Любовь без милости и милость без любви

— Нет, ты только глянь, тяжеленный какой, скотина, видать, на хороших харчах рос, раз так разожрался, — ворчала Тесс, с трудом ворочая раненого вдвоем с Приблудой. — Надо было ординарца еще затребовать его, чтобы тягал тушу эту! — Кого затребовать? — Ординарца! Слуга при офицере так называется, темнота. А что, и затребую. Что я тут буду его одна ворочать, спину себе рвать, носоконя такого здоровенного… Тряпки с него сымай.       Приблуда замялась на подштанниках. — Все снимай! Ой-ой-ой, ври мне еще, что не видала красоты этой! — Тесс без стеснения рванула ткань. Раненый слегка застонал и даже сделал слабую попытку прикрыться. Приблуда расцвела маковым цветом и отвернулась, но, впрочем, одним глазком-то подглядывала. — Я ж говорю, носоконь, — хмыкнула Тесса, стыда лишенная напрочь, — вот повезет кому-то на таком скакать. Воду погрела, стесняшка ты моя? Щас мыть будем, в такой грязи я возиться не намерена…        Когда они закончили с мытьем, как раз и земляные подоспели. — Вот, мать-водяная, прими за труды, — с полупоклоном сказал старший земляных, передавая Тессе мешочек с монетами.       Тесс с достоинством кивнула, пересчитала. — Так. Ещё мне нужен парень покрепче и посообразительней в помощники, а то уж больно крупной комплекции командир ваш…       Тут как раз земляные скинули из телеги на землю какой-то грязный куль. Куль застонал и зашевелился. — Это что, — Тесс подошла поближе и потыкала в него носком ботинка, — тот самый огненный? — Он самый, — кивнул старший, — вы не смотрите, мать-водяная, он живой! — Угу. Местами. Ну и каким боком мне такой хирург поможет?! Вы бы мне еще освежеванную свинокуру притащили… Ладно, и этого тоже в баню заносите. И парней мне тогда двух оставьте, на подмогу. — Да он целый почти, мы ему только ноги и переломали, шоб не сбежал, ну и поучили малёк, а так работать-то может… — Угу, — сказала Тесс, и повернулась к земляным спиной. Ну не идиоты, а? Духи им послали лекаря, а они ему ноги переломали… Как есть дурачьё. А дураки должны страдать, уж так мир устроен, ничего не попишешь.       Вот уж прибавилось у Приблуды работы! На стольких человек есть сготовить, да обстирать, да прибрать! Да еще и ведьма покрикивала на нее и гоняла то за тем, то за другим, заставляла кипятить, а потом студить воду, зачем-то растворять в ней соль… Впрочем, Приблуда на судьбу не жаловалась, потому как солдатиков им в помощь выделили и впрямь симпатичных да сообразительных, и работы они не чурались. Так что оно и веселей даже! Есть с кем словцом перекинуться, кому дров нарубить да воды из колодца поднять — водяница то пропадала в бане с ранеными, то лежала пластом в тенечке и только требовала то чая с вареньем, то стопочку, то трубку ей раскурить, а потом снова шла в банный полумрак, и, само собой, ей было не до того, чтобы ведро наполнить. Хотя ей воды из колодца поднять — только рукой взмахнуть! Приблуда, вытягивая ведро, порой тяжко вздыхала о том, как несправедливо-то всё: почему вот одному духи дали дар, а другим всю жизнь корячься?       Огненный военлекарь вначале Тесс испугался пуще земляных. Но деться ему было некуда, бедняга даже ползти толком не мог. — Ты кто будешь? Фельдшер? Врач? — Тесса присела рядом с ним на корточки. — Я — водяная целительница. Лекарскому делу малость обучена, и люблю с хирургами в паре работать.       Огненный щурил светлые, цвета красного чая, глаза, и пытался рассмотреть Тесс в полутьме бани. — Я врач, — наконец, хрипло сказал он, облизав губы. — Хирург. Только… — Как они тебя словили-то? — Госпиталь… застрял. Отстал. Заблудились. — Угу. Ну, повезло, что выжил, — кивнула Тесс, вставая. — Сейчас гляну на тебя, что тут можно по-быстрому сделать… Кости я не сращиваю. — Повезло… да, — хмыкнул огненный. — Как утопленнику. — А то нет. Лучше судно и кроватка, чем могилка и оградка, — бросила Тесса, вышла, и вернулась с какими-то досками в руках. — Это у нас будет типа шины… Гипса нет, не обессудь. И будет больно, — она вручила ему стакан самогона и комок тряпок. — Выпей, и прикуси, будешь громко орать, земляные набегут. — Лечить собралась? — выражение у огненного стало очень странным. — Целить. Это другое. Хотя бы по верхам. С этим, — Тесса кивнула на тяжело дышащего земляного, — мне без помощника не справиться. А мудачье это мне тогда точно двор разнесет со злости. — А что потом? — А потом будет потом, — сказала Тесс. — Так! Я там долго буду воду свою ждать?! - заорала она в дверной проем. Приблуда как раз вошла с тазом в руках. — Соль добавила? - поинтересовалась водяница. — Забыла я, сколько надо, — буркнула Приблуда, и глянула на огненного, — а этот, тетенька, тоже у нас столоваться будет? И на него готовить? — А он что, не человек, что ли, ему жрать не надо? Готовь, небось, не переломишься. Соли — ложку на литр! Сколько уже повторять-то?! Литр — это один коричневый кувшин! В таз их влезает сколько? — Ну, сколько… — Сколько кувшинов в тазу?! А?! — Пять, тетушка… — Тааак. И сколько ложек соли на таз тогда надо, ну? — Пять! — Так и запомни уже! Пять! И соль добавлять надо перед тем, как кипятить… Ладно, сойдет.       Тесса подняла из таза струйку воды, засветившуюся слегка опалесцирующим зеленым светом, заставила ее облепить, будто студнем, ее руку. — Все, иди уже. И еще ведро на печь поставь! А ты готов? Всё выпил? Ну держись, огарок!       Приблуда вышла, всем своим видом показывая, что она думает насчет пособничества врагам, и надменно велела одному из солдат-помощников поднять еще ведро воды из колодца. Тот ведро поднял, да взял и плеснул из него на задравшую было нос Приблуду, ведьмину помощницу, и скоро они уже плескались с визгами да смехом во дворе.       Так что как орал незадачливый огненный военлекарь, пока водяница наскоро залечивала на нем то, что можно наскоро залечить, было почти и не слышно. — Ну вот. Я его слепила из того, что было, — удовлетворенно кивнула Тесс и утерла пот. — Приходи в себя, поспи, если выйдет. Я пока передохну, инструменты подготовлю, и как жара спадет, займемся этим. А то до утра может и не дотянуть… — задумчиво сказала водяница, подошла к офицеру земляных, послушала, как тот дышит, поглядела на засохшую вокруг губ сероватую корку, махнула рукой и пошла отдыхать.