Любовь без милости и милость без любви

      Жене Яна Шенли сообщили, что ее муж тяжело ранен на задании, и лежит в госпитале огненных после операции и целительства. Письмо, кстати, пришло от компании Бейфонг. Приятным дополнением было гарантийное письмо компании Бейфонг, сулящее оплату всех транспортных расходов (по перемещению жены к нему или тела — домой). Ну что ж. Госпожа Ян собралась, сплавила детей по сестрам, младшенькую девочку взяла с собой — ножки у нее были кривыми, вдруг Аватар поможет? — и поехала отпаивать мужа свинокурьим бульоном. В общем-то, ей было не впервой. Ну разве что теперь еще и к огненным. Сестры надавали ей целый список, чего купить в огненной колонии.       Ну что ж, поехала и приехала. Мужа обнаружила достаточно бодрым, продавливающим койку в двухместной палате в компании с каким-то огненным, Такаги. С огненным муженек уже скорешился, так что бульон предстояло варить на двоих. К счастью, на этот раз Шэнли страдал не бесплатно, ему хотя бы командировочные и больничный Бейфонг оплачивали. — В кои-то веки решил заработать, и вот, заработал, — усмехался он, — пулю в живот.       Жена охала, вздыхала, и пихала ему свинокурью ножку. Шэнли отделил кусочек мяска дочке, забравшейся к нему на кровать, и покорно обглодал остальное приношение. С женой, твердо вознамерившейся как можно быстрее вернуть тебя к активной жизни, спорить лучше и не пытаться. — Пулю врачи тебе отдали? — сурово поинтересовалась она. — Это тебе еще зачем? — Амулет бы сделали, — сурово ответила жена, — хрящик тоже ешь, не халтурь! — Здесь хорошо кормят! Там, знаешь, не до амулетов было. Ночь, палатка, единственный врач… — Ужас какой. Так, ну что ты скажешь, где мне здесь жить?!       А вот это, конечно, была загадка. Благодаря целительной активности Аватара, все более или менее приличные спальные места в городке были давно и безнадежно разобраны. — Поезжай-ка ты домой, — вздохнул Шэнли. — Видишь же, всё со мной в порядке, госпиталь хороший, кормят нормально, больничный оплачивают… — Ну, во-первых, пусть сначала Бейфонг мне заработанные тобою деньги отдадут, — возразила госпожа Ян, всерьез настроившаяся на законный отпуск от домашних обязанностей и не намеренная отступать, — а потом, как же Аватар?! У ребенка ноги колесом! Ее же никто замуж не возьмет! — Кавалеристкой будет, — усмехнулся сосед по палате, Такаги.— Живите у меня, комната в общаге пустует. Ключи у коменданта возьмете, я ему записку черкну.       Однако Такаги глубоко заблуждался. Его комната отнюдь не пустовала: решив, что проникающее ранение в грудную полость это надолго, а возможно, что и навсегда, комендант общежития решил, что нечего простаивать ценной жилплощади, и пустил туда жить приехавших на целительство. Так что явление госпожи Ян с дочкой, баулом и запиской в его планы, мягко говоря, не входило. Образно представив, как развоняется гной Такаги, узнав, что в его комнату пустили пожить незнамо кого, комендант общаги содрогнулся. Прямо хоть к себе эту тетку сели. И тут он вспомнил про уборщицу… У Тесс, конечно, уже была Репутация. Но — делать нечего.       Так госпожа Ян стала соседкой Тессы по комнате. — Всего на недельку, — умолял комендант общаги, — не обессудьте, госпожа Чжен!       Тесс сурово хмурила брови, и без боя сдаваться не желала. — Умоляю, ну потерпите, ради всего святого! Женщина к мужу тяжелораненому приехала, с ребеночком, не стеснит вас совсем!       «А я своего мужа сегодня вообще из зольника* выгребла!» — хотела было сказать Тесса, но удержалась. — Ну ладно, — наконец, процедила сквозь зубы она, — но потом вы мне за это в комнату поставите нормальный шкаф! И кроватку детскую. Вместо большой. — Хорошо, хорошо, конечно! — обрадовался комендант общаги. — И песочницу во дворе сделаете! Для детей. — Ладно…       Измученная Тесса вернулась к себе. Если бы сегодня у нее не был такой ужасный день, она бы, может, и дала настоящий бой и выселила бы наглую оккупантку, но, честное слово, у всех есть свой предел! Ведь сегодня Тесса занималась нижним этажом. Тюремным. И насмотрелась… всего.       И уборка площадки для казней, с выгребанием золы из-под дровяной решетки вокруг позорного столба, была даже не самым худшим. Самым худшим было то, что Тесса до последнего надеялась увидеть Таро среди военных преступников — но так и не увидела. Зато увидела, как они содержатся, как доживают свои последние дни и часы, и как умирают. И если Таро заранее знал, как, и всё равно вышел с поднятыми руками, чтобы купить им время, даже если он надеялся, что как-нибудь пронесет, а он ведь не надеялся…       У Тесс сохло во рту и периодически перехватывало дыхание, пока она переходила от камеры к камере. Нет, их было не так уж и много. И сочувствия эти монстры у Тессы не вызывали. Но… Но то что её Таро, добрый, сдержанный, великодушный, отважный Таро, подох среди этих, буквально что не умер, а именно сдох, как ледащий собакот, было настолько несправедливо, что аж горло перехватывало!       Закончила Тесс площадкой для казней. Вымыла там все хорошенько. — Я закончила. Куда прах, в смысле золу, девать? — спросила она у завхоза. — Ну вот, на, — завхоз дочитал последние строки газеты и отдал ей, — собери на газетку, и высыпь куда-нибудь… под цветы, вон. Под розы.       Тесса задрала бровь, но ничего не сказала. Молча взяла газету и пошла. Интересно, Таро сожгли — или он просто умер? От побоев, болезни… «Пока не узнаю, — решила она, поплотнее завертывая газету, — розы подождут".