Любовь без милости и милость без любви

      Сюли, на которую обратил внимание Буми, немедленно подошла, подталкиваемая в спину бдительной Мишико, и присела в полупоклоне. — Здравствуйте, дедушка Царь! — поприветствовала она Буми, косясь на его шаровидный слепой глаз скорее с интересом, чем с опаской. — Дерзкая девчонка, — кхекнул Буми, наклонившись к ней, опершись локтем о колено. — Потому что я своих домочадцев не чморю, — прищурясь, сообщил Айро. — А потом, ее приемный отец, как никак, Имперский Покоритель из рода дайме острова Кюсю, Хосокава… — Это из тех, кто Созину заявил "хуй войне", и отправился на лесозаготовки на Хоккайдо? — уточнил Буми, ухмыляясь и крутанув глазом. — Ну и память у тебя! — восхитился Айро. — А то. Ну что, маленькая Хосокава-тян, земляная козявка, поди сюда ко мне… Так из-за нее тяжба-то, что ли? — Да тут и так все ясно. Родили ребенка двое идиотов молодых, да только нахрен им дитя сдалось. Отдали на воспитание, а как денежками запахло, взгоношились. Только мне теперь другое интересно… — прищурил глаза Айро. — Военные преступления совершают не только огненные? — прищурился в ответ Буми. — Раздолбать госпиталь, раненых живьем зарыть, врачу кости крошить с особым садизмом… — протянул Айро. — Не отвертишься! Я же Монке повесил?! А ведь они… — …твои приказы выполняли. — Я им такие методы выбирать не приказывал. — Ладно, ладно, с госпиталем, ежели правда, и впрямь не дело вышло, раз уж мой подданный обосрался, мне и дерьмо разгребать… — У меня есть как минимум двое земляных свидетелей. Один вообще бывший Дай Ли. — Его б я прям сразу и повесил! — Он пил молоко Матери-Земли. А потом, он теперь мой. — Матушка порой неразборчива в связях… — проворчал Буми. — Похули еще матушку! — А можно камешек потрогать? — спросила Сюли, и показала на изумрудное ожерелье Буми, таки дождавшись паузы в разговоре двух дедов.       Буми расхохотался, посадил ее к себе на колени, и снял с шеи тяжелое украшение. — Была бы ты постарше, дал бы я тебе потрогать камешек! — Но-но-но! — фыркнул Айро, — пора б уже о душе подумать, а он всё туда же.       Горячечный бред.       Делирий. Стоило суду закончится, точнее, не состояться, как жара и недосып обрушились на Таро со всей мощи, и оттого всё происходящее вокруг стало казаться еще более гротескным и мучительно нелепым. Как в тягостном сне. Таро не удивился бы, если б вдруг оказалось, что все это лишь бред, предсмертный бред сжигаемого на костре дезертира с пробитой головой… Хозяин Огня, Великие Духи, Аватар… А теперь еще и это! В какой-то момент пот у Таро высох (и это был грозный признак обезвоживания), так что он даже не мог его утереть, глядя во все глаза на мускулистого сумасшедшего полуголого старика в золоте и смарагдах.       Это царь Буми?! Ну тогда Аватар у нас образец адекватности, а принц Айро — зерцало добронравия.       Как только стало можно подняться из приветственного поклона, Таро встал и вошел в госпиталь. Его голова уже просто лопалась от шума, ярких красок и невыносимо-яркого света.       В госпитале Таро первым делом завернул в сортир для персонала, беззастенчиво пользуясь тем, что «волковорона» остановить никто точно не решится. Он стянул китель, и долго пил и умывался из-под крана, смывая с головы липкий бриолин и с ненавистью вытаскивая заколки. Наконец, он поднял голову и посмотрел в зеркало. Оттуда на него глянул персонаж кайдана: встрепанный тощий незнакомец в черном, да еще и с этой дебильной седой прядью в волосах. Кстати, остальные волосы, кажется, стали темнее, чем раньше… Впрочем, Таро никогда не заморачивался такими вещами, а потому уверенно насчет разницы утверждать не мог.       Он оперся на раковину обеими руками, вцепившись в ее бортик. Так, и что же получается? Ты внезапно не преступник, а терпила? Или одно другому не мешает? Сюли-то, главное, не заберут?! Или некому забирать будет? Как этот сумасшедший старик расценит деяния капитана Гуан Вэя? Может, наоборот, поощрит… Таро помотал головой, и снова сунул ее под холодную струю.       Самое главное сейчас ненароком не попасться рассвирепевшей Тессе. А то, что Тесс в ярости, Таро всем нутром чуял. Недолго подумав, он отправился проверить, как дела у отравленных онна-бугейся и Катарры. Туда, где пахнет работой, Тесс по своей воле не сунется.       Тесс меж тем, общения с Таро совсем даже и не искала. Глаза б мои его не видели, волковрана позорного! Сюли ее тоже не то чтобы очень интересовала, эта Кондо-Чжан за ней приглядывает, вот и хорошо. Немного помаявшись, Тесс нечаянно наткнулась на матушку Ян с дочкой, которая присутствовала на судилище с самого начала, и та немедленно взяла Тесс в оборот, просто таки уже лопаясь от любопытства, и Тесс с удовольствием отвлеклась от подлого предателя Таро и принялась просвещать матушку Ян, кто есть кто, ненавязчиво хвастаясь своим нынешним положением, благо при этом еще и было на что поглазеть.       Сокка, как ни странно, сидел у постели Катарры, и не порывался даже подойти к окну. — Что там за шум? — больным голосом сказала нарыдавшаяся до изнеможения Катарра, оборачиваясь на вошедшего Таро. — Прибыл царь Буми, — сообщил Таро, наливая себе стакан воды из-под крана и усаживаясь на табуретку. — Сокка, — Катарра тронула брата за руку, — может быть, спросить совета у него? Аанг там? Ну конечно, там… А что насчет вашего дела?.. — Разбирательство отложили. Точнее, Айро передает его царю Буми. — О-о, как хорошо! То есть… — Катарра смешалась. С одной стороны, бедная земляная женщина не заслужила того, чтобы ее ребенка отняли огненные, но, с другой стороны, Таро совсем не плохой человек, он и на огненного-то не похож! — Его Высочество обвинил капитана Гуан Вэя, — не удержался Таро. — И потребовал суда у царя Буми. — В чем?! За что?! За то, что он хочет вернуть свою дочь?! — возмутилась Катарра. — В расправе над госпиталем. И надо мной, — голос у Таро дрогнул, и он отвернулся. — О… Ну… Как же… — Катарра смешалась. — Наверное, произошла… какая-то путаница? — Никакой путаницы, — жестко отозвался Таро, не поворачиваясь. — Капитан Гуан Вэй уничтожил мой госпиталь, недобитый персонал и раненых заживо зарыл в землю, меня взял в плен. Теперь ему придется ответить… — Но ведь это война! — Ваш отец, думаю, не стал бы такого делать даже в горячке боя, — отозвался Таро, по возможности вежливо. «По крайней мере, мне бы хотелось на это надеяться». — Точно не стал бы, — хмуро буркнул Сокка. — Сочувствую перенесенному вами поражению, но давайте сейчас не будем об этом?! — Да. Конечно, — кивнул Таро. …но Катарра уже опять плакала. — Почему все так несправедливо в этом мире?! Почему?! Почему даже те, кто борется за правое дело, не могут… Они не должны… Как же так?! — Война уродует всех, кто в ней участвует, — бросил Таро. — Вне зависимости от того, на какой ты стороне. Просто тем, кто считает, что борется за правое дело, потом легче себя простить.