам срочно нужно поговорить, срочно! Выяснить всё и перестать мучаться! Тебе самому станет легче, милый. – Я не могу, – он поднял свои глаза на неё. – Тогда это сделаю я! – ответила Роксана. – Прямо сейчас пойду и при всех узнаю у него! – она резко высвободила свои руки из хватки брата и поднялась с корточек. – Не надо! – парень резко вцепился в мадам Майкрофт. – Умоляю, не делай этого! – Я передумаю, только если это соизволишь сделать ты, – она сложила на груди руки. – Ладно, – выдыхает Агвин, – дай мне несколько дней, ладно? Обещаю, я поговорю с ним. Не могу так сразу.. – Хорошо, – улыбнулась девушка. Манипуляция – грязный метод? О, да, ещё какой. Но Роксана знала, что ничто другое здесь не поможет. И в ближайшее время она сделает всё возможное, чтобы эти двое поговорили. У неё уже был опыт в вытаскивании брата из эмоциональной бездны. Больше она такого не допустит.