Любовь без милости и милость без любви

— …а всё, что не решает взятка, то решает хорошая взятка… — они вдвоем дошли до того оврага, и Тесс задумчиво смотрела на все еще не до конца сошедший на дне снег. — Сыро здесь.       Таро содрогнулся. Его люди третий год лежат, прижатые тонной земли, во тьме, сырости и холоде, и во что переродился их огонь… — Если в округе скоро начнут твориться дурные дела, я не удивлюсь, — мрачно сказал он. — Моя вина. — В округе каждый день творятся дурные дела. И, заметь, люди с этим прекрасно справляются сами. Духи тут без надобности. — Это точно, — иронично согласился Таро. — Где ты тут пытался копать? — Вон, видишь, в том углу, где пучок травы торчит. — Угу. — Вообще, наверное, я бы мог постепенно справиться, сейчас, по весне, пока земля мягкая, если никто особо шастать не будет… — Я тебе сорванную спину лечить не буду. И грыжу. Как ты тут один собираешься справляться? Тут как минимум трое крепких мужиков нужны. Лучше пятеро. Причем молодых! Овраг же, поднимать придется… — Да. Овраг. — Это прям позарез надо сделать? — Да. — Так, а еще что нужно? — Немного дров и керосин. И… во что упаковать. — Ну и полотно, выкладывать на него останки. Опознавать будешь пытаться? — Да. Хотя бы лейтенанта Чжу найду, ну и некоторых я смогу тоже точно опознать по зубам. Я же их лечил. На самом деле, надеюсь, что всех. — А потом ты хочешь разослать письма и прах, так? — Так. Только не из нашего захолустья, а уехать куда-нибудь, где более людно и это будет менее заметно, да и след сюда не приведёт. — То есть тебя после этого начнут искать? — Не уверен, на самом деле, — Таро снял очки и стал их протирать, — кому я нужен, в конце-то войны… Но, конечно, родные будут в гневе. Тут пришел черед Тессы выдыхать сквозь зубы. — А попроще как-нибудь нельзя? Побезопаснее?! По ветру развеять, например? Чтобы я потом не ждала каждую ночь, что ко мне на двор нагрянет огненная военная стража! Таро молчал. — Ладно. Пойдем домой. Сейчас мы точно ничего для них не сделаем. — Минуту, ладно? Таро встал на колени, зажег над ладонью огонь, и стоял так довольно долго, опустив голову и что-то шепча. — Псих ненормальный, — еле слышно выдохнула Тесс. — Дурак. Какой же ты дурак… И часто ты сюда ходил? — спросила она уже вслух, когда он закончил. — Иногда наведывался. Тесс фыркнула. — Каждый раз, когда я уезжала? «И еще иногда ночью брал лошадицу. Когда кошмары совсем доставали. Но вот об этом тебе точно знать не надо». И, избегая лжи, Таро предпочел промолчать. К концу пути он уже еле шел, подволакивая левую ногу, и дома Тесс немедленно потащила его парить ноги. — Пешком больше туда не шляйся. Для тебя это далеко! — шипела она, разминая сведенные мышцы. — Да просто прохладно, и сапоги прохудились, воды набрали, надо было дегтем еще разок промазать. — А почему ты мне не говоришь, что у тебя сапоги худые?! — Они еще ничего. Мне их почти перед самым концом выдали. — А то, что мы их разрезали тогда, когда снимали, не в счет?! — Ну так зашили же… — Таро откинулся, стискивая зубы, как всегда, когда доходило до этого места. — Да, тут, конечно, нерв в мозоль ушел, надо бы хирурга, рассечь бритвой и попробовать заново свести концы… — Тесса вздохнула. — Ну вот и будет повод в большой город съездить.       Тесса завела о захоронении разговор с деревенским старостой, подгадав случай: когда снимала ему очередной приступ радикулита. Дело это было небыстрое, требовало нескольких сеансов (Тесс никогда не упускала возможности раздеть клиента побогаче), и момент был самый что ни на есть удобный — острую боль она ему уже сняла, но до конца разогнуться староста пока не мог. Они обсудили всяческие новости и слухи, а потом водяница промеж делом бросила: — Ну, не удивительно, что духи в округе расшалились. Конечно, у нас тут огненных неупокоеных под боком, в овраге, целая рота лежит! Староста испугался. — Каких огненных неупокоенных?! — Ну так солдатня та, помнишь, которая здесь торчала половину лета, я еще капитана их лечила, что мою Приблуду свел? — Помню! Эх, хороша была девка… — Так они тут на подходах госпиталь огненных поймали и в овраге, что за перелеском, всех перерезали и землей засыпали. Ну вот наверное их покойнички тут и бродят. Потому и неспокойно. — Так это надо Дай Ли звать, значит, — забеспокоился староста, — а что, много их там было-то? — Да немного. Человек десять, — беспечно отмахнулась водяница. — Дай Ли, наверное, недорого возьмут. Монет сто. Надо звать. — Что ж ты раньше-то не сказала, мать-водяная! А я-то голову ломаю, с чего на бегеров будто мор напал, все худые, да молока нет, так это у них духи силы сосут! — А глистов морить пробовали? — поинтересовалась практичная водяница. — А то давайте, — прищурила она глаза, — за скотину и возьму недорого, по золотому со двора… — Да эта волчья сыть столько и не стоит, по золотому, — проворчал староста. — Ты вот не серчай, матушка, но твоего-то неупокойца тоже бы надо б… — Мой никому не мешает, — с огнем в глазах обернулась Тесса, ополаскивающая руки, — и чтоб я больше не слышала! — Прости, прости, конечно, ты ж его в руках-то держишь, никого он не беспокоит, не сглазил, кровь не сосет и не нападает, ночами почти и не шатается, это оно конечно, помощник тебе справный… — забормотал староста. — Вот-вот… — протянула Тесса. — А то я сама у вас всю кровь выпью. Ты меня знаешь! — Знаю, матушка, как не знать, знаю, да куда ж мы без тебя, заступницы нашей, — начал привычную песнь староста. Не верила ему, конечно, Тесса ни на грош. Но осторожный торг начала. Однако, пока сельхозработы были в разгаре, заниматься огненным захоронением никто из деревенских не соглашался. Староста, кряхтя и отводя глаза, сказал Вассе, что, может быть, осенью, как урожай снимут, перед праздниками… Вот тогда может быть. — Три года лежали, и еще полежат, — подытожил он. — Переговоры с деревенскими прошли в атмосфере дружелюбия и взаимного доверия, но результатов не принесли, — прокомментировал Таро. — Не удивительно. С чего бы им заботиться о наших мертвых. Но это же глупо! Иметь рядом с деревней могилу неупокоенных! Им же хуже! — От мертвых огненных бед явно не больше, чем от живых, так что они привыкли, — съязвила Тесс. — А эту вашу похоронную команду нельзя как-то анонимно вызвать? Без превращения в поджарку? — Анонимку могут счесть попыткой заманить в ловушку. Тут же ничейная земля, считай. То одни, то другие её присвоят…