Девушка зажмурила глаза и начала шептать молитву. Мужчина сощурился, с сомнением глядя на это. Может, он ошибается? Он потряс головой и кашлянул, будто привлекая внимание напуганной фройлен. Та бросила на него отчаянный взгляд, продолжая молиться.
Мужчина наклонил голову вбок, медленно опуская пистолет. Он не отрывал от девушки взгляда, твердо держа в руках оружие. Лицо Эльзы приняло удивленное выражение, и сама она начала смахивать выступившие слезы. Неизвестный удовлетворенно кивнул и негромко сказал:
— Вы не похожи на агента. Совсем не похожи.
Эльза, пребывая в состоянии шока, удивленно выпалила:
— На кого же тогда я похожа?
Мужчина весело рассмеялся и снова направил на нее пистолет, отчего Эльзу вновь охватила волна ужаса. Он улыбнулся и медленно, держа девушку на мушке, поставил фонарь на пол.
— Очень неожиданно встретить молодую фройлен на месте совершения убийства, — театрально вздохнув, произнес тот. — Тут только два варианта: или агент, или заблудшая в незнакомое место маленькая наивная… — Он осекся, криво усмехнувшись. — Вы должны идти за мной, если хотите сохранить свою жизнь. Уяснили? — Не дожидаясь ответа, мужчина продолжил. — Я отведу вас в штаб, где вас будут охранять обученные стрелки — настоящие Робины Гуды, защитники слабых и беззащитных. Есть только одно отличие: они сами выбирают, кто слабый и беззащитный.
Монолог был странным и чрезмерно длинным для сложившейся ситуации. Эльза стояла, хмуро смотря на мужчину и, кажется, осознавая, что в его цели не входит ее убийство. Девушка совершенно ясно поняла, что незнакомец был никем иным, как британским агентом. Легкий акцент, сказанные им фразы на невнятном языке, похожем на английский, отсылки к героям английской культуры и сами действия мужчины давали понять, кто он такой. Она еле заметно подняла уголки губ. Возненавидевшая нацистский режим Эльза поняла, что они с незнакомцем находятся по одну сторону баррикад.
— Вы британский агент? — Осторожно спросила девушка.
— Да, — сухо ответил мужчина, — Вы можете называть меня Рихардом. А теперь за мной, и давайте без фокусов.
Эльза коротко кивнула и сделала неуверенный шаг к британцу. Тот улыбнулся и, подняв с пола фонарь, потушил его. Комната погрузилась во мрак, и лишь тусклый свет, проникающий из коридора, немного освещал ее. Силуэт Рихарда стоял в дверном проеме, явно скрестив руки на груди. Эльза двинулась к нему, настороженно вглядываясь в каждое совершаемое мужчиной движение.
Выйдя в коридор, Рихард повел фройлен во вторую комнату, держа ее на прицеле. Эльза отворила дверь и с отвращением оглядела комнату.
Слабый поток света, проникающий внутрь, давал девушке рассмотреть обстановку. Британец сказал Эльзе пройти вглубь помещения. На кровати не подавая признаков жизни лежал мужчина. Его лицо исказилось в гримасе ненависти, отчаяния и боли, а глаза, налитые кровью, невидяще уставились в потолок. Жуткая картина пробирала девушку до костей. Эльза дрогнула. Рихард, тихо хмыкнув, уверенным шагом обошел ее и взял лежащий у кровати рюкзак. Затем, закинув его к себе на плечо, закрыл глаза мертвого немца. Агент коротко кивнул Эльзе и двинулся обратно к двери, продолжая внимательно следить за молодой фройлен.
— Герр Рихард, можно задать один вопрос? — Робко спросила девушка.
— Валяй, — небрежно бросил британец.
— Кто были эти люди? — Эльза поежилась. Ей было ужасно неуютно и очень холодно.
— Дитер фон Фауст, офицер «Гестапо», — начал Рихард. — Иммануэль Шнайдер, помощник Дитера, и еще один… Да, точно. Вильгельм Зайфер. Он их гость, — он сурово посмотрел на Эльзу. — Большего я сказать не могу. По-хорошему, я должен был пристрелить тебя и спрятать трупы, чтобы не выдать себя. Но ты… — Он нахмурился. — Но ради тебя я сделал исключение. Ты просидишь у нас до конца войны, пока мы не убедимся, что ты не помешаешь нам исполнять свой долг.
— Но я и так никому не мешаю!
— Почему я должен тебе верить, а? — Сурово спросил он. — Почему я должен верить, что ты не сдашь меня сразу, как я тебя отпущу?
— Моего отца убили немцы! Зачем мне им помогать?! — На глазах девушки выступили слезы, голос притих.
— Так это про него говорил Стиглиц… — Под нос пробормотал агент.
— Что?! — чуть ли не закричала Эльза.
— Что слышала, — отрезал Рихард и уже собрался выйти из комнаты.
«Моего отца… убил Ганс Стиглиц?» — вертелось в голове у Эльзы.
Жажда мести перебила все впечатление от лицезрения трупов немецких командиров. Эльзе захотелось собственноручно придушить этого Стиглица, пристрелить, заколоть ножом… Сейчас ее мысли были не мыслями прошлой Эльзы, Эльзы до смерти отца. Молодая фройлен испугалась своей жестокости. Она опустила глаза, давая волю эмоциям. Слезы потоком хлынули по щекам. Рихард обернулся, тяжело вздохнув, подошел к девушке и потрепал ее по плечу.
Она подняла голову, удивленно посмотрев на агента.
— Я, по-твоему, бесчувственная машина? — Негромко произнес британец. — Успокойся, успокойся.
«Н-да, неловко вышло», — подумал Рихард.
— У меня отец умер еще в сорок первом, — неуверенно начал агент. — Немцы кинули в окоп ручную гранату. Он смело прыгнул на нее и свернулся калачиком, чтобы спасти других.
— Отважный человек, — произнесла Эльза сквозь слезы.
— Мать умерла от дизентерии. Умерла за несколько дней до смерти отца. Я после этого и призвался в армию. Хотел продолжить его дело, бороться за победу и мир во всем мире.
— Воюешь ради мира? — презрение в голосе.
— Иного выхода нет, — нахмурившись, ответил британец.
Через полчаса они уже были за чертой города. Фонари и дома сменились деревьями и кустами. Полная луна освещала дорогу своим серебристым светом, то прячась за тучами, то снова появляясь. Стрекотали сверчки, вороны то и дело каркали, а где-то в стороне слышался немецкий говор. Пикник, что ли? В такой час?
Прошло около часа, когда Луна совсем спряталась за густую пелену облаков. Всю дорогу Эльза вертела головой и, заметив вдалеке сверкающую точку огня, остановилась. Дернув Рихарда за рукав, она изумленно прошептала:
— Не там ли находится ваш штаб?
Агент усмехнулся:
— Нет, он чуть дальше, — он сощурил глаза, посмотрев в ту же сторону. — Стоп… иди за мной.
Агент шустро проскочил между деревьями и ринулся в самую чащу. Эльза следовала за ним, но менее проворно — платье постоянно за что-то цеплялось. Рихард отдалялся от неё, но фройлен продолжала двигаться точно за ним. Они двигались в сторону костра.
Британец не терял ни секунды. Несмотря на наличие тяжелого рюкзака, он быстро и бесшумно двигался в густых зарослях. Иногда оборачивался, видел, что Эльза, идет сзади. Невнятная речь становилась громче. По мере приближения Рихард понял. Американцы.
Вспомнив кодовое слово, он крикнул по-английски:
— Виктория!
Тишина.
— Виктория! — раздался ответный голос.
Рихард обернулся к Эльзе и коротко кивнул. Девушка ускорилась, с недоумением смотря на агента. Тот стоял на месте, перекидываясь с подошедшим человеком фразами на английском. Может, это штаб другого разведывательного отряда? Тоже британцы? Или американцы?
— Это янки, — крикнул Эльзе Рихард.
***
— Британский агент, говоришь? — С подозрением смотря на солдата, проговорил Винсент.
— Да, именно так он и сказал, — ответил его солдат. — Он назвал кодовое слово, и говорит на чистом английском. Представился Ричардом Хейлом.
— Эба, этого типа я знаю, — ударив ладонью по столу, громко произнес подполковник. Вставая с места, он добавил, — проводи меня к нему.
Винсент улыбался, спрятав руки за спиной. Да, он прекрасно знал, кто такой Ричард Хейл. Среди американских военных о нем знали только высшие чины и сам подполковник Кармайкл. Агент Хейл являлся одним из самых профессиональных агентов Британии и США. Скорость его карьерного роста можно было сопоставить с ростом тростника. Всего за пару лет он убил около пятидесяти немецких офицеров, оставаясь при этом незамеченным.
В Германии его прозвали «Совой», но, разумеется, охотился он отнюдь не на мелких грызунов. Когда узнавали, что очередной полковник был задушен во сне, говорили: «Сова пришла за ним». В Германии Ричард работал под псевдонимом «Рихард Цойлер». Он специально выбрал имя, похожее на свое.
Винсент щурился, ища британца в кустах. Где же Хейл? Оглядевшись, он заметил силуэт мужчины с рюкзаком. Да, вот и он! Улыбнувшись, он зашагал к Ричарду, приподняв подбородок. Британец двинулся навстречу, по-доброму вскинув брови.
— Добрый вечер, агент Хейл, — произнес подполковник и крепко пожал руку Ричарду.
— Добрый вечер, сэр, — ответил агент.
— Подполковник Винсент Кармайкл, — представился мужчина.
— Подполковник Кармайкл, спешу предупредить, что я веду с собой одну заблудшую девицу, — начал британец, сплетя пальцы. — Так что не удивляйтесь, когда увидите ее.
— Да-да, ясно, — небрежно произнес Винсент. — Как вы нас нашли?
— Та девушка заметила костер. Я решил проверить, кто тут обосновался, — агент выпрямил спину и приподнял подбородок.
— Агрх, этот МакКинли совсем распоясался, — Винсент потер переносицу. — Ясно. Давайте продолжим разговор в более удобной обстановке.
— Не возражаю, но ту девушку пусть держат под присмотром, — сказал Ричард.
— О’кей, — подняв ладони, произнес Кармайкл. — Эй, МакКинли! Затуши костер! — он тяжело вздохнул, — и сейчас тут появится девушка. Не спускай с нее глаза. Все понял?
— Понял, товарищ подполковник, — весело крикнул в ответ солдат.
***
Дом Ганса Стиглица находился на окраине Франкфурта. Построенный по всем запросам офицера, он имел черты старых готических зданий. Изящные завитки, устремленные вверх, форма постройки и ее внушительные размеры делали ее похожей на средневековый замок, принадлежащий графу или даже королю. Несколько гостевых комнат и спален с балконами, большая столовая, гостиная, огромный холл и большая библиотека, находящаяся в постоянном пользовании Гансом, тоже имели сходство со старинными домами-крепостями.
Г анс, надев очки, листал страницы «Десяти негритят» Агаты Кристи, вчитываясь в каждое слово. Он перечитывал эту книгу больше пяти раз, изучив ее от корки до корки.
— «Вот и ещё один из нас оправдан — посмертно!» — Произнес вслух офицер, откинувшись на спинку кресла.
Ему симпатизировал Лоренс Уоргрейв. Ум, жажда справедливости и характер героя завораживали Ганса. Старый судья очень нравился ему. Уоргрейв казался офицеру актером театра, играющим настолько правдоподобно, что любой зритель поверил бы, что он невиновен.
Размяв шею, от закрыл книгу. Самое время написать ответное письмо Катрин. Спрятав руки за спиной, он направился к письменному столу, с улыбкой оглядывая полки с книгами.
***
— Итак, агент Хейл, — хмуро произнес Винсент, — по вашим сведениям, дом Ганса Стиглица будет окружен охраной. Это так?
— Да, сэр, — кивнул британец.
— Н-да, — облокотившись на стол, пробормотал Кармайкл. — Вы знаете, сколько примерно человек будут охранять Стиглица?
— Около тридцати, может, чуть больше, — ответил агент.
— Ясно. Есть информация по поводу расположения охраны?
— Да, конечно, — закивал Ричард, еле заметно улыбнувшись.
— Отлично, — произнес Винсент, расплываясь в улыбке. Он достал из папки план здания и положил его на стол. — Можете показать?
— Да-да, — усмехнувшись, сказал Хейл. Он заскользил указательным пальцем по плану. — Пять сторожат главный вход, один черный ход. Еще дюжина стоит по периметру здания. Остальные — внутри.
— Спасибо, агент Хейл, — поблагодарил британца подполковник. — Ваша информация нам пригодится.
— По поводу девчонки, — насупив брови, внезапно произнес агент. — Ее отца убил Стиглиц. Держу пари, что она не немецкий агент под прикрытием. Если вам удобно, можете оставить ее себе.
— Компания женщины нам не помешает, но особой нужды мы не испытываем, — произнес Винсент, усмехнувшись. — Ладно. Все равно через пару-тройку дней свалим из этой чертовой Германии.
— Что же вы, это довольно живописная страна, — махнув рукой, со смешком бросил Ричард. — Вы еще в Альпах не были. Красота! А леса… — Он с наслаждением вдохнул воздух. — Я за время войны успел привязаться к этим местам. Думаю, после победы я перееду сюда.
— Ох, а мне уже надоело торчать в лесу и ждать дня вылазки, — раздраженно произнес Винсент. — Не то, что вы.
— Знаете, убивать фрицев — дело нелегкое, — рассмеялся британец. — Ладно, мне пора, — он встал. — Я и так задержался.
— До свидания, агент Хейл, — пропыхтел американец, наклонив голову.
— До свидания, подполковник Кармайкл, — бодро улыбнувшись, произнес британец и отправился к себе.
Винсент в очередной раз тяжело вздохнул.
