Любовь без милости и милость без любви

      Таро неспеша мыл хирургические инструменты, прежде чем замочить их в дезинфицирующем растворе, бок о бок с Дэшеном. Можно было бы, конечно, воспользоваться субординацией и свалить это дело целиком на него, но Дэшен занят не меньше него самого. Так что… несообразно.       Впрочем, мысли его бродили вдалеке от Дай Ли. Всё время болезни Таро раздумывал, как правильнее было бы организовать отправку писем и праха родным. В сущности, наизусть он помнил только адрес Чжу Янтай. Лейтенанта Чжу Янтай. Одно письмо с посылкой можно отослать сразу. Еще у него были обрывки адреса Кимуры Кеншина. Лейтенант носил в кармане кителя фотографию своей страшненькой длинноносой жены с ребенком, а на обороте было название города и их поместья. Карточка сохранилась лишь частично, но названия Таро восстановил, воспользовавшись подробной картой. Можно послать, там небольшой городок, посылка точно найдет адресата. Выходило, что остальных надо выслать генералу. Таро искренне считал его благородным человеком и хорошим командиром, из газет было ясно, что он пользуется милостями Двора, так что Миямото вполне может принять на себя такую обязанность. В конце концов, он, как младший командир, зайдя в тупик, имеет право обратиться к старшему за помощью. Другое дело, как воспримет генерал письмо и посылку от сдавшегося в плен предателя и дезертира? А как Миямото воспримет анонимку?       Из размышлений об извилистых путях долга Таро вырвал Дешен. Тесса как раз во дворе провожала драгоценного преждерожденного господина, и сладко ворковала. — Если бы моя жена в таком тоне разговаривала с незнакомым мужчиной, я бы… — Но ты неженат, — оборвал его Таро, мгновенно мобилизуясь. Неожиданное оскорбление тянуло на вызов. С чего бы вдруг он ищет повод для драки?! — У меня нет никаких оснований сомневаться в безупречной чести моей супруги.       Дешен усмехнулся столь гнусно, что Таро чуть не дал ему в морду чисто рефлекторно. А потом догадался. — Что, опять не дали? — ухмыльнулся Таро, сваливая инструменты в лоток с дезраствором. — И не дадут, с такими-то мудацкими убеждениями. — Почему мне так с женщинами не везет? — горько посетовал Дэшен. — Потому что ты страшный. Сходи уже к проституткам и успокойся. — Не хочу, — оскорбился Дэшен. — Я хочу в жены приличную женщину. Если уж способности потеряны, то могу я наконец-то жениться?! — А что, — зевнул Таро, которому после целого утра различных забот и сложной операции уже хотелось только пообедать и вздремнуть, — борьба с духами всё-таки подразумевает безбрачие? — Не совсем, но с некоторыми, да, желательно не знать женщины, или держать периоды воздержания, да и жизнь в казарме не… — Так ты девственник, — присвистнул Таро, — тридцатилетний девственник! Так это всё объясняет! То-то ты такой ханжа! Расскажу Тессе, она тебя заклюет! — мстительно добавил он. — Не смей! И мне двадцать девять, — огрызнулся Дэшен. — О-о, ну это всё меняет! У тебя есть еще несколько месяцев, дабы не превратиться в мужа усохшей добродетели! — Можно подумать, у тебя большой опыт, — огрызнулся Дэшен. — Ну, кое-какой есть, — скромно ответил Таро, и ушел мыть руки. — Так помог бы, — ядовито сказал Дэшен, сваливая свою партию инструментов в эмалированный лоток, закрывая его крышкой и отталкивая Таро от рукомойника.       Таро великодушно отошел, вытирая руки полотенцем. — Тебе свечку подержать? — хмыкнул он. — Допустим, по технической стороне процесса тоже не помешал бы добрый совет, — глядя в сторону, сказал Дэшен. — Но больше меня интересует… о чем с ними говорить, вообще?! — Кстати, а где ты собрался жить с женой? — Здесь, — удивленно ответил Дэшен. Таро присвистнул. — Вот вы земляные даете. Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что ночевать негде. Моментально укореняетесь. Ничего, что такие вещи надо с командиром согласовывать заранее? — Ты мне, что ли, командир, наглый оккупант? Таро выдохнул. — Если кто тут и наглый, так это только ты. Вернемся к этому разговору после отдыха. — Он повернулся спиной, ясно давая понять, что на этом закончил, но Дэшен еще что-то там бухтел, умываясь.       Солнце перевалило на другую половину небосвода. Тесс полулежала в легком раскладном кресле, лениво наблюдая за Сюли, уже несколько дней занятой сооружением песчано-глиняного города в песочнице. Город был украшен оригинальными статуями и потихоньку заселялся куклами. — Смотри, что я сделала! — Сюли в очередной раз подбежала, и потянула Тессу за подол рубахи. — Я отсюда вижу, золотко, — отвечала Тесс лениво, прихлебывая холодненького пива из стакана. Сегодня она отработала на все сто — вытрясла денег из чинуши и помогла Таро и Дэну в их благотворительности. Так что всё, отстаньте от меня, с места не сдвинусь. Ну разве что вечером всем вместе на речку сходить?.. — Здорово.       Минчжу накрывала стол под яблоней, тоже вполглаза приглядывая за Сюли. То, что на хозяйку в этом плане полагаться нельзя, она уже знала. Впрочем, уж кого-кого, а её-то все устраивало. Хоть в деревне и пеняли за работу на ведьму, нежить и колдуна, да еще и привороживших ребенка. К Сюли Минчжу уже вполне искренне привязалась. — В деревню бинтовальщица хорошая пришла, — сказала она, подходя с кувшином и доливая Тессе в бокал, — Сюли-то пора уже ножки стягивать, хоть и жаль… Или будете кого звать к зиме поближе? — спросила она.* — Что-о? — обернулась Тесс, — да ни за что я уродовать ребенка не стану! Что вы за люди такие?! — Так а замуж-то?! — всплеснула руками Минчжу, — достойный господин с большой ногой не возьмет… — Да больно надо, — фыркнула Тесс. — Мы и так хорошо живем. И что это за зверство, вообще, детей уродовать! А боль какая! Ни за что!       От возмущения Тесса даже вылезла из кресла. — Гоните эту ведьму сами в шею, а не то я ее прогоню! — сверкнув глазами, сказала она, — Таро!       Весь обед Тесса негодовала и накручивала себя. — Нет, но «лотосовая ножка» это все-таки очень красиво… — неосторожно ляпнул Дэшен.       Таро хрюкнул. — Ты нюхал, чем они пахнут? — не выдержал он. — Там же некроз! — Да! Это… жутко! Я лечила их, — мрачно кивнула Тесса, — бедняжек из борделей и всяких там наложниц. — Эм, но… Крестьянкам тоже не позавидуешь, — возразил Дэшен. — Тяжелый труд на поле уродует не лучше. В конце концов, это многовековая культурная традиция… — Садизм и зверство, — сказал Таро, — возведенные в культ. — Кто бы говорил о садизме и зверстве, только не огненный! — взвился Дэшен.- Вы, заживо сжигающие людей… — Нишкни! — рявкнула Тесса. — Какая муха тебя укусила?! — Дай Ли Дэшен тяготится вынужденным воздержанием, — ухмыльнулся Таро.- Его женщины не любят. Дэшен встал, и бросил салфетку на стол. — Спасибо. Я сыт. — Иди-иди, — хмыкнула Тесс.