Семь ударов сердца

Следующий день прошел в сборах. Беорн снабдил мужчин вещевыми мешками, оружием в виде мечей, стрел с луками, ножей и кинжалов, дал в дорогу запасы круп, орехов, сухофруктов и сыра с лепешками. Я помогала складывать припасы и набирала воду во фляги. Я так и не поняла, есть ли поблизости населенный пункт. Бильбо указывал в разные стороны и говорил, что там орки. Те самые чудовища, что напали на нас в лесу. Оказаться одной посреди бескрайних горных равнин или опять же в лесных дебрях очень не хотелось. А оставаться с великаном один на один было не менее страшно. Пони стояли, нагруженные вещами, ожидая, когда их оседлают и отправят в путь, как вдруг между Торином и Беорном произошел конфликт. Причём причиной, насколько я могла понять, была я. Торин показывал на меня и пытался что-то втолковать Беорну. Беорн рявкнул так, что пони подскочили на своих маленьких ножках и заржали. Потом великан подошёл ко мне и подтолкнул в сторону топчущихся около пони мужчин. Сила толчка была такой, что я отлетела вперед, еле удержав равновесие. В этот момент передо мной вырос Торин с протянутой рукой, преграждая мне путь. Он крикнул что-то и сделал жест, показывая на дом, чтобы я шла назад. Беорн тут же схватился за топор, прекращая дальнейшие споры. Между мужчинами встал Таркун, воздев руки и что-то мягко говоря то одному, то второму. Великан фыркнул и опустил топор. Торин зыркнул в мою сторону так, словно на мне были неизлечимые язвы и я могла заразить их смертельной болезнью. Потом он повернулся ко мне спиной и оседлал своего пони, приказывая всем делать то же самое. Все повскакивали на лошадок. Как оказалось, мне пони даже не приготовили. Беорн рыкнул что-то и Торин процедил имя Фили таким тоном, что у меня отпало желание ехать с этими людьми. Фили подъехал ко мне и протянул руку, помогая забраться сзади на его пони. При этом вид его был виноватым и немного напряженным. Я была неглупой, чтобы понимать, что Торин хотел оставить меня у Беорна, а тот в свою очередь не желал быть гостеприимным более, нежели уже потребовалось. Перевесила сила и увесистый топор в руках великана, и меня пришлось взять с собой. Я порадовалась, что успела надеть свою одежду, состоявшую из джинс и немного порванной блузки, потому что другие рубашки и штаны, что я мерила, были мне велики и сползали то в одном месте, то в другом, хотя я всё равно предусмотрительно взяла их с собой. А ещё, оказавшись за спиной Фили, я подумала о том, что с пони падать не так высоко, как с лошади и тем более с птиц. Ездить верхом я не умела. Беорн проводил нас до конца луга, а дальше мы поехали одни. Понятия не имею, куда мы направлялись, но я надеялась, что там окажутся более приветливые люди и помогут мне. Мы не останавливались до самой ночи. Я приспособилась ехать верхом и уже не цеплялась за одежду Фили, боясь свалиться, но постоянно ерзала, потому что затекало всё – от ног до плечей. Привал мы устроили, когда стемнело настолько, что нельзя было разглядеть уши пони, на котором мы ехали. Мне был выдан плащ, в который я и завернулась прямо на траве, прячась от комаров и ночной прохлады, после того, как съела свою порцию хлеба с сыром и яблоком. Утром меня бесцеремонно растолкали, всучили в руку очередную лепешку и указали на кусты. Это был лысый Двалин. Он что-то бурчал себе под нос и продолжал расталкивать остальных, когда я удалилась в кусты. Когда я вернулась, пони уже были осёдланы. Фили подозвал меня и помог сесть в седло. Сам он в этот раз сел сзади. Как оказалось, это было верное решение. Мы ехали без остановок. Мои бедра истёрлись, поясница, шея и ляжки затекли. Я вся изъёрзалась, пока наконец Фили не взял меня за плечи и не прислонил к своей груди, сказав при этом что-то мне на ухо. Не знаю, может быть он велел мне расслабиться, а может приказал перестать ёрзать, но это помогло мне немного отдохнуть. Я была ему за это благодарна. Позже, ночью на привале, я не сразу отключилась, а какое-то время лежала и смотрела на звёзды, слушая тихие разговоры и резкие смешки мужчин. Я различала только имена, остальные слова оставались для меня загадкой, несмотря на то, что во время путешествия Бильбо часто оказывался рядом с нашим с Фили пони и начинал учить меня произносить кое-какие слова, показывая на деревья, камни, свой нос, руки и другие вещи и предметы. Что-то мне удалось запомнить, что-то нет. Ко мне снова подсел Бильбо и начал выпытывать, где мой дом, но я только и могла, что пожимать плечами. А потом попыталась жестами объяснить ему свое невероятное попадание в тот лес. Я указала на себя, хлопнула в ладоши и зашипела, потом зажмурилась и изобразила удивление. Бильбо лишь дернул носом и отсел от меня подальше, да и другие мужчины тоже отодвинулись, бормоча что-то гневное, пока их не урезонил тихий рык Торина. Я недоумённо посмотрела на бесформенные тени. На лица некоторых падал лунный свет. Я заметила на них гнев и неприязнь и поёжилась. Потом поймала на себе взгляд Фили и попыталась улыбнуться, но он отвернулся. Какое-то время я изучала его лицо и лица других. Может быть, я действительно доставляю много хлопот, хотя я ничего не требую, терплю неудобства, не жалуюсь и стараюсь помогать по мере возможности и умений. Их неприязнь с одной стороны сильно меня задевала, а с другой это было лучше, чем открытая враждебность или ещё хуже – насилие. Фили покуривал трубку, при этом глаза его чуть сощурились. Когда наши взгляды встретились снова, он всё-таки слегка улыбнулся мне и качнул рукой, в которой была зажата трубка, как бы говоря, чтобы я отворачивалась и спала. Так я и сделала. На третий день пути Фили взял пример с Бильбо и постоянно называл мне предметы. Он достал откуда-то из своих одежд односторонне заточенный кинжал и назвал мне его, а потом достал точно такой же и назвал совсем по другому. Когда же он достал неизвестно откуда шестой по счёту нож, я его остановила. Мне показалось странным, что у ножа, пусть и охотничьего, столько названий. Отличались-то они всего ничего – длиной рукоятки или лезвия, заточенностью или же наличием зазубрин. Я выбрала одно самое легкое название и сказала ему, показывая на всё оружие, что он держал в руках. Фили хмыкнул и ловко убрал их обратно в свои тайники. К нам подъехал Двалин и что-то громко сказал, вызвав всеобщий хохот. Они явно смеялись над моей женской сообразительностью. Я вздохнула и начала рассматривать камни под ногами пони. Через несколько дней мы приблизились к мрачному на вид лесу. Он стоял темнеющей мертвой стеной. Ни одного звука не исходило из его недр. По коже забегали мурашки, а волоски зашевелились. Мне очень не нравился этот лес, и ехать через него вовсе не хотелось. Но, кажется, именно через этот мертвый лес и проходил наш путь. Мы спешились и сняли с пони поклажу. Как только мы это сделали, пони припустили обратно, и никто не попытался их остановить. Ну, а я тем более. Торин переговорил с Таркуном, который так и не слезал со своей лошади, а потом старик пришпорил коня и тоже уехал. При этом он напоследок бросил на меня хмурый и задумчивый взгляд, от которого мне стало не по себе. - Лихолесье, - Фили поправил на спине тяжелый заплечный мешок и указал на лес. - Лихолесье, - повторила я зловещее название, и мы тронулись в путь. Лес казался мертвым. Звуки поглощались в этом месте, приглушались, а то и вовсе исчезали. Не было привычного щебета птиц, шуршания веток или даже жужжания мошек и комаров. Мы шли по еле различимой лесной тропе, давя ногами сухие, крошащиеся ветки, которые при прикосновении рассыпались в труху. Свет почти не проникал сквозь густую листву над головой, поэтому продвигаться было вдвойне сложно. Я шла за Бильбо, за мной шел Фили, Кили, Бомбур и Бофур. Я старалась не спотыкаться и не отставать, но ноги не слушались и путались друг о дружку на ровном месте. Дошло до того, что Фили не выдержал и забрал у меня тяжеленный вещной мешок, что был на моей спине по приказу Торина. На привал мы остановились в кромешной тьме, причём в этот раз Фили сел рядом со мной почти в плотную. С другой стороны примостился Кили. От усталости не было сил отодвигаться и я уснула в полусидячем положении, облокотившись на мешки, а проснулась на груди у Фили. Когда я открыла глаза и попыталась встать, то поняла, что прижата сверху тяжелой рукой. Оказалось, во сне Фили приобнял меня. Его ладонь гирей лежала у меня на спине. Я не успела удивиться, как Фили пошевелился и проснулся. Вид у него был смущенный и в то же время игриво-довольный. - Доброе утро, Лия, - сказал он и я ответила ему тем же. Я уже научилась многим словам, и пожелания доброго утра тоже пополнило мой лексикон. Мы быстро позавтракали и отправились в путь. В отрывочной беседе с Бильбо я поняла, что за лесом должен быть город и ещё много воды. Может быть море, или большая река. Я попыталась расспросить его больше, однако Бильбо не успел мне ничего толком объяснить. К нам подошел Торин и с недовольным видом так рявкнул, что Бильбо подскочил на месте и тут же замолчал, косясь на меня с виноватым видом. Я догадалась, что они не хотят, чтобы я знала, куда мы направляемся. Мне это показалось странным и напугало ещё больше. Но выбора у меня особого не было. Когда мы дошли до лесной реки, Фили схватил меня за руку, не разрешая подойти ближе, чтобы умыться и пополнить запасы воды. - Плохая вода, - сказал он, показывая на воду. Я вопросительно посмотрела на него, но тут услышала плеск и испуганные возгласы. Оказалось, что Бомбур поскользнулся и скатился в воду. Когда его вытащили за ногу, он уже храпел. Я не верила своим глазам. Неужели от этого предостерегал Фили? Вода усыпляет? Но разве такое бывает? Несколько человек наскоро сделали из веток и веревок носилки, водрузили круглое тело Бомбура на них и подняли. Я думала, что это будет для них довольно непростой задачей, ведь Бомбур был довольно большой мужчина. Но к моему удивлению, они с легкостью несли своего крупного товарища. И я подивилась их силе и выносливости. Дальше я шла в полной прострации. Если в этом мире есть чудовища, гигантские орлы, великаны и зачарованная река, то это нереальный мир. Этого просто не может быть в реальном мире. Но где я тогда? Параллельные миры существуют? Я перешагнула через портал? От размышлений меня оторвал пронзительный писк, чуть не разорвавший ушные перепонки. Я зажала уши и начала озираться. Мужчины покидали поклажу на землю и вытащили мечи и топоры. Бомбур отчаянно боролся с зевотой, но тоже вытащил два длинных ножа-тесака и, раскачиваясь, крутился вокруг себя. Фили всучил мне в ладонь большой зазубренный нож и заставил встать вплотную к нему. И тут я увидела то, что не хотела бы видеть даже во сне – огромные волосатые пауки с толстыми брюхами, острыми жвалами и жалами окружали нас со всех сторон. Я подняла голову и вскрикнула. На наши головы летела туша монстра с распластанными в стороны кривыми лапами. Фили резким движением откинул меня в сторону и воткнул меч прямо в живот паука, разбрызгивая во все стороны вонючую жидкость. Паук завизжал, забился в конвульсиях и замер. Остальные мужчины уже во всю рубились с тварями вокруг меня. Я съежилась около вздыбленного из земли корня дерева и замерла в надежде, что меня просто не заметят. Всё закружилось, завизжало и зарычало. Меня уже в который раз за всё время пребывания в этом странном мире парализовал страх. Я даже не заметила, в какой момент появились высокие люди с луками. Кажется, они спустились откуда-то сверху. Эти люди довольно быстро расправились с пауками и заставили их ретироваться. А потом они окружили нас, наставив на нас оружие – натянутые луки и мечи. Я поразилась, что будучи в шоке, способна удивляться, но это было так. Люди, что пришли нам на помощь, были невероятными. Их красота поражала своей идеальностью и завершенностью. Но то была какая-то неподвижная красота – словно люди подверглись пластической операции и лишились эмоций. Команды отдавал молодой на вид мужчина с волосами необыкновенного золотого цвета. Его голос звучал мелодично, несмотря на твердость, а движения были плавными, но молниеносными. Это завораживало и пугало. А ещё делало его каким-то ненастоящим. Когда нас обыскивали, я услышала, как Двалин что-то сказал про Бильбо. Я заозиралась, но не увидела его. Бильбо не было. Неужели его утащили те твари? Я уже хотела было выкрикнуть его имя, но поймала взгляд Фили. Он еле заметно качнул головой, и я сжала губы, проглотив чуть не вылетевшее с языка имя. - Эльфы. Мерзкие короеды. Древесные жуки, - услышала я фырканье рыжего Глоина, что оказался по мою правую руку, когда нас под конвоем вели по лесу. Он кидал злобные взгляды по сторонам и изрыгал, как мне показалось, проклятия. Место, куда нас привели оказалось совершенно невообразимым – это был даже не замок из камня и деревьев, а сложносочиненный лабиринт из перегородок, мостиков и пещер, причем было ощущение, что мы находимся одновременно между корней гигантского дерева и внутри каменного термитника. Но резные стены и витиеватые колонны давали понять, что это рукотворное творение, причем настолько тонкой работы, что оставалось только восхищаться. Я, наверное, действительно пришла бы в восторг, если не ситуация. Нас всем скопом отвели сперва в залу, где, как я поняла, главный из этих странных людей оглядел нас и что-то сказал, небрежным, еле заметным жестом отдав приказ, а затем мы были отправлены в темницы в подземелье. В настоящие темницы с маленькими каморками, с металлическими решетками и каменными полами. Моя оказалась на пролёт выше остальных и глубже, за струящейся прямо со стен водой, и я не могла видеть, что творится внизу. Мне была видна только часть нижнего прохода, переходящего в лестницу под тонким мостом без перегородок. Я вцепилась в прутья и прижалась к ним лицом, пытаясь что-то услышать. Но слышала только, как бешено стучит мое сердце и как шумит по камням вода. - Фили! – крикнула я, но не получила ответа, - Фили! Ори! Кили! – крикнула я как можно громче, и снова тишина. Сев на пол, я постаралась успокоиться и задышала глубоко и размеренно. Я говорила себе, что всё будет хорошо, что нас выпустят. Ведь мы ничего не сделали. К тому же, если бы нас хотели убить, то не стали бы спасать от пауков. Но может быть мы нужны им для чего-то? Но для чего? Через какое-то время мимо моей камеры провели Торина. Я вскочила на ноги, оказавшись у самых решеток. Он бросил быстрый взгляд на меня прежде, чем его отвели вниз к другим заключенным. Мне принесли еду и воды, но я боялась прикоснуться к глиняным мискам. Самым тягостным оказалось непонимание происходящего. За что нас схватили? Эти народы враждуют? В этом мире существует казнь? Пытки? Я тряхнула головой, прогоняя страшные мысли. Стражники какое-то время проходили мимо камеры, поглядывая на меня, но потом все куда-то подевались. Я подошла к прутьям и огляделась. Никого не было ни на верхних ярусах, ни внизу. Хотя уже через секунду я заметила какое-то мельтешение около нижних камер. Мужчины, Двалин, Ори, Бифур и другие, гуськом направлялись к лестнице под мостом. Они сбегают! Я вцепилась в прутья и поймала на себе взгляд Торина, замыкающего процессию. Он запрокинул голову и посмотрел на меня. - Торин! – сказала я тихо, чтобы не услышали стражники и протянула к нему руки через решётки, хотя знала, закричи я, он всё-равно не услышит из-за шума водопада. Но он смотрел на меня, он знал, где я, - Торин! – повторила чуть громче и отчаяннее. Его взгляд задержался на мне ровно на долю секунды, а потом он отвернулся и исчез на лестнице. Я медленно сползла по прутьям на каменный пол камеры, в ужасе понимая, что только что произошло. Меня бросили. Меня просто бросили. Нет. Они не могли. Они просто проверяют проходы, а потом кто-нибудь придёт за мной. Я вскочила на ноги, осматривая верх и низ огромной многоярусовой темницы. Когда я увидела движение, мое сердце подпрыгнуло и тут же замерло. Это были стражники. Они бежали по мостикам и лестницам, и тогда я поняла, что за мной уже не придут. Живот скрутило и я кинулась в угол камеры, где было отхожее место. Желчь стекала по губам и подбородку. Меня трясло от ужаса и злобы, а ещё обиды и полного отчаяния. Я слышала, как начали раздаваться злые крики и команды, как десятки ног протопали мимо моей камеры, как захлопывались решетки. А потом открылась решётка моей камеры, и меня подхватили подмышки и потащили по каменным лестницам и коридорам.