Дневник Лео

      После уничтожения хозяина наступило некоторое затишье, а это значит нужно подумать о будущем. Мы решили оборудовать старую кладовку под детскую для нашего долгожданного малыша. До сих пор слов нет, как я счастлив, до сих пор не верю. Я занимаюсь окном, а Пайпер я доверил самое важное дело: разбирать архив. Хорошо, что Гремс ничего не выбрасывала. Есть хоть чем отвлечь беременную женщину, которая не понимает, что тяжесть ей поднимать нельзя. Однако с упорством и упрямством женщины рода Холливелл предлагает мне свою помощь. Она удивлена, что я помню её малышкой. Естественно, тогда я не знал, что когда она вырастет, она станет для меня целым миром. Как же люблю те моменты, когда можно, не спеша, обустраивать детскую. Над тобой не висит угроза.       Ну вот размечтался. Не успели мы поговорить с подошедшей Фиби, как можно сделать такую головокружительную карьеру за такой короткий срок. Действительно, есть, чем гордиться. Я совершенно искренне говорю, что восхищаюсь ей. Сейчас нужна наша поддержка, как бы она не храбрилась. Только мы знаем сколько слез она пролила. И в этот момент как всегда внезапно появилась младшая сестричка ещё и с демоном на хвосте. Девушки конечно с ним быстро справились, и Пайпер обратила его в пыль. Но притащить Сверхъестественное существо в детскую без всякой на то надобности? Конечно, здесь пока нет ребёнка, но всё же. Пейдж увлеклась исследованиями «демонов мира». Вот и теперь путешествовала по Африке и приволокла экземпляр, чтобы увидеть видите ли, как на него действует заклинание. Сёстры не понимают, что ситуация изменилась. В доме беременная женщина! Выпустил пар, раскритиковав причёску Метьюс. Нужно будет серьёзно поговорить с обеими, мою жену нужно сейчас беречь. Стараюсь быть убедительным в разговоре с Пайпер:       - Ты беременна, ты должна быть осторожней, - бесполезно.       - Женщины рода Холливелл нормально воспитывали своих детей. Я не из тех, кто всю беременность будет сидеть на диване и есть конфеты.       Не хотел этого говорить, даже думал, что не стоило давать ей этот альбом. Но раз по-иному мою любимую никак не отрезвить, намекаю на судьбу её матери, показываю пустые страницы. Я не хочу, чтобы она повторила этот путь. Кажется, проняла. Надеюсь, не зря разбередил ее раны. Вернулась Фиби и не одна, с сюрпризом, нашла на парковке русалку и, конечно, ей нужна помощь. Во мне боролись два чувства: чувство долга и нежелание, чтобы Пайпер втягивали во всё это. Тем более, что дело выглядело простым, можно справиться и вдвоём. Майли была русалкой, не знающей бед, пока не пожелала узнать, что такое любовь, и заключила сделку с колдуньей в обмен на бессмертие. Вот такая вот маленькая цена, а теперь до захода солнца она должна услышать, что её принц любит её, иначе она погибнет.       Строго говоря наша помощь заключалась в том, чтобы убедить этого самого принца произнести заветные слова. С этим лучше всего справится Пейдж, у неё есть все задатки психолога. Но разговор с парнем девушки начали не с того оборота, требуя без объяснений слов «Я тебя люблю». Для начала нужно ему всё объяснить, а потом просить действий. Смертные вообще плохо переносят такие новости. Пример тому отец девочек, хотя он ещё неплохо держится. И тогда эта влюблённая девчонка решила доказать, что доверяет любимому. Облив себе ноги, показала ему хвост, что он кстати не оценил. Хуже всего то этим она призвала колдунью. И в этот момент произошло то, что мы не ожидали у Пайпер случилась паническая атака, и схватку она переждала, спрятавшись за диваном, а незадачливая русалка попала в плен. Крайне возмущён. Фиби смеет упрекать сестру в том, что она не спасла невинную. Во-первых, растерялись все, во-вторых, эта колдунья когда-то убила их мать. Из них любая могла замешкаться и, наконец, в ее состоянии совершенно нормально в первую очередь думать о ребенке. И кричать на неё, как она могла, подвергая стрессу, не лучшая идея. Никогда между сестрами не встаю, но сейчас не выдержаю, говорю:       - Хватит мучить Пайпер.       Слышу, уходя, что Фиби всё-таки извинилась. Надеюсь, у сестёр хватит такта понять, что они временно сила двух. Пока я отлучался к старейшинам, зачарованные прочли заклинание, которое имело некий забавный эффект: Фиби стала русалкой. Предупредили хотя бы. Не очень приятно, знаете ли, промочить ноги, приземлившись вместо теплого пола гостиной посреди океана. Нашей средней Холливелл это так понравилось. Не видели её такой весёлой давно. Однако пора спасать русалочку, иначе у этой сказки будет печальный конец. Переносимся. Фиби благодаря русалочьему чутью уже на месте. Мы с Пейдж тоже, но где Пайпер? Пейдж виновато сказала:       - Она отпустила руку.       С этим разберёмся потом. Сначала нужно спасти Майли. В последний момент удается отогнать колдунью. Оказывается, я не забыл как пользоваться мечом. Наша зачарованная русалка кидает энерго ракушку в ведунью, и та доканчивает дело, высасывая энергию. Мы победили, однако русалка ранена, и помочь ей может только любовь. Я бессилен, лечу только людей, а она пока не человек. Отправляюсь в аэропорт искать этого романтического героя. Приручил девушку, так бери на себя ответственность. Мне не до сантиментов. Подхожу, говорю:       - Приятель есть разговор, - беру за плечо и переношу в пещеру.       Хвост ему не нравится. Так скажи ей о своей любви, не будет никакого хвоста. С трудом мы его уломали. Не знаю получится ли у них что-то. В последний миг успеваю исцелить девушку. Это всё конечно хорошо, трогательно, но я чувствую, где-то там на берегу моя жена сходит с ума от паники и беспокойства. Извиняюсь, мне нужно срочно к ней успокоить.       И тут Фиби повела себя неожиданно. Она хочет остаться русалкой, быть свободной и счастливой. Как сказала Майли, это зов моря. Подавленные возвращаемся к Пайпер. Мягко говорю:       - Милая, твоя сестра немного увлеклась своим новым превращением и пожелала стать русалкой. Это не критично, мы сможем её спасти, я тебе обещаю.       Пейдж дёрнулась возразить, но я строго на неё посмотрел. Даже если это не так, я не позволю нервничать любимой. Пайпер ходила по берегу до вечера, выкрикивая имя сестры. Шум волн был ей ответом, лишь к вечеру нам удалось уговорить её вернуться домой, призвав подумать о ребенке. Она проплакала всю ночь у меня на плече, лишь под утро забывшись сном. А я держал руку на животе, успокаивая ребенка и злясь на Фиби.