Любовь без милости и милость без любви

      Настал черед Сокке жаловаться, что всё самое интересное происходит без него. Он с утра решил проявить разум и ответственность, и пошел с Суюки на практику. Ну и Тоф с ними тоже увязалась. Но самое-то обидное было то, что, полдня проведя за разбором бумаг, отряд онна-бугейся поскакал в аэропорт, и Сокка с Тоф, само собой, с ними, а вот там их ждало горькое разочарование. В то время как девушки учились прыгать с новым изобретением — парашютом — со специально оборудованной площадки на причальной мачте для дирижаблей, Сокке и Тоф пришлось скучать, подбадривая их, и не более того. Хотя даже сама генеральша прыгнула! А Сокке, дескать, парашюта нет. Якобы они все личные-индивидуальные!       Ну, Сокка хотя бы помогал Суюки и другим девчонкам эти самые парашюты проверять и укладывать, а потом вместе со всеми забрался на мачту, а Тоф так просто всё это время провалялась на краю взлетного поля. Общалась с Матерью-Землей.       Потом прискакал Сай Чжан и Хорибэ, и куда-то они все втроем с генеральшей умотали, а Суюки с девчонками отправились в город дебоширить.       Эта часть Сокке тоже не понравилась, потому как его всю дорогу задирали насчет лис, а ни от Суюки, ни от Тоф никакой помощи не было, одни издевательства.       Сокка плюнул, бросил девок надираться без него, сел и поскакал обратно в ставку к Айро.       А тут! И, главное, расспросить-то толком было некого, Зуко ему коротко пересказал основные события, ту часть, что знал сам, Катарра с Аангом вообще летали купаться, а Дэшен был занят. Маотайфа, конечно, ходил гоголем, хвост трубой, и явно был готов хвастаться своими подвигами любому встречному-поперечному, но Сокка по-кошачьи не понимал.       А Зуко так вообще наехал. — Ну то есть ты бросил слепую Тоф одну, на вражеской территории, среди бухих девок?! В смысле, гм… — Зуко нервно огляделся, не услышал ли кто, — не вражеской, конечно, но… э-э, гм, на чужбине… В незнакомом месте… — Да что с ней будет, — отозвался Сокка. — Она их всех, если захочет, в гранит закатает! — То-то и оно.       Аанг тоже выглядел озабоченным, непонятно с чего. Ну, наверное, из-за Сюли беспокоится, он вообще детей любит! — …и что теперь будет с этой несчастной женщиной, Юби?! — сетовала Катарра. — Очень несчастной! — фыркнул Зуко. — Явилась незваной, нахамила, пыталась утащить ребенка, устроила погром… — Ну конечно, ее дочь похитили огненные!.. — На минутку, водяные, — ехидно парировал Зуко. — Точнее, водяная. Твоя, между прочим, единоплеменница! Ничего, завтра сама на родаков Сюли полюбуешься. Никто им ничего плохого делать не собирается, — мрачно отозвался Зуко. — А ты-то почему такой кислый? — спросил у него Сокка. — Да всё потому же… Раздел имущества. — …детей об пол, тумбочка между кроватями? — хмыкнул Сокка. — Шутка не прошла, — отозвался Зуко. — Ладно, чего там, ужин-то когда? — вздохнул Сокка.       Сначала Таро тащил под руку Дэшен, потом, когда они выбрались на дорожку, мало того, что чисто выметенную, так теперь еще и вымытую, и Тесс больше не боялась наступить на какую-нибудь дрянь, она тоже подхватила Таро, с другой стороны, и теперь он шел, с каждым шагом всё больше обмякая, и чуть ли уже не засыпая прямо на ходу. Но у самого дома вдруг уперся. — Давай, давай, почти пришли, — потянула его Тесс, — тебе надо лечь! — Сейчас. Сейчас. — Таро вырвал руку от Дэшена, сжал переносицу, постоял, опустив голову. — Надо Сюли успокоить. Спать — потом. — Да ты лыка не вяжешь! — Ничего. Продержусь. — Ты ее только испугаешь больше! — Нет. Нет. — Мне сказали, ты сегодня была очень храброй? Таро, сняв сапоги, в которых хлюпала вода, и более или менее обсушившись с помощью Тесс и полотенца, присел на краешек дивана. — Папа! — Сюли мигом перебралась к нему на колени, — я тебя звала, звала, а ты не пришел! — Прости, Сюли, солнышко, я не услышал. Я оперировал больного… — Мама Юби хотела меня утащить, а Фэнхуан удрал! Вот Зихао услышал, и прибежал. Он его поймал, и мужика того испугал! — Молодец Маотайфа, купим ему мяса вкусного… — А старшая сестрица, леди Мишико, ему знаешь, как в нос дала?! Ух! Я тоже хочу драться, как она! Ты ведь умеешь драться? Ты меня научишь? — Не очень хорошо, Сюли. Я больше врач, а не солдат. — Жалко. Ты научись! А то вдруг они снова придут, ну и дядя Такаги, наверное, хорошо дерется тоже. Он знаешь, как дверь вышиб?! Взрывом — р-раз! — Сюли нахмурилась. — Это тогда плохо получается, что он с тобой драться на Агни Кай хочет… — А откуда же ты знаешь, что Агни Кай это схватка? — Мальчишки из комендаруты, когда дрались, всегда кричали «агникая», и дядя Шэнли сказал, что вы с Такаги как те мальчишки. Таро усмехнулся. Кажется, Сюли благополучно пережила случившееся, и отнюдь не пребывает в шоке. Слава Небесам. — Ян Шэнли неглупый человек… Леди Чжан-Кондо, вас не затруднит еще некоторое время присмотреть за Сюли, — Таро поднял глаза на Мишико, — пока Тесса съездит за документами? Я… простите меня, но я очень устал. — Конечно, — Мишико улыбнулась, — меня это совсем не затруднит, и Сюли прекрасно себя ведет… — Ну, в последнее я не очень верю, — улыбнулся Таро, — спасибо вам. Я перед вами в неоплатном долгу. Прежде всего, за то, что вы, рискуя собой, остановили… их, но и за… — Оставьте, Хосокава-сенсей, я просто сделала то же, что и любой другой на моем месте!       Таро был слишком обессилен, чтобы оставаться вежливым, а потому просто еще раз поблагодарил Мишико, велел Сюли слушаться, и добрел до кровати, куда и рухнул, не раздеваясь.       Ему снилось, что он снова в сарае у Тесс, лунный свет серебряными ножами прорезывается сквозь щели меж досками, и солдат Ли заходит и говорит, что пора, он выпивает яд — и падает во мглу, падает, падает…       Земляные сбрасывают оставшихся раненых в яму, и камень сдавливает его ногу, он слышит, как хрустят кости, и, теряя сознание, падает, падает, падает…       Он швыряет огонь куда-то на звук, боевой каменный диск врезается ему под колено, он валится навзничь, всё кружится, сверху смотрит огромная желтая Луна — и он падает, падает, падает…       Вот и еще один лагерник умер, он выцарапывает его имя углем на стене в резком лунном свете, сталкивает труп с обрыва, и смотрит, как он падает, падает, падает…       Ветер раздувает облака, лунный свет заливает степь, и теперь они как на ладони, всё, конец побегу, земля разверзается под ногами, и он падает, падает, падает…       Хорибэ Чжуге в последнее время частенько приходилось выполнять поручения разной степени деликатности. Впрочем, нельзя сказать, чтобы у него не было к этому в некотором роде призвания.       Пока Айро и Дэшен, накричавшись до изнеможения и не получив ответа, решили сделать перекур (после того, как разъяренный Зуко вылетел на террасу и буквально стянул Айро с перил, убеждая не позорить его и себя), Хорибэ занялся делом. Он проскользнул в спальню Тесс и Таро. Окинул взглядом беспокойно мечущегося в кровати Таро, пробрался к окну и раздвинул створки. И сел на стул в ожидании, подтянув к себе ноги и положив подбородок на колени. Сквозь сон Таро послышалось, что будто крылья почтового ястреба прошелестели, и он открыл глаза, ожидая падения тубуса с письмом. Почувствовал взгляд, Таро повернул голову — и увидел чью-то фигуру, вроде как даже детскую… Он зашарил по постели в поисках слетевших очков, и Хорибэ, соскочив, подал их ему, а потом налил из чайника что-то в пиалу.       Таро судорожно нацепил очки. — Хорибэ-сама… — прохрипел он, — что случилось? — Сюли в порядке, с Мишико-сан, — Хорибе помог Таро приподняться и подоткнул ему под спину подушку повыше, — Тесса общается с Вассой-химэ. — А-а… — Таро с облегчением откинулся. — Вызывают? — снова приподнялся он. — Нет. Выпейте, — Хорибэ поднес пиалу, и Таро покорно отхлебнул. — Это не чай, — пришел к сложному умозаключению Таро. — Что-то типа компота, — кивнул Хорибэ. — Сильноцелебного? — Не особо, нашел тут спелый шиповник, добавил немного ягод годжи… — о прочих ингридеентах Хорибэ умолчал.       Таро пил компот, Хорибэ безмятежно ждал. — Спасибо, Хорибэ-сама. — Да полно вам. Возлюбленная в генеральском чине не делает генералом меня, — отмахнулся Хорибэ, — я был комиссован в звании младше вашего. Старший лейтенант. — В разведке звания гвардейские, — осторожно, помолчав, сказал Таро. — То есть общевойсковой майор, значит, в равных… — Пусть так, — кивнул Хорибэ, — мне было, честно говоря, плевать, я так страшно устал от всего, от войны, от людей, что буквально бежал прочь, очертя голову. Приехал в Столицу — ну куда ж еще! — ни гроша в кармане… Делать нечего, есть тоже нечего, щепка в водовороте… От нечего делать пошел в сад ирисов, любоваться цветами, сидел в беседке, пил бесплатный чай. И встретил свою жену, она с группой подруг тоже пришли любоваться цветами, и подруги ее довольно зло над ней насмешничали. Мидори всегда была… полновата. И тут меня зло разобрало, я подошел к девицам, представился, влез в беседу, и всех их довольно едко высмеял и отчитал. Молодой еще был… И ушел провожать Мидори до дома. Единственную дочь богатого купца, торговца рыбой, засидевшуюся в девицах… Повезло. У нас родилось пятеро детей. Выжил только Лян. Мы с женой любим друг друга… — А как же… — Таро осекся. — Тору я тоже люблю, за генеральшей мало кто может разглядеть ее саму. А она… не совсем та, за кого ее считают. Совсем не та. Мидори всё знает, конечно, я их познакомил… Мидори Торой восхищается и благодарна за спасение Ляна. И за то, что она не намерена настаивать на разводе. — Хорибэ прямо посмотрел Таро в глаза. — Государь Айро назначил на завтра судебное разбирательство по поводу Сюли. Мы выписали вам новый паспорт и свидетельство о браке, внесли их в книги регистрации гражданских состояний Земель Процветания, но перед лицом духов вы с Тессой остаетесь не женаты.       Таро сглотнул. — Вы готовы заключить брак перед Агни? Таро сел на постели. — Ради Сюли что угодно. Неделю назад… я был бы счастлив, но… — он не выдержал и закрыл лицо ладонями, роняя опустевшую пиалу. — Тесс меня презирает, — выдавил он с трудом. — Она имеет полное право… но… когда даже жена презирает… — Дядя, прекрати немедленно! — Зуко забрался вслед за Айро на перила. — Что это такое?! Перед людьми позоришься, ладно, но перед духами — стыдно! — Отстань, — игриво заявил Айро, — где там мои веера?! — рявкнул он на мнущихся слуг. — Не сметь! — велел им Зуко. — Агни Правый, помоги мне! — простонал он. Дэшен меж тем наигрывал на свирели какую-то разухабистую мелодию, под которую на задних лапах плясал Маотайфа, Аанг хлопал в ладоши в такт, Катарра с мрачным видом восседала на перилах в сторонке. Делали они это с целью привлечь к веселью Юи-Луну, но, кажется, успех им не грозил. А вот в кустах, кажется мелькало что-то рыжее, и Сокка, прегнувшись через перила, и косясь на Катарру, силился рассмотреть, что же там…       Одновременно на другом конце террасы, обращенном к закату, спешно стелили ковры и возводили алтарь. — Немедленно прекратите! Укурки поганые… — выругался Зуко, слезая, и нервно пошел к алтарю. Воздел к закату сложенные ладони, распростерся. — Агни Правый… Лю Тен! — шепнул он, — помоги мне! Помоги мне с ним сладить, и… поговори со мной. Пожалуйста!