Любовь без милости и милость без любви

      К чести Зуко надо сказать, что как только ему немного полегчало, он предпринял попытку отправить Вассу восвояси. То ли слишком хорошо знал дядю, то ли и впрямь проявил благородство. — Вась, иди, отдыхай, ну правда… Голова Зуко покоилась на коленях у водяницы, и та сосредоточено водила пальцами Зуко по лбу.       Таро грел Зуко стопы. Васса хотела было показать Таро, что делать при мигрени, для того и брала его с собой, вообще-то, но передумала: чего-то тот был совсем убитый. Как бы не накосячил, да и вряд ли чего усвоит… — И его с собой забери, — слабо махнул рукой Зуко. — Идите уже. Сил ругаться с вами нет. — Лежи тихо. А кого с тобой тогда оставить? — спросила Васса. — Я посижу, — со вздохом сказал Сокка. — Медсестру вызовите… — Ну конечно, медсестру! — фыркнула Васса. — Позвольте мне остаться, — вздохнул Таро. — Васса-химэ? — Сказал же, сил нет спорить, — простонал Зуко, — уходите уже! Хосокава, и вы тоже! Хватит мне тут борьбу благородств устраивать! Сейчас Айро придет, и всем по шеям надает… — Идите, раз он просит, и правда, чего вы? — Сокка осторожно поставил сполоснутое ведро рядом с койкой, и присел на табуретку. — Я побуду, мне норм. — Ну ладно, — приняла решение Васса. — Осторожно, не двигайся, сейчас воду выведу.       Все завороженно смотрели, как тонкая, чуть светящаяся голубовато-зеленым струйка вытекла из носа Зуко и упокоилась в ведре.       Сокка придержал голову Зуко, пока Васса вставала, но тот все равно зажмурился сильнее — от перемены положения пульсация в голове усилилась. Зуко закашлялся, и застонал. Таро спешно схватил ведро. — Нет… пока нет, — выдохнул Зуко. — Может, засну… не трогайте. — Если что, зовите, не стесняйтесь, ясно? — вполголоса велела Васса, влезла в туфли, поманила Таро за собой и пошла к выходу. — Может, мне все-таки остаться? — шепнул за дверью ей Таро. — Толку-то от тебя, — фыркнула Васса. — За мной. Этот аргумент Таро безропотно принял и пошел за Вассой. — Особисты и дворстража обозлятся, — вздохнула Васса. — Еще куча народу теперь в курсе, что Хозяин Огня у нас болявый. — Вы имеете в виду госпитальный персонал? С них же подписку возьмут… — Бери, не бери, а слухи пойдут… Духовы туфли! Таро успел подхватить Вассу под руку, и та не шлепнулась на лестнице. — Спасибо. Мог бы и раньше руку дать! — Я не знал, можно ли… — Пф-фы! Таро, ты мне в… гм, в нутро лазил, и что, не можешь руку дать?! — Ну… этого никто не видел, а то, что я вас под руку веду, люди видят… — Хм. Молодец, рассуждаешь по-дворцовому… Тессу это бесит, кстати. — Спасибо, Васса-химэ, — чуть подумав, сказал Таро. — За что?! — Что сказали, насчет Тессы. Я не… не понимаю, что происходит, и как мне себя вести… Простите, не хотел вас… — Не хотел, но начал, — хмыкнула Васса. — Определенно, у тебя есть задатки для Дворца, но, Таро… Пока, честно говоря, ты держишься так себе. Этикета дворцового ты не знаешь, поэтому твои попытки быть вежливым и почтительным, честно говоря, такими не являются, и выглядят странно. Ни Айро, ни Зуко это всё ни к чему, они и так в курсе, что их боятся, а прислуга хихикает в кулачок. Тесса бесится, она пока не понимает, что такое огненная церемониальность. Так что… Давай, заканчивай, ищи другой стиль. Бери пример… ну не с Миямото, он друг Айро, ему многое позволено, а, скажем… — С Макото-сан? — Нет, ты так не сможешь. Она натренирована и хорошо чувствует уместность-неуместность, и довольно гибко лавирует. Бери пример… с Хорибэ, пожалуй, у него неплохо получается поддерживать вот этот полуфамильярный, полууважительный тон, который нравится Айро… Этого Тесс, кстати, тоже не понимает, и считает Айро не то двуличной сволочью, не то своим парнем, но с нее и спроса пока никакого. Айро, кем бы он ни был, не дурак и не тиран, и не требует от людей того, чего они не могут дать… — Васса снова чуть не подвернула ногу. — Чертовы котурны! — она плюхнулась на скамейку, сняла туфлю и швырнула ее на дорожку, впрочем, не сильно и не далеко. — Принесите мне другую обувь! — потребовала в пустоту она, будучи уверена, что услышат. — Посидим пока.       Таро осторожно присел на край скамейки. — С тебя, конечно, спрос больше, а потом ты Айро слегка раздражаешь. Не пугайся так сильно, его многие раздражают. Дураки в основном. Нет, тебя он дураком не считает… — Полудурком, — хмыкнул Таро. — Ну вроде того… — Васса откинулась на спинку. — Что-то поясницу ломит. Нехорошо. — Вы устали. Однако, наверное, стоит все же позвать Тессу, раз что-то беспокоит. — Нет уж. Не так и ломит!.. Эх, хотела тебе показать, что делать при мигрени. Ну ладно, в следующий раз… — У Зуко настолько часто бывают мигрени? — Иногда серией, по несколько дней подряд. — Мучительно. — Да уж. А вообще, тебе, может быть, стоило бы уехать с ним, раз меня не будет, при Дворе потребуется целитель, которому можно доверять, а ты, кажется, пришелся Зуко по душе… Таро помолчал. — А как же Тесс? — Доведет мою беременность, а после родов я ее отпущу. Захочет, приедет к тебе. — Вряд ли. — Ну, вы не обязаны решать прямо сразу, да и тебя сначала надо поднатаскать… Но вообще, ты быстро научишься. Ты же врач. — Разве это хорошо? В данном случае? Целительство это совсем другое… — Очень даже неплохо. Не знаю, как другим, а мне сначала надо представить себе, что я собираюсь делать с помощью воды… …в темноте показался свет фонарика, и вскоре уже можно было разглядеть спешащую со сменной обувью камеристку Макото. — Еще поговорим, — вздохнула Васса, и вытянула вперед босую ногу, — Макото, радость моя, избавь меня скорее от этих пыточных приспособлений!       Таро тяжело опустился на диван в гостиной на «взрослой» половине, сел, опершись предплечьями на колени и опустил голову. Вот как, уехать с Хозяином Огня… Принца Айро я раздражаю, а Тессу привожу в бешенство. А пацан, видимо, меня еще не раскусил… А как же Сюли?! Мне же не позволят забрать ее с собой в Страну Огня! Разве что Сюли отдадут на усыновление чете Чжан, они вернутся в Страну Огня с Зуко, и я смогу видиться… Так ведь танкист служит где-то здесь, в колониях?..       Сильно клонило в сон, но идти к ним с Тессой в спальню не хотелось до одури, Таро чувствовал, что просто не сможет находиться с Тесс рядом и сдержаться, не попытаться начать разговор, прояснить и убедить… Она же, само собой, прояснять ничего не намерена. Я ее бешу! Чем это, интересно знать?! Тем, что теперь не такая уж и тварь дрожащая, а служу Дракону?! Или… или тем, что таки все равно тварь дрожащая?.. Ее как раз таки бесит, что мы угодили на службу Дракону?.. А, тут сам Янъло не разберет…       Тоф ушла спать, а Катарра осталась в гостиной одна. Некоторое время она просто сидела, уставившись в стену перед собой, бездумно разглядывая свиток с по-земляному тщательно выписанными пионами. Через некоторое время пионы стали раздражать — их сердцевинки начали напоминать что-то непристойное. Разверстую плоть. Катарра сглотнула. Завтра придется выйти и сообщить пришедшим за целительством людям, что она больше не сможет им помогать. Эту мысль Катарра отгоняла от себя весь день, как невыносимую, и потому, что это означало признать факт — она утратила способности! — и потому что ей было страшно. Страшно заявить об этом во всеуслышание. Ведь духи отбирают силу у тех, кто ее недостоин!       Снова потекли непрошеные слезы. Разве я недостойна?! Что я сделала не так?! Пыталась защитить брата, что в этом плохого?! — Хосокава-сенсей, вы не спите? — осторожный шепот дежурной горничной заставил Таро подскочить. — Э-э… нет. Нет. Вызывают? — На соседней половине… Катарре-химэ опять плохо. Вы не могли бы?.. — Конечно. Таро нашел свою сумку с медикаментами, и пошел к детишкам. — Как она могла! — тихо стонала Катарра, закрыв лицо ладонями. — Катарра-химэ, — Таро подсел к ней, коснулся плеча. — Вы совсем измучены. Давайте примем снотворное? — Как она могла? — Катарра подняла взгляд на Таро. — Как! Она! Могла! Луна — Великий Дух, как она может быть такой… жестокой?! Как я завтра выйду к людям?! Как я скажу «Луна лишила меня силы»?! Что они подумают?! — Вы не обязаны никому ничего сообщать, Катарра-химэ, — Таро развернул пергаментную бумажку с порошком, — залпом, вы ведь помните, он очень горький, но это не надолго…       Катарра ударила его по руке, порошок рассыпался. — Я не хочу! Мне не надо успокоительного! Мне нужно мое покорение! — Но у меня есть только снотворное, — вздохнул Таро и вытащил из кармана заранее припасенный запасной сверток, — примите его, пожалуйста, силы вам в любом случае понадобятся… — Она просто вздорная… — Катарра выдохнула сквозь стиснутые зубы. — Не буду я ничего пить. Ты! Ты можешь попросить Луну, вот ведь, она же тебя пометила! — она взяла из руки Таро стакан с водой, выпила его большими глотками. — Таро-сенсей, — другим тоном сказала она, — вы избранник Лунной Девы. Попросите ее изменить свое решение. — Я? — Таро встал налить еще воды. — Если это в моих силах, то попрошу, — пообещал он. — Дэшен-сенсей как-то умеет ее призывать, так что завтра мы могли бы… — Сегодня. Завтра мне уже надо будет выйти к людям… К больным детям… — Катарра снова заплакала. — Катарра-химэ, я сам не умею призывать Луну, а потом разумно было бы дать ей время рассеять свой гнев и проникнуться стыдом и сожалениями… — Вы отказываетесь! — Нет… — Тряпка! — Катарра вскочила на ноги, — все вы тряпки, а не мужики! О Небо, ну и ладно, тогда пойду и попрошу Вассу, она хоть и сука, но смелая! — Катарра-химэ, — Таро встал, — леди Васса отдыхает, вам не стоит ее тревожить до утра. — Тогда призовите Луну и поговорите с ней! — Как?! — Позовите Дэшена! — Давайте вы примете порошок, а я разбужу Дэшена?.. Катарра выплеснула воду из стакана в лицо Таро. — Не смей со мной торговаться, лекарь! Таро перехватил воду — неосознанно, и позволил ей стечь на пол. — Катарра-химэ, вы расстроены. — Еще бы нет! — Катарра упала на диван, и снова зарыдала. Таро накрыл ее сверху пледом, налил еще стакан воды и приготовил порошок. Подождал, пока рыдания немного поутихнут, тронул Катарру за плечо, но та сбросила его руку, дернувшись. Таро еще подождал. Поправил сползший плед, задержал руку. — Вам очень тяжело, — со вздохом сказал он. — А как вы думаете… — не поворачиваясь, пробормотала Катарра. — Ну давайте… выпью… А вы всё-таки… Таро, ты тут один добрый человек… ну пожалуйста, попроси ее! — Попрошу. Завтра узнаю у Дэшена, как он призывает Луну, и вдвоем с ним или самостоятельно попробую, — пообещал Таро. — Луна ведь дала тебе Покорение, а ты огненный… — всхлипнула Катарра, — значит, ты ей чем-то глянулся. Может, она захочет, чтобы ты стал аватаром Океана? — оживилась она. Таро поперхнулся. — Вот этого не обещаю, — промямлил он. — Никто не хочет, а Сокка, дурак… — Катарра снова зарыдала, но, к счастью, до этого Таро все-таки удалось всучить ей порошок. — Какой же он дурак!.. За что, Небо, за что… — Катарра еще несколько раз всхлипнула, и допила воду. — Налить еще? — Таро поднялся и протянул руку за стаканом. — Можно не вставать и призвать воду покорением, — прогундосила Катарра. — Посиди со мной, ладно? Сокка даже не пришел! — Он остался с Зуко… — Ну конечно. Зуко же важнее. И не пристает с глупостями, вроде потерянного Покорения! — фыркнула Катарра. — Хоть вы со мной побудьте… Таро все-таки налил воды в стакан и сел рядом. — Почему Луна дала вам Покорение? За что? — спросила Катарра, спустя некоторое время. — Не знаю. Кажется, Луна просто ветрена и принимает решения спонтанно, — вздохнул Таро. — Но она вас пометила недавно, этой белой пряди не было. — Так это метка Луны? — Да. Когда волосы побелеют полностью, она вас заберет, — мстительно заявила Катарра. — Приятно слышать, — вздохнул Таро. — Надо сказать. не то чтобы я очень просил дать мне вторую стихию. Я и с огнем-то так себе справляюсь. — Сравнили, Огонь и Вода, — насупилась Катарра, — с огнем все просто, жги, и всё! Таро оставил ее реплику без ответа. — Глупая девчонка, да? — хмыкнула Катарра. — Вот что вы подумали. — Я подумал, что вы огорчены и испуганы. — И обиделись! — Нет, на что? — На то, что я сказала, что для управления огнем не нужно много ума! — Ваши слова продиктованы болью. На такое глупо обижаться. — И не стоит принимать всерьез, так?! — Ваши терзания стоит принимать всерьез. На этот раз замолчала Катарра, разглаживая кромку пледа пальцами. Судорожно, выпуская остатки слез, вздохнула. Огляделась. С неудовольствием отвела взгляд от разверстых пионов на стене. Уперлась взглядом в лютню. — Вы умеете играть на лютне? — спросила она. — Так себе. По-армейски. Пою еще хуже. — Все равно. Спойте что-нибудь. Колыбельную, — она поджала ноги, и закуталась в плед. — Как скажете, но я предупреждал, — Таро взял инструмент. — Что спеть? — Что-нибудь. Откуда мне знать, что вы умеете?.. — Ладно… — Таро подстроил инструмент. — Не обессудьте… «Ложкой снег мешая, ночь идет большая, что же ты…» — Нет! — воскликнула Катарра. — Ни за что. Только не эту! — Может, лучше не надо тогда? — Нет. Ну я не знаю… Что-то другое! Да хоть бы и вашу! Знаете, эту, «а до смерти четыре шага»? Ее же все ваши знают?! — «Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза…» Я слова не помню. — Тьфу на вас! Ну спойте, что знаете! — «Темная ночь, только камни свистят по степи…» — Небо, ну как камни могут свистеть по степи… — Еще как могут, если мелкие. Ладно… «Ни окна, ни пролета, ни двери — только черная мертвая ночь. В ней, забыв о грядущем, спят усталые звери, отовсюду ушедшие прочь…» Эта подойдет? — Я такую не знаю. Давайте, — Катарра поплотнее завернулась в плед. — «Им не хочется думать о прошлом, в этом прошлом так много смертей, в этом прошлом прохлада клеток острожных, и мелодии ржавых цепей. Им не хочется знать, где их корни, их надежда вдали от беды, Их свобода все время уходить от погони, на бегу заметая следы…» — Прямо про нас, — вздохнула Катарра. — Дальше, — она прикрыла глаза. — «Звери смотрят в печальное небо, все пытаясь узреть неба край, и на ужин у них ломтик черствого хлеба, да подернутый тиною чай. Расскажи мне, о чем твое горе, я приму твою боль как свою, Жаль, что все остальные разбежались по норам, нас оставив на самом краю.»       Катарра всхлипнула. Таро оборвал мелодию. — Нет, нет, давайте дальше, — сказала она, не открывая глаз, — как раз все… правильно. — «Спой мне песню про смертные муки, про надежду и веру мне спой, А любовь — это клетка, я опять загнан в угол, как беспомощный раненый зверь. Ни окон, ни проема, ни двери…» * — Спойте еще раз, — пробормотала Катарра. — Хорошая песня… Неужели огненная… — Может быть, проводить вас до спальни? — Нет… — Я могу побыть с вами, пока вы не заснете. — Ладно. Только лютню возьмите. И споете мне еще раз. Про зверей.       Наконец, Катарра заснула. Перепоручив ее заботам горничных, Таро вернулся на "взрослую" половину. Вышел на террасу. Посмотрел на луну, прикрытую бегущими облаками. И, вздохнув, пошел обратно в дом...