***
Ганс Стиглиц сидел в элитнейшем ресторане Франкфурта. Доедая свой штрудель, он болтал с немецким режиссером Германом Ягером, то о и дело посмеиваясь над колкими шутками про Советский Союз и США. СССР остановится на границе с Германией и прекратил наступление, упершись в немецкие бункера. Герман рассказывал о своих планах на очередной пропагандистский фильм о новом герое войны. Ганс улыбался и внимательно слушал режиссера, наслаждаясь вкуснейшим десертом. На форме офицера еще виднелись красные пятна, но немец не стал отдавать одежду на чистку. Напротив, он решил, что засохшая кровь лишь дополнит его образ. Через два дня у Стиглица намечалось свидание с актрисой Катрин Глюк в этом же ресторане. Девушка сама настояла на встрече с офицером, что несколько удивило его, но Ганс не посмел отказать ей. Красивая, талантливая, смышленая, а главное — арийка. Ганс, когда впервые увидел Катрин, был очарован её манерой речи и формами тела. Ох, а какие у нее были глаза! Фройлен Глюк стала предметом обожания Стиглица, и он очень удивился, когда она написала ему письмо. — Иммануил Штерн сам согласился сыграть главную роль. Только представь, Ганс, самый известный актер Германии работает с самым известным немецким режиссером! — С трепетом говорил Герман, блаженно улыбаясь. — Я уверен, что Геббельс будет доволен. — Не сомневаюсь, — наконец покончив со штруделем, произнес Ганс. — Что ж, мне пора. Адью, Герман! — Прощай, Ганс! Стиглиц бросил прощальный взгляд на режиссёра. Толстый, с заметным третьим подбородком и короткой шеей, этот обладатель жабьей рожи не сильно нравился Гансу, но когда Герман начинал говорить, вся внешняя неприятность моментально терялась. Герман обладал способностью уболтать любого человека, будь это чиновник или солдат. Ганс ценил его талант оратора, как и его фильмы. Стиглиц поправил фуражку и двинулся к выходу с не исчезающей с лица не на минуту ехидной улыбкой.***
Из грязного сарая, полного сена и навоза, доносился плач. Приглушенный и горестный плач девушки. Эльза бежала около пятнадцати минут, прежде чем окончательно не выдохлась. Эмоции не давали ей покоя. Она хотела убить тех, кто отобрал у неё отца. Убить! Она хотела отомстить за отца. Месть! — вот, что вертелось в голове у Эльзы. Она увидела какое-то строение и со слезами на глазах прошмыгнула внутрь. Ее коленки были разодраны, а платье испачкалось в грязи. Пока она бежала, она несколько раз спотыкалась и падала, начинала плакать не только от горечи, но и от физической боли. А теперь, сидя в углу сарая, она и вовсе разрыдалась, закрыв лицо руками. Ей хотелось обратно к отцу. Сердце кричало, что он жив, но здравый смысл твердил обратное. Немцы не могли пощадить его. — Ненавижу! Ненавижу! — кричала девушка. Крик отчаяния, боли и скорби. Пять лет назад она потеряла мать, а сейчас — отца. О милый, милый Хенрик! Эльзе хотелось вернуться обратно домой, похоронить его как следует и забыть все это, как страшный сон, но, увы. Чувство вины переполняло ее. Она позволила им убить его! Но как Эльза могла помочь? Все эти мысли, будто хлесткие пощечины, ранили девушку еще сильнее. Плач становился громче, а боль от утраты любимого человека все росла и росла. Когда Эльза наконец поднялась на ноги, она не знала, сколько проплакала. Может, час? Ей казалось, что прошло только десять минут. Счет времени оказался совершенно потерян. Солнце уже поднялось в зенит, щедро поливало землю теплом. Эльза сжала руки в кулаки и, едва всхлипывая, вышла из сарая. Оглядевшись вокруг, она определила где находится и зашагала обратно к дому. Ей плевать хотелось на фюрера, Геббельса, Геринга и всех тех паршивых ублюдков в военной форме, ей хотелось в последний раз взглянуть на отца. Похоронить его и несчастных евреев рядом с домом, а затем отправиться куда подальше. Может, во Франкфурт, а может в сторону фронта, помогать американцам и англосаксам воевать против немцев. Эльза босиком шагала по лугу, вытирая слезы. Она пыталась приободрить себя - она уже не какая-то маленькая девочка, чтобы плакать! Ей уже восемнадцать! И все же, хотя прекрасно понимала, что именно маленькой и ранимой девочкой, требующей постоянной помощь отца и матери, она и была. Что же сейчас? И мама, и папа умерли. У нее никого не осталось. Чувство одиночество ломало Эльзу, но она продолжала шагать. Когда вдалеке увидела дом, ускорила шаг. Чем ближе Эльза подходила, тем хуже себя чувствовала. Когда подошла ближе, упала на колени и горько заплакала. Немцы подожгли дом. Не в силах что-либо сделать, она вскоре вытерла слезы и поднялась на ноги. Эльза подошла обратно к дороге и огляделась. Влево вела дорога к границе с Францией, а вправо - во Франкфурт. Ей хотелось поскорее умереть и попасть на небеса к отцу, ее тянуло влево, но Эльза пересилила себя и нетвердым шагом двинулась к городу. Она спотыкалась, падала, царапала ноги и руки, но продолжала идти. Девушка могла найти в городе работу, получить крышу над головой и начать новую жизнь, но как? Ее платье испачкалось и помялось, ноги были грязные и изрезанные колючками и камнями, а лицо - красное и опухшее от слез. Кто же возьмет ее на работу в таком виде? Подумают, что она попрошайка и выгонят. Эльза нахмурилась и сжала руки в кулаки. Нет! Она обязана получить работу. Во Франкфурте у нее никого не было. Ни родных, ни знакомых. Эльза осталась круглой сиротой. Чувство одиночества и собственной ничтожности давило на девушку. Мысли путались и переплетались, создавая огромную паутину, созданную из надежд, мечтаний, скорби и ненависти. Хотелось отмщения. Эльзу мучал один вопрос: кто именно убил ее отца? Для нее все деревья, растущие вокруг, потеряли свой цвет. Весь мир потускнел, все яркие краски поблекли, лишились былой живости. Солнце слепило глаза, приближаясь к горизонту. Сколько она уже идет? Может, два часа? Эльза увидела вдалеке очертания города. Оглядевшись, она поняла, что вот-вот выйдет из леса. Как же быстро пролетело время! Как стремительно поменялась обстановка вокруг нее! Только вышла из леса, как услышала сзади рев мотора. Подпрыгнув от неожиданности, она быстро отошла к обочине и посмотрела назад. В черной машине без крыши ехала девушка. Лет на десять старше самой Эльзы, одетая в шикарное красное платье и держащая в руках блокнот и ручку. Она попросила шофера остановить автомобиль и пробежалась взглядом по Эльзе. — Бедняжка. Как тебя зовут? — Эльза Мюллер, — протерев глаза, ответила Эльза. — Залезай ко мне, — девушка отворила дверь автомобиля. — Можешь называть меня Кэтти. — Спасибо, — Эльза села внутрь, тяжело дыша. — Устала? — заботливо спросила Кэтти. — Что случилось? — Да, устала, — шмыгая носом, пробормотала в ответ Эльза. — Ничего серьезного. — Эльза, ты выглядишь так, будто проплакала несколько часов. Что случилось? — Отца убили. — Кто? — Кэтти округлила глаза. — Немцы. — Ужас какой!Тише, тише. Не плачь, — Кэтти погладила Эльзу по голове. Теплая рука девушки коснулась лба. Она подняла взгляд на Кэтти и еле удержалась от того, чтобы не обнять ее. Она заплакала, но не от горя, а от облегчения. — С-спасибо, — пролепетала Эльза. Девушка в красном положила свои руки ей на плечи. Ее теплота согревала и дарила ощущение безопасности. Эльза слабо улыбнулась. Незнакомка внимательно смотрела на нее своими зелеными глазами, ласково поглаживая по плечам. — Не думала, что со мной будут так добры, — тихо сказала Эльза. — Я люблю помогать людям, дарить им тепло, — Кэтти робко улыбнулась. — Почему ты здесь? — Я ушла из дома, потому что его подожгли. — Бедная! — прошептала Кэтти. — Получается, ты осталась без денег, дома и родного человека? — Да, — Эльза опустила голову. — Так, — девушка порылась в сумочке и достала оттуда кошелек. — Держи тысячу марок. Купи себе новую одежду. Потом иди в гостиницу. Этих денег хватит тебе с лихвой. — И-извините, но я не могу принять эти деньги, — с изумлением смотря на банкноты, пролепетала Эльза. — Бери, — настояла Кэтти. — Тебе нужнее. Эльза глубоко вздохнула и взяла деньги в руки. — Спасибо, — сказала она. — Как мне тебя отблагодарить? — Никак, — с улыбкой произнесла девушка. — Для меня лучший подарок — радостные улыбки людей. — Фройлен Глюк, мы почти доехали, — обернувшись к девушкам, сказал чернявый шофер. — Да, хорошо, — кивнула ему Кэтти и повернулась к собеседнице. — Эльза, я провожу тебя до магазина. Для такой очаровательной девушки, как ты, нужна особая одежда. — Спасибо, — она улыбнулась.