VR

      Птицы улетают ввысь, самолёты исчезают в небе… люди уходят в никуда. Время берёт своё, без конца шагая вперёд размашистыми шагами стрелок циферблата, пытается тянуть тебя за собой, а ты замираешь на месте в ожидании, когда закончится этот бесконечный бег по кругу и время остановится, но вместо этого оно продолжает свой бег всё быстрее и быстрее, с каждым часом приближаясь к тому самому финишному рубежу, на котором всё и закончится. И ты уже не сможешь вернуться назад, не взлетишь в небо как самолёт и не улетишь ввысь как птица. Ты обречён. Обречён на вечный бег по замкнутому кругу…       Такие мысли часто приходят, когда справляешь дела в (не)гордом одиночестве и тебе кажется, что мир с тобой не разговаривает (или ты сам объявил ему байкот). И сегодняшнее утро было именно тем самым «когда». Ари встречает новый день в полном одиночестве в Международном аэропорту Лос-Анджелеса, без интереса наблюдая в иллюминатор за снующими туда-сюда работниками аэродрома и пассажирами соседних рейсов. Перелёт обещает быть долгим и утомительным, предстоит пережить смену часовых поясов с разностью в -16 часов, но девушка устала уже «заранее» — с того момента, как поднялась утром с постели, проведя без сна последние четыре дня со своего приезда из Рио-де-Жанейро. Сейчас, глядя сквозь лучи восходящего солнца в голубую даль, хотелось забраться в облако, опустить руку на небо и послушать тишину. Но вместо этого она сидела в душной по ощущению кабине самолёта, слушала шёпот двух пассажиров на соседних местах, а ждала её, заменяя красным кругом на белом полотне то самое восходящее солнце, его страна.       За бортом взлетает первый самолёт, в голубых глазах отражается такое же голубое небо с растворившимися в нём птицами, а бизнес-класс рейса Лос-Анджелес—Токио почти не заполнен людьми. Ари остаётся здесь, наедине с пустотой в мыслях, и, глядя в глаза неба, ждёт взлёта, чтобы улететь туда, где нет ни любви, ни красоты, ни радости. Там нет ничего, что могло бы её вдохновить. Только миллионы незнакомых людей, солидные высотки, горячащие кровь бары с разносортными торговыми кварталами, под завязку наполненными развлечениями на любой вкус, и отцветшая сакура с сакэ. Всё это и многое другое (даже сотни неизвестных лиц в вечности) могло показаться прекрасными и в какой-то степени чарующими вещами для иного земного обывателя, но как же всё это было… серо. Серо и безлико для потерявшей важную часть себя Ари. Даже очаровательные цветущие вишнёвые деревья, на которые девушка когда-то мечтала взглянуть, потеряли бы в её глазах цвет.       На доли секунды заменяя поток обычных для Ари мыслей своей смазливой мордашкой, мимо проходит молоденький стюард. Он методично задерживается рядом с каждым редким пассажиром рейса, говорит одинаковые фразы, одинаково мило улыбается каждому и спешит подойти к следующему. Очередь доходит и до девушки, и она так же «одинаково и для всех» улыбается ему в ответ, вновь примеряя на себя непробиваемую маску успешной и целеустремлённой, но очаровательно любезной поп-дивы. Парня очевидно цепляет миловидная и небезызвестная селебрети — он немного больше, чем нужно было бы, задерживается около неё, почти влюблённо заглядывая в её глаза под голубыми линзами, и даже предлагает свои и так обязательные услуги стюарда «если что вдруг». Ари же он не цепляет ничем, только заставляет дёрнуть краешком лисьего уха неизвестным и малоприятным на её слух акцентом. В своей жизни она повидала слишком большое количество подобных ему симпатяжек, даже более смазливых на лицо, потому сразу перестаёт улыбаться после его ухода и напоследок лишь равнодушно скользит взглядом по его ровной спине в чёрном форменном комбинезоне. Вылет немного затягивается, и вместе с долгим ожиданием её до мелкого постукивания пальцами начинает раздражать и пустяковый выехавший уголок белой рубашки.       Наконец самолёт готовится ко взлёту. Ари отстранёно отворачивает голову к иллюминатору, в готовности к долгому сидению без дела откидывается на спинку кресла и бесшумно выдыхает. В её облике нет тревоги или беспокойства, напротив, чувствуется какое-то болезненное расслабление. Она как будто не хочет ни видеть, ни слышать, ни знать, что происходит вокруг и ждёт других людей и её саму дальше. Она просто хочет улететь. В идеале как птица ввысь, но пока не может даже попытаться. К сожалению, для этого недостаточно тех денег, связей и таланта, что имеются у неё уже в избытке. Даже время работает против неё.       Тикает очередная минута. Приятный голос из динамиков говорит услышанный не раз за сотни перелётов инструктаж, просит соблюдать установленный регламент, бесконечные, даже в небе, правила, и под эту спокойную и размеренную речь хочется устало прикрыть глаза и заснуть. До самого прибытия раствориться в беспамятстве или найти в этом забытье то, чего не хватает в жизни, но она понимала… не выйдет. И не только из-за входа в зону турбулентности или болтанки над пропастью мыслей. В последнее время Ари преследовала утрированная мысль о том, что она больше никогда не сможет выспаться вновь. Треклятая бессонница грызла и мучила её уже долгое время, и казалось, что ничто не в силах её исцелить. Но, разумеется, кто-то, кого явно нельзя было назвать «ничем», пытался.       Кай'Са учтиво, как бы «невзначай», пихала ей под руку бутыльки с дорогими «смягчающими» таблетками, наверняка выписанными по доскональным описаниям её внешнего состояния, заваливала (бес)полезными советами и до умиления искренне пыталась подарить подруге малую частичку своей позитивной, размеренной жизни. Эвелинн одобрительно кивала и поддакивала, всегда, на правах «человека из-за кулис жизни Ари», наблюдая поблизости и точно замечая гораздо более тонкие и глубокие вещи. Иногда строго хватала под локоть, отводя в сторону, и под ухо ругала за то, что та игнорирует их советы и упорно не желает обращаться к специалисту. Но Ари лишь невозмутимо покачивала головой и улыбалась. Она никогда не полагалась на снотворное, от антидепрессантов уже было тошно, а доверять личные проблемы незнакомому, хоть и эрудированному человеку она не хотела в принципе. В ответ на это Эва лишь в очередной раз закатывала глаза, а Кай'Са продолжала сыпать бесполезными пилюлями и давать ещё больше (бес)полезных советов. Сами того не планируя, они образовали дуэт «первой психологической помощи», пусть и с немного разными, но неразрывно связанными друг с другом методами «лечения».       Акали, не менее важная в жизни Ари, к этому дуэту отношения не имела и в целом заметно отличалась от своих подруг. Она словно и не замечала никаких странностей, связанных с поведением близкой подруги и от тянущей душу психологии была далека. Просто жила насыщенной жизнью, искренне смеялась и не менее искренне раздражалась, с широкой ноги, даже пинка, входила в двери будущего, и в её глазах всегда сверкали огоньки, а изнутри била фонтаном энергия. Акали жила открыто и по-настоящему — именно так, какой была сама, и считала, что так живёт и Ари. Со своими проблемами и внутренними переживаниями, конечно, но в целом так же, только ещё более успешно и ярко. И совершенно неверно было бы сказать, что та, хоть и ненамеренно, обесценивала проблемы своего близкого человека или не делала ничего, что могло бы улучшить её состояние. Акали было достаточно просто быть собой. Остро пошутить, предложить съесть по чашечке рамэна в первом попавшемся японском баре или взболтнуть что-нибудь нелепое, даже неуместное, не задумавшись, — в этом она была даже большим мастером, чем в читке или боевых искусствах. И пусть лучше так, чем без конца смотреть с жалостью и пытаться, хотя и из лучших намерений, залезть под кожу и «как-то помочь»…       Ари вздохнула, вспоминая и прокручивая в голове эти отчаянные попытки помощи, свою неблагодарную реакцию и все те мелочи, из которых состоял ее мир. Они делали это, потому что любили её. И она, без сомнений, любила их в ответ. «K/DA» были её отрадой, её семьёй, но даже они, их исходящие от чистого сердца попытки вытянуть её из этого ада не могли помочь ей. Девушке искренне хотелось пойти им навстречу, согласиться на очередную целебную медитацию с Кай'Сой или посплетничать за чашечкой кофе с Эвелинн, почувствовать себя счастливой в окружении этих людей и отдохнуть от наполнившей мысли серости, но… её жизнь уже долгое время состояла из сплошных бесконечных «но». И как бы она не хотела вернуться к прежнему состоянию, всё было бесполезно — она постоянно продолжала раз за разом возобновлять бег по ставшему рутиной замкнутому кругу. Даже случившаяся месяц назад «ремиссия» оказалась лишь очередным стартом для нового забега. Ари, казалось, снова почувствовала себя собой, загорелась новой идеей, бросила вызов себе и миру, заставив Эвелинн облегчённо подумать: «Наконец, она горит огнём, и даже я не смогу её потушить», но уже каких-то две недели и один перелёт спустя она сама себе перекрыла кислород и погасла. И теперь сидит в кажущейся ей тесной кабине бизнес-класса и, скучая, отсчитывает минуты, часы, до не дающего ей ничего приземления в ничего не дающем ей японском аэропорту. Даже запланированная встреча наверняка так же ничего не даст, только очередной контракт с очередным продюсером.       Продюсер этот, к слову, — последнее, о чём Ари думала сейчас и прошедшие дни. Ещё месяц назад она с энтузиазмом перебирала варианты и чуть ли не лично проверяла подноготную каждого, хотела, чтобы с лучшими работал кто-то не менее лучший, а теперь… Акали, даже не внезапно, а вполне ожидаемо после её хвалебных отзывов, порекомендовала своего кандидата на эту и другую не менее важную роль. Ари уже не могла принимать решения самостоятельно и потому положилась на, без сомнений, достойный выбор подруги. Эвелинн не вмешалась, значит, всё нормально. Девушка знала, что этот… Ясуо? продюсировал дебютировавший тогда «True Damage», писал аранжировку и получилось сносно. Наверное, даже хорошо… отлично. Тот период плыл перед глазами и, честно говоря, Ари смутно помнила, что вообще делала и чем тогда страдала. Видела, что Кали они не обидели, и этого было достаточно для того, чтобы пройти «в следующий тур», но не достаточно для того, чтобы сама она захотела пересечься с кем-то из них или захотела что-либо вообще. Даже сейчас на эту встречу идти не хотелось, но подводить себя и тем более подруг Ари больше не могла.       Мысли о ближайшем настоящем и недалёком прошлом маленькими шажочками вывели Ари из лабиринтов разума и удручающих размышлений о собственной никчемности и неблагодарности. Теперь становилось любопытно, сколько времени пройдёт, прежде чем стрелка повернётся в обратную сторону и состав мыслей вернётся на прежний путь (если не остановится вовсе). Работа — это не тот способ, который сможет помочь ей справиться с собственными демонами. Она ведь уже не раз пыталась загрузить себя бесконечными делами, разбирая старые и создавая себе всё новые и новые дедлайны, заводила десятки проектов и не всегда полезных знакомств, уповая завертеться в урагане проблем. Каждый такой раз неизменно оказывалось, что за этими дедлайнами её не ждёт ничего, кроме головной боли и усталости, в которой она тонет, как в болоте, а новые знакомства по большей части оказывались лишь поверхностными и мимолетными контактами. Из этого всего пришлось вынести и возвести в постулат один единственный и казавшийся верным вердикт: Как не бывает на свете чуда без труда, так и невозможно забыться в том, что давно стало привычкой.       Тем не менее удаётся забыться хотя бы в не казавшемся от того менее долгим полёте. За практически пустыми размышлениями проходит час или пара часов, и самолёт уже давно парит в небе, не ощущая на себе течения времени. Ари, со стороны не меняясь в лице, почти задумчиво наклоняет голову на бок, подпирая её свободной рукой, и подаётся корпусом вперёд, к подставке со свежим принесённым кофе. Хватается двумя тонкими пальчиками за ручку миниатюрной чашки, немного наклоняет и крутит, переливая от края к краю горячую кофейную гущу. Пить его совсем не хотелось. Никаких витиеватых узоров или образов, предсказывающих будущее, в кофейных подтёках по стенкам она тоже не видела. Да и предсказывать-то, собственно, было нечего, даже невзирая на то, что девушку вскоре ожидал относительно плотный и по чьему-то мнению достаточно интересный график. Для неё самой этот день с известными заранее чувствами и эмоциями казался до безобразия рутинным.       Не зная, куда себя деть ближайшие пару часов (добивать себя заполонившими голову мыслями сил уже не было) Ари, как зубрящий на перемене аксиомы студент, начала перечислять в голове запланированный список дел — от проевшего плешь подписания контракта с новым продюсером до часовой прогулки по магазинам, нужной только для того, чтобы накупить десятки пар обуви и моделей одежды, которые она не будет носить, и тем самым сделать вид, что всё нормально.

Всё нормально…

      Это было просто. Гораздо сложнее убедить в этом саму себя. Представляя в голове грядущий день и перебирая между беспорядочных полочек сознания мысли, Ари незаметно для себя прикрыла глаза и заснула. Плывущие под крылом самолёта однотипные облака постепенно слились друг с другом и превратились в одно большое одеяло из пушистых матовых нитей. На обрывках сознания, как на вырванных из старой книги страницах, выцветшими чернилами рисовался набросок сна. Но как назло этот сон улетучивался, даже не успев начаться. Девушка сквозь переменно ускользающее и вновь возвращающееся сознание пыталась уловить казавшийся знакомым образ, чуть ли не руками пробуя дотянуться и удержать его. Но он, как будто сквозь пальцы проскользнув, исчезал, растворяясь среди других образов и мыслей. Усилием воли она пыталась зацепиться за него, но все ее усилия были тщетны. Она могла лишь смутно чувствовать, что это что-то важное, связанное с ней, что-то очень знакомое и родное.       — Ммх… — сонно пролепетала Ари, хмуря изящные брови и чувствуя, как из мимолётного, но такого притягательного сна её вытягивает разочаровывающая реальность. Девушка, не переставая хмуриться от смешавшихся между собой неприятных и… дважды неприятных ощущений, раскрыла глаза и выпрямилась из немного сгорбленного положения. Ощущения, что она выспалась, ожидаемо не появилось, наоборот, ещё острее ощущалась тяжесть в голове и лёгкое, почти воздушное чувство какой-то неправильности происходящего вокруг.       Так она и провела почти всю оставшуюся часть полёта, то закрывая уставшие от бодрствования глаза, то поминутно выныривая из шаткого забвения. Пыталась увидеть сны, совсем не грациозно балансируя на грани полусна и пробуждения, в очередной раз оступалась, и всё начиналось сначала. Уснуть — невозможно, но вот подремать, закрыв глаза, очень даже получалось.       Последний, вероятно, за весь последующий день раз Ари проснулась из-за почти неощутимого толчка в плечо от норовящего быть заботливым стюарда. Самолёт собирается идти на посадку — должно быть, хорошая новость. Она по выработанной привычке улыбается, благодарит его за предупреждение, а сама рассеянно озирается по сторонам, силясь окончательно разлепить ресницы и понять, остаток ли это сна или всё-таки неизбежная реальность. Она провитала в тяжёлых облаках весь долгий полёт и никак не могла прояснить взгляд. Казалось, чувствовать себя более разбитой невозможно, но Ари вновь бьёт собственный антирекорд.       Как прошёл следующий час в неудобной сейчас спешке, девушка забыла почти сразу же. Посадка, пара заслуженных хлопков КВС, не ошибшемуся и на ещё один день оттянувшему свою и ещё десяток жизней, многолюдный «Ханэда» и Ари сама не заметила, как очутилась на залитой солнцем улице. Как и ожидалось, погода в Токио была хорошей. Прямо в аэропорту, куда она прибыла вовремя, она поймала попавшееся под руку такси, не заботясь о возможных пробках и вероятности нарваться на очередного сасэн-фаната или какого-нибудь извращенца, коих в этом городе, она знала, полно. Задерживаться в отелях, несмотря на общую усталость, Ари не стала, заранее решив для себя, что короткая передышка ей ничем не поможет (выспаться она всё равно не сможет даже при самом большом желании). Планируя, что встреча пройдёт достаточно быстро и незаметно не только для всех, но и для неё самой, Ари прямо с самолёта поспешила к названному месту. В голове возникла мысль, что если бы Кай'Са узнала об этом, то наверняка со всей своей бесконечной заботой и вполне оправданной строгостью ругала бы её сейчас за такое наплевательское отношение к себе, и от этого на пару секунд на душе стало теплее. Лишь на пару.       Девушка, быстро цокая с виду не удобными, но такими привычными ей каблуками, торопливо подошла к серому «Ниссану» и проскользнула на заднее сидение, приспустив вдвое необходимую для неё маску. Дышать немного приторными машинными ароматизаторами полной грудью было всё-таки лучше, чем, задыхаясь, чужим потом и пылью сквозь плотную ткань. Поудобнее устроившись на сидении, Ари вновь расслабилась, но не спешила прикрывать глаза.       Она назвала адрес, машина тронулась с места и неторопливо покатилась по асфальтированной дороге, «вежливо» вливаясь в загруженный токийский поток. Такое аккуратное и такое свойственное для Японии поведение даже заставило Ари, ещё не осознавшую, в какой стране она оказалась, удивиться. За сотни не самых безопасных поездок на личных суперкарах Эвелинн или «мотозвере» Акали она отвыкла от того, что можно НЕ лететь по шоссе на запредельных скоростях, то и дело подрезая другие авто, и ловить вместе с ветром десятки штрафов на счёт, а вполне себе рутинно и безопасно кататься от парковки к парковке.       Медленно и верно аэропорт уплыл назад, провожая мимолётную пассажирку своими непримечательными огнями и шумом, по которым Ари ни за что в жизни не станет скучать. Однотипные облака в иллюминаторе сменились не менее однотипными машинами за приотпущенным автомобильным стеклом, серыми и до странности одинаковыми застройками, а затем — яркими неоново-зелёными и голубыми стенами небоскрёбов. С каждым километром, с каждой проходящей минутой пейзаж менялся, пёстрой рекламы становилось больше, а Ари все глубже уходила в себя, не особо обращая внимания на то, что пролетало за стеклом. Она сидела, опустив ресницы, и в очередной бесплодный раз пыталась заставить себя расслабиться, надеясь, что хотя бы эти пустяковые шестнадцать минут до места встречи её никто, ничто (и даже собственные мысли) не будет беспокоить. Но даже сквозь приопущенные ресницы и заспанное сознание она не могла не заметить на себе скользкий взгляд водителя в зеркале заднего вида, отчего ей становилось ещё более неуютно и некомфортно. Не то чтобы девушка за сотни концертов и всевозможных публичных мероприятий не привыкла к подобному вниманию со стороны мужчин, нет. Просто на этот раз на неё смотрели как-то слишком… откровенно, и после длительного отдыха от публичного внимания это чувствовалось острее.       — «Да чтоб тебя…».       Ари недовольно вздохнула, едва заметно дёрнув краем ушка и качнув головой. От редких приятных мыслей, ненадолго задержавшихся в её голове, остался лишь невесомый сладковатый осадок. Хотя и он, впрочем, тоже вскоре испарился без следа. На смену ему пришли внезапно обретшие цвет воспоминания давно минувших дней, колкими иглами пронизывающие измученную память измученной поп-дивы. Это были те самые дни, когда в похожих «скользких» ситуациях неопытная звёздочка Ари почти не могла сохранять должного спокойствия и нервно ёрзала на месте, недовольно поджимая губы. Но не от страха или девичьего смущения, а от закипающей злости и желания высказать всё, что она думает о таком потребительском отношении к себе, к своему таланту. Она хотела, и, наверное, могла бы высказать всё это. Только вот тогда её никто не собирался слушать. В этом ведь и заключалась её роль, намекали ей, — собирать на себе разного рода взгляды, быть предметом восхищения, объектом сплетен и чёрт знает чего ещё, но только не быть услышанной и не слышать слов, пусть и не той самой, описанной в бредовых сказках, но искренней любви. Никто из них не хотел знать, что творится у неё на душе. И Ари ненавидела это. Ненавидит до сих пор.       Она раздражённо сжала губы и плотно закрыла глаза, пытаясь отрезвить себя и вновь надолго забыть старую, хотя и не такую уж далекую жизнь, но с досадой понимала, что уже давно находится одной ногой за порогом двери с надписью «прошлая Я», обрамленной погасшими светодиодными лампочками. В груди неприятно затянуло, и вместе с собственным прошлым она начала проклинать и этого злосчастного, так нежданно и не вовремя появившегося в её жизни водителя, чей, казалось, совершенно случайный взгляд и напомнил ей об этой болезненной для неё теме. Девушка напряглась, пытаясь перебороть охватившие её воспоминания.       Когда Ари поняла, что начала хмуриться слишком явно, с усилием расслабилась. Мерно вдохнула нагретый воздух, пахнущий арбузом, отвернулась к окну и не без солёной нотки в голосе попросила по возможности ехать быстрее.       Быстрее, по ощущениям, доехать не получилось. За неприятными размышлениями и попытками окончательно выбросить из головы весь мусор дорога тянулась словно назло медленнее. Но всё же не была, к счастью, бесконечной.       Наконец машина затормозила у мало интересующего Ари своей архитектурой комплекса зданий, и девушка поспешно вышла наружу, с трудом удержав себя от громкого хлопка дверцей. Несправедливо щедро заплатила за всё-таки выполненную услугу, не глядя бросила, что сдачи не надо, и без лишних прощаний поспешила покинуть этот очередной в её жизни островок неприятностей. Почти не прилагая к тому усилий оставшейся воли, она заставила себя забыть этот взгляд, этого неприятного мужчину и вместе с этим всем наказала себе никогда не вспоминать и тлеющее на изнанке израненной душе прошлое.       Ари спешно побежала широкими шагами своей маленькой ножки прочь, предположительно в объятья новых неприятностей. На сердце замком висело тянущее ожидание ещё сотни подвохов, но в следующий миг с неба не упал метеорит и она даже не споткнулась на третьем же шаге. В противовес ожиданиям встретила её всего лишь приятная погода. В лицо ударил мягкий ветер, приятельски потрепал уложенные волосы, бросив на задумчивое лицо несколько выбившихся золотых прядей. Ари вдохнула полной грудью свежий воздух, теперь понимая, как отчаянно нуждалась последние несколько часов в этой спасительной свежести. Настроение, уже давно носившее скачкообразный характер, провернуло новый кульбит.       Она замедлила шаг, позволяя себе раз в большой промежуток времени мельком отвлечься на окружающий мир и попытаться заметить вокруг что-нибудь, что не будет сильно раздражать или неволей напоминать неприятные эпизоды прошлого. Подняла лицо навстречу ласкающим лучам солнца и дуновению ветра, слыша кожей его манящую песню свободы. В воздухе тянуло едва уловимым запахом свежей выпечки и чем-то сладким, и все это вместе дарило Ари иллюзорное ощущение какой-то необычной лёгкости и приятности окружения. Неприятный инцидент, раздутый в мыслях самой девушкой до небывалой трагедии, почти полностью растворился в памяти. Убрать бы отовсюду сотни тысяч незнакомых людей, шум, говор и не такое далёкое гудение машин, и она даже подумала бы о том, чтобы сходить прогуляться по этому залитому солнцем городу. Она была в Японии третий раз в жизни и третий раз убеждалась в том, что летний Токио был прекрасен. Токио в целом был прекрасен, достаточно для того, чтобы Ари захотела когда-нибудь сюда вернуться. Лишь люди, живущие в этом краю, были совершенно чуждыми для неё.       Минутная прогулка на свежем воздухе подошла к концу. Ари в считанные минуты оказалась у входа в (не)нужное ей заведение. На название обращать внимания не стала, как и задерживаться на пороге и рассматривать совершенно неувлекательные фасады и двери. Заметив на себе удивлённый взгляд выходящего из зала незнакомца, опомнилась, суетливо спрятала красивое личико за маской и заправила выехавшие пряди за складки платка. Ари являлась не самым обычным медийным лицом, потому не могла лишний раз так просто выйти на улицу, одевшись во что её утончённой душе угодно. Сейчас она надела черные зауженные брюки, бежевую блузку и такое же бежевое полупальто намного ниже колен, под свободными полами которого удобно было прятать хвосты. Платок на лисьи уши (приходилось их некомфортно прижимать к голове), яркие глаза под очки, а отметины на щеках под ставшую привычной для всех маску. В общем, полная конспирация. У Акали или Кай'Сы такого рода проблемы возникали куда реже, и Ари порой даже по-хорошему завидовала своим не обременённым подобными трудностями, хотя не менее популярным подругам.       В «бюджетном» зале она задерживаться не стала, быстро прошла мимо полупустых столиков, забежала по лестнице на второй этаж и оказалась в вип-зоне. Семь утра, рабочий день, посетителей по пальцам пересчитать (только теперь Ари подумала о том, что, возможно, тот незнакомец удивился не сколько её личности, сколько тому, что она вообще решила прийти сюда так рано). Отыскать среди пустующих столиков нужного человека труда не составило. Ясуо сидел в конце зала, у зашторенного окна, опустив сосредоточенный взгляд в экран стоящего перед ним макбука. Вошедшую девушку он не заметил. Она остановилась, зачем-то подумала, снимать ли ей маску и очки, поймала себя на мимолётной мысли, что представляла его как-то по-непонятному иначе, стянула с головы платок и всё-таки решила снять и то и другое — сразит его наповал и чарующим взглядом, и обаятельной улыбкой, как это обычно бывает с мужчинами, с которыми ей приходится иметь тесное сотрудничество. Пришло время вновь примерить на себя образ очаровательной поп-дивы.       Заранее зная, как себя вести и что говорить, Ари с притворной уверенностью самой серьёзной в мире кокетки направилась к Ясуо, намеренно привлекая его внимание хорошо слышимым в полупустом помещении стуком каблучков. Он не сразу оторвал взгляд от экрана, а когда заметил приближающуюся к нему девушку, поспешно прикрыл крышку макбука и совсем даже не суетливо поднялся с места, слегка склонив голову в приветствие.       — Ясуо¹, — первой обратилась к мужчине Ари, улыбнувшись. Она не знала, на каком языке ему удобнее общаться, поэтому решила начать разговор на английском. — Приятно с вами познакомиться.       — Взаимно, Ари, — непривычно кратко ответил он, скупо улыбнувшись, указал ей на стол и сделал широкий шаг навстречу, чтобы в знак приличия отодвинуть перед дамой стул. Как очевидно любезно… Всё по известным канонам этикета, только в исключение руку подавать не стал, лишь добавил: — Прошу.       Девушка села на предложенное место, в привычной её образу манере повела плечиком и, наклонившись ближе, подалась вперёд, положив подбородок на согнутые тонкие пальцы, якобы в готовности полностью внимать каждому слову собеседника. Ясуо сел туда, где сидел до этого, подтянул осанку и придвинулся на самую малость ближе к столику.       Ари, как это обычно бывает на подобного рода встречах, начала не очень старательно изображать, что проявляет искренний интерес к своему новому знакомому, а сама в это время старалась первым делом заглянуть в глаза, чтобы опытным взглядом более чем поверхностно определить его настрой и, что немаловажно, понять, не хочет ли «случайно» упасть куда-нибудь чужой взор. Сразу понять не получилось, потому что этот самый взор какое-то время был опущен вниз, в закрытую крышку рабочего макбука, или сквозь неё, словно он прямо сейчас был глубоко погружен в собственные мысли и не особо интересовался проводимой между ними встречей. Или он так сосредоточенно пытался собраться с мыслями и подобрать нужные слова? Ари как будто даже задумалась на мгновение, но от этих беспочвенных мыслей её отвлёк показавшийся громким голос самого Ясуо.       — Надеюсь, время и место встречи не доставили больших неудобств? — учтиво поинтересовался тот, подняв на девушку всё ещё затуманенный собственными мыслями взгляд. Он начал говорить почти внезапно, и Ари почти запнулась в начале своего ответа.       — Нет…нет, всё в порядке, — с улыбкой в знак подтверждения ответила она, непозволительно бегло договорив окончание фразы. — Очень удачно совпало, что именно сегодня и именно в этом городе у меня запланировано… несколько других важных мероприятий. Поэтому мне пришлось бы прилететь в Токио в любом случае.       Ари категорично не нравилось то, как тяжело слетают с губ такие простые предложения, и то, как эти самые простые предложения сформулированы. Она словно разучилась за всё это бесполезно растраченное время говорить и сейчас заново училась базовым для неё навыкам коммуникации.       — Да, очень удачно совпало, — повторил за ней Ясуо с какой-то странной, совершенно бесцветной эмоциональной окраской. — Я несколько переживал по этому поводу, но хорошо, что удача оказалась на вашей стороне.       Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся одними лишь губами, Ари тоже улыбнулась, с виду благодарно и открыто, а сама подумала:       — «Если бы это было так, любезный», — и с трудом удержала себя от вздоха, надеясь на своё умение скрывать печаль за маской уверенности или игривости. — Удача всегда на моей стороне.       Ясуо снова посмотрел на неё, и ей показалось, что он что-то заметил, как будто едва заметно прищурил глаза и сам поменялся в лице. Но спустя мгновение это чувство пропало, и Ари со странным облегчением подумала, что ей это все-таки показалось.       Они молчали пару секунд. Потом он задал ей несколько похожих на предыдущий классически-вежливых вопросов, которые задают всегда, когда хотят потянуть время или просто быть вежливыми. Ари приходилось отвечать соответствующе, заученными за сотни подобных встреч фразами, которые не всегда могла назвать правдивыми. Встречных вопросов она не задавала, чтобы ещё больше не растягивать эту обоим им ненужную, начиненную формальностями часть.       — «Тебе же это всё неинтересно…», — подумала про себя Ари, в очередной раз замечая уходящий в пустоту взгляд мужчины. — «Тоже строишь из себя заинтересованного собеседника, да?».       Внезапно захотелось задать этот вопрос вслух и посмотреть на его реакцию, но она никогда и ни за что бы себе этого не позволила. Даже в её «вседозволенном» положении. Даже в её на-всё-наплевательском состоянии. Она не Эвелинн, чтобы говорить всегда и везде все, что вздумается       — …Сразу с самолёта? Может, заказать кофе или…       — Нет. Спасибо, но не стоит.       Они обменивались так любезностями ещё несколько минут. Обоим было очевидно не интересно слушать давно приевшиеся фразы, но почему-то ни он, ни она не решались приступить непосредственно к делу. Сквозь сотни вежливых слов и пару десятков формальностей Ари отчётливо слышала, как он через силу пытался сделать голос и слова мягче и в какой-то степени приветливее. Многочисленные коллеги девушки и малознакомые люди, с которыми ей раньше приходилось общаться, часто старательно делали вид, что им не все равно на саму певицу и то, как, например, прошёл очередной полёт, как идут её не касающиеся их дела или то, нравится ли ей остывший кофе, к которому она даже не притронулась. В их словах всегда чувствовалась какая-то приторность и искусственная любезность, и из этого бессодержательного разговора хотелось поскорее слиться обеим сторонам. Ясуо, что неудивительно, не был исключением и вёл себя так же. Ему было глубоко… неинтересно то, о чем он спрашивал. Возможно, даже на контракт ему было так же все равно. Он лишь делал вид, что хочет быть участливым, и Ари это прекрасно понимала, но на удивление не чувствовала в его разговоре ни заискивания, ни банального подхалимства. Он делал ей комплименты, но в его глазах не мелькало ни намека на какой-либо интерес. Он улыбался приятно и сдержанно, но совершенно не обаятельно, не пытаясь этой улыбкой расположить к себе или произвести на девушку какое-либо впечатление. А улыбка, на взгляд самой певицы, могла сказать о человеке не меньше, чем его взгляд.       Ари часто улыбалась так же, сдержанно и приятно, только в отличие от Ясуо её улыбка всегда выделялась неподдельным обаянием и способностью располагать к девушке нужных людей. И способность эта всегда действовала безукоризненно. Однако сейчас она совсем не ощущала, что владеет вниманием мужчины.       — «Неужели пластмасска интереснее меня?», — иронично подумала девушка, мельком наблюдая за тем, куда от неё постоянно убегает взгляд Ясуо. — «Дожили».       Ей, разумеется, было совершенно не обидно от этого наблюдения, скорее, забавно (насколько правильно она, конечно, могла сейчас вникнуть в значение этого слова). Она уже поняла, что вопреки совершенно справедливым ожиданиям ей не удалось очаровать его так же, как всех остальных мужчин и некоторых женщин, по крайней мере не в первые минуты знакомства. В глубине души было совсем немного интересно, даже любопытно, из-за самой это Ари, потерявшей свойственные ей «чары», или из-за Ясуо, каких-то лично его, не касающихся девушку, причин. Спекулировать на эту тему она не стала. Какое ей дело, да и так, честно сказать, куда лучше, чем ощущать себя золотой рыбкой в аквариуме, на которую без конца глазеют и тыкают пальцем или, того хуже, хотят съесть.       Узнав от Ари о том, что её дорога до этого заведения «прошла без больших проблем», мужчина снова замолчал. Девушка решила этим воспользоваться, чтобы собственноручно подтолкнуть беседу в нужное обоим русло.       — Ясуо, прежде чем мы… подойдем к сути вопроса, — начала она, тактично намекая на то, что пора завязывать с «приветствием» и приступать непосредственно к контракту. Он вопросительно посмотрел на неё, ожидая продолжения. — Давайте перейдем на «ты», так будет проще. Вы не против?       — …Хм, нет. Не против, — улыбнувшись одними уголками губ, ответил Ясуо. Его голос прозвучал мягче и почему-то чуть ниже, чем обычно. Судя по тому, как он едва заметно напрягся и снова расслабился, мужчина готовился услышать что-нибудь иное (голос Ари, вероятно, прозвучал слишком заговорчески). Почти сразу он добавил: — Мне тоже, честно говоря, надоел этот формализм. Девушка многозначительно приподняла брови, отметив про себя совершенно иной тон его голоса.       — Ты про обращение на «Вы» или все эти условные «прекрасно выглядишь», «как дела» и прочие… пустяки? — неожиданно смело уточнила Ари, от части пытаясь выдать всё за шутку.       — И про то, и про другое, — ровно ответил Ясуо, совершенно не смутившись прямоты и скрытой иронии поставленного вопроса. Он не размышлял ни секунды перед ответом, и даже не запнулся от некоторой его внезапности. — Если мне следовало раньше закончить этот пустой разговор, ты могла хотя бы намекнуть.       Услышав ответ ещё более смелый, чем её вопрос, Ари почему-то хихикнула. Слишком быстро они отошли от этого, как сказал сам Ясуо, формализма и отбросили надоевшие обоим притворства.       — Ну вот я намекнула, — утвердила она, и её губ все ещё не оставляла улыбка. Ясуо лишь хмыкнул, но эта его секундная эмоция казалась самой искренней за сегодняшнее утро. Их сухой и формальный диалог начинал постепенно оживать. — Если честно, мне просто не хотелось перебивать тебя. «Нет, совсем не честно».       — А стоило, — он принял более расслабленное положение тела, и теперь хорошо стало понятно, что ему тоже надоела вся эта мнимая, но обязательная вежливость. — Думаю, и тебе, и мне за многие годы приелся этот «хороший тон».       — Я очень рада, что мы с тобой на одной волне, — ответила ему Ари, зная, что в этой фразе (как и в большей части их разговора) не было необходимости. Он кивнул ей, давая знак, что она смело может пропустить всё это и сказать то, что давно хочет. — Итак, теперь мы можем приступить к… «не пустому разговору»?       — Конечно, — быстро согласился он. — Но я бы хотел сказать ещё кое-что прежде, чем мы приступим…       Теперь Ари смотрела на него с вопросом и ожидала ответа. Она не чувствовала подвоха, но тело всё равно немного напряглось как-то само собой.       — …Чтобы нам с тобой было ещё проще, я предлагаю продолжить разговор на корейском, — он наверняка знал ответ, но всё же уточнил: — Ты не против?       — Мне нравится твое предложение, но… Неужели мой английский настолько плох? — она сказала это с улыбкой, но действительно допустила мысль, что перепутала ранее какие-нибудь слова, предлоги или неправильно использовала временную форму и не заметила этого.       — Нет, совсем нет, — поспешил успокоить её Ясуо и доступно объяснил: — В моём… в нашем с тобой деле важны детали и понимание. И я считаю, что доходчиво объяснить и правильно понять можно лишь на родном языке.       — Родным для меня, а ты, очевидно, хорошо его знаешь или… — она повнимательнее посмотрела на него, прежде чем поинтересоваться. — Прости за не самый корректный вопрос, но ты ведь не кореец, да? Ей почему-то стало неловко, но на её лице не дрогнул и мускул.       — Японец, — коротко утвердил мужчина. — А корейский, можнр сказать, мой второй родной язык. Как ты сказала ранее, очень удачно совпало.       — Очень удобно совпало, я бы сказала, — продолжила она уже на корейском. — И теперь, когда мы буквально нашли общий язык…       — Контракт, да, — подхватил мысль девушки Ясуо.       Ари кивнула ему и потянулась за увесистым портфелем, в котором, впрочем, кроме нескольких листов с контрактом, приложения к нему и бутылька с какими-то таблетками на дне, заботливо брошенного туда Кай'Сой какое-то время назад, ничего (может, ещё за исключением шариковой ручки) не было. Веером распустила перед собой принесённые документы, чтобы проверить, не забыла ли она в силу своего состояния что-нибудь важное. Все договоренности Ясуо, менеджер группы (с чутким шёпотом Эвелинн над ухом) и пара хороших юристов согласовали предварительно, и теперь дело оставалось за малым.       Она бегло пробежалась по почти заученным печатным строчкам на одной из страниц и протянула все необходимые документы мужчине. Оба придвинулись намного ближе, чем сидели прежде, и склонились над белоснежными листами. Ясуо взял документ в обе руки и слегка приподнял его над поверхностью стола, похоже, не сильно заботясь о том, что от хватки его грубых пальцев бумага может помяться. Он ничего не говорил и сидел почти так же неподвижно, как в начале их встречи. Ари лишь видела, как он мерно переводил взгляд с одной строчки на другую и как при этом едва заметно подрагивали его ресницы.       — Если нужно что-то уточнить… — начала говорить фразу девушка, но намеренно не стала её заканчивать. Они оба понимали, что она сказала это для того, чтобы просто не казаться безучастной.       — Позже, — ровно и почти бесцветно ответил Ясуо, наклонив голову в сторону. Печатные строчки уже захватили его внимание, причём намного быстрее и успешнее чем сама Ари. — Позволь мне… вчитаться.       — «Ну да… Мы и так с тобой много болтаем», — мимолётно подумала Ари и уже вслух коротко произнесла. — Конечно.       Наверняка за свою жизнь он заключил множество таких контрактов и подписал сотни юридических документов, потому ничего разжёвывать и уточнять ему не нужно. Всё должно было пройти легко, но Ясуо продолжал сидеть молча и вычитывать каждое слово, словно не участвовал ранее в обсуждении. Перестраховывается. Хотя, если бы не скользящий по строчкам взгляд мужчины, Ари бы подумала, что он не читает, а снова погрузился в свои мысли и просто завис над листом с текстом. Забавным ей это не казалось, потому что девушка сама не раз за последнее время так «зависала». Делала вид, что внимательно слушает или занимается важным делом, а на самом деле болталась над пропастью мыслей или вовсе бездумно упиралась в пространство взглядом.       Ари вновь удержала вздох, просившийся у неё из груди, и, собравшись, немного отстранилась от пока не нуждающегося в её участии мужчины. Бегло окинула взглядом такой, как и раньше пустующий зал заведения, потом, от нечего делать, более внимательно взглянула на Ясуо. Она должна была отвести взгляд почти сразу же, но что-то заставило её задержаться. На пару секунд, на полминуты… Сама того не замечая, она скользила взглядом по его чертам лица, скулам, волосам…       — «Не похож он на японца», — вдруг задумалась Ари, вспоминая его слова.       Как будто ища подтверждения собственным мыслям, она снова и снова, почти нехотя, задерживала взор на его лице, плавно переводила взгляд от тонких, плотно сомкнутых губ к прямому носу, только сейчас замечая тонкую линию шрама чуть ниже переносицы, огибала высокие скулы. Отмечала про себя, какими резкими, как будто выточенными суровым ветром были его черты лица. Мельком взглянула на крупное и, хоть и спрятанное за закрытой водолазкой, но приятное взгляду телосложение, и сделала для себя вывод, что только разрез глаз выдавал в нём японца. Не без лёгкого удивления собственным мыслям Ари признала, что он, в общем-то, был по-своему хорош собой, лишь многодневная неаккуратная щетина бросалась ей в глаза. Эту деталь она в мужчинах не любила, а вот…       Ясуо шевельнулся, резким, немного грубым движением пропустив пряди своей чёлки сквозь пятерню, и тем самым отпугнул внимание девушки. Ари не вздрогнула от неожиданности, но с тенью несвойственной ей неловкости осознала, что смотрит на него слишком долго, и не суетливо начала искать, за что бы ненавязчиво зацепиться взглядом. Ничего кроме салфеток, белоснежной скатерти и закрытого макбука, который её мало интересовал, перед глазами не было. Даже окно было зашторено.       Сначала она с тревогой подумала о том, что, должно быть, настолько одичала, заперевшись в своём маленьком сером мирке, что забыла как выглядят другие люди и теперь готова жадно впиваться в любой элемент социума, а потом вдруг рассердилась, подумав о том, что это не она слишком долго смотрит на него, а он слишком долго «вчитывается».       Ей внезапно надоело ждать, и она решила с лёгкой претензией обратиться к задержавшемуся Ясуо. Ари сделала вдох и, определив в голове начало фразы, с прямым намерением взглянула на мужчину. Но в следующую секунду не проронила ни одного недовольного слова, потому что к собственному удивлению встретилась с ним глазами. Он словно прочитал мысли девушки и, не дожидаясь её действий, сам поднял взгляд на неё, почти полностью выбивая этим из Ари все вспыхнувшее недовольство. На несколько мгновений между ними повисла пауза. Ясуо выждал ещё пару мгновений и обратился к ней первый.       — Ари, смотри… — начал он, переводя вес на согнутые в локтях руки, и не сразу, но опустил взгляд обратно в документ. Его голос звучал так же спокойно, как и ранее.       Он протянул ей договор, самую малость подавшись корпусом вперёд, и указал на заинтересовавшие его пункты. Ари отреагировала не сразу, пошатнувшись секундой ранее над пропастью собственных мыслей. Несколько раз моргнула, привстала на месте и сразу села, поёрзала, словно ей было неудобно, и только потом вгляделась в указанные мужчиной строчки. Ясуо снова начал задавать вопросы, в этот раз по делу, и теперь Ари старалась не пропускать мимо ушей то, что тот ей говорит, и вместе с тем пообещала себе, что больше никогда не посмотрит на другого человека больше пяти секунд.       Спустя приличное количество минут разговор не исчерпал себя. Они быстро завертелись в насыщенном деталями обсуждении и теперь действительно стали походить на деловых коллег, а не загруженных формальностями незнакомцев. Ясуо хорошо объяснял то, что хочет услышать, и Ари в свою очередь хорошо понимала то, что он объясняет. Ей не сразу удалось ухватиться за суть задаваемых ей вопросов, и какое-то время она позорно для себя самой плавала в терминах и формулировках, ловя на себе многозначительные взгляды мужчины, но быстро смогла взять профессиональную часть себя в руки и поддержать беседу на должном, как ей казалось, уровне.       На пятнадцатой минуте в своём вопрос-ответ-согласии они забежали уже далеко вперёд за рамки контракта, и обсуждали гастрольный тур, график репетиций и ближайших мероприятий, работу с масс-медия и даже «заглянули» между делом на съёмочную площадку. Говорить с ним о работе было легко. Гораздо легче, чем смотреть, как он изображает обходительность, и изображать её самой. Ясуо действительно разбирался в том, о чём говорит, ему было интересно это живое обсуждение, и слушать его профессиональную речь Ари было приятно. Вскоре он плавно взял инициативу в разговоре на себя, и дива, заметив это, совершенно не стала противиться. Она не растерялась, не струсила, просто в какой-то момент все её собственные слова растворились в тягучем и последовательном потоке чужих. Его грудной размеренный голос превращал сухие обычно профессионализмы и совсем не дивные разговоры о работе в сказку, возвращая Ари в меланхоличное и полусонное, но не такое привычно подавленное и минорное состояние. Корейский давался ему хорошо, даже отлично. Говорил Ясуо почти без акцента, а если он и присутствовал, то не резал чувствительный слух Ари своей изломанностью, а напоминал ей, скорее, акцент Кай'Сы, приятный и мягкий для восприятия. Она вновь непроизвольно положила подбородок на согнутые пальцы, но в этот раз не в притворном, а вполне естественном интересе. Ей хотелось просто слышать его голос, слушать о чём он говорит, и он говорил, говорил… пока Ари не поняла, что все-таки пропускает мимо ушей его слова и, невыспавшаяся, почти что клюёт носом. Собравшись, заставила вести саму себя серьёзнее и в глубине души пожалела, что отказалась от предложенного кофе.       К окончанию обсуждения они пришли как-то сами собой, не дожидаясь пауз, чтобы вставить своё решающее слово, и ни в чём не поторапливая друг друга. В определенный момент ни у кого не осталось вопросов по делу или нераскрытых положений, обе стороны четко понимали свои права и обязанности, привязанные договором, и разделяли возросший интерес к делу. После разговора у Ари остался приятный осадок на душе, и она была почти уверена в том, что работать с таким человеком как Ясуо будет удобно и легко и он без труда вольётся в их тесный рабочий коллектив. Думал ли так же сам Ясуо, она не знала и догадываться по лицу о его мыслях или, может, замыслах и тем более спрашивать об этом она не хотела. Каким бы приятным не было впечатление, Ари уже начала уставать от живого общения и стала подводить встречу к ожидаемому заключению.       Она окинула взглядом поверхность стола, не обнаружив под рукой шариковой ручки, необходимой для подписи, поняла, что оставила её где-то на дне портфеля (если вообще не забыла) и с извинением принялась разыскивать её. Ясуо бросил в ответ глухое «угу», все ещё держа в руках контракт и бегло блуждая взглядом по его печатным строчкам.       — Интересные всё-таки условия… Может, даже необычные, не знаю… — словно обращаясь к самому себе, сказал он. — Почти такой же контракт я подписывал, когда заключал сделку с Акали. Как тогда, я будто становлюсь почти полноправным участником группы.       Выудив из неудобного портфеля как будто по своей воле не желающую быть найденной ручку, Ари без каких-то определённых эмоций взглянула на говорящего мужчину, пытаясь понять удивлён он или недоволен, и мягко произнесла.       — Даже частью семьи, как сказали бы Кай'Са или Акали, если бы были здесь, — она вспомнила ставшие ей родными лица, их заботливые улыбки, и уголки её губ сами собой потянулись вверх.       — Да, я помню, она упоминала вашу группу… в таком ключе, — ответил он, судя по всему говоря про Акали, и не ясно в шутку или всерьез добавил. — Надеюсь, я не потревожу ваше «семейное счастье».       Ари решила принять его слова за шутку и не стала развивать тему дальше, аккуратно округлив окончание этого маленького диалога ненавязчивым заверением:       — Как видишь, я сижу перед тобой, и… — она протянула ему ручку для росписи и на улыбке продолжила. —…без пяти секунд ты официально присоединишься к нашему тёплому коллективу. У тебя не должно оставаться сомнений, что ты найдёшь себе место среди нас.       — У меня нет сомнений, — слегка улыбнулся он, подняв один уголок губ к верху, и склонился над документами. Занёс острие ручки над полем для росписи, помедлил, словно хотел сказать что-то ещё, но передумал и быстрым росчерком пера оставил на бумаге подпись. Потом продублировал её на других экземплярах и передал это право и ручку Ари. Она единой линией изящно вывела своё имя рядом, и на этом их порядком затянувшееся мероприятие было окончено.       — Ура, — отрывисто и устало произнесла девушка, взглядом обводя по контуру чужую резкую роспись.       — Ура, — повторил за ней Ясуо так же устало и на выдохе и, словно наконец расслабившись после долгого напряжения, откинулся на спинку стула, резко, но тихо вздохнув. Ари дёрнула ухом и перевела взгляд в его сторону.       — Много же у меня с вами будет дел, — без капли недовольства «пожаловался» действующий теперь продюсер своей новой подопечной.       — Уже пожалел, что связался с нами? — на полуулыбке сказала Ари, прищурив уставшие, но всё ещё по-лисьему хитрые глазки.       — Я подумал о сказанном мною ещё тогда, когда первый раз обсуждал условия с вашим менеджером… — он замолчал, словно силясь вспомнить что-то или подобрать нужное слово. — … с Кармой, кажется?       — С Кармой, — заверила его Ари, с забавой размышляя про себя о том, что так Ясуо косвенно общался с самой Эвелинн. Он кивнул и продолжил.       — …Но как видишь, я сижу перед тобой, — вернул девушке сказанные ею ранее слова Ясуо и, сделав паузу, посмотрел ей в глаза. — Мне нравится моя работа и нравится ваш подход к делу, поэтому вся эта ритмичная суета будет мне только в радость. А это я просто ворчу. Ари фыркнула, заканчивая складывать принадлежащие ей копии документов в портфель, и с усмешкой спросила:       — Выходит, на одного ворчуна у нас теперь больше?       — Выходит, что так, — одобрил её слова Ясуо и, заметив, как девушка начинает собираться, добавил. — А ещё выходит, что наша встреча подходит к концу?       — Да, — коротко согласилась та и, завязав платок потуже, взглянула на себя в карманное зеркальце. Она готовилась прощаться.       — Кстати…       Он наклонился вниз, за стол, к сумке, которая всё это время лежала на полу у его ног, и вытащил из кармана новенькую визитку. Она не выделялась особой роскошью и богатым дизайном, как, например, отделанная золотом визитка Эвелинн, но ничуть не уступала ей в красоте своей строгостью и опрятным видом.       — Ох, точно… — вспомнила Ари, уже поднявшись из-за стола. Он поднялся за ней следом и протянул ей блестящую глянцевым покрытием карточку. Она приняла её с небольшим поклоном и с потерянностью осознала, что оставила все свои визитки где-то на квартире в Лос-Анджелесе, в одной из сумок, которую бросила вместе с остальными куда попало, заселившись в номер. Ясуо ждал ответного жеста, и Ари не нашла ничего лучше, чем схватить со стола салфетку, оставленную ей же ручку и быстро написать на ней свой номер и имя. Потом зачеркнуть его, написать другой, на этот раз рабочий, не личный, и протянуть с коротким оправданием и толикой неловкости мужчине. Он, конечно, был несколько удивлён её действиям, но ничего по этому поводу не сказал и, с коротким «Бывает» приняв из её рук салфетку, аккуратно сложил её вчетверо и положил в карман брюк.       — Приятно было познакомиться и пообщаться, — поторопилась отвлечь его Ари, почти не соврав, и протянула ему руку на прощание. — Скоро мы непременно увидимся.       — Взаимно, — вновь так же кратко, как и в начале встречи, ответил Ясуо и осторожно пожал её ручку. — Я прибуду в Лос-Анджелес как только сумею вырваться из вихря дел. Это не заставит себя долго ждать.       — «KDA» ждут тебя, — сказала она и, расцепив их руки, добавила напоследок: — Не прощаюсь. Она сделала шаг в сторону и не намеревалась больше тут задерживаться, но Ясуо окликнул её.       — И ещё, Ари, — она остановилась, вопросительно взглянув на него. — На будущее: если захочешь что-то мне сказать или заткнуть меня, говори прямо. Я плохо понимаю намеки.       Ари склонила голову набок и, кивнув, снисходительно улыбнулась. Он без слов поднял руку в жесте прощания, и Ари, убедившись, что всё порядке, взглянула на него в последний раз и неторопливо развернулась в сторону выхода. Никто её больше не останавливал, и она без труда покинула это неинтересное заведение с интересным человеком внутри.       Улыбка оставила её лицо почти сразу же после того как Ари переступила порог здания. И хотя в груди всё ещё теплились приятные впечатления, а в голове не могли устаканиться нравящиеся ей мысли, она чувствовала себя ужасно уставшей морально и даже физически. Бежать вперёд по намеченному списку дел не хотелось. Хотелось остановиться, осесть на ближайшую комфортную, неудобную, косую — неважно какую — лавочку или скамейку и если не уснуть, то хотя бы посидеть с закрытыми глазами и подышать свежим, согретым солнцем воздухом. Соблазн был велик и казался вполне реализуемым, и девушка даже оглянулась вскользь по сторонам, пытаясь найти любую надёжную горизонтальную поверхность, но вместо этого поняла, что совершенно не знает эту местность и уже несколько минут бесцельно бредёт совершенно в никуда. Опомнилась. Мигом забыла о своих мимолётных желаниях, сунула руку в карман, скользнув тыльной стороной ладони по прохладной поверхности визитки, и достала телефон. Ужаснулась раз, когда увидела время на дисплее и вспомнила о ближайшей встрече, ужаснулась второй, когда обратила внимание на количество процентов и осознала, что зарядки ей до конца дня не хватит. Начала паниковать, судорожно продумывая способы решения, потом успокоила себя наличием повербанка, а потом назвала «дурочкой», вспомнив про второй телефон. Ари приложила холодную руку к горячему лбу, потупив взгляд, и глубоко вдохнула, отрезвляя себя и мысленно возвращая на нужную стезю. Нужно было поскорее забыть об этом знакомстве до следующей встречи с ним, завертеться в делах так же, как в обсуждении контракта, и поскорее оказаться в постели, с телефоном в руках и Эвелинн на том конце провода. Этот перечень положений она обозначила за список первостепенных дел, с усилием выбросив из головы все лишние мысли. Быстро чиркнула Эвелинн об удачном подписании контракта и набрала номер интервьюера, чтобы сообщить, что скоро приедет.       В подъехавший Убер Ари садилась с опаской, невольно вспоминая и сразу забывая о случившемся ранее. Маску не снимала — попросила опустить стекло с её стороны, и всю дорогу до офиса редакции с подозрением косилась на зеркало заднего вида. Водитель не проявлял к ней никакого интереса, потому она быстро успокоилась и строго наказала себе больше никогда не перехватывать первое попавшееся под руку такси.       После того, как Ари вступила в двери офиса редакции и увидела лицо женщины с большой родинкой над губой за стойкой ресепшн, весь остальной день, начинённый бесконечными делами и звёздными обязанностями, превратился в один сплошной круговорот головной боли, детали которого девушка даже не думала запоминать. Опомнилась она лишь тогда, когда рассчитывалась кругленькой суммой за купленные ею дизайнерские вещи в каком-то именитом бутике и увидела у женщины за кассой такую же в точности родинку, какую видела ранее, только с другой стороны.       — «Близняшки?» — задумалась Ари, медленно переступая со ступеньки на ступеньку, и тут же выкинула из головы эту бредовую мысль, попытавшись сохранить порядок в голове. Впрочем, попытка эта обернулась ожидаемым провалом, и совсем скоро мысль эту заменила мысль ещё более бредовая, привела за собой ещё и ещё, пока из них всех не вырос целый выводок, бредовый паровозик с бессистемным прицепом нелепых вагончиков-мыслей, у которого никак не получалось доковылять до своей станции или всё-таки наконец сойти к чертям с рельсов. Девушке срочно требовался отдых, здоровый сон и здоровые, счастливые подруги рядом с ней. Ари представила их лица, их голоса, то, как они идут рядом с ней, прямо сейчас, щебечут ей приятные слова на ухо; как по-великосветскому сплетничает Эвелинн, рассказывая порой такие подробности, от которых даже у Ари рдеют щёки; как заразительно хохочет Акали, забавляясь от собственных шуток и как увлечённо рассказывает об интересной статье, прочитанной в «Good Housekeeping», или новой диете Кай'Са, особо не ожидая ничего в ответ, но точно зная, что новое увлечение с ней разделят все… Ари почти на физическом уровне почувствовала уют и тепло. Она не пыталась удержать себя от искренней улыбки, позволяя не таким уж нереальным мыслям заполнить голову, и… и внезапно в этот теплый круг воспоминаний о близких врывается Ясуо, до сегодняшнего утра бывший для девушки лишь незнакомцем с обложек глянцевой и жёлтой прессы и совершенно далёким другом близкой ей Акали. Ещё вчера она даже не вспоминала о его существовании, а теперь со странным удовлетворением вспоминает прошедшую встречу и царившую вокруг них атмосферу и совсем не желает гнать от себя эти мысли. Знакомство с ним было единственным за сегодняшний день не затерявшимся в общей массе её рутины воспоминанием. Ари не противилась этому факту и, чтобы лучше понять собственные впечатления, ещё раз начала прокручивать и порой с усилием воспроизводить всё их общение от начала и до конца.       Уже сидя в машине, везущей её к забронированному номеру отеля, она продолжала наперебой с головной болью и перебивающими её мыслями о далёких сейчас подругах анализировать его поведение. Продюсеры, шоумены и другие важные шишки, с которыми певице большое количество раз приходилось иметь дело, при первом знакомстве обычно расплывались в широкой улыбке, неискренне смеялись, краснели и начинали суетиться и вертеться перед ней в желании выслужиться и как-то понравится, либо наоборот вели себя нарочито серьезно и деловито, как бы показывая этим, что «он тут босс» и выслуживаться здесь должна именно Ари. Определить, к какому «типу» относится тот или иной человек девушка могла, услышав всего пару слов или заглянув в глаза. Она в равной степени привыкла и к тем, и к другим, и ожидала увидеть сегодня что-то похожее, но по первому впечатлению Ясуо показался ей скорее… нелюдимым? Отдалённым, отстранённым, безучастным в своей видимой участливости. Ари сначала не хотела, а потом просто не смогла раскусить его, и в итоге все её подозрения и предвзятость стремительно утонули в его приятном голосе. Приятном… да, именно приятным она назвала его в мыслях потом, а совсем скоро эта характеристика заменилась простым и ёмким словом «профессионал». С самого начала именно этого она от него и ждала и потому осталась крайне довольной результатом их встречи. Она обязательно обсудит это позже с Эвелинн, возможно, утаив от лучшей подруги пару подробностей.       Небо над головой постепенно темнело, и на смену яркой вечерней сини пришёл бархатный фиолетовый цвет, который вскоре сменится чернильным чёрным. В номере Ари оказалась, когда стрелка циферблата на часах у ресепшена близилась к восьми вечера. Преступив порог своей далеко не скромной обители, за баснословные деньги согласившейся принять её у себя, она, не выходя из прихожей, побросала десятки пакетов с брендовыми этикеткамм на пол и, неаккуратно сбросив с гудевших ног каблуки (какой же дурой она была, когда предпочла их кроссовкам) тяжело прошагала в спальный отдел и рухнула на заправленную постель. Очень хотелось спать. Есть, возиться с бумагами и даже проверять мессенджер на выключенном личном телефоне — не очень. Ари провалялась на кровати час, пролетевший одной минутой, и этого часа ей оказалось достаточно, чтобы понять, что сон снова откладывается на неопределённый срок и делать все остальные дела всё-таки придётся.       Следующие часа два тянулись противно долго. Поесть она смогла с огромным трудом, большую часть трапезы размышляя о том, что сказала бы ей по этому поводу Кай'Са и что та хоть с ложечки бы её лично кормить начала, но заставила бы съесть всё до последнего листика шпината. Устало улыбнулась. Бросила взгляд на выключенный телефон, предсказывая увидеть среди сообщений одно, гласящее «Что ты сегодня ела?» и перевела взгляд на портфель с прибавившимися документами. Пожалела, что не взяла с собой ноутбук, и погрузилась с головой и ушками на макушке в работу.       За окном властвовала глубокая ночь. У Ари закрывались глаза от усталости, но запланированный объём работы был выполнен. Захлопнув рабочую папку тяжёлым движением руки, она, уже без преувеличений волоча за собой ноги, досеменила до постели и упала в её уже давно не казавшиеся мягкими объятия. Сбросила с себя одежду, закуталась в плотный кокон из подушек и одеяла, подоткнув его конец себе под щеку так, что наружу остался торчать только нос, и решила, что больше никогда из него не вылезет. Она чувствовала, как организм борется со сном, и была премного ему сейчас благодарна, потому что не могла заснуть, не написав обо всём накопившемся за длинный день лучшей подруге.       Ари нехотя вытащила руку из одеяльного кокона, пошарила по прикроватной тумбе и, чуть не уронив, притянула к себе телефон. Включила, и теперь единственным источников света во всей комнате оставался только его горящий экран. [<12:13 a.m.> 🐯여동생~💛: «онни, ты представляешь мой…» (12)] [<5:35 p.m.> Бокки🍑💜: «Ты покушала?..» (3)] [<6:09 p.m.> Эви🖤: «Дорогая, я жду подробностей…» (6)]       В мессенджере висели три единственных диалога с тремя единственными в её телефонной книге контактами — Акали, Кай'Сой и Эвелинн. Она мысленно расцеловала каждую из них, пообещав им и себе, что обязательно отпишется всем подругам позже, и открыла шесть не прочитанных смс от «Эви».

______________

Эви🖤: Дорогая, я жду подробностей. Заканчивай со всем поскорее, ужасно сильно хочу поперемывать нашему продюсеру косточки Зная то, как плохо малышка Кали разбирается в людях, я не удивлюсь, если её «бриллиант» окажется обычной безделушкой. … Эви🖤: Я была права? … Эви🖤: Мне скучно, одиноко, я все ещё жду и начинаю злиться Надеюсь, у тебя просто дырявая голова, потому что если с тобой что-нибудь случилось, я тебя убью.

Вы: Эви, простиии~ ╥﹏╥ Этот телефон я забыла включить, а рабочий — зарядить Со мной ничего не случилось, а вот голова у меня действительно дырявая 👉🏻👈🏻

______________

Она остановилась, задумавшись, хочет ли она попытаться скрыть от подруги своё состояние. Сначала написала, что все хорошо, потом немного подумала и стёрла, решив быть откровеннее.

______________

Вы: Я ужасно устала У меня ужвасно болит голова И я ужасно хочу спать Поэтому если ты хочешь подробностей, то тебе лучше ответить сейчас м же Я не буду звонить

Эви🖤: О боже, дорогая, ты вышла на связь

«Как будто чувствует…»

Вы: О боже, Эвелинн, ты ответила почти сразу

Эви🖤: Да. И ты должна отвечать нам так же. Ты прекрасно осведомлена, что мы все за тебя волнуемся

Вы: А вы прекрасно осведмлены, что за меня бесполезно волноваться

______________

Она хотела связать это с теми многочисленными, но малополезными попытками вытащить её из серости, но вовремя передумала и свалила все на простое:

Вы: Я уже не маленькая, Эви –3–

Эви🖤: Нет Ты маленький и беззащитный лисёнок Вот такой🤏🏼 И то, что все мужики валятся штабелями к твоим ногам, никак не отменяет этого факта.

Вы: Если ты не прекратишь, лисёнок покажет зубки

Эви🖤: Ой-ой)

Вы: Ты вроде хотела узнатьп подробности Если тбе больше не интересно, то я ложусь спать (￣へ ￣)

Эви🖤: Ну ладно-ладно, злюка Начинай свой рассказ о том, как я была права. Но если тебе сейчас плохо, я могу помучить тебя завтра.

______________

      Ари фыркнула и, проигнорировав последнее смс Эвелинн, начала печатать все, что удалось сейчас вспомнить. Совсем скоро она поняла, что экран стал плыть в глазах и её пальцы совершенно отказываются попадать по нужным буквам. Но набирать телефон подруги и вести полуживое общение ей все равно не хотелось. Ари устало вздохнула, уронив руку с телефоном в складки одеяла, и, после небольшой паузы отправив напечатанное начало, записала продолжение в голосовом сообщении.       Пока Эвелинн слушала, анализировала полученную информацию и придумывала колкие ответы, девушка почти задремала. От накатившей дремоты её спасли несколько вибрирующих уведомлений подряд. Одно из них гласило: Эви🖤: Ты точно не хочешь позвонить?       Ари коротко задумалась и ответила отрицательно.       Подруги долго переписывались друг с дружкой, и постепенно последовательное перечисление фактов об официальной встрече перешло в почти что откровенное описание собственных чувств и мыслей Ари. Эвелинн заметно оживилась в своих ответах и вопросах-цепучках, на которые девушка порой не могла найти нужных слов, и начала выбалтывать из Ари компрометирующую информацию.

______________

Эви🖤: Я так и не могу понять К какому типу мы его в итоге относим? Скользкий жаб-подлиза или самодовольный хамоватый жлоб? Хотя ты его так нахваливаешь…

Вы: Ну раз «нахваливаю», то ни ккакому И не надо перечислять… подвиды Он действительно Действительно приятный

Эви🖤: Неужели настолько. И в каком смысле «приятный»? О боже, не говори, что Он тебе… Понравился?

Вы: Нет В смысле понравился, но не так, как думаешь ТЫ

Эви🖤: А что Я? Я совершенно ни о чем не думаю, дорогая, а вот твои мысли мне интересны.

Вы: Я уже всё рассказала Он хорошо знает своё дело, вежливый и в нём нет всей этой скользкости и притвооства

Эви🖤: Ты сказала, что он притворялся в чем-то там.

Вы: Нет, нет Это немного другое Он притворялся не для того, чтобы понравиться мне или извлечь выгоду для себя

Эви🖤: Ага, и не для того, чтобы затащить в постель… Или

Вы: Нет! ヽ(`д´；)/ Он просто был вежлив Не отвесил мне полсотни комплиментов без повода Не покраснел Не побледнел Не стал выслуживатьсч передо мной Даже не посмотрел на меня, никуда не посмотрел

Эви🖤: И даже не сказал, что рад встрече с тобой, очаровательной Королевой? И что работать с нами — большая честь для него?

Вы: Неет

Эви🖤: Значит, мне придется заставить его сказать это потом?

Вы: ୧(•_•୧)

Эви🖤: (ง•_•)ง

Вы: Дурочка Всё Я иду спать

Эви🖤: Бу-бу-бу Ну и ладно. Тогда спокойной ночи, моя девочка~ Спи сладко, зная, что потом я всё равно выпытаю у тебя все подробности Что-то ты мне недоговариваешь

______________

      Ари не стала дочитывать последние сообщения Эвелинн и выключила телефон. В голове творился бардак, и разговор с лучшей подругой вопреки ожиданиям ни капли не помог с ним справиться, а от долгого смотрения в экран стало только хуже. Ари разрыдалась бы прямо сейчас в плечико луны, скрывшейся в бескрайнем небе Токио, но все её слёзы были уже давным-давно выплаканы. Она ещё раз попыталась привести мысли в порядок, но бросила все попытки под натиском головной боли и страшной усталости. На границе забытья обратилась в пустоту:

«Потом устрою тебе…»

и, наконец устав от борьбы с назойливым сном, она сдалась и уступила, позволив ему завладеть сознанием.