Я думала, это будет обычный четверг… А теперь разговариваю со своим кумиром. Снова. Всё кажется нереальным, ведь так не бывает.
— Д-да! Конечно! Т-то есть… это было бы… Потрясающе! — Прекрасно. Только пока никому не слова. До связи!Я подумать не могла… …что вся жизнь изменится в один миг…
Абонент на той стороне провода вешает трубку. Серафина ещё несколько секунд ошеломлённо смотрит на экран телефона, не до конца осознавая, что делать дальше и что вообще только что произошло. В голову закрадываются мысли о розыгрыше, чьём-то глупом пранке или не менее глупом из-за своей нереальности сне. Но случайная встреча с Акали двухнедельной давности, информация о наборе исполнителей для совместного проекта и услышанное минутой ранее, точно сказанное голосом Ари, само собой сплетается в одну невозможную картину — «K/DA» заметили её и хотят личной встречи. Неясно из-за рекомендаций ли Акали, из-за плодотворной работы Серы или одного вкупе со другим, но то, чего девушка жаждала, кажется, с самой первой пропетой ею нотки… начинает сбываться. От осознания положения дел душа Серафины наполнилась радостью. Пусть это и было лишь чувством, но это чувство невозможно заглушить. Заклокотавшие в душе эмоции вырвались наружу в виде счастливого, немного истеричного смеха, и девушка прижала телефон к груди, чуть не подпрыгивая от счастья. Ей очень хотелось поделиться радостным событием с мамой, папой, Беном, да хоть выйти на улицу и похвастаться первому встречному. «Только пока никому не слова», — слова Ари, въевшиеся в памяти розовыми чернилами, осадили Серу. Пусть и ненадолго. «Поверьте мне, я знаю, насколько важную роль играет интрига…», — напоминал ей в голове всё тот же голос поп-дивы. Серафина закружилась по комнате и упала на кровать, утопая в мечтах. Она думала, что ничто в ближайшее время не сможет удивить и взволновать её с такой же силой, как незапланированное выступление с Акали две недели назад. Но уже так скоро, подрезая на повороте и сбивая с ног, в её жизнь ворвалось ещё одно событие. Оно было подобно взрыву сверхновой или удару молнии. Оно было подобно чему-то невообразимому. В душе Серы появилась новая звезда, а на небе — новая галактика. — Это всего лишь телефонный звонок, — улыбаясь, ругала себя девушка. — Дурочка… Ей самой было неловко из-за столь бурной реакции, но в четырёх стенах её квартирки никто, кроме Бао, сложившего лапки на подушке Серы, не мог увидеть её и осудить. Она лежала, смотря во вселенную сквозь потолок, и прокручивала в голове слова Ари. Одна мысль о возможности стоять рядом с девушками из «K/DA» и, о Господи, работать и выступать вместе с ними приводила её в состояние трепета. В глазах заблестели огоньки, и она представил сцену: она в своей гримерке, стоит рядом с этими девушками, что-то им говорит, улыбается, смеется, а потом они все вместе танцуют… Вот она выходит на сцену, вот на заднем плане звучат их песни, а потом она берет микрофон… Боже, как бы это было прекрасно! Но сейчас Серафина ещё была той начинающей певицей, которая жила в крошечной квартирке и едва сводила концы с концами. И девушка внезапно осознала, что скорее всего она не единственная, на кого пал зоркий взгляд Ари и остальных девушек, и ещё рано радоваться и воображать себе собственную гримёрку и концерты. Вдруг она не заслужит это право и с треском провалится на первом же испытании, что придумают ей «K/DA»? И её место на звёздном Олимпе заберёт другая? На неё словно вылили ушат холодной воды. Вот надо ей всегда сначала радоваться, подобно ребёнку, строить воздушные замки, а потом начинать сомневаться в себе и собственноручно рушить всё, что было построено в порыве великого счастья. В этом и был её секрет — она постоянно сомневалась в себе. Серафина натужно выдохнула и закрыла глаза, пытаясь утихомирить в себе остатки пережитого волнения (хотя наверняка будет вспоминать об этом чуть ли не всю жизнь). Она пыталась очистить мысли и успокоиться, но в голове до сих пор стоял голос поп-дивы. Даже когда она полностью погрузилась в себя, он продолжал звучать в её ушах, доносясь откуда-то издалека. Серафина открыла глаза и в очередной раз удивилась тому, как быстро сменяются настроения в её голове. Какое-то время назад она была готова прыгать до потолка и визжать от восторга, теперь оставалась безмятежной, и только мелкая дрожь в пальцах выдавала теплящееся в груди чувство трепета перед мечтой… И вот её пульс участился вновь, ведь Серафина напрочь забыла о том, что сейчас утро рабочего дня и пора собираться на работу, а телефон звонкой трелью будильника решил напомнить. — А-агх, блин, — чуть расстроенно протянула Сера, поднимаясь с постели. Слишком быстро она взлетела с земли на небеса и так же быстро спустилась обратно. Обратно в не особо популярную кофейню, чтобы не особо прибыльно стоять на кассе и улыбаться вслед своим потенциальным слушателям. — «Некоторые вещи заслуживают ожидания…» Весь следующий день Серафина провитала в облаках, без конца обновляя социальные сети и контакты в ожидании увидеть там что-то особое. Что-то, дающее шанс. Но телефон пока молчал. А клиенты были недовольны, Бен, наверное, тоже. Но каждый раз, когда Серафина не замечала посетителя, записывала не тот заказ или забывала посчитать сдачу, он лишь учтиво указывал на её ошибки и половину из них брал на себя. И почему он её терпел? Сера, вероятно, знала ответ, но предпочитала не думать об этом. Только одаряла его бесконечными извинениями и благодарностями, на что он лишь с улыбкой отмахивался рукой. Когда под конец смены она чуть не профукала очередного клиента, Бен решил отпустить её пораньше, ссылаясь на волнение об её уличном выступлении. И она согласилась. Незачем было тревожить ни себя саму, ни его. А ещё звонил папа, мило волновался о том, покушала ли она, и называл «фа-солькой». И совсем не мило сетовал на «бесперспективное кафе» и «глупую мечту о музыке», на что Серафина чуть не разболтала с обиды их с Ари секрет. Но как обычно удалось выкрутиться. Находить неожиданные лазейки из разных ситуаций в принципе и подбирать подход к людям, пусть и не всегда хорошим, Сера умела даже несмотря на свою наивную, как казалось со стороны, натуру. Девушка умела слушать и слышать, и это являлось для неё одним из важнейших качеств. Она была хорошим слушателем и внимательным человеком. К тому же благодаря интуиции или тому особому дару, и позволявшему ей слышать, она прекрасно разбиралась в людях, будь то знакомые, друзья или чужие. Однако как и у любого человека у неё была своя ахиллесова пята. И этим её недостатком был её язык, которым она иногда не умела распоряжаться правильно. Зато пела она с его помощью прекрасно. Вот и сейчас Серафина вновь стоит на своём месте с гитарой в руках и чехлом под ногами. Поёт очередную собственноручно написанную песню, ещё не успевшую стать полноценным треком, и бежит по нотному стану от мыслей о большем, хотя ей и хочется верить, что однажды эта мелодия и слова покорят мир… или хотя бы тот небольшой круг людей, который она сумела собрать. Пару раз к ней подходили люди, спрашивая, не та ли это самая Серафина, спевшая дуэтом с самой Акали? Она, замявшись, теребила пальцами край кофты и отвечала, что да, она. Просили совместное фото. Автограф пока нет. Кто-то даже спрашивал, как её можно найти в соцсетях. Сера чувствовала, как от подобного внимания горят щёки и греет душу. Она нравится людям. Но большинство, увы, интересовала ни сколько сама певица, а сколько её «коллега». Пока не по сцене, а по заголовкам жёлтой прессы, конечно. Спрашивали, знает ли Сера что-нибудь про «K/DA» и их проекты. Выпрашивали билеты на концерт в зоны «поближе к девчонкам». Интересовались, будет ли здесь выступать Акали, вместе с ней или без, и когда это будет (естественно по секрету). Знает ли она её номер и может ли им поделиться. «Мутит» ли Серафина с ней и, вообще, узнать бы где Акали обычно тусуется. Акали, Акали… Акали. Это имя осело в её сердце горько-сладким осадком. С одной стороны, она была одной из её кумиров и, быть может, будущей коллегой-подружкой, если всё пойдёт гладко. С другой… Серафина рисковала навсегда отразиться на страницах истории как «та девочка, что когда-то пела с ней» или остаться либо пятым колесом в «K/DA», либо затычкой в каждой бочке так или иначе связанной с Акали. Может, её должна радовать и такая перспектива? Сера удручённо, но не до конца потеряв вдохновение, отправилась побродить по паркам Лос-Анджелеса и покормить белочек, посидеть в кафе, наблюдая за прохожими, и просто пройтись вдоль застроенных улочек, попытаться найти под ногами новые идеи и слова для песен. Пока удалось найти только пятьдесят центов, которые Серафина решила не трогать. Очередной раз бросая взгляд на циферблат, стрелки которого намеренно шли медленнее, чем в прочие дни, она вспомнила старую шутку: «Почему хочется разбить часы? Чтобы убить время». Хихикнула. И пошла искать те самые метафорические часы и убивать время. Хотя бы в мыслях. Скоротать день, хоть и с трудом, всё-таки получилось. Сейчас Серафина уже была в своей квартирке, развалившись на кровати в обнимку с Бао, листала новостные ленты и лайкала бесконечные фото в инстаграме. Настроение было на удивление хорошим, только совсем не хотелось ничего делать. Она работала над своей музыкой каждый день в течение двух недель: подбирала рифы, записывала сэмплы и ритм-партии и даже написала тексты для двух новых песен. Но всем и от всего нужен отдых, в том числе и от любимых дел. Девушка решила позволить себе только один «вечер лени» и потратить его на бесцельное залипание в дисплей телефона и ожидание обещанного звонка или сообщения от Ари. Она замиранием сердца встречала каждое уведомление и нервно покусывала ногти, словно сейчас с ней случится чудо. За окном стремительно темнело, а телефон все еще молчал. Ни одного сообщения от Ари за весь день. Она обещала связаться с Серой в течение сегодняшнего дня и вечера, однако до сих пор не дала о себе знать. Не написала и строчки. Почему-то это сильно волновало девушку, хотя подсознательно она понимала, что в этом вряд ли есть что-нибудь страшное и не стоит отсчитывать каждую секунду ожидания. Ах, если бы Серафина только могла позвонить ей, она бы с радостью это сделала. Но она не могла. Спустя полтора часа бесполезного времяпровождения все интересные посты были пролайканы, новости прочитаны, а музыка, как бы Сера её не любила, уже не развлекала. Её глаза устали от телефонного дисплея, руки и ноги затекли. А в голове начинали крутиться теории, заговоры и оправдания обещанной сегодня, но запоздалой, весточке: забылась, закрутилась из-за плотного графика; назначили внезапную встречу или репетицию; может, та была сейчас в другом часовом поясе и не подумала о том, что на Лос-Анджелес уже опускается ночь… Сера перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Ей хотелось ругать саму себя за эту излишнюю нервозность и совсем детские переживания из-за выдуманной проблемы. Просто это было так важно для неё и её мечты, что та не могла вытерпеть и минуты. Хотя сегодня и минуты тянулись эфемерно долго. Сегодняшний день был сумбурным и дёрганным с самого утра, с самого звонка Ари и последующего волнения по этому поводу, переливаясь в своём настрое от счастливо-воздушного до вдумчиво-расстроенного. Она глубоко вдохнула и выдохнула, и в этом выдохе чувствовался отчётливый горький привкус. В конце концов Сера всё-таки смирилась и начала готовить себя к очередному дню, сулящему ей уйму нервов и ожидания. Хотя и ночью, она была уверена, сна не будет, ведь та попросту не сможет заснуть. Она так думала, но слишком утомила себя мыслями и переживаниями. Вот её веки предательски затрепетали. Что-то в сознании девушки начало угасать. Будто бы она вот-вот уснёт, но в то же время она чувствовала, как её мозг продолжает работать с каким-то остервенением. Мысли крутились в голове одна за другой. «Как долго ещё ждать? Может, я уже сделала что-то не так?» — задавалась девушка вопросами, и не находила ответов. Сера с каким-то непонятным упорством пыталась найти извечный подвох. И с точно таким же упорством пыталась отогнать подобные мысли от своего спокойствия. С умиротворением она почувствовала, как Бао забрался ей на спину и начал топтаться мягкими лапками по ее телу, пытаясь устроиться поудобнее. На душе стало спокойно, хотя ещё не прошло волнение, вызванное мыслями о грядущем. И вот, наконец, глаза её закрылись, и она заснула под нежное мурлыканье Бао. […] Утро встретило Серафину дождём. Небо было затянуто серой пеленой, напоминающей об осени, а в воздухе на улице пахло сыростью. Она сонно поёжилась, не обнаружила одеяла подле себя и зажмурилась, пытаясь не запутаться в растрёпанных после сна волосах в попытке потянуться. В голове мелькнула мысль о том, что она не выспалась и что в комнате прохладно. Девушка приоткрыла один глаз, потом другой. Ничего нового не увидела — всё было как прежде. Зевнула и перевернулась на бок, нащупала телефон в складках простыни и сфокусировала взгляд на экране телефона. 6:34. В столбик выстроились уведомления: [Календарь: 20 июля — «Международный день шахмат», «Национальный день Луны» и ещё 20…≫] [Discover Weekly: Слушайте новый плейлист с подборкой самых…≫] [Los Angeles Times: «Падающие звёзды» — очередная трагедия: спустя недельное затишье в одной из своих квартир был найден мёртвым поп-певец, модель, актёр и…≫] [Messenger: <10:54 p.m.> 3 непрочитанных сообщения от: Королева👑 ≫] …и ещё 6 новых уведомлений. Серафина распахнула глаза и поспешно поднялась на локтях с налёжанного места. Сонливость слетела с неё как осенний лист с голой ветки при порыве отрезвляющего ветра. — Три смс от Ари?.. Три непрочитанных смс от Ари? — Сера не знала, какое чувство испытала прямо сейчас, когда осознала, что впервые в жизни проспала что-то настолько важное. Она села, выпрямив спину, и скрестила ноги, держа перед собой телефон словно молитвенник. Дрожащим пальцем разблокировала экран и кликнула на вкладку с горящей белым по красному кругу цифрой.______________
Королева👑: Привет, Серафина! Это Ари, хотя ты наверняка уже поняла. Надеюсь, моё довольно позднее сообщение не потревожило тебя? … Королева👑: Я обещала организовать тебе встречу с «K/DA» в рамках нашего проекта «ALL OUT». В следующий понедельник состоится закрытое прослушивание, второй этап. Считай, что первый этап ты уже прошла ;) У нас будет не больше 10 мест и у тебя есть все шансы получить одно из них! Завтра тебе напишет или позвонит наш менеджер и сообщит адрес, время и все рабочие моменты. Приходи на прослушивание одна (без группы поддержки). Мы обсудим с тобой твоё выступление и дадим обратную связь. Если есть вопросы или тебе по каким-то причинам неудобно встретиться именно в понедельник, можешь спросить об этом прямо сейчас. Королева👑: Серафина? …______________
Сера сглотнула комок, подступивший к горлу. И что подумала Ари, когда та не ответила на её буквально судьбоносное сообщение? Вдруг она решила, что Серафина — необязательная девушка, наплевательски отнёсшаяся к подаренному ей шансу и не заслуживающая дальнейшего внимания? Ещё это «Серафина?» в конце. Она почти представила, с какой интонацией это должно было быть сказано. Неприятности на ровном месте казались все более и более правдоподобными. В голове сразу же нарисовалась картина, как девушка, которую она боготворила, разочарованно смотрит на её аватарку и говорит какие-нибудь едкие слова в адрес бедной певицы… Серафина поняла, что накручивает себя. Вот уже как несколько минут после прочтения сообщения вместо того, чтобы незамедлительно писать ответ. — Она не должна думать так, — обратилась девушка к себе, успокаивая разыгравшееся не на шутку воображение. — Надо объяснить…______________
Вы: Мисс Ари, прошу прозения. Я весь вечер ждала вашего сообщения и случайно уснула… Мне очень-очень жаль!
Вы: Да, мне будет удобно встретиться в понедельник! Я готова к этому каждый день, вы нисколько не стесните меня! Это так волнительно, но я очень рада, если всё ещё в силе, конечно
______________
Всё казалось простым. Но Сера несколько раз писала, перечитывала и стирала готовое сообщение. Потом снова брала себя в руки — и через силу писала, а потом опять стирала. Мозг отказывался работать, да и опыта общения со звёздами такого уровня, не считая Акали, у неё не было. Ей казалось, что с ними нужно общаться как-то особенно. Наконец, она набрала и отправила ответ, но после перепрочтения он всё равно не угодил ей. Девушка уже думала удалить и написать сначала, но сообщение было прочитано почти мгновенно, словно Ари сидела и ждала её ответа. Сердце Серафины с гулким биением о рёбра ушло в пятки. А потом она увидела опечатку и чуть не умерла на месте.______________
Королева👑: Ох, вот оно что.______________
Ответ был весьма лаконичным, что могло бы понести за собой любую развязку. Спустя пару секунд пришло продолжение, и Серафина выдохнула с облегчением:______________
Королева👑: Ну ничего страшного, думаю, мне стоило позвонить. В любом случае, хорошо, что у тебя тоже не возникло трудностей. Остальные участницы согласились с условиями и, откажись ты… Твоё положение было бы весьма проблематичным. Королева👑: И, как я поняла, у тебя пока нет вопросов?Вы: Нет, я всё поняла Только немного волнуюсь, ну
Знаете, я до сих пор не могу поверить в происходящее Вы мой кумир, и так странно сейчас общаться с вами Хахах
______________
Несколько минут Ари не отвечала, хотя сообщение было прочитано. Сера уже начала думать, что стоило закончить общение, а не начинать размазывать кашу по тарелке. Должно быть, дива уже устала от подобного. Но ответ пришёл.______________
Королева👑: Несмотря на наши громкие имена, мы всё ещё остаёмся обычными людьми, поэтому не переживай. В своё время я тоже была начинающей певицей. И я на самом деле рада за тебя! Не каждый может себе позволить такую красоту, которую мы покажем тебе на этой неделе.Вы: Спасибо! Я очень благодарна за это
Королева👑: Мы всегда стараемся делать шоу таким образом, чтобы все были довольны, поэтому не бойся. Мы с нетерпением ждём встречи с тобой! Увидимся на прослушивании, пока<3Вы: Пока Вы: Ой Вы: До встреси, Мисс Ари! Вы: Встречи*!
______________
Серафина довольно улыбнулась. Прижав телефон к груди, она взметнула взгляд вверх и представила в голове Ари, лично говорящую ей эти слова. Они, несмотря на не особо удачное начало разговора, казались такими лёгкими и непринуждёнными, что все переживания и робость перед звездой сошли на нет. А ведь та всего лишь учтиво и свойственно её манере подбодрила её. И, хоть волнение всё ещё клокотало в груди, Сера, кажется, поверила в то, что впереди её ждут только счастливые моменты. Не хотелось переживать ни по поводу выступления в понедельник, ни по поводу песни, которую она будет исполнять, да даже про конкуренток и всего десять мест под солнцем славы думать не хотелось. Сейчас главное — получить свой шанс, а там уж она что-нибудь придумает. В обед позвонил менеджер, как и обещала Ари. Театр «El Rey», бульвар Уилшир, к 10 утра и никаких опозданий. В ответ на вопрос, как добраться, он сказал, что лучше воспользоваться метро. Мужской голос в трубке казался менее любезным, чем голос поп-дивы. Сухой около-официальный тон, только информация о месте и времени, пара уточнений и ничего более. Никаких «если», «но», «может быть» и прочих пауз. И на другом конце провода Серафина, которая заикалась, благодарила и обменивалась любезностями через каждое слово. В общем, если бы не её вопросы и его ответы, она бы решила, что это была запись. […] Спустя два дня мучительно увлекательного дедлайна наступил снившийся во снах понедельник. Серафина усердно готовилась к звёздному часу, дотошно перебирая варианты песен для своего треклиста и их звучания, составляя гармонии и оттачивая каждую ноту и каждый такт. Два дня на подготовку — критически мало. Но с её-то талантом! Разумеется, если бы она только знала, что этим понедельником ей предстоит петь не на улице перед прохожими, а быть на сцене озарённой взглядами её любимой группы, то она бы начала подготовку за пару месяцев. Но время, как известно, непредсказуемо, поэтому сейчас надо всё успеть, пока есть возможность. Серафина была на ногах с самого утра, без конца мельтеша по комнате от угла с аппаратурой до гардеробного шкафчика с зеркалом. Она постоянно проверяла все ли готово, то брала в руки расческу, чтобы поправить прическу, то гитару, чтобы в очередной раз отыграть заученные аккорды. Одновременно хотелось и приблизить долгожданный момент выступления, и отдалить его как можно сильнее, ведь ей казалось, что она не сумеет сделать всё достаточно безупречно. И хоть песни были выучены, мотивы отыграны, а костюмчик отглажен с прошлого вечера, она все равно не находила себе места. Это было похоже на состояние перед экзаменом, когда вроде бы все знаешь и всё можешь, но тебя постоянно что-то тревожит, заставляя думать о каких-то мелочах и несущественных вещах. Осмотрев себя в десятый раз в зеркало, Серафина решительно нахмурила брови и сжала кулаки. Она будет лучшей! И она это докажет! Сняв с вешалки джинсовку, Сера выскочила из квартиры и побежала по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки и чуть не оскальзываясь от волнения. Утренний воздух пах приближающимся концом лета и дождем. Люди как обычно спешили по своим делам, но в этот раз среди них была и Серафина — такой же спешащей по своим делам и не думающей о чём-то другом городской обывательницей. Она шла по мокрому асфальту, опасаясь моросящего дождя, и не смотрела по сторонам, не обращая внимания на прохожих. Только выступление, только без конца прокручиваемые в голове тексты песен. Окружающие обратили на себя внимание девушки только в вагоне метро, к счастью не заполненном до отказа, а лишь на половину. Но и среди них оказались достаточно «разговорчивые души», задевшие Серу своими эмоциями и переживаниями. В этот раз никто не доставил ей дискомфорта, лишь рядовая атмосфера общей усталости или задумчивости, ничего из ряда вон выходящего или способного заглушить собственные мысли Серафины. Только один раз она почувствовала неприятную цепляющую энергетику напротив себя, словно кто-то пытался проникнуть в её душу или… сумочку, и она заметила парня в мешковатой толстовке упорно вглядывающегося в неё. Её внимание отпугнуло его, но Сера крепче сжала сумку в руках и съёжилась в сидении. Так и проехали до следующей остановки, на которой объект её переживаний слился. Она давно не пользовалась общественным транспортом, да и развлекалась где-то помимо кофейни и парков уже довольно много времени назад. Сначала проклятая хандра, а потом благословенная, но не менее утомительная работа. Сере определённо хотелось развеяться, но если ей удастся пробиться сегодня ближе к сцене «K/DA», вряд ли будет время на подобную роскошь. Так она думала. Оставшуюся дорогу после последней пересадки она провела в мыслях о совместной работе со звёздами. Она разрывалась между двумя аспектами: это должно быть чертовски весело и увлекательно… или чертовски трудно и напряжённо. Разумеется, ради мечты она была готова вытерпеть плотный график и постоянные репетиции, но в душе так хотелось верить, что она вольётся в звёздный коллектив и сможет проводить время вместе с ними в дружеской уютной атмосфере. Блуждая по тропкам мечтаний, Сера прибыла в указанное место. Она остановилась напротив сливочно-белого здания в стиле, Серафина бы сказала, арт-деко, но в архитектурных стилях она разбиралась хуже, чем в музыкальных. Иронично, но по соседству располагалось «Агенство корейской культуры&контента», что было особенно кстати. Надписи, гласившие «El Rey», и декоративные вывески с узорчатыми линиями не горели разноцветным неоном так же, как и десятки погашенных маленьких лампочек под бетонным навесом. Ночью, светясь, они организовали бы солнце над входом, и она представила, как здесь было бы красиво в это время суток. А пока это было лишь блеклыми неживыми стекляшками и проводами, безобразно вписывающимися своей неважностью в стилистику фасадов. Серафина оторвала взгляд от негорящих ламп, обогнула кассу перед входом и, вскользь осматривая примечательные постеры на стенах с представленными группами и знаменитостями, прошла в одни из трёх парадных дверей (чутьё подсказывало выбрать двери по центру). Её встретил относительно небольшой вестибюль, неприятно выжигающий глаза яркими красными оттенками интерьера. Сера моргнула и огляделась, пытаясь сориентироваться. Место определённо было не из дешёвых. Стойка регистратуры находилась прямо у входа, и перввой, кого встретила глазами Серафина, оказалась девушка в строгом костюме за этой самой стойкой. Она подняла на неё взгляд и широко улыбнулась. Сера улыбнулась в ответ, подойдя ближе, и назвала имя и цель визита. Всё ещё держа на лице непробиваемую и, кажется, совсем не искреннюю улыбку, девушка опустила глаза в рабочий стол. Серафина по свойственному ей любопытству чуть вытянула шею и попыталась разглядеть то, на что смотрела регистраторша, но быстро всунулась назад, когда та подняла голову. Разумеется, Серафина находилась в списке. Девушка указала рукой на одну из дверей по бокам находившегося позади стены маленького вестибюля и описала, в какой проход и когда нужно будет сворачивать, чтобы оказаться за кулисами холла, и вручила ей номер участника: 14. Сера по привычке слегка наклонила голову в благодарственном жесте и чуть ли не побежала в указанном направлении. Обойдя, кажется, половину здания по тёмным, не оставляющим общей цветовой гаммы коридорам и рабочим помещениям, она добралась до двери, надписью на чёрном глянце указывающей, что за ней находится тот самый сумрачный «карман» сцены, где среди темных кулис она будет ждать своей очереди. Серафина не была набожным человеком, но почему-то сейчас, прежде чем войти, ей хотелось сложить руки в молитвенном жесте и, сказав: «Ну, с Богом», проскользнуть внутрь. Она, конечно, делать этого не стала, только вздохнула поглубже и увереннее, чем нужно, распахнула дверь. На стоявшую в проходе Серафину, широко распахнувшую дверь и расставившую ноги по углам косяка в жесте, означающем: «Я готова к бою», —обратились несколько пар намалёванных глаз из-под пышных ресниц. То были возможные будущие участницы проекта «ALL OUT» и настоящие, в данный момент приносящие угрозу её мечте конкурентки по конкурсу. Она бы поздоровалась и громко представилась, начав тотчас обмениваться любезностями и впечатлениями о сложившейся ситуации, но очевидно сомневалась, располагает ли сегодняшний случай и характер мероприятия и самих собеседниц к подобным жестам. На Серафину нахлынула общая волна настроений собравшихся в духе: «Что я только что увидела?» и удивление, смешанное с насмешкой, мол, кого сюда принесло, и она, чувствуя, как уже покраснели кончики ушей, поспешно оправилась и проскочила вглубь комнаты. Она спрятала чувства под обаятельной улыбочкой и прилипла к стене подальше от занятых наполовину сидений. Но, обнаружив рядом одинокое и, как оказалось, скрипучее кресло, всё-таки примостилась на него. Кто-то из девушек сидел, напевая вполголоса песни, вчитывался в слова или отыгрывал мелодии на своих инструментах; кто-то был на ногах, стоя на месте, болтал друг с дружкой в парах или группах, или мельтешил с места на место, наверное, представляя или репетируя про себя то, как будет вести себя на сцене. Сера достала из сумки свёрнутые вчетверо листы со словами и нотами и поднесла их близко-близко к лицу, словно взяла их не для того, чтобы повторять, а для того, чтобы прятаться от стыда и окружающих (так и было). Осторожно, максимально стараясь не казаться подозрительной, она стала выглядывать из-за торцов на окружение. Участниц здесь было больше, чем она ожидала, но меньше, чем обычно бывает на подобных прослушиваниях. «Наверное, придут ещё», — выдвинула предположение Серафина, подумав о своей привычке приходить раньше срока. Она вспомнила слова Ари о «втором этапе», явно не лишённые смысла, и поняла, что сегодня должна выложиться на все сто десять и как можно лучше. «Выложиться» в данном случае означало проявить себя в самом лучшем виде, а не просто хорошо поработать. Она огляделась более внимательно по сторонам в попытке оценить, насколько она уступает другим участницам хотя бы в аспекте внешнего вида и презентабельности. Большинство девушек выглядело по-городски роскошно и уверенно. Одетые как с иголочки, наверняка, по последнему писку моды, с длинными ногтями, накрашенными дорогим лаком, с идеально уложенными волосами и с безупречным макияжем на лицах. Они были красивы, и у всех на лицах было написано, что они хоть сейчас готовы блистать на сцене нарядами в стразах, демонстрировать свои дорогие туфли на высоких каблуках и, как по мановению волшебной палочки, становиться популярными в этом жестоком мире. Но не у всех из них была такая одежда, какая была у тех девушек, и такие дорогие туфли, и такое настроение. У них не было всего того, что было у других — это были простые девушки, без титулов и званий, без звёздной болезни, и они были самыми обычными, такими же, как все остальные на этом празднике жизни. Это была та категория девушек, которая выглядела достаточно привлекательно, но чувствовала себя ужасно. У кого-то из них был усталый вид, у кого-то болезненный цвет лица, а кто-то и вовсе выглядел как привидение. Серафина хотела бы отнести себя именно ко второй группе присутствующих, но чувствовала, что это не так. Она, в этой нелепой кофточке с рюшами, с таким же нелепым, но жутко дорогим маникюром с котятами (это всё равно казалось ей милым и забавным), разноцветными значками, браслетиками с подвесками и заколками на довершающих картину как большая вишенка на торте длинных розовых волосах в тугом хвосте, походила на девочку-старшеклассницу, которой вздумалось нарядиться как взрослой или на ту самую, очень дорогую куклу, которую когда-то давным-давно её мама покупала ей в подарок. Невольно все взгляды обращались к ней, так как она была той самой особенной из всех остальных. И не только неординарная внешность порождала эти взгляды и перешёптывания. С момента, как она зашла за кулисы, разговоры, водившиеся здесь, поутихли, но, прислушавшись, она могла ясно распознать обсуждения некоторых групп и пар. Вот и сейчас Сера отчётливо слышала, как парочка, организовавшаяся из номеров (имён Серафина не знала, поэтому решила для себя называть участниц соответствующим им номером) Десять и Три недостаточно тихо шептались между собой: — …это же та самая… кажется, Серафима, да? — закрывая рот ладошкой, проговорила Три. — Да, да!.. точно тебе говорю, она, — отвечала Десять. —…значит то, что я читала пра-авда. Ну и ну, это что, получается, всё куплено? — Я и на первом туре её не видела… Неужели Акали её… Неимоверным усилием воли она заставила себя не слушать дальше и не обращать на них внимания, но обрывки фраз, повествующие о том, что именно её они сейчас обсуждают, долетали до её слуха.«Она что, особенная?»
Да. Сера, хоть и пыталась отрицать это всю жизнь, знала, что была особенной. Кажется, во всех значениях и смыслах этого слова. И возможно, сейчас она видела в этом свое преимущество перед другими. Она была особенной хотя бы потому, что могла видеть не только тела, но и души. Не всегда, но очень даже часто. И даже когда её глаза слипались от усталости, она знала, кто находится перед ней. Она могла почувствовать эмоции, как бы они ни были замаскированы. И она чувствовала, когда человек лгал, а когда говорил правду. Даже сейчас она «видела» страх в душе самой уверенной из всех девушек с большой татуировкой на ухоженном теле, или злость и желчь в самой улыбчивой и добродушной с виду девушке подле неё. И не только этот дар побуждал её думать так. Серафина считала… нет, знала, что само её выступление будет чем-то особенным, не таким, как всегда. Но пока не могла понять, чем именно. В голове крутилось множество мыслей, которые то объединяли себя в единое целое, то разрывали на части, не давая понять смысл происходящего. Но Серафина чувствовала, что это будет нечто особенное. Собственные мысли и призрачная уверенность в своём неясном преимуществе успокоили Серафину, и теперь она не пряталась от изучающих взглядов за худой пачкой листов, а вполне расслабленно сидела на месте. Размеренно дыша, она чуть более громко, чем про себя, напевала мотив финальной песни. Она хотела включить в программу «Pop/Stars», но посчитала, что это будет… дерзко? Или неуместно. В любом случае, они всё равно наверняка слышали её кавер хоть краем уха. Новые участницы продолжали подходить, и, когда последней был присвоен её номер (Сера насчитала человек тридцать), из-за шторы, ведущей на большую сцену, вышел какой-то неизвестный Серафине работник стаффа и сообщил, что кто не успел, тот опоздал, жюри рассаживаются по местам, а находившимся за кулисами пора готовиться к выходу на сцену после объявления их номера. И удалился, оставив не на шутку оживившуюся толпу постоянно готовых и жаждущих выбежать на сцену в порыве энтузиазма спеть, а то и сплясать девушек. «Жюри рассаживаются по местам». От волнения неприятно засаднило где-то в районе диафрагмы, и Сера, стараясь отвлечься, с надеждой, что ничего страшного не произойдёт, стала прислушиваться к тому, что творилось за массивными шторами. В зале уже было почти всё готово к началу своеобразного концерта: свет погас, и лишь несколько прожекторов со сцены бросали жёлтые отблески сквозь плотную ткань, создавая атмосферу таинственности и нереальности. Троица девушек, Одиннадцать, Двадцать два и Восемь, уже минут десять с объявления о скором начале отираются вблизи сцены и, перешёптываясь, выглядывают через приоткрытые кулисы в холл. Серафина опять невольно становится участницей их кружка по интересам и, не без тени заинтересованности, конечно, слушает восхищённые вздохи, ахи и охи, по поводу, кажется, каждого движения звёздного жюри. Из этого можно было сделать вывод, что первый этап проходил не с личным присутствием «K/DA». — Ари так идёт новый цвет… она стала такой миленькой, — сказала Восемь, чуть ли не мурлыкая от удовольствия. — Мьех, мне её прошлый образ больше нравился, — ответила Двадцать два. — А вот Акали — наоборот, хоть на подростка перестала быть похожа… — Ма-амочки, посмотрите на Эвелинн! Какая она… а Кай’Са! — Ой… Смотрите, — Восемь словно вздрогнула от удивления и указала пальцем на что-то или, скорее всего, кого-то в зале. — Это тот, о ком я думаю? Ну вон тот, — она сильнее отодвинула штору кулис. — Между Ари и Акали, прям по центру, видишь?.. Одиннадцать забродила взглядом по холлу, подныривая под руку собеседницы, а Сера чуть навострила уши, ожидая дальнейших комментариев, так как того, что происходило за шторой, она не видела, а подойти и взглянуть не позволял какой-то неизвестный внутренний барьер. — Я точно его знаю… Двадцать два осенило. — Да ладно, это же сам Ясуо! Обалдеть! — Ясуо? — Ты что серьёзно не знаешь кто он? — не скрывая удивления, спрашивает Двадцать два, — Он же, вроде как, главный? Серафина слышит хорошо знакомое имя и удивлённо, почти испуганно смотрит сквозь плотную ткань, понимая, насколько крупно ей повезло оказаться сегодня здесь. Мало того, что конкурс проходит по инициативе популярнейшей поп-группы, так ещё и продюсер и по совместительству битмейкер тот, кто в представлении не нуждается. Тот самый «гений и бриллиант», о котором она слышала на каждом углу. Серафина, если честно, никогда особо не вслушивалась в его треки, но то, что слышала, заставляло её искренне восхищаться. — «Кто бы мог подумать…» — Ох, — Серафина шумно выдыхает, пытаясь прийти в себя от переполняющих её чувств. Ситуация была волнительной с самого начала и теперь продолжает набирать обороты, заставляя девушку в очередной раз ощутить себя в гуще каких-то невероятных событий. Сквозь потоки сознания звучит голос, зовущий первую участницу выйти на сцену. Сера понимает, что это крайняя точка и отступать некуда. Она нервничала, но старалась не показывать это окружающим. Все должно было пройти идеально, без каких-либо накладок и осечек. […] Девушки одна за другой покидают кулисы и выходят на сцену, чтобы после выступления вернуться обратно в приступах великого счастья или покинуть их навсегда в слезах и с разбитой мечтой. Многие, что совсем неудивительно, решили добавить в пул представленных песен к-поп. И мужской в том числе. Серафина даже не подумала об этом, хотя подобное решение казалось до нелепого логичным. Сера вслушивалась в каждое слово, каждое замечание судей, приглушённо доносящееся со сцены. Отрадно было слышать, насколько тактичны были в свои речах «K/DA», как грамотно находили слова отказа и, в то же время, как не стеснялись в выражениях критики по существу. Не обошлось, конечно, и без курьёзов. Одна из участниц была не на шутку оскорблена тем, что её не оценили по достоинству и «отвергли». Она бросила в зал фразу: «А вот сейчас вы пожалеете, что меня пригласили! На самом деле я вас всех ненавижу!» Как ни странно, её реплики не вызвали у судей приступов ярости. Сера услышала только холодный голос Эвелинн, упоминающий охрану. На самом деле, каждый раз, когда звёздные судьи отказывали очередной конкурсантке, в Серафине боролись два противоположных чувства: её душа разрывалась от сочувствия, когда она видела рыдающую навзрыд девушку, которой не посчастливилось познать милость звёзд, и ей хотелось бы подойти, обнять, как-то поддержать бедняжку… но вторая часть души, что она так упорно заглушала, в которой ещё теплилась надежда на победу, цинично радовалась чужим ошибкам. Поэтому Сера, не решаясь проявить не одну из этих сторон, оставалась поодаль маленькой истерики в ожидании своей очереди. Последняя перед идущей дальше Серафиной девушка под злосчастным номером тринадцать, определённо красивая и яркая на внешний вид, понуро спустилась со сцены, смахивая выступившие на глазах слезинки. Её аккуратный носик морщился и, казалось, что она вот-вот снова заплачет, но нет, она продолжала удерживать слёзы внутри, стараясь не привлекать к себе внимания. Когда она дошла до Серы, та почти не смогла себя контролировать. Ей хотелось броситься на шею несчастной девушки, обнять и успокоить, но она себя остановила, когда увидела суровый взгляд из-под насыщенно-красной чёлки, брошенный на неё, и надутые щёки, словно это Серафина была причиной её поражения. — Четырнадцатая, на сцену! Сера бросила сочувственный взгляд в сторону уходящей и поспешила на сцену, чувствуя, как оставшиеся за кулисами девушки смотрят ей вслед. Как будто ожидают, что она споткнётся и не пойдёт, а полетит в холл вперёд гитарой. Выпустив из внимания тревожные домыслы и предпосылки, Серафина пробежалась мысленно по текстам каждой из представленных ею песен, прикидывая, не забыла ли какую-нибудь важную строчку. «Attention», «Not Gonna Get Us», «Listen To Your Heart», и в завершение выбивающаяся из основной темы «ULTRAnumb», в исполнении которой она не была до конца уверенна. Все строчки и ноты на своих местах. Пора начинать представление. Серафина выходит на освещённую авансцену. Шаги отзываются лёгким эхом по стенам пустынного и мрачного зала, который кажется почему-то тесным и душным. Каждый звук, вплоть до биения её собственного сердца, слышится ей чересчур громким, гулким. Акустика слишком хороша для этого зала, а зал слишком плох для тех, кого Сера видит перед собой. Свет софитов, откуда-то с потолка освещающих сцену, слепит с непривычки, и не сразу удаётся распознать лица в судьях, сидящих за явно принесённым откуда-то ещё широким столом. Сердце пропускает удар. Все пятеро смотрят на неё, ожидая действия, с одинаковыми безмятежно-спокойными выражениями лиц, будто она просто пришла на очередную репетицию. Только лицо Акали заметно меняется, как только Сера подходит к свету ламп, — на нём рисуется улыбка и выражение, похожее на что-то вроде удивления и радости встречи. Она дружелюбно улыбается и машет Сере рукой, словно они были старыми подружками, не видевшимися с колледжа, и наконец испытали счастье новой встречи. Сера почти махнула в ответ, но вовремя опомнилась и застопорилась. Она не знала, что сказать, кроме как: — З-здравствуйте. Серафина подходит ближе к микрофону, дрожащими пальцами пытаясь опустить его к губам. — Привет, — Кай’Са приветливо улыбается, положив подбородок на тонкие изящные пальцы в перекрёсте. — Представься, — лаконично и холодно, в контраст с Кай’Сой, просит Эвелинн вместо ответного приветствия, сверкая хищным взглядом из-под дизайнерских очков. Сера успевает подумать, как странно они смотрятся в полутёмном помещении, а глаза пугающе сияют, и отвечает: — Меня зовут Серафина, для друзей Сера, — на слове «друзей» она взглянула на Акали, которая совсем недавно звала её этим именем. Та, не отнимая взгляд от сцены, что-то шёпотом говорила Ясуо. — Сколько тебе лет, Серафина, — она слышит странные нотки в её голосе, но, то ли от волнения, то ли из-за чего-то ещё не может понять, в чём заключена их странность. — Сколько занимаешься музыкой, какие инструменты предпочитаешь? — Мне… восемнадцать лет. Пою — да почти что с рождения, хах, — она неловко посмеялась. — Занимаюсь вокалом с семи лет. С восьми — в музыкальной школе. Играю на гитаре, иногда на пианино, но в последнее время делаю упор на электронную музыку. — В какой программе работаешь? — совершенно неожиданно для Серы заговорил Ясуо, упреждая Эвелинн, которая судя по всему взяла на себя роль допросчика. Он что-то записывал карандашом на лист бумаги, не поднимая взгляд на сцену, когда его приятный грудной голос раздался в стенах холла. — Magix, до этого пробовала Cubase, но… — ответила Сера, сглатывая слюну. Её внимание теперь было сосредоточено на Ясуо, к встречи с которым она не была сегодня готова, и который, похоже, был сегодня самым важным зрителем в этом зале. — Я больше семплингом занимаюсь, конечно, н-но… Но хотелось бы больше развиваться в битмейкинге в целом. — «Научите меня, пожалуйста», — звучит в голове, и почему-то Сера смущается. Секунда тишины. Ответом послужило короткое «Хм», не имеющее чёткого эмоционального окраса. Серафине хотелось бы знать, что это могло значить, но задавать вопрос не стала, а разглядеть эмоцию на его лице не смогла даже попытаться. Зато Эвелинн преуспела в этом за них двоих, начиная интересоваться очередными деталями, связанными с прослушиванием или нет, и Серафине даже показалось на секунду, что дива к ней цепляется. Пришлось перетерпеть неприятное ощущение подвоха и заставить себя думать, что так оно всё и нужно, и все, включая Эвелинн, знают, что делают. Сера сбивчиво отвечала, метаясь взглядом от судьи к судье и стараясь подметить в каждом взгляде, в каждом движении и кивке что-то важное. Заметила, как Ясуо, постучав грифелем карандаша по столу в раздумье, что-то шепнул Ари, которая всё это время лишь молча наблюдала за каждым жестом на сцене и изредка улыбалась Сере или своим коллегам. В ответ она согласно кивнула, обменявшись с ним улыбкой. Акали, уставшая слушать разговоры, немного хмурясь, проверила дисплей мобильного телефона и, кажется, пнула Эвелинн ногой под столом. Та замолчала. Укоризненно взглянула на девушку рядом с собой, потом почти так же на Серафину. Эвелинн, наверное, так и продолжила бы диктовать вопрос за вопросом, если бы не Акали, всё-таки вслух попросившая закончить с «допросом» и перейти к показательному выступлению. Остальные поддержали. «Поёт она лучше, чем говорит», — усмехнулась та, быстро бросая взгляд на Серафину. Она кивнула в ответ, про себя называя Акали своей спасительницей уже второй раз. Сера отрывисто, делая паузы через два слова из-за вновь сменившего замешательство волнения, назвала четыре песни, что будет исполнять. Она чувствовала, как дрожал сейчас её голос. Она не знала, как всё выйдет. Но отступать было некуда, ей надо было петь, нужно было показать себя, а не прятаться. Серафина крепче сжала гриф. Зажала пальцами лады. И сказав себе: «Всё или ничего!» начала петь. С первых же звуков, что вылетели из её горла, она почувствовала, как бешено колотится в груди сердце, а по спине бегут, пританцовывая в такт аккордам, мурашки. Вспотевшие ладони, вцепившиеся в гитару пальцы, напряжение во всём теле. Всё это выдавало её состояние, от которого не помогала излечиться даже музыка. Пока мелодия выходила складной, но Сере казалось, что треклятое волнение берёт вверх, мешая ей сделать всё так, как надо. На лицах судей не было гримасы отторжения, которая обычно бывает у любителей музыки, когда те слышат фальшивую ноту. Значит это только мысли Серафины. А мысли часто оказываются материальны. Её благословенный голос вдруг стал проклятым, разорвав гармонию музыки своей усилившейся дрожью. Пальцы почти соскальзывали с нужных ладов, рушили такт и уже хотелось порвать и сами струны. Всё это было совершенно не к месту и не ко времени. Но она продолжала петь, потому что Наруто учил её не сдаваться. Паршивое начало было положено. Докончив первую песню, она поправила микрофон в подставке и оглядела в который раз собравшихся. Ухмылка на лице Эвелинн, безмятежность на лице Ясуо и мягкое, почти сочувствующее выражение на лицах Ари и Кай’Сы. Они как будто говорили: «Бедная девочка, у тебя ничего не выходит. Нам жаль тебя и твою мечту». Акали же выглядела иначе. На губах играла её вечная полуулыбка, а глаза, те глаза, что постоянно горели живым огоньком страсти, так и говорили: «Ну же, Сера. Ты можешь лучше, я знаю. Я видела». И это было самой правдивой вещью на Земле. Серафина начала вторую песню, забыв о не самом удачном начале. У неё так всегда. Всегда она раскрывается в лейте. Стоит попытаться не запороть и мид гейм. Она попробовала спеть увереннее и вдруг поняла, что эта песня звучит в её голове иначе. На втором куплете голос её, вначале робкий, окреп, стал звонче, и она поняла, как надо петь эту песню на самом деле. Второй шанс, эта вторая песня с её вторым куплетом внезапно возродили в ней второе дыхание. Мелодия и ритм её шли из глубины её существа, и когда она услышала свой голос, то просто метафорически потеряла дар речи. Не было слов, которые она должна была сказать. Но были чувства, наполняющие её душу и сердце. И эта песня, как откровение, изливалась из неё. На последних нотах дыхание перехватило и Сера чуть не сорвала окончание так прекрасно начавшейся песни. Она виновато посмотрела в лица судей. После разочарования в начале, заигравшие другими эмоциями выражения тех были так прекрасны в их изумлениях, как будто это не она только что исполняла эту песню, а сама королева Англии, вышедшая на балкон Вестминстерского дворца. И кого теперь нужно жалеть? Только лицо Эвелинн так и оставалось неизменным мраморным изваянием. А Ясуо с Ари, хоть и выказавшие впечатление, выглядели всё так же умиротворённо и излишне спокойно. Излишне. Серафине было мало. Серафина загорелась азартом игры. И теперь Серафине хотелось исполнить следующую песню так, чтобы всех пятерых, вместе с издевательским скептицизмом Эвелинн и не менее издевательским порой спокойствием Ари и Ясуо, унесло к чертям волной чувств, одним большим цунами под названием «музыка». Чтобы эта группа, эта компания, это сестринство четырёх всадниц её собственного Апокалипсиса с Иоаном во главе — все они стали единым целым, в котором каждый бы почувствовал и уловил каждую ноту. И чтобы все было не как всегда. Голос прорвался сквозь музыку. Запел, зазвенел бардовскими бубенчиками, зашуршал, словно шёл дождь из серебряных колокольчиков. И вдруг в этом шуме, в этой звонкой певучей мелодии, она услышала что-то ещё. Что-то, что не укладывалось в общий напев. Она чувствовала, какая-то скрытая сила, которую она не знала, но чувствовала, тянула её к себе, звала за собой. И просила увести остальных. Она не смогла бы объяснить это словами, но она чувствовала это. Певицу будто захлестнули волны какого-то непонятного восторга. Она продолжала петь, но музыка словно отошла в сторону. В её звуках уже не было ни одного случайного мотива. Эти волны, эти переливы шли из неведомых глубин и увлекали за собой. Сера закончила петь, завершив песню самой высокой нотой, которую она могла взять. Ее руки дрожали, щеки пылали, глаза блестели. За несколько минут музыка и слова, казалось, поглотили все, что было в этом зале. И сейчас судьи сидели не шевелясь, словно каменные статуи. Вот теперь, созерцая их лица, Серафина была довольна. Всё было как надо. И не так, как обычно. Не было ни одного равнодушного лица. Она увидела, как на лице Эвелинн появилось странное выражение, как будто она не совсем понимала, что происходит. Наверное, впервые в жизни. Это продолжалось лишь мгновение, затем она снова приняла свое обычное выражение отстраненности и безразличия. Время отмерло только спустя минуту. Они ожили один за другим и начали шёпотом говорить друг с другом, вскользь поглядывая на сцену. На лице Серы мелькнула та самая метафорическая капелька пота, рождённая сладким ожиданием результата. Она нервно постукивала каблучком по сцене, но уже знала, каким будет их ответ. О, все знали. Кай’Са, Ари и Ясуо довольно быстро пришли к согласию, обменявшись друг с другом всего парой слов. Акали смотрела на них преисполненная чем-то похожим на гордость, словно это она привела Серу сюда за ручку и заранее знала и верила в её потенциал. Эвелинн, ожидаемо и так ей естественно, не разделила общего настроя. Она отрицательно качнула головой и приняла вид человека, уверенного в том, что тот лучше знает то, о чём говорит с другими. Акали развернулась к ней корпусом и принялась с точно таким же выражением доказывать, судя по всему, обратное. Они смотрели друг другу в глаза и происходящее всё больше начало смахивать на конфликт. Ари вздохнула и, слегка прижав лисьи уши, отвернула голову от развернувшейся сцены и закатила глаза, как бы говоря этим: «Ну вот опять…». Кай’Са, играющая роль мировой мессии, пыталась словесно вклиниться к ним, но это не принесло желаемых плодов. Кто-то должен был это остановить. И этим кем-то стал Ясуо. Он откинулся на спинку стула, протянул руку за спиной у Акали, разделявшей его и Эвелинн, и мягко положил ладонь на плечо женщины. Он что-то говорит ей и при этом выглядит заранее уставшим, и не только от их коротких разногласий, а от всего вообще. Эвелинн выслушивает его и, цокнув языком и мотнув головой, отворачивается в сторону. Сере кажется, что та вот-вот встанет, развернётся и уйдёт. Но она продолжает сидеть на месте. Напряжение тает. Серафина, уже отошедшая от всплеска энергии, хлопает ресницами и смотрит на жюри, ожидая уже хоть что-нибудь. Наконец Акали поворачивается обратно, ещё скользя взглядом по лицу Эвелинн, кивает коллегам и переводит внимание на сцену. Остальные выпрямляются, приводят себя в надлежащий каждому вид, убирая с лица тень беспокойства. Сера тоже выпрямляет спину, готовя себя к финалу этой небольшой битвы. — Серафина--, — сложив руки под грудью и ссутулившись над микрофоном, начала Акали. — Это. Просто. Вау. Нам всем очень зашло твоё… что это вообще было?! Ты взорвала нас! Сера краснеет. — Ах-ха, — она смеётся чуть неловко, поправляя не нуждающуюся в этом прядку волос. — С-спасибо! Я не знаю даже, что и сказать… — Зато мы знаем, — говорит Ари, принимая позу, идентичную Акали. — Твоё выступление определённо стоит того, чтобы его повторить. — Точно! — поддерживает её Кай’Са, и Сера краснеет ещё сильнее, но ей удаётся удержаться от того, чтобы снова начать трогать свои волосы. — Поэтому… — она поднимает микрофон, заставляя всех посмотреть на неё. — …мы с радостью это организуем! У тебя ведь уже есть мой номер? — Да, есть, — порывисто отвечает Серафина. — И менеджера. — Отлично. Тогда, — она оглядывается на коллег, ждёт одобрительного кивка или улыбки. — Мы рады сообщить тебе, что ты проходишь отборочный тур и попадаешь в десятку «лучших». Без лишних разговоров и замечаний… Добро пожаловать на стажировку к «K/DA»! По лучшим традициям подобных шоу должен был раздаться звук фанфар и взрыв разноцветных хлопушек. Но хватило и нескольких быстрых хлопков в ладоши от Кай’Сы и Акали — Ох, я так рада! — Серафина сама уже готова захлопать в ладоши от восторга. — Я не подведу Вас, Мисс Ари! И тебя Акали и… всех вас. Я клянусь! Ари мягко смеётся в ответ, Акали и Кай’Са одобрительно улыбаются, даже на лице Ясуо проскальзывает что-то вроде улыбки. Наверное, они улыбаются её наивности. А Эвелинн… — Эвелинн. Кажется, Сера уже знает, с кем у неё возникнут проблемы. — Я- Я пойду, да? Вы мне позвоните? — Подожди окончания в фойе, пожалуйста, — отвечает Ари, делая пометку в блокноте. — Когда состав будет отобран, мы сделаем объявление и обсудим с вами рабочие моменты. Сера кивнула, а Ари продолжила, взглянув более строго на сцену. — Только пока не распространяйся ни о чём, что видела и слышала, хорошо? Иначе… — Иначе никакой стажировки в «ALL OUT» тебе не светит, — подхватывает помедлившую подругу Эвелинн и звучит чуть более угрожающе, чем нужно. — Понимаешь? — Понимаю, да, — тише проговаривает в ответ Сера и ищет поддержки в глазах Акали. — Понимает, видишь? — вторит ей Акали, обращаясь к Эвелинн, а потом снова улыбается и довершает. — Можешь идти, Серафина. Увидимся. Серафина отдаёт типичный ей поклон на прощание и разворачивается к кулисам. Только сейчас, пройдя пару шагов, она поняла, что её ноги одеревенели, а руки кажутся совсем холодными и затёкшими. А уже спускаясь по ступенькам вниз, она поняла ещё и то, что не исполнила четвёртую песню, а жюри этого и не заметили. «Ну и шут с ней», — подумала Сера про себя, когда внезапная тревога кольнула её грудь и тут же отступила. Она же особенная. В голове у неё звенело, и, если честно, ей это нравилось. Она чувствует себя настолько… восхитительно! И никакая пустота вместо мыслей и бессвязность слов в сознании не могли испортить её настроения. И когда спустилась за кулисы, попав в окружение пожирающих её десятка разных взглядов и чувств, она не обратила внимание на других девушек. Пусть хоть все они исполнят оперу «Трубадур» прямо на этой сцене или тысячу раз разразятся в истерике. Сера была готова встать перед ними в самой расслабленной позе и дропнуть микрофон. Но сейчас она шествует мимо. Серафина заходит в концертное фойе, в котором собралось человека четыре прошедших ранее. Присутствующие бросают на неё мимолётный взгляд, говорящий: «О, пришла…», но он так и остаётся мимолётным и все быстро лишают новоиспечённую стажёрку звёздной группы своего внимания. Они полностью заняты собственными счастьем и восторгом по причине собственной удачи оказаться в числе замеченных. Им совсем нет дела до Серы, скорее всего они и так предполагали, что девушка с её нашумевшими «связями» пройдёт этот тур. И это было взаимно. Серафина проходит в угол комнаты к удобному на вид и тем очень соблазнительному чёрному креслу. Она практически падает на него, сбрасывая гитару рядом, и внезапно чувствует себя выжатым лимоном. На сцене начинается новое представление, его звуки приглушённо слышны из-за не самых толстых стен и Сера, слушая их, засыпает не самым крепким сном.