Свежая кровь

— Вы совсем, что ли, ополоумели? Мозги замерзли?! — ревел призрачный Уведомитель. Посвященные стыдливо потупили взор. — В былые времена вы бы у меня кровью умылись за такое! Зачем вы, бестолковые рептилии, выходили за пределы убежища в униформе Братства?! — Простите, Уведомитель. Не повторится. — Очень на это надеюсь! Слушайте все, внимательно, я повторять не стану. В городах, да и вообще за пределами этого убежища, надо одеваться как граждане Скайрима. Брюки, юбки, платья, доспехи — что угодно, но ваш наряд не должен кричать «Я убиваю людей за деньги!» В черное с головы до ног одеваться тоже нельзя! — Но есть же исключения… — Да, есть, каджит. Исключение раз — эбонитовая броня. Хоть в полный доспех облачись, если, конечно, сможешь его себе позволить и ходить в нем, не подыхая от усталости. Исключение два — носить что угодно, но ходить под Невидимостью, постоянно! Иногда можно носить принятые в данном обществе черные наряды. Мантия мага, например. Но точно не обтягивающая кожанка! — А та броня, что Слышащий носит? Она длиннополая, не обтягивает, но вся черная. — Слышащий свою с вампира снял. Он может носить что угодно. — Потому что Слышащий? — Нет, потому что сейчас по контрактам не работает, и вообще дважды вдовец, любой его черный наряд примут за траурный. У вас такой легенды нет, так что вы носите форму Братства или в убежище, или в какой глухой пещере, где только вы и ваша цель, и живым выберется только кто-то один. Поняли? — Поняли, уважаемый Уведомитель. А красное носить можно? Остальные члены Братства носят красное. — Можно, если это не мешает слиться с толпой. Бабетта носит обычный детский наряд, Назир — хаммерфельский. — А Цицерон? — А вот так, как Хранитель, вам одеваться нельзя! Скоморохов в Скайриме не видели уже лет двести, любой такой сразу вызывает массу подозрений. Но даже Цицерон, выходя из убежища, переодевается. Он может одеться имперским солдатом, офицером Братьев Бури, наемником… кем угодно. Вы теперь понимаете принцип? — Вполне, глубокоуважаемый Уведомитель. Надо поскорее найти эту офицерскую броню мятежников и выкинуть ее в дальний угол, пока у нас не будет кого из нордов. Не хватало еще, чтобы нашего единственного Хранителя прирезали псы Ульфрика, приняв за имперского шпиона, — кивнула Бонс-Ай.