Manafest-Firestarter
Flashback. — Мама, что для тебя самое страшное? Чего ты боишься больше всего в жизни? — двенадцатилетний Чонгук спрашивает у женщины, которая ласково смотрит на него и поглаживает ладони. Она задумывается на несколько секунд, размышляет, как бы объяснить это маленькому мальчику. Наконец, она вздыхает и начинает говорить. — Я боюсь, — она делает паузу, а затем выпаливает одним предложением. — потерять свою родственную душу, — видя недоумение мальчика, она продолжает. — Родственная душа — это тот человек, с которым ты будешь связан и телом, и душой. Тот человек, из-за которого у тебя будут дрожать колени и подскочит пульс. Тот человек, чье настроение будет для тебя важнее, чем свое собственное. Тот человек, которого ты будешь любить сильнее всего на свете. Твое существование будет зависеть только от него. Умрет он — умрешь и ты, — последние слова она уже шепчет, закрывает глаза, а из-под века течет одинокая слезинка. — Разве такое возможно? Любить кого-то больше всего на свете? — Чонгук с любопытством смотрит на слегка расстроенную маму, для успокоения крепко сжимает ее руку. — Так устроен наш мир, дорогой. Все мы связаны невидимыми нитями. Я — с твоим папой, а тебе только придется найти этого человека. Он может тебе даже не понравится с первого взгляда, да и со второго тоже, — она посмеивается, глядя на удивленный взгляд мальчика. — Да только это совсем не важно. Главное — что ты почувствуешь внутри. Прислушивайся к своему сердцу, сынок. И умей определять истинные чувства от ложных. End of Flashback. — Мама, да не может он быть моим соулмейтом! Не может! — он не сдерживает чувств и бьет кулаком об косяк двери. Руку простреливает стремительная боль, проходящая даже сквозь сердце. — Я ничего не могу! Почему, почему? — он садится на пол посреди своей разрушенной комнаты, и зарывается пальцами в волосы. Перо на лопатке все так же болит, руки дрожат от передозировки наркотическими препаратами, даже они уже не могут унять боль. — Зачем ты скрывал? Ты же сразу все понял, только отказывался признавать. — мама с каждым сказанным словом делает маленькие шажки вперед, думает, что ее единственный сын оттолкнет ее, но так не случается. И вот она уже притягивает его к своей груди, гладит по голове, как в детстве и продолжает говорить. — Твой папа и я тоже не сразу поверили в это. Думали, что это легенда для детей. А когда мы встретились, он понял, что крыло на его лопатке подозрительно схоже с моим и это не может быть совпадением. — она вздыхает, пытается подобрать нужные слова. — Как его зовут? — Чонгук бурчит в шею мамы «Ким Тэхен» и напрягается всем телом. — Как он выглядит? Мне кажется, что раз он твой соулмейт, то выглядит очень необычно, — под родными прикосновениями Чон расслабляется и рассказывает все. Про его красные волосы, квадратную улыбку, лисьи глаза, про то, как они впервые встретились и про то, как он еле удержался от того, чтобы его поцеловать. Про сон, где Тэхену сделали иссечение, и они расстались Чонгук не стал рассказывать. На следующее утро после кошмара он не мог даже разговаривать. Чон Чонгук никогда не верил в соулмейтов. И один красноволосый мальчик разбил его каменную защиту в крошку.***
И сейчас, выгнанный из дома пинками мамы и благословением «Чтобы без него не возвращался» он стоит около двери в палату. Поворачивает ручку и делает первый шаг. Первый шаг к своей судьбе. Я не буду сидеть и смотреть, как этому приходит конец.