Любовь без милости и милость без любви

— А если я не хочу?! — Тесс и Васса валялись на кровати, точнее, такой специальной лежанке по земляной моде, с подушками под спину и столиком между лежачими местами. Хочешь — сиди, хочешь — растягивайся во весь рост. Одна горничная массировала полулежащей Вассе ноги, а другая расчесывала волосы Тессе. — Ты его разлюбила? Разочаровалась? — И это то же… Не совсем… скорее, отвыкла… И почему он себя так ведет?! Пресмыкается тут перед всеми, даже перед детишками! Всех боится! Уже и перед котом готов плясать на задних лапах! дома Таро был нормальным… Управлял лечебницей, с больными говорил хорошо, мог и прикрикнуть, и на своем настоять. Неужто это он так тюрьмы испугался? Он пробыл-то там пару дней! — фыркнула Тесс. — Слушай, ну даже если испугался… Да нормально Таро себя ведет, просто пытается быть вежливым так, как это принято у огненных, по-дворцовому, выходит так себе, но он и не знаток этикета! — Васса потянулась отпить чая. — Остыл, — заявила она, отставляя пиалу, и ее немедленно унесли. Вообще прислуги вокруг Вассы теперь крутилось немеряно, а люди в Земли Процветания всё еще прибывали, рейс за рейсом, и среди служащих и военных уже стали появляться и самые ушлые гражданские… — И, между прочим, бояться во Дворце — полезно. Целее будешь. — Васса приняла пиалу со свежим чаем и снова сделала глоток, удовлетворенно кивнула. — Никто не боится. Кроме Таро! — Никто?! Аватар не боится, да, но он Аватар. И ебанашка. Тоф не боится — потому что она Бейфонг-химэ. И нужна Айро. Катарра еще как боится, поэтому и наглая такая. Напускает на себя вид! Сокка не боится, потому что недоосмысляет… Зуко, между прочим, очень даже опасается. Миямото не боится, потому что друг детства Айро, ну и потому что вообще оторва, морпех! И то. побаивается… Я так еще как боюсь, — хмыкнула Васса, — с того момента, как порог Дворца переступила. Ни одного дня без страха не прожила. А больше ты никого и не видела. — Ты боишься?! — Конечно. Я боюсь врагов, политических соперников, завистников и самого Айро. И правильно делаю, — Васса снова отпила чая, - я это знаю, и он знает, что я знаю. Айро, знаешь, не добрый. И уж точно не добренький. Я могу себе многое, очень многое позволить в отношении него, гораздо больше, чем другие, но я знаю черту, за которую переходить нельзя. Могу вызвать его недовольство, раздражение, даже злость, но я знаю то, чего делать нельзя под страхом смерти. — Да ну. Хочешь сказать, что Айро способен тебя убить?! Мать своего ребенка? — Тесса. Айро способен уничтожить этот город. Один. Именно уничтожить. Я видела, как он на полигоне вызывает «огненный смерч», у которого в эпицентре температура такая, что плоть не горит, а испаряется! Здоровенная бегерова осыпается горсткой пепла! И, Тесс, он его вызывал не только на полигоне. И забывать об этом нельзя. — То есть он притворяется? — Тесс растеряно прислушалась к песням и возгласам, доносящимся с террасы. — Нет. Хулиганит Айро тоже вполне искренне. Не удивлюсь, — ухмыльнулась Васса, — если он уже дошел до той стадии, что пытается сманить Луну с неба танцем с веерами… Тесс недоверчиво усмехнулась. — И что всем надо делать? Когда он так отжигает? Восхищаться и падать ниц? — О Небо, нет. Смеяться, потому как это жутко смешно! Я вот, например, даже не пойду смотреть, а то у меня выкидыш от хохота случится. Айро может позволить себе быть смешным. Может позволить быть сентиментальным, великодушным и даже по-настоящему милосердным. Но про обратную сторону забывать не стоит. — Я бы не выдержала, Вась… Это адски тяжело! — Для меня нет. Сила меня притягивает, завораживает и возбуждает. Сила духа, сила ума, сила воли… просто физическая сила. Я из тех, для кого мир делится на сильных и слабых, так уж вышло. — О! Можно подумать, для кого-то это не так! — Да. Для того же Миямото, вот, например, совсем не так, у него люди или хорошие, или плохие. И он всё никак не поймет, Айро хороший или плохой? Ну, генерал человек наивный и великодушный, так что обычно решает, что все-таки хороший, просто маскируется, он своего друга плохим считать не может… Ладно, это уже философия, а нам пора одеваться! — Васса села, хлопая в ладоши. — Но я не хочу, в такой спешке, свадьбу — представление для почтеннейшей публики, развлечение на этот вечер — не хочу! И, потом… Вась, я боюсь духов. Луны и особенно Океана! А ты не боишься?! Мы же покоряем по-мужски… — Ой, да кому какое дело, по-мужски, по-женски… — Васса вскочила на ноги и теперь рассматривала платья. — Для завтрашнего суда эта свадьба грешная понадобится, Сюли ведь тебе нужна?       Тесс пожала плечами. — Может, я все-таки еще сама рожу… — Это платье я тебе дарю. Макото с девочками его ушили, примерь! — Васса позволила надеть на себя выбранный ею наряд, и подошла к зеркалу. Хм, достойно, достойно… — Если честно, мне больше надо надрать задницу этой говнючке, Юби! А Сюли. Таро ее очень любит, прямо даже как-то слишком. Больше, чем родную! По ходу, ему свои дети уже и не нужны! Слушай, Вась… Какое-то оно слишком роскошное, это платье, — жалобно отозвалась Тесс, с благоговением глядя на шелк, и тонкое шитье, и переплетающиеся в узоре серебряные нити… — Мне всё равно маловато стало, одно из моих первых, в земляном стиле, Айро подарил, когда я еще страдала от несчастной любви и собиралась возвращаться в страну Земли… Я тогда еще худая была. Меряй! — Может, еще похудеешь… К Айро несчастной любви? — Да конечно. К одному офицеру из Особого. Потом расскажу, про нас даже пьесу поставили. Писака один! Блудный сын генерала Чжана Цзю, старого пидараса… — Как у вас всё… запутано! — отозвалась Тесс из-под тяжелого шелка, который все-таки позволила надеть на себя. — О! Ну?! Ты посмотри! Село, как влитое! Красавица ведь?! — Ну конечно, рожа как яблоко печеное, — проворчала Тесс, но сетовала она совершенно зря: Макото сделала все возможное и невозможное, чтобы крепкий крестьянский загар Тесс превратился в приятный персиковый румянец. — Вот что значит, накрасить. причесать и приодеть! Тесса, посмотрит на себя, — Васса взяла ее под руку и развернула к зеркалу, — вот такая ты на самом деле! — Ряженая… — проворчала Тесс, но, скорее, для порядка. Увиденное ей, в общем-то, тоже понравилось. — Ничего-ничего, я по-первости так же реагировала. — Тесс не простит мне, что наша свадьба будет фарсом, представлением, — вздохнул Таро. Хорибэ подлил ему еще «компота». — Да я и сам себе этого не прощу! Нам надо было бы хотя бы поговорить сначала! — Солнце садится, — вздохнул Хорибэ. — Да, я понимаю. Заключив брак перед лицом Агни, взять свои клятвы назад будет уже не так-то просто. Я-то переживу, а Тесс! Она могла бы найти себе партию получше. Для женщины жить с тем, кого презираешь…       Хорибэ понял, что сейчас они пойдут уже по третьему кругу всё тех же самоедских рассуждений. — Тесса-сенсей не из тех, кто позволяет решать за себя. Если она скажет «да», значит, это будет «да». А уж ради дочери она это сделает, или нет, не принципиально. раз слово сказано и решение принято. Отношения можно исправить. У вас еще будет время. — Лучше бы мне было умереть от кровоизлияния в мозг… — И этот шанс еще не упущен, — хмыкнул Хорибэ. — От сего события еще никому скрыться не удавалось. Пора одеваться!       Таро вздохнул, и стал натягивать сапоги, с отвращением прислушиваясь к хору из Маотайфа, Айро и Дэшена. Цирк чистой воды. И скоро наш выход. Клоуны, добро пожаловать на арену! — …а еще, — нудила Тесс, пока ей наматывали волосы на бегеровий рог, — мне сам обряд не нравится, вот увидишь, Таро мне на психах так ладонь резанет, что сухожилия перережет, а они заживают долго, даже если водой целить… — Скажи ему, пусть пустит нож плашмя, это ритуал, кровь тут имеет лишь символическое значение. Молодежь вся так делает. — Ну конечно, ему вечно надо, чтобы всё было как положено! — …к алтарю тебя поведет Сокка, ничего не поделаешь, он у нас тут единственный мужчина из Народа Воды. Если Катарра согласится, то перед Туи и Ла брак засвидетельствует она… — Да пофиг. Ой! — Макото изо всей силы воткнула шпильку в прическу Тесс. — Теперь будет держаться, — удовлетворенно сказала она, и накинула сверху белый жестко накрахмаленный ватабоси. — Воот, — удовлетворенно кивнула Васса. — Я, между прочим, вообще в наволочке замуж выходила, и ничего, духи признали! — Угу, — продолжала сетования Тесса, — а мне Таро на шею тесемку от очков завяжет, вместо ожерелья. Потому что ничего своего у него больше и нет! Всего имущества — только очки и остались, даже форму его пришлось выкинуть! — Не развалишься, — фыркнула Васса. — Давай, твой выход. — Весь вечер на арене, — буркнула Тесса, влезая в расшитые туфли на высоченной деревянной платформе, — как в них ходить?!       Две горничные подхватили ее под руки, и процессия невесты тронулась в путь.