Precious Things

Почти три месяца спустя после подписания контракта должно было состояться возвращение ребят на сцену, что принесло с собой отдельный ворох проблем. Теперь, когда брат заполучил UNIQ, он не имел никакого реального интереса к практическому управлению группой, переключив свое внимание — и без того поверхностное — обратно на дам. Что де-факто практически всецело вверяло парней в руки Сяо Чжаня. Первую неделю он пытался переложить как можно больше ответственности на Мянь-Мянь, Вэнь Нина и недавно назначенного менеджера UNIQ, но концерт приближался слишком быстро, обязанности были слишком весомыми, а менеджер был слишком новым для того, чтобы все прошло без сучка без задоринки, так что Сяо Чжань оказался вынужден принять более вовлеченную позицию. Единственной отдушиной было то, что после стольких лет работы в Корее ребят не нужно было донимать лекциями на тему усилий, которые требовала подготовка камбэка за столь короткий промежуток времени. По правде говоря, они были так благодарны возвращению коллектива к профессиональной жизни, что бросились тренироваться с двухсотпроцентной отдачей. Их энтузиазм с лихвой компенсировал пятнадцать часов сна в неделю. В неделю. К тому же, эта пятерка была так хорошо и привычно связана между собой, что могла двигаться синхронно даже неосознанно. Все их стычки и локальные подтрунивания обладали... своего рода ритмом. Они уравновешивали друг друга. Сяо Чжань чувствовал что-то вроде зависти, наблюдая за этим. Хотя она и граничила с облегчением. Он снял парням отдельный дом недалеко от студии, хотя на деле тот выполнял функции склада для их вещей и места, где можно отключиться. Они чаще проводили время в студии, записывая треки или практикуясь — иногда по 12 часов в сутки, — а в течение недели по три-четыре раза светились на ТВ, чтобы продвигать свое возвращение. Стоило признать, что Чжань никогда раньше не встречал настолько целеустремленной группы, и это действительно о многом говорит — учитывая, что встречал он их немало. С промежутком в несколько дней он заглядывал к ребятам в студию на огонек во время репетиций. Ван Ибо действительно выделялся своими навыками танцора, но остальные тоже были довольно хороши: читка Исюаня была лучше, чем у Ибо, вокал Сонджу — сумасшедшим, а Чо Сынён и Ли Вэньхань были, кажется, универсальными артистами, успешными практически во всем. В целом они представляли собой дружный коллектив, особенно в компании друг друга. Чжань заметил, что на формальных интервью Ибо открывал рот меньше всех, но присутствие «старших братьев» вытаскивало на поверхность его разговорчивость. Чо Сынен мог заболтать любого, что и практиковал регулярно, когда вице-президент появлялся в студии, встречая его звучным «Чжань-гэ!». Чжань-гэ не помнил, чтобы когда-нибудь давал кому-то из них разрешение называть его так, но каким-то образом все подхватили чужую шалость, так что теперь даже Мянь-Мянь время от времени дразнила его этим ласковым издевательством в очаровательной имитации пронзительного крика Сынена. Что касается Ибо… Он был почтителен, вежлив, всегда кивал в знак приветствия, когда видел его, но обычно никак не отвлекался от практики. Он не вел себя с Сяо Чжанем чересчур фамильярно, как Чо Сынен, но этого не делали ни Исюань, ни Вэньхань, ни Сонджу, хотя все они и были довольно дружелюбны. И очень признательны. Чжань не мог уложить в сознании то, как и почему Yuehua дали этому неограненному алмазу ускользнуть из их рук. Кто-то теряет, кто-то находит. Wen Entertainment находит. И следовало отдать должное — то, что его обыкновенно невежественный брат заключил эту сделку, было чем-то поистине невероятным. Впрочем, даже сломанные часы показывают точное время дважды в день. Мянь-Мянь стала тем человеком, кто за неделю до концерта поделился с ним своим беспокойством в отношении Ибо. Все в команде тренировались усердно, но тот выкладывался больше всех. Ел меньше всех. Спал меньше всех. Его самоконтроль в отношении каждого аспекта подготовки... граничил с зависимостью. Девушка задавалась вопросом, стоило ли Сяо Чжаню с ним побеседовать. Сяо Чжаню вмешиваться не хотелось. Неважно, что Ибо был макнэ — он был также взрослым человеком, со своим опытом и уровнем зрелости, намного превосходящим типичный для его возраста. Прямой диалог мог отдавать покровительственными нотками. Сначала Чжань обменялся парой фраз с менеджером, который все еще пытался разобраться во внутренней кухне UNIQ и, при наличии опыта работы исключительно с китайскими группами, действительно считал, что парни тренируются безумно много. Практически не нуждаются в обратной связи. Лезут из кожи вон. Добавил, что Ибо похудел еще сильнее — одежда, сидевшая нормально шесть недель назад, сейчас висела на нем немного свободно. Хотя Сяо Чжань и ценил его оценку, было очевидно, что информацию нужно было добывать у тех, кто с Ибо был хорошо знаком. Исюань и Сонджу рассказали, что тот имел извечную привычку сходить с ума перед мероприятиями, хотя этот раз был самым напряженным на их памяти — словно он почувствовал себя единолично обязанным обеспечить нынешний успех UNIQ. Они заботились о нем, потому что привыкли сдувать с него пылинки, но Ибо уже не был тем подростком-трейни с предебютных времен в агенстве, и хотя он принимал их попытки поддерживать водный баланс в его организме и подкармливать время от времени, более пагубным им казалось то количество давления, через которое Ибо заставлял себя проходить. Иногда приходилось сажать его под капельницы из-за истощения. Это само по себе не являлось чем-то необычным в мире айдолов, хоть Сяо Чжань и придерживался позиции, что яркое, но одномоментное сияние звезды перед тем, как сгореть, было всего лишь пустой тратой инвестиций. Но он все еще нуждался в приличном плане, с которым можно было подойти к Ибо так, чтобы тот не воспринял его намерения неправильно. В тот понедельник, поздно вечером, когда до концерта оставалось всего пять дней, Мянь-Мянь зашла к нему в кабинет. — Ты все еще здесь? — она уточнила. — Я как раз собиралась уходить, но… — она потянула паузу, прежде чем посмотреть на закрытую дверь так, словно могла видеть сквозь нее. — Ибо здесь, — прошептала девушка, повернувшись к нему лицом. — Что? По какой причине? Где его телохранитель? — Ох, кажется, телохранитель был где-то внизу. Что касается причины — утверждает, что ему нужно поговорить с тобой. — Со мной? Почему? — Он зажал ручку между указательным и средним пальцами, болтая ею из стороны в сторону. — Я без понятия, он не сказал мне. — Ее взгляд почти неосознанно завис на быстром движении ручки. Чжань заметил это и остановился, откладывая ручку в сторону. Он посмотрел на экран ноутбука и произнес: — Хорошо, передай, что он может войти. Во сколько ты приходишь утром? — В восемь, — уже достаточно отвлеченно сообщила она. — Тебе нужно, чтобы я приехала пораньше? — Нет, в восемь будет хорошо. Отдохни немного. — Он подмигнул ей, на что Мянь-Мянь ответила улыбкой, выходя из кабинета. Со вздохом прислонившись к высокой кожаной спинке рабочего кресла, Чжань ощутил приятную прохладу задней частью шеи. Его пиджак был снят, но галстук все еще висел на шее, лишь немного расслабленный. Волосы были собраны в высокий хвост, чему он оказался довольно признателен: по крайней мере, не пучок. Ибо открыл дверь и вошел в помещение момент спустя. — Вы* снова поменяли цвет волос? — озадачился Чжань после секундной тишины, заметив, что чужая копна была от корней до кончиков каштановой. Ибо замедлил шаг на какое-то мгновение — достаточно ощутимо, чтобы Сяо Чжань мог осознать свою ошибку. Так что когда Ибо садится напротив, приподнимает бровь и спрашивает: «Снова?» — он готов к этому. Более или менее. — Я видел фотографии прямо перед тем, как был подписан контракт. Вы ведь были блондином? — Выкрутился достаточно гладко, как ему показалось. Он отточил мастерство изворотливости на гораздо более серьезных случаях, хотя подобного рода ложь балансировала на грани между глупостью и флиртом ровно настолько, чтобы он не мог быть до конца уверен в своей убедительности. Дайте ему масштабную психологическую манипуляцию — особенно при участии хватки на шкирке его семьи, — и он бы расправился с этим в два счета. — Вот где вы это видели? — поинтересовался Ибо, не отводя от него пристального взгляда. Вещь, которую Сяо Чжань уже успел заметить в этом парне: у него был один из самых пронзительных взглядов, с которыми мужчине доводилось сталкиваться. Словно Ибо никогда не делал ничего такого, что ему хотелось бы спрятать. Но это ведь было неправдой, не так ли? Он знал об Ибо такое дерьмо, которое большинство людей предпочли бы скрывать. — А где еще я мог бы? — ответил Чжань вопросом на вопрос, смотря прямо в чужие глаза и не моргая. — Ммм… Он знал, что Ибо все еще не был до конца убежден в его непричастности к колготкам в сеточку. Чжань не особо надеялся, что затянувшееся подозрение в его отношении когда-нибудь испарится, но с этим можно было работать. Ему не нужно избавлять человека от сомнений на сто процентов. Достаточно было определенной степени чужой неуверенности, чтобы тот не пытался погружаться в данную тему повторно. Теперь у них были профессиональные отношения, и чем дольше Ибо знал его в этой роли — вице-президент Wen Entertainment, Святой Покровитель UNIQ, как любил величать его Сонджу, — тем меньше он будет помнить несколько потных часов в холодном гостиничном номере примерно вечность назад. — О чем вы хотели со мной поговорить? Ибо откинулся на спинку стула и наклонил голову. — Если касательно меня у вас есть поводы для беспокойства, я бы предпочел, чтобы вы приходили с этим ко мне. Не к другим. Что ж, Исюань и Сонджу достаточно быстро распространяли вести. Сяо Чжань отзеркалил позу Ибо, сжимая корпус ручки между пальцами. Теперь он скорее вращал ее, наблюдая за круговыми движениями и приводя в порядок свои мысли. — Другие беспокоятся о вас и пришли с этим ко мне. Я просто хотел получше разобраться в рутине UNIQ, прежде чем определяться, стоит ли проблема личного обсуждения. — Из-за чего они могут беспокоиться? — озадаченно спросил Ибо. — Что вы доведете себя до изнеможения еще до начала концерта. — Я буду в порядке. — Будете? — Ручка в ладони Чжаня замерла. — Да. — Вам не кажется, что вы слишком усердно тренируетесь? Ибо усмехнулся. — Что есть «слишком усердно»? Не существует такого понятия. Вы бы видели, как мы практиковались в Корее. — Да, но вы уже не там. — И что с того? Делать работу на отвали, теперь, когда нам предоставили второй шанс, о котором мы не могли даже мечтать? — Я сильно сомневаюсь, что кого-нибудь из вас могут обвинить в лениво выполненной работе, — настаивал Чжань. — Вам легко говорить. Вы родились в богатой семье. Вы не знаете, каково жить, когда вас оценивают только по вашим провалам. — Ибо фыркнул и откинулся на спинку сидения, отводя в сторону взгляд. Вся теплота, которую он мог испытывать раньше, исчезла в этот момент. Чжань знал, что его выражение лица изменилось, когда он отчеканил: — Я не думаю, что вы в подходящем положении, чтобы говорить о моем опыте. Ибо вновь взглянул на него, удивленный ледяному тону. — Вы правы, — произнес он через мгновение. — Это было неуместно. С извинениями все было по большому счету в порядке, но по натуре Сяо Чжань не умел прощать. —Вы можете идти, — сказал он, придвигаясь ближе к столу и открывая ноутбук. Ибо задержался на несколько секунд, будто хотел сказать что-то еще, но затем поднялся и пошел к выходу. Как только дверь за его спиной закрылась, Сяо Чжань откинулся назад и прикрыл глаза. В младшем участнике группы было сложнее всего разобраться. И, судя по первой встрече с прессой, с ним будет труднее всего справиться.

***

Следующие несколько раз, когда он видел Ибо, тот все еще вел себя вежливо, хотя теперь в манере его поведения ощущалось больше формальности. В голове проскользнула мысль связаться с Госпожой Юй, чтобы та записывала следующего. Предпочтительно того, кто хотел бы видеть на нем юбку и чулки, чтобы Чжань мог полностью стереть из памяти предыдущую такую встречу. После концерта будет подходящее время. За два дня до выступления группы он практически не мог выкроить время на сон. В ночь накануне все остались в концертном зале, а репетиция затянулась до предрассветного марева. Ребят стабильно снабжали протеиновыми батончиками и электролитной водой, и он с удовлетворением заметил, что всякий раз, когда кто-то из членов группы шел за перекусом, тот захватывал пять штук. По крайней мере, Ибо пил достаточно, судя по тому, что видел Чжань, хотя еда всегда забывалась после двух укусов. Последние восемь часов перед концертом были поездкой на чистом адреналине. Сяо Чжань ощущал то, что любил называть энергией последнего издыхания — силой, способной вытолкнуть тебя за финишную черту прежде, чем ты упадешь замертво, — и выживал на ней все это время. А потом их накрыла волна безумия, присущая любому первому концерту после камбэка. Восторг и энтузиазм, которые способна подарить лишь толпа обожающих фанатов, если вы посвятили свою жизнь этим вещам с самого юного возраста. UNIQ на сцене смотрелись так восхитительно, как только могла смотреться группа, целую вечность прождавшая второго шанса — наполненного горькой радостью с оглядкой на все невыполненные обещания их первого дебюта. Ибо, в частности, был настоящим зрелищем*: прическа имитировала ту, что носил Сяо Чжань во время их второй встречи, только, по его мнению, являлась гораздо более смертоносной версией. Это исполнение EOEO было пропитано особым предвкушением, срывая старым фанатам предохранители, а новых — сводя с ума, и что-то в движениях танца намекало: вместо неопытного притворства, которым они когда-то забавлялись, эти плавные волны телом и бедра, трахающие пол, довольно близко сближались с понятием чьего-нибудь рая. Мянь-Мянь была вне себя, практически кончая за кулисами при виде одной только широкоэкранной трансляции, так что Чжаню пришлось подать ей холодную банку спрайта, чтобы остудить. Ночь ощущалась невозможно короткой и такой же длинной одновременно — и закончилась прежде, чем адреналин успел иссякнуть. Чжань находился за сценой, когда ребята вышли, прождав их достаточно долго, чтобы лично выдать каждому ключ-карты от люксов в одном из отелей Wen. Ибо не было среди парней, когда им раздавали ключи. Чо Сынен предположил, что тот мог задержаться в гримерке. Чжань подождал еще 10 минут, но, когда Ибо все равно не появился, Исюань предложил сбегать за ним. Только вот волосы у Сяо Чжаня на затылке встали дыбом, поэтому вместо того, чтобы тянуть время, он направился за Исюанем в гримерную, где они нашли лежащего без сознания Ибо. Прежде, чем Исюань успел среагировать, Чжань попросил его сходить за Мянь-Мянь с Вэнь Нином и ничего не рассказывать мальчикам, пока те не доберутся до отеля. Не все журналисты успели уехать, а из такого рода дерьма легко было раздуть слона, если кто-то учуял бы запах. Исюань кивнул, выбегая. Мянь-Мянь позвала дежурного врача — на таких мероприятиях всегда присутствовал кто-то из медработников, — который заключил, что, хотя Ибо, вероятно, просто переутомился, им все равно следовало отвезти его в больницу. Мянь-Мянь подогнала машину Сяо Чжаня к закулисному выходу, пока он и Вэнь Нин наполовину тащили бессознательное тело к автомобилю. По прибытии Ибо расположили в частной палате, пусть к этому моменту он уже пришел в себя. Чжань отправил помощников по домам, перед этим попросив позвонить ребятам и сказать, что с Ибо все в порядке, но ночь он проведет здесь. Нужно было убедиться, что те не станут высовываться и приезжать в больницу. Мужчина надеялся, что причину объяснять необходимости не было. Он остался в палате, пока Ибо лежал под капельницей, несмотря на то что через пару часов процедуры тот и начал просить о выписке. Сяо Чжань осадил его самым суровым взглядом, настаивая, что Ибо нужен отдых. — Мне не нужно оставаться в больнице, чтобы отдохнуть. Я могу сделать это дома. — Где — дома? Мальчиков там даже нет. Они сейчас в отеле. — Я и сам справлюсь. Чжань покачал головой от чувства полной безысходности. — Ты самое упрямое существо на планете. Это заставило Ибо лишь фыркнуть. — Ладно, ты можешь слинять отсюда, но тогда тебе придется остаться со мной. По крайней мере, сегодня ночью. Ибо потребовалось мгновение, чтобы переварить услышанное, после чего он повернулся в его сторону. — Зачем? — Что значит «зачем»? Ты совершенно ясно дал понять, что тебе нужна няня. Если бы не твои братья, я сомневаюсь, что ты вообще был бы жив и… ну, не совсем здоров… — Он указал жестом на капельницу. — И из-за того, что моих братьев нет рядом, чтобы позаботиться обо мне сейчас, крутой вице-президент Wen Entertainment будет со мной нянчиться? Вы это хотите сказать? О-о-о… Он действительно умел выводить из себя. — Да, детям нужна няня. Особенно детям, которые не представляют, как позаботиться о себе. Сяо Чжань не мог сказать точно, было это последствиями обезвоживания, или просто на поверхность выглянуло природное отсутствие почтительности Ибо, когда тот заявил: — Ой, да пошел ты нахуй. — Взаимно, — изрек он в ответ. Потому что тоже не был выше этого. Ибо посмотрел на него, приподняв бровь, словно спрашивая: «Ну и что ты мне сделаешь?». — Ты поедешь ко мне домой, Ибо. В противном случае я велю им держать тебя здесь до полного восстановления и самого прекрасного самочувствия. — Ты такая же сволочь, как и твой брат, не правда ли? Только лучше прячешь это за милым личиком. Глаза Чжаня расширились на мгновение, а затем он уперся ладонями в спинку больничной койки и наклонился вперед. — Я гораздо хуже моего брата, особенно потому, что так выгляжу. Они пялились друг на друга несколько долгих секунд, прежде чем Ибо откинулся на подушку, выдыхая. — Да, так я и думал, — произнес Сяо Чжань, выпрямившись и доставая свой мобильник, чтобы попросить больничного служащего подогнать его авто.