Любовь без милости и милость без любви

      Айро прошелся по вверенной ему территории, заглянул к особистам, убедиться, что они там никого чрезмерно не угнетают, особо уделив внимание Чжан-Кондо Мишико — та мирно сидела, шифровала кучу материалов для отправки в Столицу, ну и заодно сообщила Айро, тихо, на ушко, две важные новости: из пункта А сюда движется леди-генерал Кондо Тора, а из пункта Б — ее муж, Чжан Сай. Айро хмыкнул. И сообщил, что Мишико отправит с Вассой в Земли Процветания. Пусть Сай и Тора устраивают драку там. — Сай не в составе своей танковой бригады? — уточнил Айро. — Нет, он на дирижабле вылетел. — А папе письмо написал? — Да… Наверное. — А-а, ну тогда ждем еще и адмирала Срединного флота. Генерал Чжан остается в меньшинстве.       Айро вздохнул. Кажется, его правление начнется с междоусобицы. Ладно, будем решать вопросы по мере их возникновения… Буми, что ли, написать? Да, силы Лотоса, пожалуй, стоит вызвать…       Он заглянул в расположение отряда Бейфонг, переговорил с их командиром, попенял ему на упущенного Аватара. Черкнул записку для Лао Бейфогна и попросил отправить по своим каналам.       Нашел Аанга, рыдающего в Аппу. Поговорил. Немного поругал, немного утешил, рассмешил и привел в более или менее равновесное расположение духа.       Снова зашел к особистам, и предупредил, что завтра тут наверняка будет толпиться все население города, пусть займутся возведением ограждений, и продумают, чем развлекать собравшихся, помимо выступления его, Айро, Аватара, безудержного целительства и раздачи материальных благ.       Генерал Чжан явственно почернел лицом. Последним пунктом Айро поговорил с хозяевами дома, где они расположились. Выслушал жалобы и возмущение, очаровал, утешил, заплатил, обнадежил. Заодно узнал у них кучу городских сплетен.       Вернулся к Чжану и сообщил, что именно надо будет сделать с местным, так сказать, мэром. Если вдруг осмелится явиться. Велел на завтра подготовить к допросу выявленных лидеров оружейников, всех троих по отдельности: главного мастера, владельца и лидера бандюков. Предупредил, что возьмет с собой Тоф.       И с чувством выполненного долга наконец-то устроился на крылечке, ловя последние лучи солнца. Теперь можно и о душе подумать… — Лю Тен! — тихо позвал он. — Агни Пламенный, Агни Благой, позволь нам… — Айро зажмурился.       Стало теплее. — Я не надолго. Солнце уходит на другую сторону земли… — Лю Тен… — Айро не сразу решился открыть глаза. — Я даже не спросил тебя… — Не надо ни о чем спрашивать. Я… я не сразу смог преодолеть… свою человеческую боль и гнев. — Прости меня… — Давно уже простил. И понял, что ты пытался изо всех сил. Но потом тебе тоже надо было пройти свой путь… — Лю Тен… — Я. Но и я — Агни. — Ты… жив? — Нет. Я сгорел и умер. Я — Агни. Я — Пламя. Я — Свет. — Значит, мы уже… — Вот, мы сейчас с тобой. — Айро увидел, как Лю Тен положил ему руку на плечо, и ощутил прилив тепла. — Разговариваем. Частью я остался твоим сыном… Миры приходят к концу, и однажды и солнце погаснет, и тогда… тогда я отправлюсь туда же, куда попадают и все остальные… Там и встретимся, а «тогда» не существует. Если будешь хорошо себя вести, конечно! — Лю Тен сдвинул брови. — И не шляться по лисам от жены!       Они рассмеялись. — Нет, правда, не огорчай больше жену. Мама много плакала из-за тебя… — Мне… стыдно. — Это хорошо. Пламя стыда жжет скверну. — А ты назидателен, сынок! — Иначе Агни Праведный бы меня не выбрал! — Тебя ведь… сгубили Дай Ли, — начал Айро, прерывая молчание. — Я не хочу вспоминать. Иначе могу опять погрузиться в гнев. — Ладно. Но… ты не сердишься, что я взял Дай Ли в свою свиту, и намерен договариваться с земляными? И вообще, пока так и не спалил Ба Синг Се? — Нет. И, надеюсь, этого не сделаешь и впредь. В Ба Синг Се живут миллионы людей, хороших и плохих, совершенно разных, и не надо их карать для того, чтобы сделать мне приятное. Ни мне, ни Агни от этого приятно не станет. А что касаемо Дай Ли Дэшена… Ну и как ты думаешь, не была ли ваша встреча чередой хотя и вероятных, но чудесных совпадений?! — М-м… Я даже думал, что это какая-то ловушка… — Ну почти угадал. Айро усмехнулся. — Так это ты подстроил. — Мать-Амотерасу. Она куда умнее меня, — вздохнул Лю Тен. — И гораздо изящнее переплетает нити судьбы. — Так значит, всё в ваших руках? — У нас нет других рук в этом мире, кроме ваших! И ты наконец уже займешься вызволением наших погибших из океана, или нет?! — Я… — Пообещай! — громыхнул Агни. — Обещаю. Как только смогу! — То-то же, — Лю Тен снова проявился сквозь пламя. — Ах, пап, всегда-то ты обещаешь с оговорками… Ладно, Агни принял. А мне пора… — Ты еще придешь? — Обязательно, но… Время чудес заканчивается. Молоко Матери-Земли еще будет действовать, но даже когда кончит… Я рядом. — Лю Тен, — Айро вскочил на ноги, чуть не сверзившись со ступеньки, и протянул к нему руки. Они обнялись, и Айро снова охватило жаром. Лю Тен помахал ему, растворяясь в последних лучах солнца, уходящего за горизонт.       Вопреки ожиданиям Таро, Васса-химэ всю ночь спала хорошо. О нем этого сказать было, конечно же, нельзя. Во-первых, Дэшен спал беспокойно. Плакал во сне, вскакивал. Приходилось вставать, успокаивать его, приносить попить, и даже один раз переодеть: среди ночи беднягу стало лихорадить, да так, что рубаха промокла насквозь. Скормив ему таблетку салицилки и порошок снотворного, Дэшена удалось угомонить.       Потом плохо стало Катарре. Видимо, догнало истощение бендера, она проснулась от судорог в ногах и боли в животе. Пока они скакали вокруг нее с Минчжу, Тоф завернулась в одеяло и пошла спать на место Таро.       Никакое целительство не помогало, зато помогла грелка, массаж и таблетка ацетилсалициловой кислоты.       Ну и явление Аанга, который почувствовал все-таки, что Катарре плохо, приперся и тихо, не отсвечивая, сидел на кухне, пока не позвали. После предварительного инструктажа от Таро.       Так что Аанг сидел в ногах на постели, грел Катарре ступни и всячески демонстрировал глубокое раскаяние.       Ну а под утро раздались звуки флейт и сямисена, и, минуя всю и всяческую охрану, из молочного тумана появилась лисица в кимоно и с фонариком на палке, приплясывающий и пошатывающийся на задних лапах бакенэко с платком на голове, и трое плетущихся в обнимку с растрепанными красавицами босых мужиков — Такеши, Сокка и телохранитель. Еще трое лисиц несли их сапоги и верхнюю одежду. И все вместе они исполняли «Девушки из Ба Синг Се», причем бакенэко истошно мяукал в такт. Замыкал процессию ослепительно красивый лис с сямисеном, кажется, единственный трезвый из всех.       Вся компания очень долго и трогательно прощалась посреди двора, обещала скоро снова встретиться, писать письма, целовалась и обнималась. С крыльца за этим безобразием наблюдали обитатели дома, пока, наконец-то, не выполз Айро, натягивая юката, и не расплатился с лисами. — Матушка просила передать владетельной Вассе-химэ и почтеннейшей Катарре-химэ, — одна из лис вручила Айро корзину, украшенную лентами и цветами, — с выражением верноподданического глубочайшего почтения и признательности.       Айро добавил сверху по золотому четвертаку на чай всем сопровождающим лисам, не обидев и маленькую лисичку с фонариком, которая, получив монету, аж радостно запищала, и, после очередного раунда трогательных прощаний, когда аж две лисы со сбившимися прическами клятвенно обещали ни за что не забывать попеременно целующего их Сокку, наконец-то снова скрылись в тумане.       Отважных покорителей лисиц Айро велел отправить до полного протрезвления в сарай, а Таро приглядеть за ними. И придержал Катарру за рукав. — Ну, теперь у тебя, кажется, будет аж два выводка племянничков, — зевнул он.— Ох, вряд ли там Сокка осторожничал!       Аанг украдкой грустно помахал рукой обернувшейся маленькой лисичке. — А всё ты виноват, — буркнула Катарра, дернув Аанга за рукав. — Ладно, пойдем спать, нам завтра лететь…